Ника шла за Греком, погружая ноги в туман. Каждый раз она испытывала неприятные ощущения. Ей казалось, что там, внизу, ничего не было, кроме плотного серого дыма, что еще шаг и она провалится в пустоту. Как ухитрялся Грек находить дорогу там, где не было ни неба, ни земли, осталось для девушки загадкой. Однако они продвигались вперед и каждую вешку, выплывающую из тумана Ника считала подарком.
Болото пульсировало. Время от времени из плотного дымного облака выбрасывались белесые протуберанцы и медленно таяли без следа. Купол неба, накрывший болото, уступал по насыщенности светом туману, стелющемуся под ногами. Серый цвет бледнел, наливаясь изнутри светом. Казалось, солнце переместилось под землю и теперь светит оттуда, наполняя белым цветом плотный туман.
Сколько времени продолжался этот бесконечный переход в никуда, она не знала. Ничто вокруг не менялось и часы, как решила девушка, нещадно врали. Даже вешки, удивительно одинаковые, создавали впечатление замкнутого круга.
Ника не сдержала вздоха облегчения, стоило ей увидеть поднятую руку проводника. Только тогда девушка выглянула у него из-за спины. До этого, она в прямом смысле шла след в след, ступая в дырки, оставленные его ботинками и еще не успевшие затянуться.
Туман раздвинулся. Посреди болота вырос сравнительно сухой остров, покрытый пучками остролистой осоки и стволами тонких деревьев, лишенных листвы.
- Привал, - негромко скомандовал Грек и первым сел на траву.
Ника не заставила просить себя дважды. Она села, вытянув вперед ноги. Ныло содранное бедро. Теперь, после трехчасового перехода давало о себе знать и колено.
- Не понимаю, - Макс прожевал кусок галеты и запил водой. - Объясни мне, Грек, почему нагоняют столько страху по поводу этих болот? Сколько идем и никаких аномалий. Ни этого, как его, батута - я имею в виду противоположность гравиконцентрату, когда исчезает сила тяжести… ни каруселей, ни мышеловки…
От неожиданности Ника вздрогнула и уставилась на Макса. Он продолжал обычную болтовню, ни на кого не обращая внимания. Складывалось впечатление, что и в ответах он особенно не нуждался, а говорил ради того, чтобы лишний раз послушать, как звучат его мысли вслух. Если бы Грек страдал таким же недержанием речи, то при его опыте весь поход в Зону превратился бы в одну нескончаемую лекцию.
- Не каркай, - запоздало отмахнулся проводник. Первым делом он открыл аптечку, забросил в рот несколько таблеток и запил водой.
- Я не каркаю, - сказал Макс. - Просто интересно самому сделать вывод, а не принимать на веру все эти сталкерские басни. В принципе, если подвести первые итоги, что мы имеем? Да, в Зоне имеются аномалии. Гравиконцентраты, вакуумные ямы - не отрицаю. Откуда что взялось - отдельный вопрос. Что мы имеем дальше? Та деревня с изуродованными телами, в которой якобы водятся кровососы? Не знаю, не видел. То, что там случилось, вполне может быть делом рук обыкновенных бандитов. Или, тех же убогих, например, окончательно сошедших с ума. Контролер… да, я видел огромного человека с белым изуродованным лицом. Вполне возможно, мутанта. Но относительно всех этих свойств, которыми он обладает, мне сказать нечего. Теперь что касается зомби. С давних пор подобные случаи пытаются обосновать с научной позиции… Вполне возможно, лет через десять ученые объяснят, что за энергия позволяет мертвецам осуществлять чисто двигательные функции…
Хороший парень Макс, думала девушка. Наверняка она не смогла бы болтать, будь у нее простреляна рука. Возможно, именно болтовней он пытается заглушить боль? Вон, больную руку никак не может устроить. Болит, конечно.
Вчера у автобусной остановки они разговорились. Впрочем, разговорился скорее Макс, она большей частью молчала. Интересный парень, Университет закончил. Ника, правда, так и не догадалась спросить какой. И какое это имеет значение, если завтра, максимум послезавтра, они расстанутся и каждый пойдет своей дорогой? Ни капли сожаления по этому поводу Ника не испытывала. Кто знает, может и доведется им встретиться. Грек - как бы много на себя ни брал - отличный мужик. Чем-то напоминает военрука. Тот тоже строил из себя строгого и принципиального, а когда она пришла прощаться, руки у него дрожали от волненья. Макс - тоже ничего. Сюда вот пришел, хочет книжку правдивую про Зону написать. Вчера проговорился: и название, дескать, у него есть. "Мертвая Зона". Теперь, когда она узнала его чуть ближе, ей вполне верилось, что он доведет свою идею до конца. С его-то феноменальным упрямством и хорошо подвешенным языком.
Что же касалось Краба, Нике не хотелось бы стоить из себя предсказательницу, но скорее всего парню не пережить этой "экскурсии". Что-то нехорошее мелькает в глазах у проводника, когда он смотрит на Краба. Краб подлец и трус, никто не спорит, но отдавать его на закланье в качестве жертвы… Во всяком случае, не ей решать. Красавчик не раз рассказывал ей страшные истории о том, для чего иные проводники берут с собой новичков. Еще вчера Ника не взялась бы точно утверждать, что участь "отмычки" уготована именно Крабу. Почему, например, не Максу? Или не ей? Сегодня ей хотелось верить, что Грек умеет быть благодарным. Очень хотелось.
Макс продолжал свой негромкий монолог. Его давно никто не слушал. Проводник отдыхал, прислонившись головой к дереву. Краб молчал, уставившись в одну точку.
- Заткнись, - внезапно прошипел Грек и Макс оборвал себя на полуслове.
Ника прислушалась. Неясный звук, задушенный туманом, долетел до нее. Звук ничем не напоминал те ахи и вздохи, которые она слышала утром. Спустя минут пятнадцать трудно поддающийся определению шум оформился в нечто вполне узнаваемое. Четкие размеренные шаги приближались. Уверенные, как будто идущий имел перед собой цель и двигался к ней, не сбиваясь с темпа.
- Догнал-таки, и с пути не сбился, - с досадой проворчал Грек и взял в руки оружие.
- Думаешь, это тот убогий? - прошептал Макс. Проводник не снизошел до ответа.
- Береженого и Зона сбережет, - тихо сказал Грек. - Макс, в кусты, живо. Очкарик, возьми левее. Ты, Краб…
Он не успел закончить.
- …и не вздумай начать стрельбу. Слышишь? Свои, - пробившись сквозь плотный туман слова долетели до острова.
Грек, не скрывая облегчения, улыбнулся.
- Что я могу еще сказать? - негромко отозвался проводник. - Ты как всегда вовремя, Док.
Прошло еще несколько томительных минут, прежде чем из тумана выступил высокий человек. Длинный плащ скрывал фигуру, а капюшон лицо. Ника ухитрилась разглядеть лишь глаза, когда Док подавал проводнику руку для приветствия.
Словно для того, чтобы девушка не мучилась, Док сбросил капюшон. Узкое худощавое лицо, с длинными волосами, зачесанными назад. Прямой нос, упрямо сжатые губы, окруженные усами и бородой, выступающей клином. Не стар и не молод. Около сорока, может чуть больше. Взгляд уверенного в себе человека. Только набрякшие красноватые веки выдают смертельно усталого человека.
Ника никогда не видела его воочию, но узнала сразу. Трудно было спутать этот низко поставленный голос. Да и прозвище - Док, единственное в своем роде. Пожалуй, и сам доктор, тоже личность известная и легендарная в Зоне. Именно он, как говорил Красавчик, после Того Случая накладывал ей швы на свежую рану. При мысли о том что Док "знает" ее не с той стороны, с какой бы хотелось, краска бросилась Нике в лицо. Достаточно было ему показать на нее пальцем и еще неизвестно, как поведут себя ее спутники. Оставалось надеяться на то, что у Дока пациентов за год сменился целый воз и маленькая тележка, и он вряд ли помнит ее в лицо. Вполне возможно, что как раз на лицо, как на не представляющую опасности для жизни деталь он и не обратил внимания. Особенно, если учесть тот факт, что и разбито оно было до неузнаваемости.
- Рад видеть тебя Грек. Живым. - Док окинул оценивающим взглядом выглядывающую из-под шапки повязку на голове проводника. Вскользь глянул на Макса. Несколько задержался, рассматривая Краба. И вдруг решительно и надолго остановился на ее лице. Тонкие брови сошлись у переносицы.
"Все, - решила Ника, - сейчас начнется канитель. Женщина в Зоне - как можно! На святое покусилась! Вот от кого, оказывается, все несчастья! Гнать ее отсюда, пусть сама выбирается, обманщица подлая!"
Девушка внутренне собралась, ожидая последующего скандала. Однако Док, если и узнал ее, выдавать не торопился.
- Новички, - утвердительно сказал он.
- Да, Док. Вторые сутки идем, истрепались в дороге. Вчера на свалке мы малость того, - развел руками Грек, - контролер со своими ребятками чуть нас не угробил.
- Нет больше прежней свалки. - Док между делом усадил проводника на землю и занялся повязкой. - От кордона иду. Грохот такой стоял, что я подумал, землетрясение началось. Раньше гора на свалке издалека видна была, теперь все ровным слоем лежит… Рана пустяковая, Грек. Царапина. И швов не надо - края сами сошлись. Счастливо отделался, считай.
Док профессионально быстро наложил новую повязку и в отличие от той, над которой трудилась Ника, она не съехала тут же на уши. Потом доктор занялся Максом, не сводящего с него восхищенного взгляда. Пока Док ощупывал рану, пока доставал из рюкзака шприц, насаживал иглу и набирал из ампулы лекарство, Макс терпеливо молчал. Он ждал повода, чтобы начать разговор, но так и не дождался. Док занимался своим делом, ни на кого не обращая внимания. Как только на плече парня забелела новая повязка, он не сдержался.
- Док, я очень рад нашему знакомству. Я так много о вас слышал.
- Не могу сказать, что взаимно, - одними губами улыбнулся Док и снова бросил на Нику настороженный взгляд.
- Видите ли, Док. Мне бы хотелось узнать о Зоне больше. И разговор с вами многое бы мне дал.
- Даже не знаю чем вам помочь, молодой человек.
- Вы? Вы не знаете? Мне бы хотелось разобраться самому, где правда, а где ложь. Вот например, говорят, что вы живете здесь, в Зоне, постоянно.
- Почти. Иногда выбираюсь за кордон. Но редко.
- Док, а правда, что вы никому в помощи не отказывает? Даже… тварям, порожденьям Зоны?
- Все твари одинаковы. Там, за кордоном, к примеру, люди начинают охоту на волков и их мало интересует тот факт, что те думают по этому поводу. Здесь кровососы охотятся на людей. И, поверьте мне на слово, их также не интересует ваше мнение по этому поводу.
- То есть, Док, - опешил Макс, - если я вас правильно понял, вы считаете Зону - их - территорией?
- В какой-то мере, - да. - Пожал плечами Док.
- А тех же кровососов вы считаете… как поточнее выразиться… разумными существами?
- Разумными? Безусловно. Только это иная категория разума.
- Я не понимаю вас, Док.
- Что же тут непонятного? Все существа Зоны - не инопланетяне, а наши, мутировавшие организмы. Пусть нам не до конца понятна природа мутаций, но эта наша проблема, согласитесь. Под водой живут акулы - это никого не удивляет. Так сложилась эволюция. Ледниковый период уничтожил одни виды и породил другие. Вот и считайте Зону, своего рода новым ледниковым периодом. Вот представьте, однажды вы встали рано поутру и неожиданно обнаружили в себе необычные способности. Например, способность управлять людьми как куклами. Да и не только людьми. Не гипноз, нет, нечто принципиально иное. Управлять как творец, как вершитель… Самое малое - вы почувствуете себя выше людей. Самое большее - через некоторое время в вас не останется ничего человеческого.
- В любом случае, - нахмурился Макс, - людей жрать не стану.
- Как знать, молодой человек, как знать. За любые вновь приобретенные способности как за исполнение желаний следует расплачиваться. Когда-то, очень давно, я читал один фантастический рассказ. Не помню, какого автора. Один человек, влюбленный в женщину, заключил с дьяволом договор. В обмен на душу, он получает свою женщину. Человек долго оговаривал условия: очень боялся, что дьявол его обманет. И наконец сошлись на том, что женщина, точно такая же как на фотографии без всяких изъянов, будет всецело и полностью принадлежать человеку. И душой, и телом. Еще терзаясь сомнениями, человек приходит к себе домой и видит: на кровати сидит женщина, та, за которую он продал душу. Один в один как на фотографии. И такого же роста - сантиметров десять, не больше… К чему это я? Я хотел сказать, что всегда - приобретая, мы что-то теряем. Как часто и случается - теряем самое нужное.
- И кто же по-вашему, этот… исполнитель желаний?
- Откуда мне знать? Могу только предполагать. Если возможны такие мутации, как режим невидимки у кровососа, или умение полностью подчинять себе, как у контролера, то наверняка есть и кто-то или что-то в значительном масштабе. В масштабе всей Зоны, к примеру.
- Бог? Дьявол? Инопланетяне?
- Нет, молодой человек. Если хотите знать мое мнение, все гораздо прозаичней.
- А вот один мой друг, раз уж заговорили о фантастике, утверждает, заметьте Док, всерьез утверждает, что каждая аномалия - это окно в иной мир. А Зона, своего рода музей, кунсткамера, где выставлены все образцы. Чтобы далеко не ходить.
- Ну, уж тогда не окно, а скорее замочная скважина.
- Сути не меняет, Док. Человечество рвется в космос. А в Зоне, так сказать, выездной зоопарк. Прямо на дому.
- Забавная мысль… Интересно было пообщаться, молодой человек. Однако мне пора, работы много. - Он обернулся и вперил в Нику тяжелый взгляд. - А вы… молодой человек, не получили повреждений на свалке?
Ника решила, что он обратился к ней только за тем, чтобы услышать ее голос. Потому что доктора одолевали сомненья. Менее всего ей хотелось их развеивать. Лучший выход для нее, если бы каждый остался при своем. Док при сомнениях, она с попутчиками. Неизвестно, как поведет себя Грек, разгадав ее тайну. А с болота ей самостоятельно не выйти. Тут ни карта, ни везенье не поможет. Вот почему она долго молчала, готовясь ответить максимально низким голосом, на который была способна.
Ее выручил Грек.
- С ним все в порядке, Док. Парень вчера спас мне жизнь.
- Да? Это замечательно. Что же… - Вздохнул Док и поднялся. - Пора мне. Как зовут твоего спасителя, чтобы знать, на кого в Зоне можно положиться? А, спаситель, может сам назовешься?
- Очкарик он, - не выдержал Макс, для которого подоплека неожиданных вопросов так и осталась неизвестной. Он просто не мог смириться с тем, что его исключили из разговора.
Доктор окинул девушку на прощанье долгим взглядом, кивнул и исчез. Туман сомкнулся за его спиной.
А у Ники словно камень с души свалился.
ГРЕК
Врал парень, определенно врал. И не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы заметить, как он хромает. А спросишь - все в порядке.
Тут Краба угораздило оступиться и напороться на болотного ежа в трясине. Обычной трясине, между прочим, а не какой-нибудь болотной штучке. Так битый час скулил, демонстрируя свои царапины. Клешни растопырил - не в смысле пальцы свои уродливые - а руки вообще, где иглы засели и скулит. Между тем, сам виноват. Какого черта в болоте шарить стал? Или потерял чего? Оступился, так поднимайся осторожно, лишний раз руки в грязь не опускай. Болотные твари к теплу неравнодушны. В ботинках ходи по болоту хоть год, успевай только ноги из топи выдергивать - конечно, лучше на одном месте подолгу не стоять, но это другой вопрос. А голое тело для ежа, все равно что маячок "кушать подано".
Кое в чем Грек ежу был даже благодарен. В конце концов, если Зона решила всех на ходке пометить, пусть метит. Как бы быстро ты не бегал. Его самого - по башке, Макса в руку. Очкарика, судя по всему, в ногу. Хоть и не признается в этом, подлец. Крабу обе руки подпортила. Додумался, болван, болотного ежа руками хватать. Он всего одной иглой зацепился - стой и жди. Насосется, сам отвалится. Или снимать надо, соблюдая осторожность, в перчатках. А этот придурок стал его голыми руками отрывать. Еж и распустил полный набор. Получите, пожалуйста, сеанс иглоукалывания, согласно заказу. В самые болезненные точки.
Краб заорал так, что пришлось обернуться по-быстрому и оплеуху отвесить. Зато душу отвел. И парень угомонился. Болотный еж выпустил тельце из колючек, развернулся и в болото ушел, а иглы в ладонях у Краба остались. Растопырил пальцы широко, и иглы в разные стороны торчат, как у елочной игрушки.
С правой руки ему Очкарик сердобольный колючки вынул. С левой он самостоятельно справился.
Грек безошибочно нашел в тумане черноту - следующую вешку и, не сбавляя набранного темпа, двинулся вперед.
Следовало убираться с болота. И чем быстрее, тем лучше.
То, что Зона пока благоволила к пришельцам, еще ничего не значило. Вполне могло так получиться, что она силы копила для решительного броска.
Тишина стояла оглушительная и это пугало Грека больше всего. Чтобы ни змей, ни этих - амфибий, с приставкой "псевдо" разумеется. Не говоря об аномалиях. Гравиконцентраты кое-где мерещились, но куда-то подевались и неизменные атрибуты болотной жизни: штучки всех мастей и музей восковых фигур. В просторечие последнюю упомянутую аномалию называли болотным миражом, но Грек предпочитал развернутое название, придуманное им самим. Тем более, что имел на это право.
Музей восковых фигур - как нельзя более точно отражает суть аномалии. Когда из тумана вырастают фигуры, в точности копирующие человека и идут навстречу. Грязно-белые, с доподлинно воспроизведенными деталями. Спросите у любого сталкера, мало-мальски знакомого с местными обычаями и он вам ответит: зрелище не так чтобы пугающее, но неприятное это точно. Хочешь увидеть памятник самому себе - сходи на болото. Подойти можно вплотную и заглянуть самому себе в лицо. Если желание присутствует, естественно.
У проводника такого желания не было. Потому что он еще хорошо помнил, какая была у этих восковых кукол особенность.
Поначалу, когда фигуры стали появляться впервые - сталкеры народ нервный, к очередному подарку оказались не готовы. На все подозрительное ответ следовал один - девять граммов свинца. И желательно в голову. Вот тут-то и вскрылась одна "пикантная" особенность: скульптурки, с точностью зеркального отражения копирующие оригинал, огрызались по-взрослому. Белые пули прожигали насквозь. Откуда что бралось, неизвестно, а Зона, как известно, молчалива и не любит, когда кто-либо копается в ее грязном белье.
Лет пять назад Грек стал свидетелем подобной смерти. Тогда еще не знали, что восковые куклы только повторяют движения оригинала и никогда не проявляют самодеятельности. Хочешь жить - не стреляй. Иди прямо на предмет. Неприятно - глаза закрой. Чешется палец на спусковом крючке - почеши где-нибудь в другом месте. Столкнувшись с миражом лицом к лицу, почувствуешь холод, как из открытого холодильника. И запах соответственный, как будто в том холодильнике аммиак подтекает. И все.
Сейчас каждый это знает. Но тогда, пять лет назад, хороший сталкер Грифон, сгорел здесь на болоте. Они шли в паре, когда появились белые фигуры. Грифон выстрелил. Он был хорошим стрелком. Пуля попала точнехонько в голову. И ответ получил без промедления как в зеркале - точно между глаз. Белая пуля прожгла черепную коробку насквозь. Когда Грифон упал в туман, сквозь дыру в голове стал просачиваться белый дым.