Действие новой приключенческой повести происходит в наши дни, в Москве и окресностях. Одинокий ученый, первый и единственный (как он полагает) представитель нового разумного вида "тагваров", внезапно узнает, что существуют и другие. В попытках их спасти, герой натыкается на явные следы таинственного правительственного заговора, уходящего корнями в 60-е годы, когда холодная война оправдывала любые расходы на оборону…
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 1
Глава 2 4
Глава 3 7
Глава 4 10
Глава 5 13
Глава 6 17
Эпилог 18
Джордж Локхард
Горизонт событий
Пролог
Шевелиться нельзя. Что происходит там, внизу? Неважно. Любое движение, стук сердца, даже неосторожный взгляд означали гибель. Застыть, обратиться в тень, в камень, в растение - других мыслей у нее не осталось. Отчаяние, боль, горечь утраты, тоска, одиночество, даже страх, все отступило в такие глубины сознания, что на поверхности не осталось ничего. Она стала оболочкой, сухой, мертвой, неподвижной. Оболочкой для единственной мысли: шевелиться нельзя.
Время тянулось, как черный бесконечный туннель. Где-то вдали, за окном - в другом мире - солнце готовилось ко сну, теплый ветерок ласкал аккуратные клумбы и живые изгороди, скользил по идеально подстриженной газонной траве, будто конькобежец на показательных выступлениях. Как там хорошо… Но шевелиться нельзя. Медленно, слишком медленно, день угасал.
Шум внизу давно стих, но она знала, как обманчива бывает тишина. Далеко-далеко, в конце длинного белого коридора, на стене висели часы; каждую полночь они издают негромкую мелодичную трель. День за днем, месяц за месяцем ее приучали реагировать на этот звук. Едва пробьет полночь, подсознание прикажет телу выйти из транса. Вновь заработает сердце, кровь согреется и тепловые сканеры сообщат о появлении живого существа там, где еще минуту назад никого не было. За тот короткий миг, пока сонные охранники будут поворачиваться к экранам, она надеялась пересечь коридор.
Щелчок: рабочий день кончился, и люминесцентное освещение погасло во всем здании. Остались лишь тусклые аварийные лампы. Цифры на электронных часах в конце коридора озаряли сумрак зловещим зеленым светом. Оставалось четыре часа.
Два часа. Густая, давящая тишина царила повсюду. В целях безопасности, на ночь весь комплекс герметически запечатывали, вентиляционные пути перекрывались, кондиционеры и окна блокировали бронещитками. Секретная служба редко давала гарантии, что проникнуть на объект без включения тревоги невозможно; здесь такую гарантию дали.
Час. Целый час… Почему брат не стал защищаться? Ведь он мог. У него был шанс, даже лучше чем у нее сейчас! Но брат всегда отличался холодным и четким мышлением, не то что она, эмоциональная глупышка. Шанс спастись стоит недорого, если за ним последует тотальная охота и верная смерть для обоих. Брат сотни раз объяснял ей это, и все равно… С ним будто погибла большая часть известного ей мира. Как больно…
Боль! Она вновь начинала чувствовать боль и горечь утраты! Это означало преждевременное окончание транса. Активность мозга стремительно нарастала, еще чуть-чуть, и организму придется запустить сердце, чтобы не погибнуть.
Нет. Так нельзя. Она не имеет права. Ради брата. Ради будущего. Боли нет. Шевелиться нельзя. Ресурс ее выносливости еще далеко не исчерпан, она выдержит. Осталось всего десять минут до полуночи.
Пять минут.
Минута…
Часы на стене издали негромкий мелодичный сигнал, и в тот же миг время с грохотом возобновило свой бег. Она судорожно втянула воздух, чувствуя, как сердце разгоняется почти до предельного, смертельно опасного ритма. Холодная кровь с такой скоростью рванулась по жилам, что на миг перед глазами все потемнело. Жестокая боль в оживающем теле впилась миллионами игл в каждое нервное окончание.
Но времени страдать уже не было. Три секунды, внушал ей брат. Всего три секунды. Первая - чтобы выйти из транса, вторая - вложить все силы, без остатка, в рывок по коридору. Если к исходу третьей секунды не достичь слепой зоны теплосканеров, включится тревога.
Сигнализация сработает в любом случае, но - лишь на десятой секунде, поскольку, утратив цель, сканеры должны пройти самодиагностику. Человек мог бы решить, что движение ему померещилось, но компьютеры галлюцинациям не подвластны, а потому, едва убедившись, что приборы в порядке, бесстрастная машина включит тревогу.
Рывок удался. Судорожно дыша и корчась от боли в перенапряженных мышцах, она застыла за красивой алюминиевой кадкой с громадным кактусом. Земля в кадке служила отличным экраном от теплосканеров, проектировщики защитной системы этого не учли. Именно здесь начинался путь на волю, который долгие месяцы готовил брат…
На краткий, неуловимый миг она позволила себе зажмуриться от боли. Учитывая обстоятельства, это был настоящий подвиг. Но мгновение слабости прошло; вновь ожили вызубренные до полного автоматизма процедуры. Прижавшись спиной к прохладному алюминию, она зажмурилась и мысленно нащупала скрытую в земле капсулу.
Последний рубеж - теперь все решала удача. Если прибор, дистанционно собранный по крупицам и ни разу ранее не включавшийся, подведет…
Не подвел. Ощутив, как по телу струятся потоки жидкого металла, истекавшего прямо сквозь алюминий, она не удержалась от счастливого вздоха. Брат, брат… Какие же гением ты был…
До включения тревоги оставалось целых две секунды, когда поток призрачной стали иссяк. Теперь беглянку с ног до головы покрывал тонкий слой сверкающей золотистой субстанции, напоминавшей ртуть. При контакте с воздухом, этот металл быстро окислялся и терял свои полумистические свойства, но несколько минут в запасе имелось. Терять их не стоило.
Последний раз вдохнув стерильный воздух комплекса, она зажмурилась и напряглась, вызывая на коже электрический заряд. Аморфный металл, покрывавший ее тело, послушно забурлил мириадами микровихрей и беглянка беззвучно провалилась в бетонный пол.
Метрах в сорока под фундаментом комплекса тянулась огромная связка кабелей. Вдоль них легко добраться до ветки метро, а там…
Там видно будет, подумалось ей.
Глава 1
Отблески фонарей, проносившихся снаружи, ритмично озаряли стены сквозь забранные решетками отдушины под потолком. Вагон мелко вздрагивал на каждом стыке. Ветер гудел уныло и равномерно, его безрадостную песню лишь изредка нарушал скрип старых досок. От вони воздух казался густым.
Элджи старался не думать о запахе. В угол, где проржавевшие насквозь листы обшивки пропускали свежий воздух, он натаскал со всего вагона клочки более-менее чистого сена и устроил себе уютное местечко. Холод его не пугал, за последние недели шерсть изрядно отросла и посветлела. Как у волка зимой, думал иногда Элджи.
Путешествие близилось к концу. Шесть - или семь? - месяцев потрачено впустую. Слухи слухами, а все же… Элджи упрямо сжал коготки. Нет, даже мизерный шанс того стоил. Конечно, он не ожидал разбить самолет в первую же неделю поисков, но, так или иначе, все опасности уже позади. В очередной раз ему удалось выжить и вернуться домой вопреки всему миру. Такими темпами, глядишь, скоро можно будет отправляться в экспедиции вовсе без оборудования… Да и о потерянном времени жалеть незачем. Если Элджи хоть что-то понимал, а понимал он немало - времени было вдоволь. Куда больше, чем идей, на что его тратить.
Вздохнув, Элджи подтащил к себе рюкзак и вытащил последний кусочек колбасы. Ему вовсе не хотелось есть, но заняться было решительно нечем, а еда могла скоротать хоть несколько минут… Прежде, чем вновь застегнуть рюкзак, полюбовался на картинку, украшавшую изнанку клапана.
- Наступит чудное мгновение, и предо мной явишься ты, - грустно шепнул Элджи. - Исток мечты и вдохновения, звезда любви и доброты…
Ласково коснувшись фотографии, он вздохнул, застегнул рюкзак, уселся на хвост и, угрюмо глядя в пол, принялся жевать колбасу.
Сорок лет назад, думал Элджи, здесь все было по-другому. Сорок лет назад к железной дороге нельзя было даже подойти без пропуска, а люди верили в важность своей работы. Без разницы, чем они занимались - всякая работа была важна, и деньги служили простой наградой за труд, а не целью любого труда… Да, сорок лет назад Элджи едва ли осмелился бы предпринять столь рискованное путешествие поперек всего континента. И уж точно не сумел бы вернуться после гибели самолета на самом дальнем участке маршрута.
Впрочем… Он ведь был на сорок лет моложе. И пусть тело с тех пор совершенно не изменилось - сорок лет жизни отпечатались в памяти. А что будет еще через сорок лет? А через сто сорок?
Элджи вздохнул и с отвращением посмотрел на колбасный ломоть. Зачем ему эта гадость? Завтра вечером поезд с шипением остановится на маленькой станции в степи, в сотнях километров от любого большого города. И долгий, долгий, бесконечно долгий путь наконец завершится.
Элджи закрыл глаза и тихо улыбнулся. Боже, как приятно будет вернуться домой! Остричь вонючую, грязную шерсть, принять горячую ванну с массажем, впервые за полгода наесться настоящей еды, а не отбросов! Узнать новости, вернуться к цивилизации… Рассказать друзьям о поездке… Друзьям… Да… Друзьям.
Ломоть колбасы выпал из рук, когда Элджи в ярости стиснул коготки и уронил голову. Друзья… Какие друзья?!
- Я найду тебя, - прошептал он гневно. - Где бы ты ни был, найду…
Элджи перевел дыхание.
- Найду, - уже спокойнее, сказал в пустоту. - И уподоблюсь.
Отблески фонарей беззвучно скользили по стенам, с гипнотическим ритмом то освещая вагон, то погружая во мрак. Равномерный стук колес казался биением сердца спящего великана.
* * *
- Думай, что хочешь, - авторитетно заявил Виктор. - Но статья не пойдет. Даже не думай.
Ив потер переносицу.
- Так думать, о чем хочу, или даже не думать?
- Вот за такие фразочки я тебе и плачу, - заметил Виктор. - А что ты принес?
- Статью.
- Не похоже.
Ив ответил с неожиданной горечью:
- Как раз похоже, Витя. В отличие от любимых тобою фразочек.
Виктор помолчал.
- Ну, ладно, - он вздохнул. - Ругать не стану, сам таким был. Знаю, хочется хоть раз, да в высшую лигу…
- В высшую? - переспросил Ив. - Да мне нашу газету читать стыдно! Я не могу рассказать жене, о чем сегодня писал, потому как забываю этот бред быстрее чем добираюсь до дому!
Виктор рассмеялся.
- Поделюсь страшным секретом, - сказал он таинственно. - Знаешь, у меня раньше в Москве была небольшая контора, выпускали игры для мобильников. Сам я, как понимаешь, в этом деле дуб, но отыскал парочку толковых ребят на мели, собрал команду в общем…
- К чему клонишь? - нетерпеливо спросил Ив.
- Да так, - усмехнулся Виктор. - Думаю, тебе не лишне будет знать, что ни один программер не станет играть в игру, которую сам же делает. Потому как игры - они для толпы, Ваня, а кто игру делает - по определению не часть толпы. И если он выпустит продукт, ему же самому интересный - толпа его не поймет, а значит не купит, а значит толковые ребята окажутся на мели и станут работать за гроши. Работать на толпу…
Виктор уже наставительно поднял палец, собираясь продолжить лекцию, но тут зазвонил телефон. Ив облегченно вздохнул:
- Я отвечу, - он снял трубку. - Редакция "Вечернего некроманта"…
Некоторое время журналист молча слушал, широко раскрыв глаза от удивления. Затем, заслонив ладонью микрофон, взглянул на шефа:
- Не поверишь, кто звонит.
- Кто? - недовольно спросил редактор. Его прервали в середине назидательной речи.
- Очевидец! - шепнул Ив. - Хочет, чтобы мы написали статью!
- Шутишь? - Виктор схватил трубку. - Да, да, с вами говорит главный редактор! Вы стали свидетелем мистического явления? Где? Здесь, у нас? Прямо в городе?! Минутку! Я запишу адрес… Нет, нет, не надо ничего рассказывать, сейчас к вам приедет наш сотрудник! Что? О, не волнуйтесь, конечно бесплатно! Адрес, да… Записываю… Телефон? Мобильный? Прекрасно! Никуда не уходите, через десять минут прибудет наш эксперт!
Трубка заняла свое место, а Ив и Виктор некоторое время молча глядели друг на друга.
- Впервые, - сказал наконец Ив. - За три года, если не ошибаюсь?
- Два с половиной, - буркнул Виктор. - Ну? Не понял? Ты еще здесь?!
- Адрес дай, гений… - вздохнул Ив. Что-то ему подсказывало - денег на бензин у Виктора просить бесполезно.
Очевидец жил на окраине города, где многоэтажек уже не было, а ряды частных домиков напоминали деревню. Вдоль улиц там с обеих сторон шли глубокие канавы, где журчала вода и возились куры, а дома неизменно окружали садики, у кого пышные, у кого почти мертвые… По указанному адресу обнаружился небольшой и аккуратный домик с живой изгородью.
Сад вокруг дома, хоть и выглядел самым маленьким на улице, был на редкость ухоженным, а у калитки стояла красивая старинная скамья с узорчатой кованной спинкой. На скамье сидела сухонькая старушка с неожиданно широким, плоским как у эскимоски лицом, где самой заметной деталью был огромный крючковатый нос. Носила она строгое черное платье с грязным подолом, а на коленях держала зонтик. "Ну точно Шапокляк" - подумал Ив, выходя из машины.
- Здравствуйте, я Иван Кулибин, репортер "Вечернего некроманта", - представился он, нащупывая в кармане брелок сигнализации. - С вашего адреса нам звонили по поводу странных событий, свидетелем которых…
- Звонил сосед, - оборвала старушка. - Я просила. Когда я сама звоню, все бросают трубку. Или говорят, что приедут, но не приезжают. Кредит доверия у нас, старух, нулевой.
Она смерила Ива критическим взором.
- Вы, молодой человек, лучше не обольщайтесь, - предупредила старушка. - Я хорошо знаю, какого рода издание вы представляете.
- Э-э-э… - обескураженный журналист потер переносицу. - Зачем же тогда…
- А куда еще звонить-то? - холодно спросила старуха. - В "Аргументы"? В "Известия"? Вам объяснить, куда они пошлют человека, утверждающего, что он поймал говорящую мышь?
Ив моргнул. Выезжая на "дело", он ожидал встретить любого безумца, но к такому готов не был.
- Уважаемая…
- Елизавета Петровна Квач, - вставила старушка. - Доктор наук. Физика твердых тел. Расчет ракетной обшивки.
- А-а-а… - Ив проглотил все, что собирался сказать и надолго умолк. Старушка спокойно ждала продолжения.
- Простите, - журналист наконец опомнился и взял себя в руки. - Елизавета Петровна… Вы производите впечатление весьма трезвомыслящей женщины.
- И, тем не менее, утверждаю, что поймала говорящую мышь, - закончила старушка. - Знаете, молодой человек, я не хуже вас понимаю, как это звучит.
- Тогда… - Ив растерялся. - У вас… Наверно, должны быть доказательства? Фотографии, или… - он запнулся, - …запись голоса?
Елизавета Петровна фыркнула.
- Молодой человек, если б я предъявила вам фотографию мыши, и сказала что мышь говорящая, вы послали бы меня туда же, куда и "Известия". И были бы правы. Нет, я просто покажу вам саму виновницу сенсации. Она в доме. Боюсь выносить на улицу - как бы не подхватила чего, зверек-то, можно сказать, уникальный.
Ив молча снял очки, вытащил платок, протер линзы и снова водворил очки на нос.
- Вы хотите сказать, - медленно произнес он, - Что сейчас покажете мне живую говорящую мышь? Не запись, не рисунок, не чревовещателя и не подделку?
- И даже дам ее погладить, - кивнула Елизавета Петровна. - Идемте, а то чай давно остыл. Ваш шеф сказал, десять минут, а я жду почти час.
- Адреса никто не знал… - механически пробормотал Ив. Он еще надеялся, что "говорящая мышь" окажется хитроумной игрушкой или плодом воображения старой женщины. Потому что поверить - означало сойти с ума. В этом Ив не сомневался ни на мгновение.
* * *
Лязгая старым металлом, тяжко сотрясаясь на стыках, поезд медленно уплывал в темноту. Час был поздний, людей на перроне давно не осталось. Элджи сидел под трансформаторной коробкой одного из фонарей и ждал, чтобы поезд отъехал подальше.
Знакомые с детства, запахи родных мест будоражили кровь. Казалось бы, прошло не очень много времени - всего шесть месяцев, но Элджи чувствовал себя так, словно вернулся после векового отсутствия. Будь проклят браконьер, столь не вовремя решивший подстрелить мирно парившего в высоте беркута… Экспедиция была рассчитана всего на месяц и, если б не гибель самолета! Элджи свирепо щелкнул зубами. Теперь целый год, а то и больше, придется строить замену разбитому "Мьеннину". Какой был аппарат… Эх…
Он встряхнулся и покинул убежище под фонарем. Быстро пересек перрон, скатился по лестнице, юркнул в траву у стены, огляделся, принюхался. Никого. Переведя дыхание, Элджи засеменил к дороге, стараясь, чтобы из травы не высовывались даже кончики ушей. Кто знает, вдруг за время его отсутствия в округе вновь завелись совы или дикие кошки? Будет чертовски глупо погибнуть в такой близости от дома.
- Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко… - шептал Элджи, перебегая от укрытия к укрытию. Дважды замирал в траве, шестым чувством замечая опасность, но, к счастью, путь до ближайшего поста прошел без приключений. Несколько долгих секунд Элджи стоял перед дверью, чувствуя, как по всему телу разливается теплая волна спокойствия и радости. Понять его в эту минуту мог бы лишь узник, вернувшийся домой после многих лет плена. Даже не верится…
- Вот дом, который построил я, - пробормотал Элджи, нащупывая рычаг. - А это замочек, который, надеюсь, еще не испорчен, в доме, который построил я…
Дотянувшись до тумблера, он семь раз повернул его против часовой стрелки и дважды обратно. Тихое жужжание сервомоторов показалось измученному путешественнику музыкой. Створки разъехались; Элджи скользнул в родной желтоватый полумрак. За хвостом плавно закрылась дверь.
Все было в точности, как он и оставил шесть месяцев назад. Лифт беззвучно нырнул в глубину, к транспортным туннелям. Контрольный дисплей внизу сообщил, что энергосистема функционирует нормально и за время отсутствия хозяина поломок не было. Элджи счастливо вздохнул.
Капсула домчала его до главной базы за пару минут. Еще час ушел на плановую диагностику всех систем - Элджи был помешан на порядке и просто не мог вынести, если хоть что-то, хоть где-то работало неправильно. В данном случае, к счастью, тревоги оказались излишни.
Убедившись, что база в полной безопасности и защитный периметр не нарушен, Элджи, наконец, позволил себе расслабиться и с ликующим писком бросился к сауне. Горячая вода! Массаж! Отдых! Боже…
Он приводил себя в порядок и отдыхал почти трое суток. К вечеру четвертого дня Элджи вновь ощущал себя разумным существом, а не комочком грязной шерсти, и решил, что пора возвращаться к цивилизации.
Пока ноутбук загружался, он поудобнее устраивался в кресле перед изобретенной им самим сенсорной панелью, заменявшей сразу и мышь, и клавиатуру. Заменявшей мышь… Элджи усмехнулся. Да уж, в мышках он не нуждался. Вернее, нуждался - только не в компьютерных…