* * *
Хлопнула соседняя дверь.
Она выглянула из-за двери, точь-в-точь лисичка высунула нос из норы. Каштановые кудряшки, юбка широкая и короткая… интересно, как Вероника с ней при ветре справляется.
- О.
Это она про меня… а я, как болван, сидел на подоконнике, вертя в пальцах оторванную и брошенную кем-то пуговицу.
- Значит, Рыси нет, - сделала вывод Вероника. Вполне верный вывод, мне оставалось только кивнуть.
- Жалко. Я бы в гости напросилась, с тобой за компанию, - подмигнула мне, покачала дверь.
Может, и напросилась бы, Вероника девчонка занятная. Она открыто симпатизировала ему - и, поддразнивая, держала на расстоянии; но Рысь был слишком ленив, чтобы предпринимать хоть какие-то шаги. Его девизом было "сами придут". И ведь приходили…
- Зайдешь? - спросила, кивая в сторону собственной прихожей. Подумалось - почему бы и нет? Может, и Най вернется. А если и не вернется - куда, собственно, мне спешить? К Айшану можно, так это другой конец города… лень. Нормальная человеческая лень, могу я ее испытывать?!
У Вероники уютная квартирка, обставленная сумасшедшим дизайнером… Повсюду металлические панели, лампа из трубок вращается, в стену встроен аквариум с похожими на галактики рыбками… каждая - на полсковородки.
Я пристроился на диване, Вероника обосновалась на его боковой части… ручкой это не назовешь, спинкой тоже. Не клеился разговор - я все слушал, не стукнет ли дверь на площадке. Звуки посторонние сюда не долетают, но мне-то все равно слышно. Вероника ловила мои взгляды в сторону прихожей, надувала губки и с удвоенными усилиями пыталась меня растормошить. Хорошая девочка… Если ее имя сократить, тоже получится Ника… лучше не сокращать.
Уходить мне было все равно некуда. То есть, на трассу-то всегда пожалуйста, но провожать людей до грунтовой дороги и смотреть вслед, зная, что больше никогда не увидишь…
В конце концов, всем полагаются выходные. И мне, раз уж дается такая возможность, глупо ее не использовать. И назло всем я Ная дождусь.
Вероника замолчала, думала о чем-то своем, покручивая тонкую прядку, разве что узлы на ней не завязывала.
- На? - протянула блок сигарет.
Я подумал, что вытворит Пленка, если я закурю… но сигарету взял. Не все ж ей командовать. В последнее время она меня явно побаивалась - и сейчас шевельнулась недовольно и сделала вид, что дым ее не волнует.
Не то что бы мне нравилось это занятие… но вцепился в эту бесконечную сигарету, назло Пленке, назло всему миру, который, собственно, ни в чем и не был виноват…
Вероника смотрела сочувственно. Наверное, окажись сейчас перед глазами зеркало, много интересного бы увидел.
А ведь я отражаюсь в зеркалах. Странно, если подумать…
Словно очнулся - чушь, в самом деле. Я не вампир и не призрак, мое тело вполне себе настоящее, и, хоть я почти не испытываю ни жажды, ни голода, все-таки тело живое.
Хм… настолько живое, что теплая рука Вероники, скользнувшая по моей руке, не была неприятна. А на пальцах у нее тонкие кольца, и все серебряные. Если бы я вправду оказался вампиром, наверное, не смог бы ее укусить… то есть Веронику, не руку. А вот поцеловать - вполне.
Вероника мурлыкнула шепотом:
- Давай попробуем отвлечься.
- Я правда не знаю.
Она рассмеялась - нежно и переливчато, будто девчушка в цветочном венке:
- Я же ничего не требую.
- Совсем-совсем ничего?
- Ничего… кроме того, что тебе захочется самому…
Пожалуй, она оказалась права.
Най так и не вернулся. Я постоял у обитой черной разлохмаченной клеенкой двери и спустился вниз, к Ромашке. Тот радостно сверкнул мне навстречу.
Глава 9
Лаверта
Ресту, отчима Мики Сарина, мало интересовала политика и шум, который ей сопутствовал. Реста не был похож на карикатурных ученых, зарывшихся с головой в реторты и формулы, но жить предпочитал спокойно, размеренно. Потому и выбрал археологию - что может быть спокойней, чем возня с давным-давно мертвыми кусками керамики?
Он не мог простить пасынку, что из-за того прекратились нормальные экспедиции. И сколько бы ни убеждали Ресту, что причиной тому был отнюдь не Микеле, а конфликт Юты и Пламенной, пожилой археолог был неумолим.
Именно возле мальчишки нашли странный предмет, не понять, искусственного или естественного происхождения.
Реста не связывал болезнь пасынка с позднейшими исследованиями "Рубина" - здоровье мальчишки не слишком его занимало, что с ни станется, в конце-то концов?
Та, найденная на развалинах Тара-Куино веточка казалась темной разросшейся кровью.
Работа с находкой началась не сразу, лишь после смерти нескольких участников экспедиции и завсегдатаев лаборатории Лойзы. До сего момента находка - точнее ее обломки - мирно лежали в стеклянном шкафу.
Реста не рад был знакомству с Лойзой и всем его штатом за компанию. Не рад был тому, что вообще приехал в этот безумный город… с каждым днем ему все чаще казалось, что за спиной скользят серые тени, следят, ожидают малейшего неверного шага, чтобы подловить и наброситься.
Но ведь я ни при чем, говорил он себе. Я всего лишь привез эту штуку с раскопа…
Реста старался поменьше выходить из дома, но в последние дни боялся находиться и в собственной квартире - ведь за ним могут придти прямо сюда, забрать тепленьким.
Тогда Реста спешно покидал квартиру, не отвечая на удивленные вопросы жены, и принимался бродить кругами по аллее около дома.
И сейчас - шел, едва отрывая от земли ноги, задумчиво перебирая в памяти события последних лет. Кажется, он допустил одну-единственную ошибку, женился на неплохой, впрочем, женщине - с ребенком… с ребенком, чтоб ему провалиться. И носа домой не кажет, подлец. Отплатил за заботу.
И наперекосяк - вся жизнь…
- Добрый вечер, - окликнул его приятный молодой голос.
Испуганно вскинув глаза, Реста не сразу сообразил - светловолосый парень перед ним - один из приятелей Микеле, самый, впрочем, приличный…
Но сейчас и он показался пожилому археологу подозрительным. Ведь не так давно встретились с ним же в другой части города. Совпадение?
- Чего это ты бродишь вокруг нашего дома? - спросил, не пытаясь выглядеть дружелюбным. - Нет Микеле, а если вдруг встретишь, передай - пусть и впредь не показывается!
- Я, собственно, всего лишь проходил мимо…
Ресте показалось, что парень - кажется, его имя Айшан - улыбнулся, словно его позабавила нервозность старшего.
- А нечего ходить мимо! - почти выкрикнул он. - Ходят тут, играют в шпионов! Нет у нас никого и ничего, нет, понятно?!
Глаза Айшана изумленно расширились, и археолог пожалел о своей вспышке - повернулся и почти побежал к подъезду.
В этот вечер жене не удалось добиться от него ни единого слова - Реста смотрел сквозь нее, задумчиво хмуря брови, словно обдумывал некую задачу первостепенной степени значимости.
И - перебирал вещи, притрагивался к ним, размышляя над чем-то своим. Жена ничего не заметила, погруженная в собственные невеселые думы.
* * *
Мики
Возвращения на свою трассу я давно перестал считать. А перед Лавертой замирал, будто вставал на точку отсчета - и так каждый раз. Сейчас - возвращался. Мысленно еще виделось лицо человека, погибшего при пожаре. Сам он не знал, что погиб, и кожа была чистой, гладкой… но вторым зрением я хорошо рассмотрел.
Этому своему пассажиру я рассказывал рыбацкие байки, слышанные от Ная. Дошел до слова "костер", и запнулся… а человек ничего не заметил, улыбался одними глазами.
Я помахал ему на прощание… Адамант взял с меня слово не пытаться расспрашивать их о родственниках. Сами-то они об этом не говорили. Сейчас я в очередной раз едва удержался, чтобы обещание не нарушить.
Но если рассудить здраво, что я передам безутешной родне? Ваш, мол, муж-отец-сын погиб, сим заверяю? Бред же…
А что дальше, за трассой, я не знаю и сам.
И вот - домик-сарайчик перед глазами, а значит, на сегодня мне дозволяется отдохнуть. Я захожу, а за мной будто ползет чугунная тень. Тяжело ноги передвигать, хотя все выдумка - не то что чугунной, простой тени нет. Потому что солнца не видно, небо мышино-серое.
Снова поменялась погода - вместо снега сыпется дождь, особенно противный. Ромашка стоит под навесом, можно и просто так оставить, ничего с ним не случится - здесь. А там, дома, я закрывал мотоцикл плотным чехлом, дорогим… больше месяца на него работал.
Захожу - и не решаюсь сделать еще хоть один шаг.
Посреди комнатки стоит совсем новый стол, на нем - заварочный чайник, вытянутый и приплюснутый; в таких обычно зеленый чай, или экзотический какой-нибудь.
Фаянсовые кружки, тарелки с колбасой, сыром, вялеными рыбными ломтиками. Яблоки - и мёд. И золотистая булка, присыпанная зернышками кунжута.
Ничего себе.
Адамант с виду серьезный, но я наловчился читать его настроения - смеется ведь, как мальчишка, доволен розыгрышем. Протягиваю руку, трогаю край тарелки - настоящее, точно…
- Ничего себе, - говорю вслух.
- С днем рождения, - чуть поднимается уголок рта, а в глазах - бесенята.
Я почувствовал, что проголодался, зверски прямо. А до сего дня почти не ел - телу, связанному Пленкой, хватало разных жидкостей, да иногда пары бутербродов… раз в неделю, к примеру.
Яблоко оказалось потрясающе сочным, хрустким, я вгрызся в него прежде, чем промычал "спасибо". Уверен был - сейчас все съем, и чайник с тарелками сжую заодно.
- Мики, не накидывайся на еду, как сумасшедший термит, - Адамант веселился - а сам, кстати, ни к чему не притронулся. - Если будет надо, еще сообразим.
Не знаю, каким манером он угощение наколдовал, но так вкусно мне ни разу не было.
И так уютно.
В желудке плескался чай, воздух пах медом и цветочным лугом… Первый мой день рождения за много-много лет. Родители предпочитали не отмечать, а друзья думали - я сам не хочу…
Их бы сюда сейчас, и для счастья больше не надо.
Э, с ума сошел! Только не сюда. Хорошенькое будет счастье…
Потом, отложив убирание со стола до лучших времен, я сидел на кровати - скрестив ноги, чувствовал себя легким, будто воздушный шарик, хоть и наелся до отказа.
Собеседник мой был на редкость весел и оживлен. Ненадолго я позабыл, где нахожусь, и с кем… Он сам рассказывал неохотно, больше спрашивал:
- Чем ты хотел заниматься?
- Не знаю, - Адаманту легко было сказать правду, а вот родители сразу преисполнялись праведного гнева - как же, большой мальчик, а в голове ветер!
- Я больше всего люблю дорогу, движение… думал пойти в школу дорожного патруля, но… - замялся, однако взгляд Адаманта был доброжелательно-заинтересованным: - Я не уверен, что смог бы выписывать штрафные ордера, задерживать нарушителей. Я понимаю, порядок должен быть - дорога жестока, особенно скорость… И все-таки трудно. Сам не раз нарушал правила.
- А стать гонщиком?
- Нет. Большой спорт часто делает из человека… как бы сказать… вкладывает в голову одну цель - победить. А мне победа не нужна.
- Понятно.
Я решился задать вопрос, который давно крутился на языке:
- Скажи, вот ты - не один ведь такой?
- Не один, - не знаю, почудилось или он улыбнулся?
- Ваше существование всегда считалось чудом. В разных учениях…
- Разве? Именно "наше"? Что там, в Лаверте, к примеру, указывает на то, что я существую?
- Я.
- Мм? - чуть округленные брови.
- Я помню, ты сказал - "дорогу пока придется открыть". И открыл, так?
- Хорошо, если смотреть с этой точки зрения… пожалуй.
- Думаю, многие мелочи… о которых мне знать не положено - они есть. Я порой слышал о чудесах, но не знал, сколько в рассказах правды. Что было, чего не могло быть никогда… и почему.
Адамант чуть подался ко мне, серьезно смотрел, но взгляд был теплым.
- Что ты хочешь услышать - сказку или сухое объяснение?
- Без сказки уже не получится…
- Мы не всесильны. И тоже скованы рамками - иными, но они есть. Но если очень верить… чудо может случиться. Может, и это один из законов мира - не знаю. Скорее всего.
- Верить?
- Верить, хотеть… и заслужить чудо.
- Заслужить? Глупо звучит. Перед кем отчитываться? Перед божествами всесильными? Нет уж… как собачка в цирке. Встанет на лапки - умница…
- Перед самим собой.
Он вздохнул и сказал с ноткой беспомощности:
- В общем, ты заслужил какой-нибудь подарок.
- А… это? - я неуверенно указал на стол. Адамант снова развеселился:
- Если бы я был скупердяем, тут же взял бы собственные слова назад! Так и быть, второй раз предлагаю… только поскромнее, пожалуйста. Я все-таки не добрый волшебник.
- Уж точно не добрый, - я отломил кусок булки, хотя наелся уже до отвала. - Мне надо знать, что имел в виду Айшан, предупреждая, - вырвалось у меня. - Ничего не понимаю…
- Мики, поосторожней с высказанными желаниями. В твой день рождения… хм… сейчас мне будет трудно обещанное не исполнить.
- Тогда объясни, что Айшан имел в виду!
Тот рассердился, по-моему. Жаль… было так хорошо.
- Без комментариев, никаких объяснений, - Адамант наклонился ко мне, велел: - Смотри в глаза. Расшифровывать будешь сам. Ваши комментаторы, уж прости, врут, как сивые мерины, но в определенном смысле любое стороннее мнение будет неправдой.
Я не понял, что произошло, просто испугался - на время перестал быть собой. Видел, но… глазами Адаманта? Видел реку, чугунные перила, темные на фоне золотой и серебряной воды, и разговор двоих. Каждое слово впечатывалось в подкорку, и в сетчатку - любой мелкий жест…
- Вы умеете, как говорят, видеть суть - скажите, ваш друг разговаривал с вами искренне? Он действительно ничего не знает?
- У меня сложилось впечатление, что знает. Что он… может быть, он и тогда о чем-то догадывался, а сейчас прекрасно понимает, как обстоят дела.
Наваждение отпустило - я вроде не двигался с места, а будто упал на лежанку с размаху. Те двое говорили… я тоже все понял. Кретин… сосунок… расхохотаться или завыть от бессилия - посмели меня обмануть?
Выпросил подарочек, называется…
- Ну ты скотина, - сказалось само собой. - Ты же мог показать это раньше? Хотя бы сегодня, но - сразу?
Адамант и бровью не повел, гранит и то ответил бы живее.
- Во-первых, ты не просил, а навязывать свою волю и своё понимание я не вправе. Во-вторых, подсказки еще никому и никогда не помогали стать умней и ответственней. Волей случая тебе предоставили шанс… а ты тратишь его на Ромашку и ночные посиделки с приятелем. Честное слово, можно было распорядиться временем куда достойней.
Вот оно как. А я-то думал, поймет…
- Вам больше подошел бы кто-нибудь полезный - крупный ученый или врач, да? - мне стало и тоскливо, и противно, будто с размаху я впечатался в огромную теплую медузу.
- Нам? - на сей раз Адамант отреагировал, да еще как удивленно… - Пленка выбрала тебя, причем случайно. Ей нужен был молодой носитель, а твои человеческие качества, уж извини…
- Но вам?!
- Если бы мы могли решать, ты бы не болтался на трассе! Ни на той, ни на этой! - отрезал Адамант, неторопливо наливая себе чай.
….У Айшана лицо всегда было светлым, мальчишечьим. Даже когда он сидел, задумавшись - и я точно знал, что думы эти отнюдь не веселые.
Сестра на него похожа. Но вечно встрепанная, будто только что пробежала квартала три, кудряшки льняные, молодая совсем, хоть и на пять лет старше Айшана. Ребенок ее…. Розовая коляска, розовые одеяльца, и маленькое блаженно-сонное лицо среди этого великолепия. Муравьишка в цветке шиповника…
- Вот уж не ожидал, что он… - я запутался. То, что хотел сказать, потеряло форму и осело паутиной на языке.
- Подумай, что он потерял и что приобрел. Впрочем, дело твое.
Адамант двигает по столу жестяную кружку с остывшим чаем - взад и вперед, будто выравнивает поверхность столешницы.
А я вспоминаю небо. Айшан запускал модельки планеров - он признавал только парапланы и дельтапланы, современную технику не любил. Он как-то сказал - небо для птиц, а не для железа.