Поднявшись на восточную оконечность стены, Имнак разрыдался. Взору открывалась страшная картина бойни. Табуки обеспечивают краснокожих не только мясом и мехом, из их шкур шьют одеяла, спальные мешки, а также упряжь для снежных слинов и белокожих рабынь. Из шкуры изготавливают ведра, чумы и кайаки - легкие узкие лодки, на которых краснокожие преследуют морских млекопитающих. Жилы идут на изготовление струн, гарпунных тросов, тетивы и ниток. Из костей и рогов делают наконечники для стрел, иголки, резцы и ножи. Жир и костный мозг используется в качестве топлива. К слову сказать, почти все животное съедобно. В пищу идут даже глаза и полупереваренный мох из желудков.
Над трупами табуков кружили тучи джардов. Имнак растерянно смотрел на усеянное телами животных поле. Шкуры были содраны лишь с каждого десятого табука. Ни жил, ни мяса, ни костей никто не тронул. У некоторых табуков были отпилены рога. Загонщики не ставили своей целью обогатиться/Они хотели уничтожить огромное стадо.
Закричав от горя, Имнак набросился на одного из загонщиков. Я не дал ему совершить убийство.
- Нам пора, - сказал я, после чего меня вырвало.
Переносить вонь я больше не мог.
* * *
Запястья девушки я затянул специальным узлом. Мой отряд ликовал.
- Я ваша пленница, капитан, - произнесла Сидни. Вместо ответа я отдал ее одному из своих бойцов.
Когда около сорока охранников укрылись в одной из казарм, я предложил им сдаться. Этому предшествовал недолгий бой, в ходе которого больше половины солдат были убиты. Они хотели задавить нас числом, но не учли, что девять моих бойцов, бывшие крестьяне, вооружены луками из желтого дерева ка-ла-на. За каждым лучником стояли несколько человек со стрелами наготове. В результате из девяноста пяти охранников пятьдесят нашли свою смерть под проливным дождем из тяжелых стрел со стальными наконечниками. Только пятерым удалось прорваться к лучникам, где я их и поубивал. Оставшиеся забаррикадировались в казарме.
- Они надеются дождаться возвращения тарнсменов, - сказал Рэм.
Перед атакой с воздуха мы были беззащитны. Посланная с тарна стрела набирает такую энергию, что может на целый фут уйти в твердую древесину. Ответный огонь, как правило, оказывается неэффективным. В случае нападения с воздуха мне неизбежно пришлось бы рассредоточить людей, что позволило бы солдатам беспрепятственно вырваться из казармы.
- Эй, Соргус! - крикнул я, узнав, как звали начальника.
- Слышу! - отозвался он.
- Сдавайся.
- Ни за что.
Несколько стрел со стуком впились в дверь, из-за которой раздавался его голос.
- Я не хочу убивать твоих людей. Если ты сдашься, я позволю вам сохранить оружие.
- Не считай меня за дурака! - ответил Соргус.
Пришлось вывести лучников на новую позицию.
- Что ты собираешься делать? - встревоженно крикнул Соргус.
- Сжечь твое укрытие, - усмехнулся я.
В мой отряд между тем вливались новые группы каторжников. Многие приходили со своим оружием: дубинками, ломами, кирками. Я дал команду, и лучники подожгли намотанную на наконечники паклю.
- Какие гарантии, что вы нас не поубиваете? - выкрикнул Соргус. - Мы готовы выйти наружу.
- Я из касты воинов.
- Откуда я знаю, из какой ты касты?
- Можешь прислать своих лучших бойцов, - сказал я, - Пусть не забудут мечи. Сам увидишь, откуда я.
Из казармы никто не вышел.
- Жду одну ену, - объявил я. - Потом казарма будет сожжена.
Спустя несколько мгновений изнутри донесся женский визг.
- Нет! - кричала она. - Вы не имеете права! Я приказываю драться до конца!
Я понял, что победил.
В дверях появился Соргус. Руки его были подняты в воздух, но меч по-прежнему висел на бедре.
* * *
Я молча наблюдал, как Соргус уводит своих людей.
- Я военнопленная, - надменно произнесла Сидни. - И требую выполнения соответствующих условий. По закону…
- Заткнись! - оборвал ее я, - Твое время кончилось. Теперь ты обыкновенная горианская девушка.
В глазах Сидни промелькнул ужас.
- Когда прилетят тарнсмены? - спросил я.
- Скоро.
Один из моих людей резко рванул ее за волосы, а я приставил лезвие к горлу.
- Через четыре дня, - прошептала она.
- В упряжь с удавкой, - приказал я.
- Слушаюсь, капитан, - расплылся в улыбке человек.
Меховые сапожки с нее уже стянули. Мои подчиненные споро набросили на красотку упряжь с доставкой. Щиколотки связали между собой кожаными ремнями длиной в двенадцать дюймов (щиколотки, кстати, у нее были отменные), затем стягивающую руки веревку пропустили между ног, после чего длинный конец накрутили на горло, а короткий остался висеть вдоль спины. Дергая за него, можно было управлять как шириной шага, так и давлением петли на горло. Конструкция позволяла даже ставить девушку на носочки. Разумеется, подобным образом связывают только обнаженных рабынь.
- О! - простонала она.
- Если они вернутся раньше, - произнес я, обращаясь к человеку, которому ее отдал, - ты перережешь ей горло.
- Сделаем, капитан, - бодро отозвался тот.
- О! - жалобно застонала Сидни, когда ее поволокли прочь. До нее еще не дошло, что она стала рабыней на Горе.
- Нам предстоит много работы, - сказал я, обращаясь к своему отряду. - Стену надо разрушить до конца. Потом можете разделить между собой все, что здесь есть, и расходиться. Те из вас, кто попытается уйти раньше, будут связаны и оставлены среди мертвых табуков.
Люди встревоженно переглянулись. Никому не хотелось оказаться разорванным на кусочки стаями джардов.
- Жрать охота, - угрюмо бросил кто-то из строя.
- Имнак, - распорядился я, - отправляйся на платформу. Твоя задача - наблюдение. Смена через два ана.
Охотник заворчал и полез на платформу.
- Мы хотим есть, - повторил тот же голос.
- Я тоже, - ответил я. - Мяса у нас вдоволь, а вот с пагой придется потерпеть. Время позднее, ребята, работать начнем утром. Сейчас можно попировать!
Последние слова были встречены одобрительными криками.
Утром они выйдут на работу с добрым сердцем. Стена, по моим подсчетам, должна развалиться быстро.
Раздался жалобный женский визг. Со стороны кухни шагал человек, волокущий за волосы двух рабынь - Тимбл и Тистл.
- Посмотрите, что у нас есть! - торжественно крикнул он.
- Рабыни! - с восторгом проревели остальные.
- Подождите, - сказал я. - Мы, кажется, честные люди, а не разбойники. Эти рабыни принадлежали Имнаку. Отпусти их.
Мужчина разжал кулаки, и девушки повалились на колени.
- Имнак - краснокожий, - заметил кто-то.
- Он - один из нас, - возразил я.
Послышался недовольный ропот.
Я вытащил меч.
- Никто не может воспользоваться этими рабынями без разрешения Имнака, - громко произнес я. - Надеюсь, мне не придется укреплять дисциплину мечом.
Я взглянул на дрожащих от страха девушек.
- Мужчины проголодались. Быстро на кухню и сообразите на сегодня что-нибудь повкуснее!
- Слушаемся, господин! - завизжали они и кинулись исполнять приказание. При этом обе девчонки отчаянно пытались прикрыть ладошками хорошо видимые в разрезе туник ягодицы. Покрой одежды сводил их усилия на нет.
Раздался дружный, громкий хохот.
* * *
- Ну вот мы и одни, - сказал я.
Стоял ранний вечер первого дня после бунта.
- Совсем? - спросила она.
- Да.
- Абсолютно?
- Абсолютно.
- А где остальные?
- Работа закончена, - сказал я. - Стену развалили до основания, бревна сожгли. Все постройки, кроме этой, кстати, тоже. Люди разобрали все, что сумели унести, и вернулись на юг.
- Они взяли мое золото? - гневно спросила Сидни.
Она лежала связанная на кровати. Ноги были задраны вверх и прикручены к свисающему с потолка кольцу.
- Нашли десять сундуков, - сказал я. - Содержимое поделили на всех. Многие никогда не держали в руках таких денег.
- У меня больше ничего не осталось, - растерянно произнесла она.
- Ну почему? - возразил я. - У тебя осталась твоя красота. Ради нее стоит еще пожить.
- Скотина! - выдохнула Сидни.
- Взятые в плен стражники и загонщики тоже получили свою долю.
- Играешь в справедливость? - усмехнулась она.
- Иногда, - ответил я. - И только с мужчинами. К тому же они честно поработали над разрушением стены.
- Что с двумя рабынями?
- Бегут в упряжке, краснокожего охотника, - улыбнулся я.
Имнак соорудил сани, которые пригодятся ему при пересечении ледника Акса. Сейчас Тимбл и Тистл тащили их по тундре. Перед отправлением он заставил рабынь пошить себе северные одежды. Он научил их, как делаются чулки из шкуры ларта, рубашки, а также легкие и теплые парки с капюшонами. В довершение ко всему женщины сшили высокие меховые сапоги и украсили парки вышитым рисунком, свидетельствующим об их принадлежности к животным. На шеях рабынь снова появились по четыре причудливо завязанных цветных шнурка, по которым любой другой краснокожий охотник мог бы определить, кто они и кому принадлежат.
Имнак уехал рано утром. Поскольку на улице, с его точки зрения, было тепло, он не позволил рабыням надеть даже рубашки. Краснокожий оглушительно щелкнул бичом, и девушки навалились на упряжь. Сани были загружены до предела. Золота между тем охотник взял совсем немного. Гораздо более ценными вещами для него оказался сахар, базийский чай и инструменты. Любопытно, что он прихватил также много древесины - как досок, так и бревен. На севере с деревом плохо, между тем без него не сделаешь ни саней, ни чума, ни кайака или тем более умиака - тяжелой, широкой лодки для нескольких человек. Деревья в тех широтах не растут. Потребность в древесине удовлетворяется за счет выброшенных на берег обломков кораблей, затонувших в сотнях пасангов к югу и занесенных течением в суровое полярное море. Имнак еще раз щелкнул бичом, и бывшая представительница среднего класса Барбара Бенсон вместе с бывшей аристократкой Одри Брюстер с криком потащили тяжелые сани.
- Тебе тоже лучше бежать, - произнесла связанная Сидни Андерсон.
- Никто никуда не бежал, - поправил ее я. - Рабочие взяли то, что им положено, и вернулись домой.
- А ты, значит, остался?
- Как видишь.
- Не вздумай ко мне прикоснуться, - ни с того ни с сего вдруг сказала она.
Я развязал веревки на ногах Сидни, рывком поднял ее за волосы и швырнул к двери.
- Куда мы идем? - испуганно спросила она.
Я дернул за ремень на ее горле и потуже затянул петлю.
- О! - сдавленно простонала она и затихла.
Выйдя из помещения, я посмотрел в небо. Все было чисто.
Сидни Андерсон огляделась. Вокруг горели строения. Людей не было видно. Стена лежала в развалинах. Платформу тоже сожгли. Вокруг простиралось огромное пепелище.
Осталась только платформа с козлами для порки. По моей просьбе их оставили целыми. Я толкнул ее на ступеньки.
- Что ты собираешься делать? - выдохнула Сидни.
- Скоро прилетят тарнсмены, не так ли? - спросил я.
- Да, - сердито ответила девушка. - Только я не понимаю…
Я тычками заставил ее подняться по лестнице.
- Послужишь немного Царствующим Жрецам, крошка, - сказал я и пропустил конец стягивающей горло веревки через висящее над козлами кольцо.
- О! - застонала Сидни, когда я вздернул ее за связанные запястья. Затем я привязал ее ноги к нижнему кольцу. После этого сорвал с нее всю одежду и удовлетворенно оглядел свое произведение.
- Как я буду служить Царствующим Жрецам?
- В качестве живой приманки, - ответил я.
- Нет! - завизжала Сидни.
- А почему нет? - удивился я. - Ты же у нас красавица. Потянешь даже на рабыню.
- Нет! - задергалась в веревках Сидни.
- Те, кто прислал тебя на Гор, безусловно, предусматривали такой поворот в твоей судьбе, - сказал я. - Иначе вместо тебя взяли бы какую-нибудь дурнушку. Даже удивительно, что ты столько времени проходила свободной.
- Нет! - кричала она.
- Полагаю, что тебя планировали отдать Друсусу.
- Отдать? - опешила она.
- Ну да. В качестве вознаграждения.
- Не может быть! - заплакала девушка.
- Ты действительно дура, - пожал я плечами. - Неужели ты допускала, что такая красотка не попадет на Горе в ошейник?
От ужаса глаза девушки едва не вылезли из орбит.
Я засунул ей в рот кляп, чтобы зря не орала.
* * *
Тарнсмены вели себя осторожно. Они кружили над пепелищем, высматривая возможную опасность. Подвешенную на кольцах красотку они разглядели уже давно. Найти в таких широтах белую женщину - большая редкость. Тем более огненно-рыжую.
Я знал, что рано или поздно они спустятся. Хотя бы один. Тогда у меня будет тарн. Я стиснул в руках лук с тяжелой стрелой из тутового дерева. Тарнсмен стремительно опускался к платформе.
- Осторожно! - вдруг завопила Сидни. Очевидно, ей удалось выплюнуть кляп. - Это ловушка!
Судя по всему, он не разобрал слов, ибо едва тарн коснулся земли, всадник выпрыгнул из седла и побежал к лестнице.
Это был мой шанс. Отбросив лук в сторону, я в несколько прыжков добрался до тарна и оседлал крылатое чудовище. Зверь издал оглушительный рык и, затрещав огромными крыльями, взмыл в воздух. Сверху прямо мне на голову стремительно падал другой тарн. Я рванул за уздечку и едва не перевернул своего тарна спиной вниз. Сам я при этом чуть не вывалился из седла, зато смертоносные когти прошли рядом с головой. Вереща и хлопая крыльями, гигантские птицы сцепились между собой. Мимо моего лица просвистело тяжелое копье. Еще один тарн завис слева. Я выдернул из креплений щит и прикрылся от возможной атаки. Четвертый тарн зашел снизу. Резким ударом копья всадник поранил мне ногу. Я изо всех сил потянул за уздечку, и тарны расцепились. Развернув своего тарна, я повел его по дуге вниз. Это позволило набрать скорость, после чего я вывел его против солнца и начал резко набирать высоту. Четверка противников отстала.
Теперь они кружили позади меня. Ни у кого не возникло охоты гнаться за мной против солнца. Наконец-то у меня появилась возможность осмотреться. Щит был основательно подран когтями, но в остальном цел, справа к седлу было приторочено копье. На всякий случай я слегка распустил стягивающие его ремни. Сзади висел лук со стрелами, а внизу оставалась рыжеволосая девушка. Неплохо. Я подожду их в облаках.
* * *
Горианские луны стояли высоко, когда я опустился на платформу.
Охота была долгой. Они совершили ошибку и попытались достать меня на высоте. Двое, правда, ушли. Я догнал их только к вечеру. Они дрались отчаянно и хорошо.
- Как тебе удалось скрыться? - изумленно спросила Сидни. - Их же было четверо!
Мой тарн истекал кровью и задыхался. Наверное, сдохнет. Под конец они перенесли атаки на птицу. Тогда я решил, что охота затянулась.
- Лучше уходи, пока они не вернулись, - сказала Сидни.
- Думаешь, за тобой прилетят? - спросил я.
- Конечно.
Я устало похлопал ее по плечу. Раньше я никогда не прикасался к ее телу.
- Не смей меня трогать! - взвизгнула Сидни.
- Ты в самом деле ждешь, что они тебя вызволят? - спросил я.
- Я в этом не сомневаюсь! - крикнула она.
Я настолько устал, что не стал ничего говорить, молча вывалил из корзины четыре головы и пошел спать.
- Варвар! Варвар! - визжала девушка.
Я знал, что буду спать хорошо.
* * *
Утром я проснулся свежим и отдохнувшим.
Солнце стояло уже высоко. Я хорошо поел, уложил рюкзак и поднялся на платформу.
Сидни была без сознания. Несколькими пощечинами я привел ее в чувство.
- Очнись, я уезжаю.
Она тупо уставилась на меня. Я отвернулся. Вокруг простиралась безжизненная тундра, догорали обломки стены и построек. Платформу я решил сжечь перед самым отъездом. За ночь пепелище успел припорошить снежок. Несколько табуков пересекли линию, где раньше была стена, и устремились вдогонку за стадом. Они даже не поняли, что когда-то здесь стояла непреодолимая преграда. Один табук на секунду задержался, ткнулся мордой в снег, фыркнул и поскакал дальше, пережевывая клок моха.
- Ты хочешь меня оставить? - Сидни с трудом шевелила окоченевшими губами.
Я перерезал ремни, и тело девушки упало на сверкающие кристалликами льда доски. Она инстинктивно потянулась за лежащей на полу меховой накидкой. Вчера я с нее сорвал буквально все.
Я легко сбежал по ступенькам лестницы и поджег последнее оставшееся строение. Затем обернулся и посмотрел на платформу. Она стояла на коленях, маленькая и несчастная, прижимая к телу изодранную одежду.
Она была моим врагом.
Я посмотрел на север. Мне предстояло идти за стадом Танкреда.
Больше я не оборачивался.