Декстер сел совсем прямо. Ну, еще бы. Когда чемпион говорит тебе, что у тебя все хорошо, тут, знаете ли, прибавляется сил.
– Кофе? – вспомнил Декстер.
Манпольский посмотрел на часы, не без труда добыв их из-под широкого рукава.
– Пожалуй, – согласился он, ласково улыбаясь девушкам.
– А что со мной было не так? – за своими страданиями Декстер не замечал чересчур сладких улыбок, рассыпаемых вокруг гостем.
– О, это весьма распространенная вещь на конкурсе, – Манпольский свысока посмотрел на сакса, сделал движение, как будто хотел потрепать его по плечу, но, видимо сопоставив его размеры со своими, передумал. – Видите ли, мой друг, конкурс, это отдельный мир. Со своими обитателями, правилами, законами, приличиями… Спасибо, – он принял чашку кофе из рук Элечки, нежно улыбнувшись в ответ.
Декстер опять не отреагировал, списав все на общую куртуазность гостя, а вот Донкат, не обремененный правилами конкурса и жестокой необходимостью похвалы, не выдержал, громко откашлялся и пересел практически вплотную к саксу.
– И мне кофе, – возвестил он.
Вышло грубо и не очень уверенно. Селена с Элечкой посмотрели на него, как на капризного ребенка.
– Пожалуйста, – перед ним появилась чашка с кофе, но выглядело это как приказ "пей, молчи и не мешай".
– Спасибо, – Донкат взял чашку и посмотрел на беседующих.
Манпольский, впрочем, уделил его демаршу внимания не больше, чем статической помехе на витрансе.
– … вы же понимаете, Шойс, что любой появившийся участник прежде всего будет должен доказать, что он является приверженцем "Ойкумены", что он будет изо всех сил стараться продвигать ее интересы, – Манпольский отпил из чашки, округлил глаза в неподдельном восхищении и благодарно кивнул Элечке, показывая глазами на чашку. Та расплылась в ответной улыбке.
Вкусно да? Степе очень захотелось вылить свой кофе прямо на нежно-персиковое одеяние этого индюка. Кофе варил автомат, который ничем не отличался от любого другого. Ничего особенного в нем не было. А вот эта игра во всеобщее восхищение его уже начала задалбывать.
– Хороших поваров много, – продолжил вещать поставленным голосом Манпольский. – Но не каждый из них достоин быть отмеченным в списках победителей "Ойкумены". Вы же понимаете, везде есть свои правила. Организаторам интересны люди, благодаря которым идея "Ойкумены" будет жить и развиваться дальше. Им интересны преданные творцы, яркие личности, образы. Поэтому каждый новичок первым делом проходит через процедуру "последнего места". И по традиции, чем большее внимание он к себе привлекает, тем ниже место этого новичка. Так что ваше предпоследнее место я лично рассматриваю как некоторый успех. Конечно, в следующий раз вы вряд ли сможете рассчитывать на призы, но, я полагаю, что ваше продвижение будет уже более значительным, – он еще раз улыбнулся теперь уже Селене, и Степе захотелось немедленно его убить. – А через несколько конкурсов…, кто знает, быть может, вы потесните на пьедестале и меня.
Очередная улыбка отправилась в сторону Элечки. Причем с каждым разом эти улыбки становились все более и более сладкими. Степа даже оглянулся: интересно, он это только один видит? Похоже, что так.
Сакс, как зачарованный, кивал головой в такт льющимся речам, уже видя себя в списках награжденных где-то лет через пять-шесть. Элечка с Селеной умилялись душке-мэтру. Лиза, похоже, полностью разделяла их восторг. Фил…
Стоп, а где Фил?
Степа поднялся, отошел от беседующих и набрал на дисплее код вызова Фила. Дисплей моргнул, и на нем появилось лицо в угольно-черных очках.
– Ты где? – негромко поинтересовался Донкат.
– Отдыхаю, – лаконично сообщил Фил. – Тут пока ловить нечего.
– Он уже достал, – пожаловался Степа, кивая на гостя. – Сидит тут, с женщинами перемигивается.
– Терпи, – посоветовал Фил. – Пока Шойс решения не услышит, будет его потрошить.
– О, – сообразил Степа. – Так надо его подтолкнуть.
– Подтолкни, – согласился Фил.
– Пойду, – Степа повернулся, было, к беседующим, но задержался немного и легонько постучал по ком-фону. – И, Фил, слышь, очки сними, убили они уже меня.
С ком-фона донеся стон, и лицо исчезло. Степа направился к столу. Там уже царила полная идиллия. Манпольский усадил обеих девушке рядом с собой и вещал, не затыкаясь. Судя по заинтересованным лицам слушателей, ему было, что рассказать.
– … но вы, как новички, естественно, приехали сразу на головное мероприятие. И, хотя, сам факт того, что вас сюда допустили, уже говорит о многом, это все же не совсем правильно. У "Ойкумены" есть еще очень много промежуточных конкурсов, в которых как раз и зарекомендовывают себя все новые участники, желающие на деле доказать серьезность своих намерений. Три-четыре квалификационных этапа, и можно выходить на уровень, подобный этому, – Манпольский кивнул на смотровое окно, за которым уже вовсю шли приготовления ко второму этапу.
Он допил кофе и изящным жестом протянул чашку Элечке, прося наполнить ее вновь. Про ласковую, уже почти родственную улыбку, сопровождавшую этот жест, говорить, естественно, уже не приходилось.
– Спасибо, – он принял чашку обратно, коснувшись при этом руки Элечки. Степа сделал глубокий вдох и постарался не выпускать пар. Ничего-ничего-о-о, подождите…
– И кстати, – продолжил Манпольский, – следующий подобный этап состоится не далее, как через месяц. Если вы хотите, я могу посодействовать вашему участию. Я думаю, что в следующий раз ваше выступление будет гораздо успешнее. Хотите?
– Да, наверное, – глаза Декстера зажглись жаждой реванша.
– А какие блюда наиболее востребованы в этом сезоне? – Степа не дал никому развить сладкую тему. По его мнению, сахара здесь и так более, чем достаточно. – Ну, чтобы мы понимали, на чем следует сконцентрировать усилия. Или выбранный Шойсом курс на возвращение к корням верен?
– М-м… И да и нет, – театрально закатил глаза Манпольский. – Классика, естественно, всегда была и будет актуальна.
Он одобрительно посмотрел на девушек.
– Но тут тоже есть свои тонкости, – "мэтр" изящно отпил из чашки. – Видите ли, классические рецепты имеют множество вариантов, и их разнообразие вносит некоторую … э-э, неопределенность, скажем так, в определении наиболее достойного из них. Соответственно, и оценки жюри могут разниться в зависимости от того, кто именно представляет данный рецепт.
– Другими словами, – Донкат в упор посмотрел на Манпольского, – в нашем случае буйабес Декстера и ваш не могут соревноваться изначально?
– Ну, что-то в этом роде, – сочувствующе вдохнул тот. – Но это неизбежность, поверьте. Организаторы стараются по мере возможности сохранять традиции, заложенные еще при основании. Поэтому для мастеров, которые присоединяются к нам в первый раз, – Манпольский чуть поклонился, но почему-то в сторону Селены, – я бы рекомендовал выбирать что-нибудь более современное, ну, или, так скажем, более актуальное или же более модное.
– И что модно в этом сезоне в галактике? – заинтересовалась Селена.
– О, на данный момент есть два вполне конкретных направления, которые почти гарантированно выведут вас в первую половину списка участников, откуда открываются уже совершенно другие перспективы, – начал перечислять Манпольский. – Первое – это использование рецептов, содержащих бойджу. Если вы не знаете, то бойджа…
– Мы знаем, что такое бойджа, – стараясь сильно не хамить, перебил его Степа. – На этом можно не заостряться. Так, и что с этими рецептами?
Манпольский посмотрел на него, как на вдруг заговорившую табуретку.
– Это сейчас одно из самых ярких течений в галактике. Причем уже известные рецепты наподобие всем известного айтоди, – на этом месте Степа еле удержал улыбку: да уж кому-кому, а ему это блюдо было известно более чем хорошо (описано в романе "Переговорный процесс"), – настоящие мастера стараются не использовать. Это считается признаком неспособности открыть что-то новое.
Манпольский сделал еще один глоток и как будто сожалеюще посмотрел по очереди на Элечку и Селену, скорчив расстроенную гримасу.
– Как правило, люди, ищущие подобные рецепты, оправляются за ними сами, выискивая их в самых необычных местах.
– Например? – всунулся Степа, которому очень хотелось получить хоть какую-то конкретику.
– Если брать из последних примеров, то можно припомнить…, – Манпольский закатил глаза, искусно удерживая паузой внимание. – Ну, хотя бы … таиксану. Салат, рецептом которого обладает одна очень закрытая община на Пепле, планете, если я не ошибаюсь, шестого контра-слоя. Этот рецепт старались добыть все, кто не лень, но по каким-то своим причинам, связанным с местными верованиями, – Манпольский сделал нарочито большие глаза, показывая свое ироничное отношение к суевериям каких-то аборигенов, – члены общины отказываются его раскрывать. Но, надо отдать им должное, воспроизвести этот рецепт тоже ни у кого не получилось.
– А второе направление? – не успокаивался Степа.
Мэтр, наконец, удостоил его пристального внимания. Но, похоже, только для того, чтобы понять, как его правильнее игнорировать. Поняв, что вопрос закончен, он повернулся … к Селене. Донкат набрал в грудь воздуха и решил, что еще чуть-чуть, и этот демарш станет для престарелого ловеласа последним.
– Суть второго пути, – Манпольский как будто и не заметил надувшегося Степу, – заключается в том, что на конкурс представляются вполне традиционные блюда.
Он сделал присоединяющий жест в сторону Декстера, который тут же закивал головой, как будто эти традиционные блюда они обсуждали как минимум часов пять. Надо же, как человек умеет к себе расположить. Хотя, что там Декстера к себе располагать-то? Он никогда в жизни не давал себе труда фильтровать речи всяких подхалимов. За него всегда делал это Степа. Но сейчас, похоже, Степин фильтр оказался не у дел: Манпольский продолжал разливаться соловьем.
– … но вся изюминка заключается в том, что в этих вдоль и поперек изученных рецептах все, абсолютно все ингредиенты, заменяются на совершенно непривычные людям составляющие.
Он отставил чашку, как будто полностью захваченный рассказом, и начал активно жестикулировать, не забывая поглядывать на девушек.
– Ну например, традиционная паэлья, – Манпольский оглядел слушателей, приглашая их оценить "известность" и "традиционность" блюда. Не получилось. Все четверо смотрели на него непонимающими взглядами, и только Декстер пытался отобразить у себя на лбу мыслительный процесс.
Не дождавшись реакции, но ничуть этим не смутившись, Манпольский продолжил.
– Привычные куриная грудка, свинина и кальмары с креветками в новом рецепте заменяются на мясо калакта с Зевлонии, дипрака с Денера и хвостатых зипингов с Виктара соответственно. Вы понимаете? – очередная порция стеклянных глаз. Степа, например, если что и понял, то только то, что они с Шойсом все еще безмерно далеки в их "Мамкином валике" от идеального ресторанного меню.
Манпольский вздохнул.
– Неважно. Просто поверьте мне на слово. Все остальные продукты тоже берутся с других планет. Фоска, заменяющая лук, – с Дриллинга, копанне вместо чеснока – с Жиммеля и так далее. Но главной особенностью всех этих блюд является одно.
Он победно оглядел слушателей, как будто придумывал эту тенденцию исключительно сам.
– Изюминкой тенденции является то, что вы никогда не сможете отличить, какие именно продукты были заменены.
– Правда? – удивилась Селена.
– О да, – Манпольский томно повернулся к девушке и как бы невзначай по-дружески накрыл ее руку своей, обольстительно заглядывая ей в глаза. – И если вы позволите, сегодня же вечером, на ужине, который я устраиваю для своих друзей, я это вам докажу. М-м, что вы думаете по этому поводу?
Степа грохнул кофейной чашкой об стол. Все, этот индюк доигрался. Нет, к сожалению, еще не до мордобития, но до завершения своего монолога в этой комнате – точно.
– Но вся эта тенденция – это всего лишь плагиат, благодаря которому неспособные придумать ничего нового и выходящие в тираж гранды кулинарии пытаются доказать всему миру, что они еще ого-го, не так ли? – не давая возможности ни Селене ни Элечке возвысить голос в защиту расфуфыренного хлыща пошел в атаку Степа. – И настоящую ценность по-прежнему представляют только новые рецепты.
Донкат уперся взглядом в зрачки не готового к такому повороту Манпольского и начал накачивать агрессию.
– И мастером по-прежнему может считаться только тот, кто умеет готовить либо однозначно вкуснее всех, либо тот, кто придумал что-то оригинальное. Так?!
– Ну-у, что-то в этом роде, – ошеломленно кивнул Манпольский.
– Отлично, – удовлетворился Степа. – Я услышал все, что хотел.
И, спиной чувствуя поднимающуюся волну недовольства и возмущения, поторопился окончательно добить потерявшегося "мэтра".
– А вам, я бы порекомендовал пойти и подготовиться к очередному "честному" этапу конкурса. Времени до начала осталось десять минут.
Маноплький заполошно добыл из широкого рукава часы, бросил на них встревоженный взгляд и резво вскочил, теряя значительную часть своего вальяжного имиджа.
– О да, на самом деле, я вынужден вас покинуть, время не ждет, позвольте мне…
Степа не поленился обойти стол и поддержать разволновавшегося ловеласа под локоть.
– Откланяться, – закончил он за Манпольского, сжимая руку "мэтра" чуть выше локтя, как его учил в свое время Декстер, когда был еще коспехом в отставке, а не распускающим сопли телом в белом колпаке, сползшем набок. – Позвольте, я вас провожу.
И, не обращая внимания на слабые трепыхания жертвы и не оформившийся до конца протест слушателей, повлек нежно-персиковое облако к выходу.
– Я надеюсь, мы еще увидимся, – только и смог проблеять совершенно не готовый к такому повороту событий "мэтр", тщетно пытаясь углядеть из-за плеча Донката кого-нибудь из девушек.
– Несомненно, – отчеканил Степа, взглядом обещая, что грядущая встреча будет более чем "теплой", и от души врезал по клавише закрытия двери.
Пластиковая стена отрезала растерянного Манпольского, прервав зарождающийся поток уверений, объяснений и еще чего-то столь же "искреннего". Донкат отвернулся от двери.
– Степа, – возмущенно начала Селена, первая сообразив, что происходит. – А тебе не кажется…
– Не кажется, – терпение Степы иссякло. – Ничего мне не кажется. Я просто уверен, что тут нам делать больше нечего. Ни слова, – остановил он Селену. – Позвольте мне вам напомнить, что мы ехали сюда вовсе не затем, чтобы ходить по магазинам, не затем, чтобы слушать разных вяленых героев-любовников и не затем, чтобы страдать по несбывшимся надежам.
Его палец уперся в Декстера, который вообще не собирался ничего говорить.
– Мы ехали сюда поддержать Шойса на выступлении. Выступление окончено, пути дальнейшего развития определены. Никаких ужинов со сладкими перезрелыми знаменитостями не будет. Я не хочу больше смотреть, как он вьется вокруг моей невесты, поглаживает ее руки и прикидывает, куда бы ее с подругой еще затащить…
– Степа, – расхохоталась Селена. – Ты что, подумал, что мы…, что он…
Элечка рассмеялась вместе с Селеной, а вот Шойс – наоборот. Судя по лицу, ему только что пришло в голову, что у недавней беседы могли быть и не только просветительские цели.
– Я подумал только о том, – Донкат не разделил женского веселья, – что следующим пунктом нашего путешествия может быть только удаленный мир, где мы сможем найти действительно необычный рецепт. Тот самый Пепел, о котором тут так пренебрежительно вещал этот индюк – подойдет.
Он перевел дух.
– Хотя, если честно, то и эта идея мне не нравится. Есть в ней что-то нехорошее, а что – не могу понять.
– Э-э…, – подал голос сбоку Декстер.
– Поедем, конечно, – кивнул ему Степа. – Я же уже сказал, не вздыхай. Но только прямо сейчас.
На смотровой стене вдруг ожил экран витранса.
– И, это…, – на экране проявилось лицо диверсанта в очках. – Я бы тоже Степу поддержал. А то я тут полазил немного… Неприятные тут сторожевые программы… Короче, мне тут больше делать пока нечего. Появлюсь, когда выйдете из сектора.
Он несколько нервно оглянулся.
– Поехали, – определил Степа, пользуясь общим замешательством.
Как ни странно, его послушались. Девушки начали пониматься, оглядываясь, не забыли ли они чего. Слушавшая весь разговор с ком-фона Селены Лиза тоже куда-то пропала. И даже Декстер не стал спорить. Выбравшись из-за стола, он, как и девушки, осмотрелся, проверил все ли у него на месте, и подошел к витрансу.
– Фил, – позвал он, уже нажимая кнопку выключения.
– Чего? – донеслось с гаснущего экрана.
– Ты когда в следующий раз появишься, – попросил сакс темнеющий экран. – Очки смени, ладно? Не идут они тебе. Да и разговаривать тяжело…
Проклятья Фила заглушил сардонический хохот Степы.
Глава 17
– Шойс, – позвал сакса Донкат, стоящий возле панорамного окна пассажирского лайнера, на котором они летели к Пеплу, и рассматривающий голубоватый шарик планеты, лежащий прямо по курсу. – Ты мне иногда напоминаешь героя из старых земных сказок.
– Это еще почему? – несильно удивился подошедший Декстер, дожевывающий на ходу какой-то бутерброд, утащенный в местной столовой.
Да уж, пассажирский внутрисистемник – это вам не гала-люкс. Ни тебе халатов в ванной комнате каюты, ни самой ванной комнаты, к слову. Вместо нее – выдвижная кабинка экспресс-дезинфекции метр на метр. Про кухню и говорить не приходилось. После утонченной изысканности атмосферы "Ойкумены" местные блюда, приготовленные автоматами исключительно из полуфабрикатов, первое время вызывали просто отвращение. У Декстера-то точно. Но, как ни странно, именно Декстер первым же и адаптировался к ним, регулярно добывая из программ автоматов блюда одно другого экзотичнее и уверяя всех, что они "очень и очень неплохи, знаете ли".
Вот и сейчас он с удовольствием соорудил себе невероятных размеров бутерброд и бродил с ним по всему кораблю, стараясь скрасить последний час перед прибытием.
– Ты думаешь, что я такой же сильный и красивый? – Декстер откусил от все еще внушительной оставшейся части бутерброда добрую половину и задвигал челюстями. – Или ткой фже вежучий?
– Мне сложно говорить о везении человека, занявшего предпоследнее место на конкурсе расслабленных разгильдяев, – Степа увернулся от кулака сакса. – Но вот то, что ты, как было в какой-то сказке, просто нарываешься на невыполнимые задания – это точно.
– Ты, если внимательно присмотришься, – Декстер, наконец, справился с откушенным куском, – то вспомнишь, что в той сказке у героя все получилось.
– Так я ж и не говорю, что он не справился, – ухмыльнулся Степа. – Просто он работал, чтобы какой-то приз получить серьезный. Ну, там, жену, или полцарства. А мы ради чего в эту глухомань полезли?
Вопрос был не праздный. Шестой контра-слой РФМ располагался почти в самом конце рукава Ориона. Противоположный конец рукава, если смотреть от Изюбра. Даже при условии комфортного перелета на гала-люксе, путешествие выходило не из рядовых. А тут еще и пассажирский внутрисистемник.