Хозяйка не ответила. Даже не попыталась.
Прежде чем войти в комнату, Даннерман проверил сигнальные устройства. Все было чисто. К нему никто не входил. Запас ценностей оказался нетронутым, как и то, куда более важное, что находилось внизу. Он запер за собой дверь и принялся за обычные вечерние дела.
После того как Рита разделила первоначальные восемь комнат на каморки для постояльцев, их стало четырнадцать. Дэн Даннерман имел в своем распоряжении глухую комнатушку без окна, служившую некогда гардеробной, примыкавшей к спальне владельца, которую теперь занимала семья Халверсонов из четырех человек. Ему достался громадный мраморный камин, зато Халверсоны получили прямой доступ к ванной, и, когда Дэну требовалось воспользоваться ею, приходилось спускаться в холл.
Вообще-то Даннерман с радостью поменялся бы с Халверсонами. Из-за строгих запретов, касающихся окружающей среды, он все равно не мог пользоваться камином, а занимаемое им место можно было бы употребить для хранения противоинфляционных сбережений.
Последние представляли собой вещи, которые имеющие работу люди покупали у жалких уличных торговцев, тех, кто получал фиксированный доход, или у не имеющих никакого дохода и вынужденных распродавать имущество, чтобы поддерживать хоть какое-то существование. Что покупать, не имело значения. Уровень инфляции поднимался ежедневно на два-три процента, иногда больше, и любая покупка через какое-то время не только оправдывала себя, но и приносила доход. Работая под прикрытием, Даннерман поступал так же, как все, кто имел хоть немного лишней наличности. Покупая, он старался как можно быстрее избавляться от приобретенного. Сейчас его запас состоял из стеклянного пресс-папье, кое-какой мебели, для которой нашлось место, куклы Барби 1988 года в относительно неплохом состоянии, старого компьютера с плоским экраном, нескольких украшений, компакт-дисков и даже десятка катушек с магнитной лентой. Конечно, это был не весь его настоящий капитал, но на него Дэн и не рассчитывал, зная, что Бюро разрешит ему воспользоваться сбережениями лишь после выхода в отставку. А пока в пору вынужденной безработицы Даннерману, сохраняя прикрытие, приходилось ставить столик на Бродвее и распродавать накопленные вещи.
Он взглянул на часы и решил, что пришло время развязаться с домом Карпеццио. Дэн набрал номер и подождал первого звонка. Потом повторил набор, дождавшись двух гудков. После третьего набора он уже не дал "отбой".
- Здесь никого, кроме меня, - отозвался их главный стрелок и охранник Джин Мартин.
- Черт. - Даннерман не особенно расстроился и не удивился, так как рассчитал время специально, зная, что никого из боссов не будет. - Передай сообщение. Прийти не могу, иду к дантисту. Скажи Уолли, чтобы организовал встречу сам.
- То-то он обрадуется, - вздохнул Мартин. - Зуб болит?
- Нет, просто надо. Увидимся.
Он знал, что увидится со всеми, только позже, когда придется давать показания, а к тому времени они вряд ли захотят с ним общаться.
Вот так приходилось работать.
Подойдя к книжной полке, уставленной томами в кожаных переплетах - не очень хорошее вложение, но он надеялся, что когда-нибудь перечитает эти книги сам, - Дэн вытащил из тайника инструменты и тряпочку, включил экран, подключил к нему карманный телефон, чтобы проверить поступившие сообщения, и взялся за чистку оружия.
Почти все сообщения оказались полной ерундой. Другого Дэн и не ожидал; его телефон был установлен на запись всей голосовой почты, за исключением посланий от Хильды. Напомнив себе, что в список надо внести звонки из обсерватории - как-никак там его работа, - он приступил к разборке мусора. Ему предлагали сделать заказ на гороскоп или купить оружие. Магазин мужской одежды приглашал на предварительную распродажу спортивных костюмов и противоударного белья. Агентство недвижимости настойчиво проталкивало свой очередной проект, финансовая компания обещала дать деньги под немыслимо низкий процент. В общем, все как обычно. Заслуживающих внимания звонков оказалось два. Первый из театра в Бруклине, и, хотя звонивший не назвался, Дэн узнал голос Аниты Берман. Другой от адвоката, мистера Дикслера. Оба хотели, чтобы он позвонил им, но Даннерман, подумав, решил не звонить. Дикслер может подождать, а Анита…
Да, Анита - совсем другое дело, и к решению этой проблемы он пока готов не был. Дэн не стал отключать телефон и, продолжая чистить оружие, представил себе Аниту Берман. Очень милая женщина, вне всяких сомнений. И он ей тоже нравится, это точно. Однако Хильда считала, что отношения с Анитой создают риск, а теперь, когда у него новая работа, полковник сочтет ее лишним багажом.
Разрыв с Анитой не пройдет безболезненно, подумал Даннерман. Убрав оружие и инструменты, он набрал код доступа в библиотеку и начал поиск информации по теме: "Астрономия, орбитальное оборудование", автоматически стерев все поступившие сообщения. Ему понадобилась всего пара секунд, чтобы добраться до файла "Старлаб".
Многое об этой орбитальной станции Дэн уже знал, потому что прекрасно помнил, когда и как она была запущена. Ему исполнилось тогда девять лет, но мать взяла его с собой в поместье дяди Кабби в Джерси, где проходила вечеринка по поводу успешного старта. Вся семья смотрела телевизор. Была там и Пэт с родителями, а еще с десяток известных астрономов и политиков. Последние веселились, ели и пили, а вот мать Дэна пребывала в довольно мрачном настроении. Дядя Кабби сам заплатил за спутник, а потом и за астрономическую обсерваторию; внеся таким образом щедрый вклад в астрономическую науку, он в немалой степени уменьшил свое состояние, унаследовать которое надеялись его родственники.
И все же в свое время "Старлаб" сыграл огромную роль. Когда он строился, в мире еще тратили деньги на чистую науку. На станции могли одновременно работать несколько ученых. Потом посылать людей на корабль стало слишком дорого, и от этой части программы пришлось отказаться. Последний астроном так и умер в космосе, его тело до сих пор находилось там. Никто не желал тратить деньги на возвращение трупа. А вот приборы "Старлаба" прекрасно работали еще более двадцати лет…
Три года назад остановилось все. Просто перестало работать. Передача оборвалась, и спутник уже не отвечал на команды из центра управления.
Даннерман достал пиво из своего холодильника. Что ж, ничего странного; спутники каждый день выходят из строя, а денег на их ремонт все меньше. Чем так интересен именно этот случай?
Он подумал, выпил пива, убрал поступившие сообщения и стал ждать. Наконец голос, определенно женский, кокетливо произнес:
- Эй, Данно! Слышала, ты получил новую работу. Позвони, может быть, есть повод отметить.
Женщина не назвала себя, но это и не требовалось. Никто не назвал его Данно, кроме полковника Хильды Морриси.
Звонок Хильды был не из тех, на которые можно отвечать по открытой линии. Даннерман снял с полки старый конвертер с плоским экраном и подсоединил к своему модему. Потом набрал заученный наизусть номер. На экране возникла непонятная сетка, исчезнувшая лишь при подключении специального цифрового декодера.
И вот на экране появилась полковник Хильда Морриси, пухленькая, смуглая, с живыми глазами - такая, как всегда.
- Привет, полковничек, - сказал Дэн.
Хильда не стала терять время на приветствия и поздравления.
- Давай без болтовни. Домашнее задание выполнено?
- Конечно. "Старлаб" отключился несколько лет назад, и обсерватория обратилась с просьбой отправить на станцию ремонтную команду. Разумеется, никакого ответа. Бюрократия…
- Не надо о бюрократии.
- В общем, просьба где-то застряла. Общественность не поддерживает космические миссии. Посмотрите, последние опросы показывают, что около семидесяти четырех процентов выступают против их финансирования. Как вы полагаете, сколько процентов подписало Бюро? Вы же занимаетесь этими грязными штучками?
- Не имеет значения.
- Так или иначе, моя кузина Пэт ни с того ни с сего вдруг забеспокоилась. Подала в суд на правительство и выиграла, но дело дальше все равно не идет. Так что сейчас она старается что-то организовать самостоятельно.
- И тратит при этом немалые деньги. Ладно, слушай. Я надеялась накопать для тебя что-нибудь о тех, с кем ты работаешь, но из-за этой истории с пресс-секретарем президента от Вашингтона ничего не добьешься. Пока что, похоже, есть подходы к двоим, не считая твоей кузины. Первый - борец-профессионал по имени Мик Джарвас…
- Встречался.
- Наркоман, это может пригодиться. Был профессиональным кикбоксером, теперь телохранитель твоей кузины. Он всегда при ней, всюду ее сопровождает, а значит, в курсе того, чем она занимается. Другой - некий китаёза. Зовут Джимми Пен-Цзы Лин. Астронавт, точнее, был им до тех пор, пока Народная Республика не приватизировала свою космическую программу и он остался не у дел. Потом у него возникли какие-то политические неприятности на родине, хотя точно я ничего не знаю. Вот и все пока. Вопросы?
- Есть один, Хильда. Как идет дело Карпеццио?
- Ты больше не занимаешься делом Карпеццио, Даннерман. Их надо только взять с поличным, мы справимся.
- Сейчас этого делать не следует, - сказал Дэн, повторяя то, что уже говорил раньше, и зная, что это бесполезно. - Надо подождать пару недель, пока в дело не войдут ребята покрупнее из Виннипега и…
- Нельзя. Ты нужен нам здесь.
- Но вы возьмете только мелочь…
- Данно, - Полковник вздохнула, - в тебе опять проснулось сочувствие? Ты чуть не завалил предыдущую операцию с "Безумным королем Людвигом" только из-за того, что не хотел подставлять свою подружку Ильзу.
- Она не была моей подружкой, - запротестовал он. - Я лишь считал, что Ильза в принципе вполне приличный человек.
Если уж на то пошло, Карпеццио тоже не так страшны; конечно, они продают наркотики, зато заботятся о своих людях. Дэн знал, что ему будет не хватать ночных посиделок на складе, где всегда пахло освежителем "орегано", которым ребята надеялись обмануть полицейских собак, если те попробуют отыскать что-то более интересное.
- Твои чувства делают тебе честь, но забудь о них. То, что ты делаешь сейчас, имеет первостепенное значение. Распоряжение самого директора. Не пытайся заниматься чем-то еще, слышишь? И мне нужны ежедневные отчеты. Примерно в это время.
- Вы даже не пытаетесь облегчить мне задачу. Скажите, что именно я ищу?
- Нет.
- Ну, перестаньте, полковник! Как я могу что-то сделать? Морриси замялась.
- Попробуй выяснить, находится ли на "Старлабе" какой-то источник гамма-лучей.
- Гамма-лучей?
- Вот именно. Но не упоминай об этом, пока кто-нибудь другой не поднимет тему.
- Не очень-то много для начала.
- Это все, что я могу дать. И вот что еще. Я попробую уговорить их разрешить тебе доступ к другому уровню информации. А сейчас поспи. Завтра тебе надо быть свеженьким и обаятельным… Кстати, вспомнила… Ты уже закончил с той актрисой из Бруклина? Заканчивай. Твоей кузине нравятся мужчины, поэтому постарайся ей понравиться. И не отвлекайся.
Глава 5
ДЭН
После того как связь со "Старлабом" прекратилась, астрофизическая обсерватория Даннермана оказалась отрезанной от собственного телескопа. Но у нее остались люди. Много людей. На постоянной основе здесь работало более сотни ученых и канцелярских служащих. Еще двадцать-тридцать астрономов приезжали на время, не считая десятков аспирантов и студентов-выпускников. Даннермана это устраивало; в Бюро его учили, что, получая новое задание, нужно первым делом побольше мелькать на глазах у людей, чтобы к тебе привыкли и воспринимали как предмет мебели, а значит, не обращали внимания. В первый день Дэн обошел все этажи, занимаемые обсерваторией, и остался доволен - в общем, его не замечали.
Большинство сотрудников не находили времени на болтовню с новым служащим, по крайней мере до тех пор, пока не узнавали, что его фамилия Даннерман. После этого они становились дружелюбнее, но все же не отрывались от дел. Не имея собственных приборов наблюдения, обсерватория получала доступ к наземным и радиотелескопам в Нью-Мексико, на Гавайях, на Канарских островах, не говоря уже о многих других, разбросанных по всему миру. Ученые вели наблюдения, а потом вместе с другими специалистами обсерватории анализировали информацию и вносили свой вклад в копилку знаний человечества.
Разумеется, Дэн Даннерман не имел должной квалификации для такой работы. Если не считать Дженис Дюпаж, совмещавшей обязанности секретаря и кассира, и старика Уолта Лоуэнфельда, хозяйничавшего на складе, Дэн был наименее квалифицированным служащим. Его не удостоили какой-либо определенной должности, а если бы и снизошли до такой милости, то она называлась бы "мальчик на побегушках". По работе Дэну приходилось бывать повсюду, что облегчало задачу знакомства с обсерваторией. В обязанности Дэна входило приносить вещи со склада тем, кому они требовались, варить кофе, убивать по просьбе Дженис Дюпаж ос, залетавших в приемную, бегать за бутербродами для Гарри Чезуэйлера, старшего астронома, принимать присланные на исковерканном английском сообщения от друзей-греков для Христо Папатанассу, астронома с острова Кипр, доставать из сейфа украшения для Пэт Эдкок, когда она собиралась на какое-то мероприятие, относить чай в количестве двадцати кубических сантиметров - ни больше ни меньше - Розалине Арцыбашевой, девяностолетней, но все еще подвижной, хотя и своевольной старухе.
Короче, он делал все, что ему говорили. А сказать мог любой, потому что Дэн подчинялся как астрономам, математикам и компьютерщикам, составлявшим основную часть научного штата обсерватории, так и их ассистентам. Но в первую очередь им командовала кузина Пэт Эдкок, потому что именно она заправляла всем.
Пэт оказалась не таким уж плохим боссом. Хотя, с другой стороны, не была и слишком хороша. Ее, похоже, не интересовало то, что у сотрудников может быть собственная личная жизнь, а любые намеки на такую возможность Пэт раздражали. Приказы отдавались в резкой форме, и это относилось не только к суетящемуся у основания темного столба кузену, но и к таким людям, как Пит Шнайман, математик-астрофизик, которого считали наиболее вероятным кандидатом на будущую Нобелевскую премию и очевидным претендентом на место директора, и многоуважаемая Розалина Арцыбашева. Возможно, рассуждал Даннерман, ее раздражительность и нетерпеливость объяснялись отчасти тем, что все знали - Пэт Эдкок стала директором только благодаря деньгам дяди Кабби. Но она всегда казалась такой напряженной и занятой. Дженис шепнула Дэну, что Пэт не всегда была такой и что, возможно, одна из причин заключается в отсутствии постоянного друга.
- Может быть, - ответил Даннерман. - Но она и ребенком любила командовать.
Объяснение секретаря не показалось ему убедительным. Должно быть что-то еще, что-то, связанное, вероятнее всего, со "Старлабом". Иначе зачем он здесь?
Что Дэн делал, так это следовал распоряжениям Хильды Морриси: держал ушки на макушке и повсюду совал свой нос. И если в его ежевечерних отчетах не оказывалось для полковника ничего интересного, то вовсе не из-за недостатка старания.
Нельзя сказать, что его коллеги не желали разговаривать. Их тянуло к общению, особенно с человеком, который, при всем своем низком статусе, состоял в родстве с их благодетельницей.
- Но они хотят говорить только о своей работе, - жаловался Хильде Дэн. - Доктор Шнайман задержал меня на целый час, толкуя о какой-то ерунде вроде сверхновых и нейтронных звезд.
- Ерунда, Данно. Ты там не для этого. Что насчет гамма-лучей?
- Эту тему никто не поднимал, и я тоже. Вы же сказали…
- Я знаю, что сказала. Ты вступил в контакт с Миком Джарвасом и тем китайским астронавтом?
- Капитана Лина я еще не видел. Говорят, он в Хьюстоне по каким-то делам, связанным с полетом ремонтной группы.
- У меня есть для тебя еще одно имя. Христо Папа… Папана…
- Верно. Грек с Кипра.
- На него есть досье, но я пока не имею доступа. Здесь творится что-то невероятное. Все с ума посходили. - Она помолчала. - Дело в том, что нашли пресс-секретаря президента. Мертвого.
- Мертвого? Ужас какой, Хильда! Предполагалось ведь, что это чисто коммерческое похищение!
- Что-то пошло не так. Об этом пока мало кто знает; президент собирается объявить завтра утром в программе новостей. А пока все перемешалось, так что придется подождать, пока я что-нибудь раздобуду. И держись поближе к Джарвасу.
- Он не из тех, кто любит поболтать.
- Заставь его разговориться, Данно. Разве я не сказала, что это задание первостепенной важности? Или мне снова учить тебя методам работы? Постарайся подобраться к технической стороне дел. За приготовлением кофе много не узнаешь.
Даннерман исполнил приказ по мере сил. С телохранителем кузины Пэт большого прогресса достичь не удалось, хотя Дэн и пригласил его попить пивка во время ленча. Предложение было холодно отвергнуто. Вне пределов офиса Джарвас ни с кем не общался. На ленч он ходил только с доктором Пэт Эдкок, а в тех редких случаях, когда она оставалась в кабинете, довольствуясь сэндвичами, угрюмый верзила перекусывал в одиночестве.
Другое направление оказалось перспективнее. Дэну пришло в голову, что информацию по астрофизикам можно раздобыть так же, как и сведения об американских драматургах. Когда он указал Пэт, что может принести больше пользы, занимаясь какими-нибудь изысканиями, а не починкой развалившихся ящиков, она с неохотой согласилась допустить его к работе с литературой.
Вышло неплохо. У Дэна появилась основательная причина поговорить на профессиональные темы с коллегами, а когда Гарри Чезуэйлер узнал, что новичок владеет немецким и умеет изъясняться по-французски, то пришел в полный восторг.
- Черт возьми, малыш, - загремел он, - сделай-ка кое-что для меня прямо сейчас. Пэт просила проверить один КПО, который ее заинтересовал…
- Что?
- КПО. Кометоподобный объект. Не знаю, что ее там привлекло, - он появился года два назад, - но у него очень необычные характеристики. Ей зачем-то понадобились его орбитальные элементы, а я совсем зашиваюсь с Ганимедом. У нас нет всей нужной информации, так что придется связываться с другими обсерваториями. Если хочешь, воспользуйся моим компьютером; я все равно хочу пораньше сходить на ленч.
Проверять информацию по КПО было куда интереснее, чем варить кофе, и не требовало каких-либо знаний по астрономии. Пользуясь советами Чезуэйлера, Дэн начал обзванивать другие обсерватории в поисках нужных сведений. Основные источники, объяснил Чезуэйлер, находились за границей: немецкий институт внеземной физики имени Макса Планка, располагающий более или менее функционирующей оптической и гамма-лучевой (гамма-лучевой!) обсерваторией на орбите, и Черро Толедо в Южной Америке, который вел наблюдения в ультрафиолетовом диапазоне. Женщина в Черро Толедо отмела его попытки объясниться на французском, а по-испански Дэн был способен лишь пожелать спокойной ночи подвезшему его таксисту. В итоге сошлись на английском. Женщина согласилась помочь - при условии, что ей заплатят. Даннерман рискнул и согласился на запрошенную сумму.