Я уже упоминал, что мы с Джадом крепко сдружились. Он стал мне почти как брат, которого у меня не было. Я часто шутил, что он на полную катушку крутил мне пленку, чтобы заручиться симпатией. К счастью, этого и не требовалось. Заслуги Джада говорили сами за себя. Теперь он - руководитель Международного учебного подразделения, где его знания и опыт помогают воспитывать молодых агентов и полицейских - мужчин и женщин. Но где бы он ни был, он остается одним из немногих - причем, лучших - сотрудников правоохранительных органов, которые после покушения на их жизнь выжили благодаря характеру и силе воли. А потом сами отдали преступников правосудию.
13. Самая опасная игра
В 1924 году Ричард Коннел написал рассказ "Самая опасная игра". В нем говорится о том, как охотник на крупного зверя генерал Заров, которому надоело гоняться за животными, присмотрел себе иную, куда более притягательную и хитрую добычу - людей. Рассказ до сих пор пользуется успехом. Недавно моя дочь Лорен читала его в школе. Судя по всему, история Коннела примерно до 1980 года оставалась в области фантазии. Но потом ситуацию изменил обходительный пекарь из Анкориджа (Аляска) по имени Роберт Хансен.
Мы не разрабатывали его психологический портрет обычным образом и не планировали стратегию расследования. В сентябре 1983 года, когда в моё подразделение поступило обращение, в полиции Аляски Хансен уже фигурировал в качестве подозреваемого. Но там хотели убедиться в степени его виновности: мог ли столь неподходящий человек - респектабельный семьянин, столп местного общества - совершить ужасные вещи, в которых его обвиняли.
А произошло вот что.
13 июня прошлого года в полицейское управление Анкориджа вбежала запыхавшаяся девушка. На одном из ее запястий блестели наручники. Она рассказала невероятную историю. Девушка оказалась семнадцатилетней проституткой, к которой на улице подошёл рыжий, рябой коротышка и предложил 200 долларов за сеанс минета в его машине. Но когда она стала исполнять его желание, коротышка неожиданно защелкнул на ее запястье наручники, достал пистолет и, угрожая расправой, отвез в свой дом в фешенебельном районе Малдун. Кроме них двоих в доме никого не было. Мужчина сказал, что не причинит ей вреда, если она окажется послушной и будет в точности делать все, что он скажет. Но вслед за этим сорвал с нее одежду, дико изнасиловал и причинил нестерпимую боль, искусав соски и засунув во влагалище молоток. Наручники были по-прежнему у девушки на запястье. Не давая возможности убежать, коротышка пристегнул её в подвале к трубе и лёг спать. А проснувшись через несколько часов, объявил, что она настолько ему понравилась, что он хочет пригласить ее в свой личный самолет. Они полетят в его хижину в лесу, там займутся любовью, а потом он привезёт ее обратно и отпустит. Но девушка понимала, что шансы на спасение совсем невелики. Рыжий коротышка напал на неё, изнасиловал и никоим образом не позаботился, чтобы скрыть свою внешность. Стоит ей оказаться в его лесной хижине, и положение станет намного серьёзнее. В аэропорту, пока похититель заправлял самолет, девушке удалось ускользнуть. Она бежала что было духу, высматривая, кого бы позвать на помощь, и тут наткнулась на полицейского.
По её описанию вычислили, что похититель был похож на Роберта Хансена. Лет сорока пяти, Хансен вырос в Айове, а последние семнадцать лет проживал в Анкоридже, где владел приносящей хороший доход пекарней и считался видным членом городской общины. Он был женат, имел сына и дочь. Полиция отвезла проститутку к дому Хансена в Малдуне, и девушка подтвердила, что именно там её подвергали пыткам. Потом они направились в аэропорт, и она опознала принадлежащий Хансену самолет "Пайпер супер куб".
Полицейские встретились с предполагаемым похитителем и познакомили его с обвинениями девушки. Хансен бурно возмутился, заявил, что никогда её не встречал, что он солидный человек и из него просто намереваются вытрясти деньги.
– Вам не кажется смешной сама идея?- обратился он к полицейским.- Разве возможно изнасиловать проститутку?
Дело осложняло то, что у Хансена было алиби: его жена с детьми уехала на лето в Европу, и он ужинал дома с двумя деловыми партнерами. Хансен назвал их имена, и они подтвердили его рассказ. Кроме заявления проститутки, у полиции не оказалось никаких улик, поэтому Хансена не арестовали и не предъявили ему никакого обвинения. Но хотя доказательств не было, полицейские Анкориджа и всего штата Аляска почуяли дымок и не сомневались, что пожар где-то рядом. В 1980 году строительная бригада откопала на Эклутнской дороге плохо сохранившиеся женские останки. Тело было зарыто неглубоко, сильно поедено медведями, но хранило следы множественных ножевых ран, которые и послужили причиной смерти. Покойницу опознать не удалось, и она навсегда осталась известной только как Эклутнская Анни. Убийца был также не найден. Позже в том же году в гравиевом карьере обнаружили тело Джоанны Мессины. А в сентябре 1982 года в неглубокой могиле у реки Кник - труп двадцатитрехлетней Шерри Морроу. Стриптизерша-танцовщица, Шерри исчезла в ноябре предыдущего года. Экспертиза показала, что она была убита тремя выстрелами, сделанными, судя по найденным на месте преступления гильзам, из мощного охотничьего ружья "ругер-мини" 14 калибра-223. Таким оружием на Аляске владел чуть не каждый охотник, и отследить его оказалось невероятно трудно. Но бросалась в глаза одна характерная деталь - на платье жертвы не было отверстий от пуль. Это означало, что ее застрелили голой.
Почти ровно через год в неглубокой могиле у той же реки Кник нашли еще одно тело. На этот раз жертвой оказалась Паола Голдинг - безработная секретарша, которая, отчаявшись получить место, чтобы заработать на жизнь, соглашалась танцевать в стриптиз-барах. Как и Шерри Морроу, ее тоже убили из "ругера-мини-14". Паола исчезла в апреле, а потом произошла история с семнадцатилетней проституткой, которой удалось бежать. Когда случай с Голдинг увеличил список нераскрытых преступлений, в Бюро криминальных расследований при управлении полиции Аляски решили, что за Хансеном лучше последить.
Хотя подозреваемый появился до того, как я узнал о самом деле, я не хотел, чтобы уже проделанная следственная работа повлияла на мое суждение. И попросил при первом телефонном разговоре не описывать предполагаемого убийцу, а рассказать об обстоятельствах преступлений.
– А об этом типе я вам сам расскажу.
Мне сообщили подробности нераскрытых убийств и детали рассказа юной проститутки, и я подготовил психологический портрет. Он оказался очень близок к реальному подозреваемому - вплоть до такой детали, как заикание. Мне рассказали о Хансене: его работе, семье, положении в обществе, о его репутации выдающегося охотника на крупного зверя. Мог ли он совершить подобные преступления?
– Безусловно, - ответил я. Беда была в том, что полиция располагала большим количеством информации, но вся она поступила из вторых рук и не могла послужить уликой. Теперь, чтобы засадить Хансена за решетку - чего в управлении все дружно желали, - следовало добиваться его собственного признания. Поэтому попросили подключиться к делу меня.
В известном смысле поставленная задача была обратна всему тому, что мы обычно делали: предстояло определить, соответствовали ли характер и поведение "известного субъекта" обстоятельствам совершенных преступлений.
Я взял с собой Джима Хорна, которого недавно перевели в мое подразделение из регионального отделения в Колорадо. В давние времена мы с Джимом вместе проходили курс молодых агентов и, получив четыре ставки, я пригласил его в Квонтико. Теперь вместе с Джимом Ризом Джим Хорн является ведущим экспертом по критическим ситуациям - основному направлению в нашей работе, но в 1983 году это было одним из его первых дел в области психологического прогнозирования. Путешествие в Анкоридж никогда не доставляло мне удовольствия. Попадаешь на место с красными глазами и побелевшими после полета над самой водой костяшками пальцев. Нас отвезли в отель, но по дороге мы заехали в несколько баров, где раньше танцевали жертвы. На улице было слишком холодно, и проститутки заманивали клиентов внутри. Бары работали практически двадцать четыре часа в сутки - закрывались разве что на час, чтобы дать возможность убраться и вышвырнуть на улицу пьяниц. В связи с большим притоком и миграцией людей, которые хлынули сюда на строительство нефтепровода, Аляска заняла одно из первых мест в стране по количеству самоубийц, алкоголиков и венерических больных и стала современным вариантом прежнего Дикого Запада.
Общая атмосфера показалась мне невероятно странной - словно ее подогревала неутихающая рознь между местными жителями и выходцами из-за сорок шестой параллели. Повсюду бросались в глаза могучие мужики с огромными татуировками, которые словно только что спрыгнули с рекламы сигарет "Мальборо". Из-за больших расстояний почти у каждого был самолет, так что в этом отношении Хансен не представлял исключения.
Для нас было важным то, что впервые в практике подразделения психологический анализ подкреплял существующую следственную версию. Мы начали анализировать все, что сумели узнать о самих преступлениях и о Роберте Хансене. Что касалось жертв, все они были либо проститутками, либо танцовщицами-стриптизершами и принадлежали к племени легкой добычи, которое сновало туда и сюда вдоль всего западного побережья. Проститутки не сидели в одном каком-нибудь пункте и не сообщали в полицию о своем местонахождении, поэтому, если не обнаружено тело, очень трудно узнать, не приключилось ли с кем-то из них беды. Возникала та же самая проблема, что в деле Убийцы с Грин-Ривер в штате Вашингтон. Значит, выбор жертв был не случаен. Убийца целил только в тех, кого не стали бы искать.
О Роберте Хансене мы знали не все. Но то, что нам было известно, вполне укладывалось в нашу модель. Он был низкого роста, тщедушен, с рябым лицом и сильно заикался. Я предположил, что в бытность подростком он страдал серьезным кожным заболеванием, а заикание возникло от того, что его сторонились или дразнили сверстники, особенно девочки. Вероятно, его самооценка была достаточно низкой. Возможно, поэтому он и переехал на Аляску - начать новую жизнь на новом месте. А издевательство над проститутками, говоря языком психологии, - распространенный метод мести женщинам вообще.
О многом говорил и тот факт, что Хансен был известен как опытный охотник. В местных кругах он прославился тем, что на охоте в Кускокуимских горах свалил из лука горного барана. Не хочу утверждать, что всякий охотник обладает комплексом неполноценности, но мой опыт подсказывает, что люди, испытывающие это чувство, часто утверждают себя на охоте, забавляясь или огнестрельным оружием, или ножами. Сильное заикание напомнило мне о Дэвиде Карпентере - Убийце с тропы из Сан-Франциско. И я готов был поспорить, что в момент наивысшего возбуждения, когда Хансен тешил себя властью над беззащитной жертвой, мучающий его дефект речи тоже пропадал. Сведя все воедино, мы, хотя и не имели опыта в разработке подобных сценариев, стали представлять, что происходило в реальности. Проституток и танцовщиц-стриптизерш находили далеко в лесу с огнестрельными ранами, которые, судя по всему, были нанесены из охотничьего ружья. По крайней мере одну из женщин застрелили голой. А семнадцатилетняя проститутка сообщила, что ей удалось бежать после того, как Роберт Хансен объявил, что они вместе летят в его хижину в лесу. Сам он в это время жил в доме один, поскольку семью отправил на все лето в Европу.
Я был глубоко убежден в том, что, подобно генералу Зарову из "Самой опасной игры", Роберту Хансену надоело охотиться на оленей, медведей и горных баранов и он выбрал себе добычу поинтереснее. Заров признавался, что находил удовольствие в погоне за матросами, которые терпели кораблекрушение на специально необозначенных камнях в ведущем к его острову проливе: "Я охотился на никчемную мразь - моряков с разбившихся кораблей, - которые все скопом дешевле одной породистой лошади или гончей".
Похоже, Хансен подобным образом относился к проституткам - женщинам, по его разумению, намного ничтожнее его самого. Чтобы подцепить проститутку, ему не требовалось блистать даром красноречия. Хансен нанимал одну из них на улице, делал своей пленницей, вез куда-нибудь в глушь, приказывал раздеться, отпускал и преследовал с ружьём или ножом. Такой "modus operandi" сложился не сразу. Первых он просто убивал и вывозил на самолете тела. Это были преступления ярости. Хансен заставлял свои жертвы просить о пощаде. Но натура охотника брала свое: в какой-то момент он решил, что способен соединить два развлечения - брать женщин в лес живыми и сочетать спортивную охоту с сексуальным удовлетворением. Именно тогда в полную меру проявлялась его власть над жертвами. Постепенно тяга к убийству превратилась в навязчивую идею, и Хансен испытывал потребность охотиться снова и снова. Теперь требовался ордер на обыск. От нас с Джимом ждали письменных показаний, которые бы объяснили суду, что такое психологическое прогнозирование и чего следует ожидать от предстоящего обыска. В отличие от обычного преступника, для которого оружие служило разовым орудием убийства, Хансен должен был дорожить своим ружьем. Поэтому я предположил, что оно спрятано где-то в доме, хотя и не на самом виду: за ложной панелью стены, в потайном лазе или на чердаке.
Ещё я предположил, что Хансен был "коллекционером", но не в обычном смысле слова. Многие сексуальные убийцы прихватывают у жертв сувениры, а потом отдают близким женщинам. Для них такие сувениры - символ собственной власти и воспоминание о моменте наивысшего возбуждения, который они пережили во время убийства. У Хансена не было возможности увешивать стены головами женщин, как он поступал с добытыми зверями. И поскольку тела жертв не имели следов нанесенных руками человека повреждений, судя по всему, он ограничивался тем, что забирал драгоценности, а потом придумывал какую-нибудь историю и дарил жене или дочери. Хансен не хранил предметов нижнего белья или чего-либо иного, что явно бросалось бы в глаза, но мог оставлять миниатюрные фотографии или другую мелочь из кошельков убитых. Кроме того, по опыту я знал, что иногда такие типы ведут журнал своих подвигов.
В следующую очередь предстояло разбить алиби Хансена. Это было не так уж сложно, поскольку несколько его деловых партнера утверждали, что находились ним вместе в вечер похищения, пока им это ничем не грозило. Стоило поднять ставку, и все могло перемениться. Полиция Анкориджа ходатайствовал перед прокурором о назначении большого жюри (Присяжные заседатели, решающие вопрос о предании обвиняемого суду или прекращении дела -прим. переводчика) для рассмотрения дела о похищении и изнасиловани молодой проститутки, которая опознала Хансена. К бизнесменам обратились опять и предложили ещё раз изложить их версии. Но на этот раз свидетелей предупредили, что, если обнаружится ложь, у них будут крупные неприятности. Как мы и предполагали, этого оказалось достаточно, чтобы прорвать плотину молчания. Оба мужчины признались, что в вечер похищения проститутки не видились с Хансеном, но он попросил их помочь выйти из того, что охарактеризовал щекотливой ситуацией.
Хансена арестовали по обвинению в похищении и насилии. Немедленно был выдан ордер на обыск: его доме, проведя который, полиция обнаружил, охотничье ружье "ругер-мини 14". А балистически испытания и сравнение с найденными на месте преступлений гильзами подтвердили, что именно и него были сделаны роковые выстрелы. Как мы ожидали, для хранения охотничьих трофеев Хансен обо рудовал специальную комнату, где смотрел телевизор. На стенах красовались головы животных, моржовые клыки, резцы кабана, оленьи рога, на полках - чучела птиц, на полу - шкуры. Вскрыв на чердаке половые доски, обнаружили еще оружие и дешевые украшения убитых женщин, которые Хансен не отдал ни жене, ни дочери. И среди прочего - часы "Таймекс" и удостоверение личности одной из жертв. Журнала его подвигов не было, но нашлось нечто в том же роде: авиационная карта с обозначением мест, где Хан сен оставлял тела. Чтобы его прижать, этого доставало с лихвой. Но без ордера на обыск у нас бы такой возможности не было. А получить ордер можно было, только доказав, к полному удовлетворению судьи, что для его проведения со стороны подозреваемого имеются достаточные поведенческие предпосылки.
В дальнейшем мы не раз готовили аффидевит (Письменное показание под присягой.прим. ред.) для получения ордера на обыск, который впоследствии приводил к аресту подозреваемого и, пожалуй, наиболее успешно - в деле Стивена Пеннелла, Убийцы 1-40. Его казнили в 1992 году за пытки и убийства женщин в специально оборудованном автофургоне. В то время как в феврале 1984 года на Аляске допрашивали Роберта Хансена, я выздоравливал дома после удара в Сиэтле. Рой Хэйзелвуд в дополнение к своей работе героически принял на себя мои дела и натаскивал полицию по методике ведения допроса. Сначала Хансен все отрицал. Подчеркивал, что он счастливый семьянин и процветающий бизнесмен. Объяснял, что его гильзы появились в лесу оттого, что он там практиковался в стрельбе, а нахождение поблизости мертвых тел - только чистая случайность. Но столкнувшись с горой улик, побоялся упорствовать, чтобы разъяренный обвинитель не потребовал смертной казни, и признался в убийствах.
Стараясь объяснить свои действия и как-то себя оправдать, он сказал, что требовал от проституток одного орального секса - чего не мог попросить у своей честной, добропорядочной супруги. Тех, которые его удовлетворяли, он отпускал. Но если проститутка не слушалась и пыталась сама им руководить, он её жестоко наказывал.
В этом отношении поведение Хансена отражало то, что мы вынесли из тюремных бесед с Монте Рисселом. И тот и другой чувствовали свою неполноценность и имели трудное прошлое. Больший гнев Риссела вызывали как раз те женщины, которые пытались прикинуться дружелюбными и изобразить страсть. Они не понимали, что для людей такого типа самое главное - власть над ближним и полное владение ситуацией.
Хансен утверждал, что более тридцати проституток охотно сели с ним в самолет и он привез их обратно живыми. В это было трудно поверить. Хотя бы потому, что женщины, которых он брал, принадлежали к разряду тех, что старались поскорее трахнуться с клиентом и бежать к следующему. К тому же те, кто хоть какое-то время проработал в своем деле, прекрасно оценивали людей и не полетели бы невесть куда с первым попавшимся хмырем. В худшем случае они делали -ошибку и позволяли заманить себя в дом. И там понимали, что сопротивляться поздно.