Но потомки стаи Капо теперь шли навстречу совсем иной судьбе. Эта ничем не примечательная стая обезьян, которую вынудило сняться с обжитого места исчезновение их леса, обнаружила, что есть способ, позволяющий жить вне его. Но разрыв с экосистемой, к которой они приспосабливались на протяжении миллионов лет, будет проходить очень трудно: пока человекообразные обезьяны не научатся ходить или бегать на длинные дистанции, пока не приобретут способность потеть, пока не научатся переваривать мясо, многие, очень многие из них умрут. Однако некоторые выживут: всего лишь немногие, но этого будет достаточно.
Папоротник доел весь костный мозг. Но оставалось ещё множество костей, которые можно расколоть. Он снова встал. Оглянувшись в сторону своей стаи, он закричал, призывая их к себе.
Затем он снова повернулся в сторону саванны. Он был двуногий, умел работать инструментами, ел мясо, был ксенофобом, обладал иерархией, воинственный и конкурентоспособный - все эти качества он вынес из леса - и он по-прежнему был полон лучших качеств своих предков: настойчивости Пурги, жизнерадостности Нота, храбрости Странницы, и даже дальновидности Капо. Обладающий всеми перспективами на будущее, обременённый наследием прошлого, стоя вертикально, молодой самец оглядывал открытую равнину.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Люди
Интерлюдия
Алиса и Джоан, затерявшись в толпе пассажиров, направлялись к зданию аэропорта. Они побывали в плотно задымлённом воздухе всего лишь несколько минут, но Джоан уже опиралась на руку Алисы Сигурдардоттир. И всё равно она чувствовала себя, как будто таяла.
А едва сойдя с самолёта, первым, что она почувствовала, было землетрясение. Это было необычайное ощущение: мир вздрогнул, будто во сне, но всё закончилось едва ли не раньше, чем началось.
Конечно, это землетрясение вызвал Рабаул.
Под островом Папуа-Новая Гвинея магма была активной: тысяча кубических километров расплавленного камня. Словно в огромной кровоточащей ране, она просачивалась сквозь разломы в тонкой наружной коре Земли в огромную древнюю кальдеру под названием Рабаул со скоростью десяти метров в месяц. Это был поразительный для геологического события темп, свидетельство работы огромных сил природы. Поднимающаяся масса выталкивала лежащие поверх неё породы, создавая колоссальное напряжение в земле.
В прошлом Рабаул много раз устраивал катастрофические извержения. Два таких извержения были идентифицированы учёными - первое случилось около тысячи пятисот лет назад, второе примерно за две тысячи лет до него. Когда-нибудь это, несомненно, случилось бы вновь.
Другие пассажиры, движущиеся толпой сквозь дымный воздух к маленькому терминалу аэропорта, казалось, не обратили внимания на землетрясение. Бекс Скотт встретилась со своей матерью Элисон, и с сестрой, у которой были золотые глаза и зелёные волосы. Под небом, на котором рдели пятна отдалённых пожаров, на земле, которая незримо дрожала под их ногами, красивые генетически обогащённые дети оживлённо болтали со своей изящно сложенной матерью. Джоан заметила, что в их маленькие уши всё ещё были вставлены серебряные наушники. Казалось, они ходили среди неонового тумана.
Джоан виновато вспомнила своё шуточное замечание о том, что Бекс сильно не повезёт, если Рабаул взорвётся, когда она окажется в его окрестностях. Здесь, на этой дрожащей земле, такая уверенность выглядела просто по-дурацки. Но она ещё могла быть права. Гора могла бы заснуть снова. Так или иначе, большинство людей об этом не думало. Это был перенаселённый мир, в котором было много поводов для волнения, даже неотложных, чем грохочущий вулкан.
Путь к терминалу казался бесконечным. Фасад аэропорта был мрачным местом, несмотря на эмблемы корпорации, наклеенные на всех свободных местах. Приступы содроганий земли были первобытной дрожью, а оглушительное завывание реактивных двигателей звучало, словно стон разочарованных зверей.
Затем Джоан услышала далёкие резкие щелчки, будто в огонь кинули сырое полено.
- Что за чёрт? Это стреляли из ружья?
- За оградой аэропорта стоят протестующие, - ответила Алиса Сигурдардоттир, - Я обратила на них внимание, когда мы зашли. Их там здоровенная толпа оборванцев, как в трущобах.
- Нас встречают?
Алиса улыбнулась.
- Просто невозможно устроить представительную конференцию по глобализации, чтобы туда не просочились протестующие. Не заморачивайся, это такая традиция; они громили эти конференции так давно, что у ветеранов уже есть свои союзы. Большая честь, если нас воспринимают всерьёз.
Джоан мрачно ответила:
- Тогда нам придётся поработать получше, чтобы убедить их, что у нас для них есть кое-что новое. Чувствую, тебе не нравится Элисон Скотт.
- Вся жизнь Скотт, вся её работа - это шоу-бизнес. Даже её дети были задействованы - даже нет, созданы - для того, чтобы стать частью её выступления. Только посмотри на них.
Джоан пожала плечами.
- Но ты не можешь обвинять её в генетическом обогащении её собственных детей, - Она погладила свой живот. - Не думаю, что буду дожидаться рождения ребёнка здесь. Но люди всегда хотели дать своим детям лучший шанс: лучшая школа, лучшее копьё с каменным наконечником, лучшая ветка на фиговом дереве.
Это заставило Алису улыбнуться. Но она продолжала:
- Кое-какое генетическое обогащение было бы желательным, если бы все могли позволить его себе. Например, нет ничего физиологически неотвратимого в ограниченных способностях нашего тела к самовосстановлению. Почему бы нам не отращивать заново утраченные конечности, как делает морская звезда? Почему бы нам не иметь несколько смен зубов вместо всего лишь двух? Почему бы не заменять изношенные и поражённые артритом суставы?
- Ты действительно думаешь, что это именно то, на чём Элисон Скотт сколотила свой капитал? Только глянь на её детей, на их волосы, зубы, кожу. Внутренние изменения незаметны. Есть ли смысл расходовать деньги, если ты не можешь похвастаться тем, что у тебя есть? Девяносто процентов денег, потраченных в настоящее время на генетическое обогащение, уходит на изменения облика, на то, что видимо снаружи. Эти несчастные дети Скотт - всего лишь ходячая реклама её богатства и возможностей. Они не устраивают богатеньким генетическое обогащение за просто так. Я никогда не видела ничего настолько декадентского.
Джоан положила руку на талию Алисы.
- Может быть, это и так. Но двери нашего храма должны быть открыты для всех. Вклад Скотт нужен нам всем так же, как и наш собственный. Знаешь, у меня такое чувство, будто у меня в животе камень, - сказала она, затаив дыхание.
Алиса поморщилась.
- Она мне рассказывает… У меня таких трое. И ради них я вернулась в Исландию. Что, мало времени?
Джоан улыбнулась.
- Это просто случайность. Конференция планировалась целых два года. Что до ребёнка, …
- Природа возьмёт своё, как это бывает всегда, вне зависимости от наших мелких забот. А кто отец?
Другой палеонтолог, который оказался в самом пекле бессмысленной широкомасштабной войны, бушующей в распавшемся государстве Кении. Он пробовал защищать отложения с ископаемыми остатками гоминид от расхитителей; главарь бандитов думал, что он охранял серебро, алмазы или вакцину от СПИДа. Ей в наследство достались опыт и беременность, и они укрепили намерения Джоан добиться успеха на её конференции.
Но сейчас она не хотела говорить об этом. "Это долгая история", - сказала она.
Алиса, похоже, поняла. Она сжала руку Джоан.
Наконец, они вошли внутрь здания аэропорта. Прохлада кондиционированного воздуха накрыла Джоан, словно холодный душ, хотя она ощущала острую боль вины при мысли о киловаттах тепла, которые при этом должны выбрасываться в грязный воздух где-то в другом месте. Служащая компании "Куантас", женщина-абориген, вежливо повела их в сторону залу приёма. "Были кое-какие проблемы", - повторяла она прибывающим пассажирам снова и снова. - "Но опасности для нас нет. Вскоре будет сделано объявление…"
Алиса и Джоан устало дошли до свободной металлической скамейки. Алиса вышла, чтобы принести им обеим немного газированной воды.
Стены зала были цифровыми, на них мелькала информация о рейсах, сводки новостей, объявления о развлечениях и об услугах телефонной связи. Кругом толпились пассажиры. Многие из их были гостями конференции; Джоан узнавала их лица по буклетам программы и по сайтам в Сети. Все явно прибыли на реактивном самолёте и были дезориентированы; они выглядели или истощёнными, или гиперактивными, или и теми, и другими сразу.
Низкорослый пузатый мужчина, одетый в то, что когда-то могло бы назваться гавайской рубашкой, застенчиво приблизился к Джоан. Лысый и сильно потеющий, с улыбкой на лице, которая явно вошла в привычку, он носил прицепленный к пуговице бэйджик, который объединял изображения Марса, нового спускаемого аппарата-робота НАСА и оранжевого неба. Если бы Джоан была маленьким ребёнком, она могла бы назвать его ботаном. Но ему было не больше тридцати пяти. Так что это был ботан второго поколения. Он протянул руку.
- Мисс Юзеб? Меня зовут Ян Моуган. Я из ЛРД. Ммм…
- Из Лаборатории Реактивного Движения. НАСА. Конечно, я помню ваше имя, - Джоан с трудом встала на ноги и пожала ему руку. - Мне очень приятно, что вы согласились приехать. Особенно в такой момент вашей миссии.
- Всё идёт по плану, слава великому Жу-Жу, - ответил он, и коснулся кончиком пальца висящего на пуговице бэйджика. - Это всё - изображения в реальном времени, прямой эфир с Марса с поправкой на задержку во времени. Джонни уже развернул для себя топливную станцию и теперь осуществляет работы по добыче металла.
- Железа из этих ржавых камней Марса.
- Верно подмечено.
"Джонни", марсианский спускаемый аппарат, был официально назван по имени Джона фон Неймана, американского мыслителя двадцатого века, известного тем, что он обратился к понятию универсальных репликаторов - машин, которые, получив подходящее сырьё, могли изготавливать какие-то объекты, в том числе собственные копии. "Джонни" находился на технологических испытаниях - это был опытный образец репликатора. Фактически, его главной целью было самостоятельно создать собственную копию из сырья, имеющегося на планете.
- Он окажется невероятным потрясением для публики, - заметил Моуган с улыбкой смущения. - Просто люди любят смотреть. Я думаю, когда он полностью изготавливает один компонент за другим, это создаёт ощущение цели и её достижения.
- Реалити-шоу с Марса.
- Да, что-то вроде того. Я бы не стал утверждать, что мы как-то рассчитывали на те рейтинги, которые у нас сейчас есть. Даже после семидесяти лет работы НАСА всё ещё не слишком хорошо продумывает пиар-акции. Но внимание к нам - это, конечно же, очень хорошо.
- Как вы думаете, когда Джонни, ээээээ… родит? До моей собственной попытки репликации?
Моуган выдавил из себя смешок - естественно, что он забеспокоился, когда Джоан упомянула о своей человеческой биологии.
- Ну, возможно. Но он работает в своём собственном темпе. Разумеется, именно в этом и состоит красота этого проекта. Джонни автономен. Теперь, когда он находится там, ему не нужно ничего с Земли. Поскольку и он сам, и его сыновья не будут стоить нам ни гроша сверх того, что уже вложено, это фактически низкобюджетный проект.
"Сыновья!" - подумала Джоан.
- Но Джонни - это скорее технический трюк, чем наука, - заметила Алиса Сигурдардоттир. Она вернулась с пластиковыми стаканчиками колы для себя и Джоан. - Разве не так?
По лицу Моугана скользнула тень улыбки. Джоан запоздало поняла, что, несмотря на свою внешность, он в действительности должен быть одним из многих сотрудников ЛРД, подкованных в искусстве пиара - иначе его бы здесь не было.
- Не могу отрицать этого, - сказал он. - Но это наш путь. В НАСА инженерия и наука всегда должны идти рука об руку, - он снова повернулся к Джоан. - Для меня большая честь, что вы задавали мне вопросы, хотя по-прежнему теряюсь в догадках, почему. Мои познания в биологии на редкость отрывочны. Я учёный, но работаю главным образом с компьютерами. А Джонни - это просто ещё один космический зонд, кусок кремния и алюминия.
- Эта конференция посвящена не исключительно биологии, - сказала Джоан. - Я хотела, чтобы лучшее и ярчайшие умы из многих областей знания приехали сюда встретились друг с другом. Мы должны учиться думать по-новому.
Алиса покачала головой.
- И при всём моём скептицизме в отношении именно этого конкретного проекта я думаю, что вы недооцениваете себя, доктор Моуган. Просто подумайте. Вы приходите в этот мир голым. Вы берёте то, что даёт вам Земля - металл и нефть - и вы придаёте этому материалу форму, делаете его умным и зашвыриваете через космическую пустоту в другой мир. Образ НАСА всегда был удручающе унылым. Но то, что вы делаете, очень романтично.
Моуган попробовал отшутиться:
- Клёво, м’дам, я должен буду пригласить вас на очередную оценку результативности моей работы.
Зал продолжал заполняться пассажирами. "Кто-нибудь знает, что происходит?" - спросила Джоан.
- Это протестующие, - сказал Ян Моуган. - Они бросают камни в комплекс аэропорта. Полиция теснит их подальше, но беспорядки продолжаются. Они позволяют нам приземлиться, но забрать багаж прямо сейчас, или же покинуть здание аэропорта будет небезопасно.
- Потрясающе, - произнесла Джоан. - Итак, мы собираемся быть в осаде всё время конференции.
- А кто всё затеял? - спросила Алиса.
- Главным образом "Четвёртый мир".
Главенствующая группировка, основанная на отколовшейся христианской секте, которая утверждала, что представляет интересы мировой люмпенизированной прослойки общества: так называемый "четвёртый мир", люди, которые были ещё менее заметными, чем нации и группировки, образующие "третий мир" - беднейшие и самые отъявленные изгои, вне поля зрения богатых северных и западных наций.
- Они думают, что в Австралии находится сам Пикерсгилл.
Джоан испытала мимолётное ощущение тревоги. Британец по происхождению, Грегори Пикерсгилл был харизматическим лидером центрального культа; худшие из неприятностей - иногда смертельно опасные - следовали в его окружении. Она усилием воли подавила волнение.
- Давайте, оставим это дело полиции. На повестке дня - конференция, и нам надо спешить.
- И планета, которую надо спасать, - улыбаясь, сказал Ян Моуган.
- Ты прав, чёрт побери.
В одном углу терминала возникло волнение, когда прикатили большой белый ящик. Он напоминал огромный холодильник. Вспыхнул свет, камеры потянулись к лицу Элисон Скотт.
- Одно место багажа, которое явно не могло подождать, - пробормотала Алиса.
- Думаю, это живой груз, - сказал Моуган. - Я слышал, как они разговаривали о нём.
Теперь маленькая Бекс Скотт бежала навстречу Джоан. Джоан увидела, как Ян Моуган уставился на её голубые волосы и красные глаза; возможно, народ в Пасадене несколько отстал от жизни.
- О, доктор Юзеб, - Бекс взяла Джоан за руку. - Я хочу, чтобы вы увидели то, что привезла моя мама. И вы тоже, доктор Сигурдардоттир. Подойдите, пожалуйста. Ой, вы были так добры ко мне на самолёте. Меня действительно напугали все эти дым и болтанка.
- Тебе не угрожала никакая реальная опасность.
- Знаю. Но даже так я всё равно была напугана. Вы это заметили, и вы были добры ко мне. Проходите вперёд, я бы очень хотела, чтобы вы поглядели на это.
Джоан и Алиса, сопровождаемые Моуганом, позволили, чтобы их провели через весь зал.
Элисон Скотт говорила в камеру. Она была высокой и статной женщиной.
- … Область моих исследований - это эволюция индивидуального развития. Как говорят в бульварной прессе - "эво-дево". Задача состоит в том, чтобы понять, например, как заново вырастить потерянный палец. Это делается при помощи изучения предковых генов. Совместите птицу и крокодила - и вы сможете взглянуть на геном их общего предка, рептилии, жившей до динозавров, около двухсот пятидесяти миллионов лет назад. Даже в самом конце двадцатого века одна группа экспериментаторов сумела "включить" рост зубов в клюве курицы. Древние связи по-прежнему находятся там, извращённые ради других целей; всё, что вам нужно сделать - это найти правильный молекулярный выключатель…
Джоан вскинула брови.
- Обалдеть. Можно подумать, что это всё устроено ради неё.
- Работа женщины - шоу-бизнес, - сказала Алиса с холодным неодобрением. - Не больше, не меньше.
Элисон Скотт триумфально открыла ящик и встала рядом с ним. Одна стенка оказалась прозрачной. По напирающей толпе пробежал вздох удивления - и вдобавок один сдавленный вскрик. Скотт сказала:
- Пожалуйста, помните: то, что вы видите - это обобщённая реконструкция, не более того. Такие детали, как цвет кожи и поведение, по сути, нужно было изобретать с нуля.
- Боже мой, - произнесла Алиса.
Существо в ящике на первый взгляд напоминало шимпанзе. Это была самка ростом не выше метра; были видны её груди и гениталии. Но она могла ходить вертикально. Джоан могла судить об этом после первого же взгляда на специфичные расширенные обводы её бёдер. Однако прямо сейчас она никуда не шла. Она сжалась в углу, и её длинные ноги были прижаты к груди.
- Я же говорила вам, доктор Юзеб. Теперь вам не нужно идти и ковырять кости в пыли. Теперь вы можете встречать ваших предков вживую, - сказала Бекс.
Вопреки себе, Джоан была очарована. Да, подумала она: встречать моих предков, всех этих волосатых бабушек - всё, чему действительно была посвящена работа всей моей жизни. Элисон Скотт явно держит нос по ветру. Но была ли когда-нибудь эта бедная химера реальностью? И если нет, то на кого они были похожи в действительности?
Бекс импульсивно схватила Алису за руку.
- А вы видите? - Её малиново-красные глаза сияли. - Я же говорила, что вам не стоит расстраиваться из-за потери бонобо.
Алиса вздохнула.
- Детка, если у нас не нашлось места для шимпанзе, то где мы найдём место для неё?
Испуганная самка суррогатного австралопитецина обнажила зубы в паническом оскале.
ГЛАВА 9
Ходоки
Центральная Кения, Восточная Африка. Примерно 1,5 миллиона лет до настоящего времени
I
Бегать она любила больше, чем что-либо ещё в своей жизни. Вот, для чего было создано её тело.
Когда она бежала на короткую дистанцию, то могла покрыть сотню метров за шесть или семь секунд. В более устойчивом темпе она могла пробежать милю за три минуты. Она могла бегать. Как она бежала, её вдохи горячими волнами врывались в лёгкие, а мускулы длинных ног и движущиеся взад-вперёд руки наливались теплом. Она любила ощущать покалывание пыли, когда та попадала на её голую, блестящую от пота кожу, и вдыхать горячий, электризующий аромат знойной сухости земли.
Был самый конец сухого сезона. Полуденный зной висел над саванной, а стоящее над головой солнце пронизывало пейзаж отвесными лучами. Среди похожих на подушки вулканических холмов трава была редкой и жёлтой, она была повсюду объедена и вытоптана большими стадами травоядных. Их тропы, через которые она бежала, напоминали дороги, связывающие пастбища и источники воды. В эту эпоху облик пейзажу придавали крупные потребители травы; ни один из множества видов людей в мире пока ещё не узурпировал эту роль.