Горький осадок почему-то поднялся со дна его астматической души после сегодняшнего доклада Мадина. Вроде бы все было правильно, но раздражение не унималось. Дурак ты, Вик, думал Тополь Артемьевич, медленно возвращаясь за свой "кремлевский" стол. Хоть и считаешь себя умником… Во-первых, если бы ты был умнее, то не поверил бы в мою якобы непроходимую тупость. Ведь в классиках, и не только марксизма, я не хуже тебя, выпускника МГУ, разбираюсь, поскольку не раз приходилось внедряться в интеллигентские кружки во времена не столь отдаленные, а там люди умные состояли, начитанные, их на мякине не проведешь… А во-вторых, если бы ты был умнее, то давным-давно предпринимал бы кое-какие меры, направленные на то, чтобы вывалить меня из этого кресла и самому в него сесть…
Ведь история повторяется, и тот, кто сам прибег к насилию ради власти, должен опасаться прежде всего тех, кто стоит ближе других к нему. Впрочем, может быть, ты что-то там и замышляешь, только я об этом не знаю?.. Нет, вряд ли, ведь тебя люди очень надежные контролируют, и не эти самоучки-конспираторы из Ассоциации, а профессионалы, всю жизнь только и делавшие, что следившие да убивавшие, убивавшие да следившие… Впрочем, ради профилактики следует помариновать тебя еще пару лет в заместителях, а потом отдать на растерзание Твердохлебу… По примеру великого Иосифа, чтобы властвовать, надо периодически казнить самых дорогих и близких людей, тут старик прав был…
Потом Тополь Артемьевич совершенно некстати вспомнил, как два года назад он первый и последний раз вступил в спор с Арвином Павловичем. До этого он только добросовестно выполнял все его поручения и буквально смотрел ему в рот, изображая бесконечную преданность и восхищение. Но вечно ходить в помощниках, даже самых приближенных, у своего кумира он не собирался, да и Контора - другая, не та, что называлась Ассоциацией - требовала от него более решительных действий. Благоприятный момент настал, когда они все-таки взяли Наблюдателя в плен и сумели вытянуть из него сведения о координатах одной из "дырок" Трансгрессора - той самой, с интервалом в полвека, которой Ассоциация пользуется и ныне. Открылась заманчивая перспектива запустить в открывшуюся прореху времени жадную ручонку и черпать горстями информацию, во много раз более ценную, чем все золото мира, вместе взятое… И вот тут Арвин стал почему-то колебаться, как маятник Фуко. Стуит - не стуит?.. Засылать - не засылать?.. Этично - неэтично?..
А зачем?.. А если узнают?.. А что скажут потомки?.. А, может, лучше взять да и уничтожить "туннель", чтобы он закрылся навсегда, перекрыв доступ в наше время всем желающим поживиться за наш счет?.. Тьфу, даже сейчас противно вспоминать это его нытье!.. Кончилось все тем, что однажды вечером Тополь, еще не бывший тогда Артемьевичем ни для кого из тех, с кем вместе работал, приехал поговорить с Арвином по душам в его загородную резиденцию. Арвину в тот вечер составлял компанию Рим Ветров, но и Тополь явился не один, хотя, конечно, приданных ему людишек он благоразумно оставил снаружи…
Они крепко поспорили тогда о перспективах дальнейшего существования Ассоциации.
Как выяснилось, не без влияния Ветрова Арвин все-таки укоренился во мнении, что воспользоваться Трансгрессором даже в самых благих целях означает совершить великий грех. "Ты пойми, Тополь, - кричал он, расхаживая в возбуждении по мягкому ковру перед камином, - я всю жизнь боролся против того, чтобы какие-то незваные гости, не снимая грязной обуви, перлись в мой дом, чтобы подглядывать и подслушивать, а теперь ты мне предлагаешь поступить так же, как они!.. Да, я считаю их, Пришельцев, своими врагами независимо от того, просто наблюдают они за нами или собирают какую-то полезную для себя информацию, или сочетают и то, и другое! Но, тем не менее, лично я никогда не прибегну к тем методам, которыми пользуются они!.. Потому что такая война ни к чему хорошему не приведет, это все равно, что красть кусок хлеба у своих детей!.." А Ветров, сидевший до этого в кресле с таким видом, будто спор его вовсе на касается, сказал: "Какое-то странное мировоззрение у тебя, дорогой Тополь. Как у тех наших горе-идеологов, которые требовали после победы в Великой Отечественной войне стереть Германию с лица земли подобно тому, как фашисты хотели уничтожить нашу страну!"… Тополь долго смотрел тогда на этих двоих лже-праведников, которые могли не пожалеть своей жизни и жизни своего отца ради достижения своих целей, но которые потом могли потом встать в позу обиженного Иисуса Христа, если речь шла о каких-то ими самими выдуманных принципах, и все искал какие-то аргументы, способные убедить их, но ничего прочного, железобетонного под руку не попадалось, и тогда он, вздохнув, посетовал: "Что ж, я сделал всё, что мог". "Ну не могу я так поступить, дружище Тополь! - вскричал Арвин, размахивая своими короткопалыми руками. - Хоть убей!"… "Ловлю вас на слове", кротко, но эффектно ответствовал Тополь, подавая условный сигнал своим людям, в числе которых, кстати, был и только начинавший свою карьеру в Ассоциации Твердохлеб, и, когда те вломились в коттедж через окна и двери, попросил их: "Сделайте всё аккуратно, чтобы не было осечек!"…
Наутро милицейский патруль обнаружил в глубоком овраге возле самой кольцевой автомобильной дороги тело неизвестного гражданина с вывернутыми наизнанку пустыми карманами и лицом, превращенным в кровавое месиво. Судебный эксперт установил, что в желудке трупа имеется большое количество дешевого алкоголя.
Картина была ясна: гражданина ограбили и убили в пьяной драке его же собутыльники, найти которых не представлялось возможным. Установить личность погибшего так и не удалось, ввиду того, что никто не обратился в милицию по поводу его исчезновения. Обычное дело. Безнадежное дело. "Висяк"…
А через пару дней из Химкинского водохранилища был извлечен труп другого гражданина, у которого также не было при себе документов и которого тоже никто не искал, а если бы и искал, то вряд ли опознал бы ввиду отсутствия головы и иных характерных примет.
Ряд других людей, работавших на Ассоциацию, также исчезли неведомо куда в те дни. По официальной версии, одни из них решили порвать с Конторой и начать новую жизнь, вторые были отправлены в бессрочный отпуск, а третьи нуждались в срочном лечении… А тут в столице грянули октябрьские события, в результате которых число погибших и без вести пропавших достигло нескольких сотен и на которые удобно было списать предпринятую новым руководством Ассоциации чистку рядов (впоследствии злые языки утверждали, что и события-то эти были специально спровоцированы Тополем и компанией, чтобы скрыть следы "ночи длинных ножей", но это, конечно же, вряд ли было правдой).
В строю остались только самые верные - то есть, самые гибкие и небрезгливые - кадры. Трансгрессор стал эксплуатироваться, как самое настоящее месторождение - только не нефть или золото выкачивались из него, а информация о будущем. Причем с такой торопливой жадностью, будто каждый новый день был последним перед Концом Света..
* * *
Земля на пригорках уже оттаяла и покрылась редкой щетиной молодой травы, а в ложбинах еще лежал грязный серый снег. Весна в этом году пришла вовремя, но на майские праздники ударили заморозки. Виктор присел на корточки к невысокому гранитному надгробию, чтобы положить алые гвоздики на могилу. Марина беспечно улыбалась ему с фотографии. Эту фотографию делал он сам, когда они еще только познакомились, и у него был старенький, с олимпийской символикой на корпусе, но вполне исправный "Зенит". Они тогда гуляли весь день в Сокольниках, и Маринка то и дело позировала ему, обняв очередную березу, которых здесь была целая роща.
Потом было еще много фотографий, в том числе и сверкающих разноцветным глянцем, гораздо красивее этой, но для надгробия Виктор выбрал именно эту. Просто здесь Марина улыбалась очень-очень счастливо…
Он навалился лбом на холодную гладь надгробной плиты и закрыл глаза. И тут же услышал внутри себя: "Encore, je voudrais t'aimer encore… Я тоже хотела бы остановить время, милый!"… Не открывая глаз, он выдернул наощупь из внутреннего кармана плоскую бутылку и сделал из горлышка несколько крупных глотков, совершенно не чувствуя ни вкуса, ни крепости, только чувствуя, как медленно-медленно разжимаются сжавшие сердце тиски…
"Прости, Мара", тихо сказал он и поднялся, пряча фляжку в карман. "Прости, родная"… "За что, милый? Ты же ни в чем не виноват!"… "Нет, виноват. Когда с одним из двоих любящих друг друга людей что-то случается, другой всегда виноват - потому что вовремя не оказался рядом. Не зря же сказано: "С любимыми не расставайтесь"!"… "Что ж, теперь поздно, не вернуть того, что было… Ты, главное, не забывай меня совсем, ладно? Вспоминай хоть иногда, хорошо? И тогда я буду довольна, мне ведь теперь большего и не надо"… "Нет уж, Мариночка, поверь, я сделаю всё, чтобы когда-нибудь снова вернуть тот проклятый день, но тогда-то я уж точно буду рядом с тобой!"…
Нет, оставаться здесь нельзя больше ни минуты. Иначе прямо здесь можно свихнуться от отчаяния и горя!..
Найвин резко повернулся и зашагал по сырой дорожке между рядами свежезакопанных могил, не разбирая дороги. Пару раз он оступился и, угодив в лужу, промочил ноги, но сейчас ему было на все это наплевать. Он уже знал, чту сейчас сделает.
Он доберется домой на такси, зажжет свечи, включит ту самую французскую певичку и напьется в одиночестве до беспамятства. Потому что сегодня был сороковой день, и грех было не помянуть Марину…
Однако у ворот кладбища Найвина ждал, зябко кутаясь в длинное черное пальто, Антон Сергеевич. Поодаль, на полупустой стоянке, стояла его бежевая "девятка".
Виктор не удивился. Ему сейчас было все равно, как его нашли и зачем он понадобился… Avec l'аncre de mon coeur arreter le temps qui va…Он равнодушно кивнул в ответ на приветствие Антона Сергеевича, с каменным лицом выслушал его соболезнования и плюхнулся на сиденье "девятки".
Машина вырулила со стоянки и понеслась к городу.
- Витя, - немного погодя вкрадчивым голосом начал Антон Сергеевич, - ты уж, ради Бога, извини, что тебя пришлось потревожить в такой день, но так складывается ситуация, что только ты можешь сейчас выручить Контору. Правда, дело не совсем обычное и, я бы сказал, вовсе не по твоей специальности, но опять же - пойми, что другого выхода нет…
- Давайте, давайте, не стесняйтесь, - махнул рукой Виктор. - В принципе, у меня действительно на сегодня было запланировано нечто иное, но… раз нужно - значит, нужно. Не правда ли?.. Что, очередная задачка?
- Да.
- Наверное, что-то очень сложное? - предположил Найвин, глядя прямо перед собой в ветровое стекло.
- Сложнее не бывает, - усмехнулся Антон Сергеевич, зачем-то притормаживая и притирая машину к обочине. - Слушай меня внимательно, Витя. Ты же машину водишь?
Молодец!.. Сейчас я доставляю тебя на одну улицу, где оставляю тебя за рулем этой тачки. Кстати, она вот уже второй день числится в официальном угоне, но не бойся, пока что никто разыскивать ее не собирается… И номера на ней фальшивые, поэтому на возможных свидетелей не обращай внимания. Ты стоишь у бордюра и ждешь, когда один человек соберется переходить улицу. Там есть пешеходный переход, - пояснил Антон Сергеевич.
- Твоя задача - сбить этого человека на полной скорости так, чтобы он надежно скончался, а потом можешь заехать сюда…
- Он вынул из кармана листок с наспех набросанной схемой расположения улиц, - или сюда… и там бросишь машину и уйдешь дворами к станции метро. Наденешь перчатки, чтобы не оставить отпечатки на руле и дверцах… Что неясно?
Виктор долго молчал. Потом, с трудом разлепляя губы, спросил:
- Как я узнаю того человека?
Антон Сергеевич достал из кармана фотографию, с которой на Виктора глянуло лицо пожилой, но все еще симпатичной женщины.
- Надеюсь, кто она такая, где живет и зачем ее требуется убрать, тебя не будет интересовать? - с иронией осведомился Антон Сергеевич. - Фото оставляю тебе, но, как сам понимаешь, потом лучше всего его уничтожить… Еще вопросы?
Виктор помолчал, соображая.
- А примерно во сколько она появится в том месте? - спросил он.
- Через час, - сказал Антон Сергеевич, - так что времени у нас в обрез… только-только, чтобы доехать туда…
Он тронул машину от обочину, и они замолчали.
- Может, тебе еще что-то хочется узнать от меня? - спросил Антон Сергеевич, косясь на Виктора. - Знаешь, а я думал, ты воспримешь это задание как-то иначе… Я же помню, как еще месяц назад ты орал мне в лицо насчет того, что Ассоциация, мол, работает только на благо общества и не может служить инструментом расправы с неугодными!..
- Да, - подтвердил Найвин, - было дело… Только с тех пор я многое узнал, Антон Сергеевич… Вот, например, вы представляете себе, чем занимается наша Контора?
- Понятия не имею! - с готовностью воскликнул человек за рулем.
- Ну, мы-то с вами знаем, что время от времени таким придуркам, как я, под вашим непосредственным руководством приходится решать разные задачи на недопущение - или, наоборот, на обеспечение свершения - каких-либо событий, в отношении которых имеются соответствующие прогнозы… Правильно? - Антон Сергеевич неопределенно что-то промычал. - А вам никогда не приходило в голову, откуда берутся эти прогнозы? Более того, если ориентироваться на проработку деталей и точность фактуры, то можно допустить, что это вовсе не прогнозы, а информация…
А дальше пускаем в ход логику и делаем вывод: либо информация эта была получена в виде предсказания от какого-нибудь проницательного экстрасенса, либо… либо Контора использует пресловутую машину времени, неважно в какой ее ипостаси…
Чисто статистически очень сомнительно, что какому-то предсказателю, будь он даже подобен великому Нострадамусу, удалось бы считывать информацию с вселенского компьютера так, чтобы каждое предсказание попадало точно в "десятку"… Лично я больше склоняюсь к тому, что в нашем случае имеет место быть тривиальная машина времени…
- Бред какой-то, - покрутил своей коротко стриженой, седой головой Антон Сергеевич. - Ну, а даже если бы это было так, то - что?.. Какое отношение это имеет к нам с тобой?
- А самое прямое, - сказал Виктор. - Вам-то, может быть, все равно, а вот мне очень хочется переместиться во времени… только не в будущее, а примерно на месяц назад. И поэтому, если честно, я готов на любую работу для Ассоциации! В том числе и на такую, как сегодня!..
- Эх, Витя, Витя, - укоризненно сказал Антон Сергеевич, - такой большой мальчик, а веришь во всякие сказки!.. Тем более - в такие. Успокойся, все это тебе приснилось, и вот сейчас ты проснешься и…
- И сяду за руль, чтобы убить человека, - мрачно закончил за своего начальника Виктор.