- Думал-думал, - проворчала девчонка. - Индюк думал, в суп попал…
- Кто такой индюк? - спросил Ерёмин.
- Эх вы, городские, - уничижительным тоном произнесла девчонка. - Ничего не знаете… Ты зачем пришёл?
- Я хотел бы поговорить с Джоном Матвеевичем, - обрадовался Ерёмин, наконец-то разговор повернул в нужное ему русло. - Он ведь Мастер?
- Ещё какой Мастер! - восхищенно сказала девчонка. - А ты договаривался с ним?
- Нет, но я надеюсь, что он сможет меня принять ненадолго…
- Сейчас спрошу, постой пока в прихожей, - девчонка пропустила Сергея в квартиру и шмыгнула в комнату.
Ерёмин огляделся. Может быть, Мастер и не любил технику, но прихожая у него освещалась стандартными электрическими панелями. Правда, на этом сходство с обычной квартирой заканчивалось. Пол был сделан из настоящих деревянных плиток, Ерёмин даже нагнулся, провел по поверхности пальцем, убедился, что она шероховатая, и попробовал подцепить одну плитку ногтем. Она чуть подалась, но с места не сдвинулась.
Но гораздо больше, чем пол, Сергея заинтересовал стоящий в углу на задних лапах - мифический зверь, медведь. Медведь тоже был деревянный. Он оскалил пасть, но не казался страшным, может быть, потому, что на голове у него находился тот самый предмет, который Синицына назвала шляпой с пером. Медведь обнимал столб с воткнутыми в него крючьями, а на крючьях висела странного покроя одежда.
- Это вешалка, - объяснила возникшая в дверях комнаты девчонка. - Проходи, Джон Матвеевич примет тебя. Да из какой ты деревни взялся, чечух недоделанный? Ноги о коврик вытирай, - опять рассердилась она. - У нас тут нет электронных уборщиков.
- Я, что ли, в этом виноват? - хотел огрызнуться Сергей, но сдержался. В конце концов, он пришёл в гости к Мастеру, тут свои правила, и надо их соблюдать. А что у девчонки характер противный, так ему ли к этому не привыкать? Синицына ещё и не так ругаться может.
Ерёмин ступил в комнату, и глаза у него разбежались по сторонам. Он не знал даже, на что посмотреть сначала. У одной стены - открытый шкаф, в нём, вплотную прижались друг к другу продолговатой формы брикеты с выступающими наружу разноцветными ребрами. Чуть поодаль - круглый деревянный стол на резных ножках, со столешницей, разрисованной яркими цветами на чёрном фоне. А у другой стены - какой-то странный предмет мебели, похоже, употребляемый для сна, невысокий, но длинный и широкий, весь покрытый бежевой плотной материей, словно одна к другой положили несколько подушек - и на вид он был очень уютный, не то, что стандартная, убираемая в стену жёсткая койка. С потолка спускался на металлическом стержне необычный осветительный прибор. В центре его находилась лампа, которую окружали звенящие прозрачные призмы, раскидывающие этот свет по всей комнате.
В углу у прикрытого плотной тканой занавесью окна, сидел в кресле человек. Он выглядел лет на сорок пять-пятьдесят, оброс щетиной, но, похоже, нимало этим не смущался. Одет он был в широкие штаны, внутрь которых заправил белую вышитую рубаху из странного, неблестящего и неэластичного материала.
Мастер был широк лицом и по-своему красив. Глаза большие, ясные, но с резко скошенными наружу веками обрамлялись мохнатыми копнами бровей. Слегка толстоватый прямой нос гордо возвышался над тонким извивом губ. Густая грива распущенных волос спадала на плечи. Взгляд Мастера был проницателен и остёр.
- Садитесь, - дружелюбным жестом он указал Ерёмину на один из стоящих в комнате стульев и обратился к девчонке. - Соня, может, чайку попьём?
- Сейчас, - пискнула девчонка и снова исчезла за дверью.
- Это вы всё сами сделали? - с уважением спросил Сергей, обводя рукой комнату.
- Все Мастера делают только те вещи, которые относятся к их ремеслу, - уклончиво ответил мужчина. - Но они обмениваются изделиями своих рук. Кстати, позвольте представиться: Джон Матвеевич.
- Сергей Алексеевич, - ответил Ерёмин. - Но зовите меня просто Сергей. А что это за брикеты в том шкафу?
- Это книги, - ответил Джон Матвеевич. - Они были известны задолго до появления виртуализаторов и служили для передачи информации.
- А это что? - Ерёмин показал на понравившийся ему мягкий предмет мебели.
- Это диван.
- А как светильник называется?
- Люстра.
С подносом в руках в комнату вновь вошла девчонка, которую Мастер назвал Соней. Она проворно накрыла стол скатертью и расставила чашки с дымящимся напитком.
- Там с обеда щи остались, - сказала она Джону Матвеевичу. - Может, его нормально покормить? Тощий какой… Небось, никогда и не ел нормальной пищи.
- Нет-нет, я не голоден, - возразил Сергей.
- Ну и славно, - ответил Мастер. - Так что, друг мой, тебя ко мне привело?
- Я мечтаю стать подмастерьем, - сказал Ерёмин. - Но я не до конца представляю, что это значит. Поэтому не хотел бы принимать скоропалительное решение.
- Так-так, - Джон Матвеевич взглянул на Сергея с большим вниманием и отхлебнул из кружки странный напиток. - Очень интересно…
Ерёмин осторожно поднёс к губам свою чашку, над которой подымалось облачко пара. От напитка веяло ароматным терпким жаром. Он пригубил из кружки напиток и обжёг язык.
- Делай, как я, - приказала Соня. Она вылила часть содержимого своей чашки в блюдце и стала на него дуть так, что по поверхности побежали маленькие волны. - Так чай быстрее остынет, - объяснила она.
Сергей попробовал повторить за Соней её действия, но вышло у него это неумело, и он разлил часть напитка по скатерти.
- Я подожду, пока остынет, - сказал он и обратился к Джону Матвеевичу. - А по какому ремеслу вы Мастер?
- Этого я не могу сказать, пока не подошло время, - ответил мужчина и ещё раз спокойно отхлебнул напиток, словно у него в кружке было не такое же расплавленное, как у Сергея варево, а прохладный витаминный коктейль. - Тайны ремесла раскрываются постепенно. А ты ещё даже не знаешь, решился или нет. Кстати, очень хотелось бы знать, что заставило успешного седьмевика принять столь странное решение?
- Я давно хотел стать подмастерьем, - уклончиво ответил Ерёмин, помня о предостережениях Синицыной не рассказывать о миллионе. - Но сегодня решился. Я люблю работать руками. Одна знакомая как-то рассказывала про вас и показала дорогу.
- Но что-то подтолкнуло именно сегодня? - подсказал Мастер.
- Да ничего особенного, - соврал Сергей.
Джон Матвеевич молчал. Ерёмин поёрзал, а затем объяснил:
- У меня теперь достаточно средств, и я могу покинуть службу.
- Откуда у седьмевика такие средства? Не в Бесплатную Лотерею же выиграл?
- Именно в нее и выиграл, - подтвердил Сергей и под ошеломленным взглядом Мастера наконец-таки отхлебнул из чашки обжигающий напиток. Вкус его показался ему странным, но приятным.
- У нас настоящий сахар! - с гордостью похвалилась Соня. - Из сахарной свёклы сделали!
- Погоди-погоди… - сказал Мастер. - У тебя теперь миллион еврази?
- Если можно, не говорите об этом никому, - попросил Сергей. - Так вы мне объясните, что я должен делать, чтобы стать подмастерьем?
- Стать подмастерьем непросто, - ответствовал Джон Матвеевич. - Сначала тебя берут в ученики, и ты должен пройти испытание
- Какое ещё испытание?
- Ученик работает на ферме, и если научится справляться успешно с хозяйством, тогда, если не передумает, он может стать подмастерьем.
- Да я в двенадцатом звене ещё служил на ферме, - сообщил Сергей, надеясь, что это ему будет зачтено. - Там же примитивная работа: следи, чтобы автоматы по загрузке сырья и упаковке продукта работали нормально, и это всё. Ребенок справится.
Соня громко фыркнула, а Джон Матвеевич ухмыльнулся:
- Друг мой, речь идёт не о ферме синтетических продуктов, а о настоящей ферме, за куполом, с животными и растениями, которых ты, вероятно, никогда и не видел.
Тут Ерёмин не мог не согласиться - он и вправду никогда их не видел. Под куполами в мегаполисах содержать зверей и птиц издавна было запрещено - действовали указы многовековой давности - животные разносили заразу. Правда, дважды Сергей выбирался за пределы купола - в Петербург, но посадки между мегаполисами никогда не совершались. Мысль о том, что придётся жить за городом, совершенно в ином, незнакомом мире, казалась одновременно притягательной и пугающей, у Сергея даже холодок пробежал по спине.
- А что я должен буду делать на ферме?
- Да всё, что потребуется. Можешь поверить, скучать не придётся.
- Я согласен, - выдохнул Ерёмин.
- Это ещё не всё, - сказал Мастер. - Я обычно не беру в учеников таких великовозрастных… ммм… - он помолчал, подбирая слово, - людей. Там будут, помимо Сони, ещё трое ребят младше её. Только они составят тебе на время обучения компанию.
- А Пафнутий? - встряла неугомонная Соня.
- Да, вот ещё Пафнутий… Нужно его разрешение на проживание в обители. Но пока что он никому не отказывал, так что это не проблема. Впрочем, кто знает…
- Я согласен, - повторил Ерёмин.
- И это ещё не всё, - добавил Джон Матвеевич. - Ты станешь иззвеном, и пути назад, к жизни на всём готовеньком, для тебя не будет. Если вдруг передумаешь…
- Не передумаю, - сказал Сергей.
- А пара на год у тебя есть? До зимы далеко, ты должен её отпустить.
- Это тоже без проблем, - уверенно произнёс Сергей.
- Ну, смотри, но есть ещё условие… Всё, что тебе дорого, ты должен оставить на время обучения в этой комнате. Подумай, как следует. Когда ты вернешься в Москву, твоё жильё будет занято. Но с собой за купол уносить ничего нельзя.
- Да нет у меня привязанности к вещам, - сказал Сергей. - Что будет надо, куплю когда вернусь. Миллион же…
- Кстати, тебе придется оставить мне свой терминал…
Вот тут Ерёмин крепко задумался.
- Пожалуй, я пойду, - вежливо произнес он. - Извините, что отнял время…
- Я был в этом уверен, - ответил Мастер. - Иногда для самого себя оказывается полезным узнать, что тебе на самом деле важно, а что нет. Если вдруг всё-таки передумаешь, приходи завтра в это же время.
Девчонка проводила Сергея в прихожую.
- Так я и знала, что ты слабак, - противным голосом произнесла она.
- А ты иззвенка и вредная пигалица, - не сумел сдержать себя Ерёмин. - И вообще, может, я ещё вернусь.
- Поспорила бы, что нет. Но если вернёшься, ты выиграешь, а если я выиграю - что мне с того? Иди уж, - презрительно сказала она и захлопнула за Ерёминым дверь.
Перед тем, как ехать домой, Сергей зашёл в парк и прогулялся до скульптуры "Мальчик с гравициклом". Он сел на скамью и долго смотрел на мраморного пацана в коротенькой детской униформе для младших школьников. Мальчик крепко держал игрушку перед собой двумя руками, но смотрел не на неё, а куда-то вдаль, словно видел впереди те горизонты, которых ему, Ерёмину, никогда уже не достичь.
5
Дома Сергей сразу же позвонил Синицыной и подробнейшим образом отчитался ей о посещении Мастера, но почему-то забыл упомянуть о том, что встретил в квартире Джона Матвеевича противную девчонку Соню.
- Ты понимаешь: конечно, всё это интересно, - объяснил он Женьке, - Но когда он сказал, что мне нужно оставить у него терминал, я передумал.
- А может, он хочет, чтобы ты научился ему доверять?
- Да ну что я, инкубаторный? Пусть своих малявок воспитывает, - сердито пробормотал Ерёмин. - Тоже мне развлечение. А я вот куплю себе завтра после службы гравицикл и буду гонять по спортивному кольцу.
- Ну, до завтра, - сказала Женька, и в голосе её слышалось разочарование. - Решил, так решил…
- Ты же сама не хотела, чтобы я стал иззвеном, - проворчал Ерёмин, но Синицына уже отключила связь.
Весь вечер Ерёмин до изнеможения занимался на спортивных тренажёрах - надеялся отвлечься от мыслей о Мастере и девчонке Соне, но это не помогло. Ночью он долго ворочался на узкой жёсткой койке, но так и не сумел заснуть до самого рассвета, а такого с ним прежде никогда не случалось. Встал он разбитый, с больной головой, нехотя залез под душ, с омерзением глядя на себя в зеркало, побрился и умылся, зарядку не стал делать вовсе, а позвонил, нарушая утренний ритуал, спутнице года.
- Слушай, - сказал он ей. - Возможно, у меня будет работа в другом городе… лучше, чем здесь… Короче, нам пора расстаться, - он говорил это без большого сожаления, так как лёгкая декабрьская увлечённость закончилась уже в январе, не породив душевной близости, и последние месяцы ни у Сергея, ни у его спутницы не возникало желания вновь встретиться, - Ты, если хочешь, живи до января с кем другим. Я не против. Контракт можно расторгнуть, а можно оставить, как тебе удобнее.
- Я опаздываю на службу, - ответила пара. - Не мог найти другое время для разговора? Впрочем, тут и обсуждать нечего. Езжай куда хочешь. С моей стороны претензий не будет.
Ерёмин и сам не знал, зачем позвонил ей. Он был уверен, что, вернувшись на службу, тут же забудет и про Мастера, и про таинственный путь, по которому тот предлагал ему пойти - иди туда, не зная куда, принеси то, не зная что… Думать об этом больше не стоит. В обед надо будет выбрать марку гравицикла и сделать заказ - тогда вечером Сергей уже сможет гнать по кольцу.
И всё-таки, покидая квартиру, уже у самого окна, Ерёмин оглянулся и окинул комнату прощальным взглядом - словно чувствовал, что сюда не вернётся. Отныне его родной дом будет не здесь. Но он этого ещё не ведал, и если бы кто сказал ему это, не поверил бы, стал спорить. Эх, сложна ты и извилиста, человеческая душа, сколько бы ни пытались тебя исправить генетики - проще тебя убить, чем сделать удобной и понятной.
Когда Сергей явился на службу, то сразу увидел, что в боксе начальника горит свет: Коновалов вернулся из командировки, и не просто вернулся, а успел перевести Женьку в отдел седьмого звена и посадил её в соседний с Ерёминым бокс. Так что теперь и тени сомнения в принятом решении у Сергея не осталось. Все дурацкие идеи о том, чтобы стать иззвеном, покинуть купол, жить за пределами Москвы - весь этот вчерашний морок - это просто результат шока от известия о выигрыше в миллион еврази, бред, затмение сознания. Как он мог серьёзно до такой глупости додуматься?
Однако Синицына вела себя странно. Разговаривала с Сергеем вежливо, но даже тени вчерашней близости между ними не возникало. "Ей нужно освоиться на новой работе, - успокоил себя Сергей. - Через пару дней всё будет, как прежде".
В обед он погрузился в виртмаркет и выбрал новейшую марку гравицикла, за десять тысяч еврази, с мощным мотором, гравиподъемником шестого поколения, но запрос о покупке, сам удивляясь себе, отклонил - всё-таки он стал тороплив в решениях, не стоит так спешить, сперва надо осмотреть гравицикл вживую, потрогать его, посидеть в седле, почувствовать огненное дыхание машины, а потом уже покупать…
Но сколько себя ни обманывай, сколько ни сворачивай с предначертанного пути, любая тропинка вернёт на него, не успеешь даже оглянуться. Когда рабочий день закончился, Ерёмин заскочил в бокс к Синицыной.
- Пожалуй, прогуляюсь ещё разочек до Мастера, - сказал он Женьке. - Не думаю, что останусь у него. Но мало ли… если что, дождись меня. Я обязательно вернусь.
И он вновь отправился в Сокольники.
На этот раз Ерёмин быстро попал в парадную - сразу же позвонил пареньку с восемнадцатого этажа, и тот открыл ему дверь и подогнал лифт. И вновь Сергей с восемнадцатого по двадцать пятый этаж продвигался пешком, но теперь гораздо быстрее и увереннее. Он дёрнул за шнур-хвост, в квартире мелодично забренчало, и дверь снова открыла девчонка Соня.
- Ну, надо же, вернулся, - сказала она. - Однако проходи, гостем будешь.
Мастер был занят, и Соня отвела Сергея на кухню, где Ерёмина встретили невероятные запахи, он никогда с такими не сталкивался, от этих запахов у него сразу же засосало под ложечкой, и рот наполнился слюной - девчонка готовила ужин.
Сергей сидел на колченогом, неудобном, но из настоящего дерева, табурете и наблюдал за тем, как Соня проворно орудует у маленького электрического прибора с круглым верхом. На прибор девчонка водрузила металлический цилиндр с двумя ручками, чем-то напоминающий химический котёл, который Сергей видел ещё в детстве, в учебном гипносне. Из цилиндра валил пар и распространялся тот самый запах, что поразил Ерёмина. Ерёмин понял, что страшно хочет есть.
Когда Соня налила ему полную тарелку, полив сверху густой тягучей белой жидкостью, похожей на синтетический мягкий соус - он начал есть, обжигаясь, не разбирая вкуса, почти взахлёб. Девчонка сидела напротив, смотрела на него широко открытыми глазами и жалостливо качала головой.
- Беееееедненький, - протянула она почти без насмешки и налила ему ещё одну тарелку. Вторую порцию Сергей ел медленнее, распробывая каждую ложку, разминая языком и зубами каждый кусочек пищи. Все они казались разными на вкус, но вместе соединялись в замечательное гармоничное кушание. Соня сказала, что еда называется борщом, и она положила туда картошку, свёклу, морковь, капусту, свежие помидоры, а также зелень укропа и петрушки. Так вот они какие, натуральные овощи, Ерёмину никогда прежде не доводилось пробовать их на вкус. Кроме того, в борще было мясо. Коричневые суховатые слоящиеся кусочки с прожилками на жёстких костях и белый скользкий неприятный жир, который Сергей проглотил, не разжевывая.
После обеда на кухню заглянул Мастер.
- Решил вернуться? - понимающе кивнул он.
Вместо ответа Сергей подошёл к столу и положил на него терминал. Путь к отступлению он себе отрезал.
- А так хотелось купить гравицикл, - вздохнул он.
- Больше нет электроники? - спросил Джон Матвеевич.
Ерёмин вытащил из уха радиокоммуникатор, снял с руки часы-навигатор и отдал их Мастеру.
- Тогда вам пора собираться, выходите на заре, - произнёс Джон Матвеевич. - Ну что, Соня, возьмёшь себе до осени нового ученика?
- Куда же я денусь? - важно надулась девчонка.