Моя соседка два раза хлопнула ресницами, прежде чем поняла, что я имею в виду. В тот момент она стала очень похожа на Чилти. Задним планом скользнул вопрос, кто такая Чилти, и откуда я ее знаю, но как скользнул, так и исчез. Гораздо интересней было беседовать с новенькой.
- Ты хочешь сказать, что пошла на это добровольно?.. Но…
- Я уже не помню. Есть такая вещь - вторая стадия трансформации. Когда меняется мозг, стирается память. Но мне кажется, не все так просто. Кое-что я не помню, но знаю. Словно выученный урок. А вы?
- Я куратор. Была. Мое имя Велчи. Я работала с экспериментальной группой, в лаборатории. Меня уволили по состоянию здоровья, но с хорошим пособием. Стала искать другую работу. Вскоре мне предложили контракт на год, работа почти по специальности. В закрытом медучреждении, обязательное условие - жить прямо там, не выезжая. У меня никого нет из родственников, кого я должна была бы опекать. Я согласилась. - Она помолчала недолго, прикрыв глаза. - Меня действительно привезли в какой-то большой комплекс за глухим забором, с проходной, с охраной. И начался полный курс медицинского обследования. Вчера мне сообщили, что у меня очень плохие результаты проверки. Я попросила меня отпустить домой, но они отказались. Сказали, что это не оговаривалось контрактом. Вместо этого меня поместили сюда.
- Где мы, вы знаете?
- Примерно. Мы в западной части города, здесь в основном промышленные предприятия. Раньше я в этих местах не бывала.
И за что, все-таки, ко мне посадили эту Велчи. Ведь она не играет. Или все-таки это сделали только потому, что я попросила? Да нет. Бред.
Велчи сказала:
- Знаешь, Саша, у меня очень плохое предчувствие. Похоже, мы с тобой знаем что-то, чего не должны знать. Мы обе - потенциальная опасность для какой-то грандиозной аферы, которая происходит здесь и сейчас, на этой планете. И раз нам позволено свободно общаться, вряд ли нас собираются отсюда выпускать живыми и здоровыми…
Утешила. Но что-то надо делать…
Игорь открыл дверь. Он почти не сомневался, кого там увидит. И точно. Почему жилая часть корабля такая маленькая?
- Привет, - улыбнулась Регина, - как дела?
- Заходите, прекрасная гостья.
- Спасибо.
- Кофе? Чай?
- Кофе.
Она подождала, пока Игорь сходит за напитком, устроилась в кресле для посетителей, элегантно положив ногу на ногу. Игорь вернулся, гадая, какой повод Регина придумала на этот раз, чтобы оправдать посещение.
- Игорь, почему вы нас игнорируете? - Спросила она, отпив глоточек. - Вы словно нарочно прячетесь.
- Такой вот я, - развел руками ее собеседник. - Смиритесь. Вас что-то беспокоит?
- Вы меня беспокоите. Что вы все время такой мрачный? Ну, отдохнули бы. Устроили себе выходной. Или это капитан вас так загрузил работой, что не раскопаться?
- Работы действительно много. Часть оборудования устарела, частично не хватает программ или приличных переводов инструкций. Но на самом деле я просто не люблю большие компании.
- Да разве у нас большая компания? Всего десять человек. Два из них всегда на вахте. А вы с капитаном по каютам сидите.
Игорь поправил:
- Капитан терпеть не может сидеть в каюте.
Регина хитро подмигнула и, склонившись над кофе, пояснила:
- Потому что это не его каюта!
Увидев, что надлежащего эффекта не произвела, девушка вернулась в прежнюю позу и договорила, чуть надув губки:
- С этим "Корундом" такая история связана, хотите, расскажу?
Сплетница, подумал Игорь. Маленькая глупенькая сплетница. Как же хочется сейчас взять тебя за ворот, да и вывести вон. Но останавливать ее не стал. Все же интересно, что за тайну хранят палубы и переборки этого относительно нового корабля.
- Так вот. Когда его строили, это была первая такая большая светяшка. "Эхо" не в счет, их было всего три за всю историю флота, и они не имели галактического статуса. Это потом "Корунды" пустили в серию. Их сейчас создано около двух десятков. А этот единственный без номера, потому что никто не думал, что Бюро будет его снова эксплуатировать. И на этот корабль взяли особенный экипаж. Уже в полном составе, но без капитана, потому что капитан погиб на каком-то там спутнике, я не помню. А капитаном взяли женщину. Я не знаю, как и где ее нашли. И они два года летали в таком составе. У нас на Ашате, на самой планете, а не на университетском спутнике, потом уже работал один человек из этого экипажа. Он нашего капитана хорошо знает. Вот он мне и рассказал. То есть не только мне, нас там много было. Вот. Короче, этот Дима Димыч их капитана, ну, женщину, я говорила. Он ее не любил и хотел, чтобы ее убрали. А он был старпом. Вот. И потом, когда их пытались взорвать, это старпом должен был грузом заниматься, а не капитан. И она погибла, а он стал капитаном. И от него все ушли. Вот и пришлось ему теперь нас набирать. Потому что опытные космолетчики отказались с ним работать.
Уже на середине рассказа Игорь пожалел, что позволил ей говорить. Димыча он успел неплохо узнать, и эта сплетня выглядела совершеннейшим абсурдом. Мало того, сплетня эта явно грозит подрывом авторитета главного человека на борту. А это уже не шутки. И ведь не со зла треплется, исключительно по юношеской глупости и склонности к максимализму. И из желания похвастаться тайной. Хорошо еще, с моей биографией ее никто не успел ознакомить.
- Регина, можно вас попросить?
- Конечно! - оживилась она. На лице отобразилась готовность немедленно исполнить любую просьбу.
- Будьте так любезны, никогда и никому не рассказывайте то, что вы мне сейчас рассказали.
- Подумаешь! Как будто от моего молчания эта история перестанет быть правдой.
- Поясняю. Вы поднялись на этот борт, вы стали членом этого экипажа, а значит, согласились работать под началом этого человека. Став штурманом "Корунда", вы обязались тем самым выполнять все команды капитана, не обсуждая.
- Хорошо. Я больше никому не расскажу. - В ее голосе звучало явное сомнение в правильности такого решения. - Но, по-моему, Игорь, вы ко всему слишком серьезно относитесь. Что с нами может случиться в рутинном рейсе, который даже нельзя назвать дальним? Мы же крутимся внутри одной ветки, на полет и разгрузку уйдет от силы месяц. Я уже была в настоящей автономке. Это совсем другое. Игорь, а вам приходилось раньше бывать в космическом рейсе?
- Приходилось.
- Далеко ходили?
- Я работал в торговом грузовом флоте. У нас было несколько дальних рейсов.
Регина ждала точных названий, да так и не дождалась.
Она вздохнула, с сожалением отставила давно опустевший пакет из-под кофе.
- Игорь! Ну, улыбайтесь вы хоть иногда! На вас грустно смотреть. Я приглашаю вас сегодня вечером в кают-компанию. У Стенсона день рождения, он всех зовет. Придете? Я за вами зайду.
- Да куда ж от вас денешься?
Марк Стенсон - второй механик - с первого дня произвел на Игоря не самое приятное впечатление. Но лучше сходить к нему на праздник, чем половину вечера объяснять Регине, почему не пошел.
Ели они примерно одно и тоже. Однако прошло немного времени, и Саша стала замечать - с Велчи что-то происходит. И вряд ли депрессия и слабость, что иногда внезапно скручивали девушку, случались из-за еды или воды. По большей части, все было нормально.
Велчи - отличный куратор, профессионал. Может быть, от общей безнадежности происходящего, от тщетности всяких попыток узнать свою дальнейшую судьбу, она с таким энтузиазмом взялась помогать пен-рит. А может, ключевую роль сыграла скука.
Сначала она просто с грустью наблюдала за Сашиными попытками заниматься физкультурой. Какое-то время спустя, присоединилась. Потом у них выработалось что-то вроде расписания занятий, куда входили и гимнастика на кроватных спинках и упражнения по развитию памяти, лично разработанные Велчи. Они с Сашей разучивали песенки. Самые простые детские песенки для малышей. По началу запоминать получалось плохо. Верней, стоило что-то выучить, как к вечеру оказывалось, - хорошо, если вспоминаются первая да последняя строчки.
Но потом дела у Саши пошли в гору. Через неделю она уверенно пела три детские песенки и один шлягер здешней эстрады. А так же помнила наизусть несколько считалок и загадок.
Кроме того, Велчи все время вынуждала подругу делиться разными наблюдениями. Сколько трубочек у системы отопления. Какого цвета пол в душевой кабине. В каком порядке сегодня расставлены на полу тапочки. Просила повторить то, как она разложила обрывки бумажек на столе. Эти игры казались Саше забавными и помогали обеим убить время. В глубине души пен-рит сомневалась, что это поможет ей восстановить память. Но лучше так, чем никак.
Саша не могла бы сказать, через какой промежуток времени с Велчи начали происходить странные изменения. Выглядело все так. Оборвав на полуслове разговор, или отвлекшись от какого-то дела, она вдруг садилась на кровать и принималась смотреть в одну точку. Не отрываясь и не моргая. Молча. Все это - недолго, меньше минуты.
Сама Велчи не смогла объяснить подруге, что с ней происходит. И сильно обеспокоилась, когда Сашка ей рассказала.
Со временем состояние девушки только ухудшилось. В своем ступоре она стала проводить не менее двух минут, и ничто не могло вывести ее из этого состояния. Не помогали ни оплеухи, ни щипки. А, очнувшись, она чувствовала себя подавленной и усталой.
Правда, приступы повторялись пока не часто. Но это именно "пока".
По случаю дня рождения капитан сделал экипажу послабление и дозволил вино и коньяк. В умеренных дозах. Напомнив вахтенным, кому и когда заступать. Игоря, освобожденного от вахт на мостике, это не касалось. А вот Вилэни ощутимо расстроился. Хотя прекрасно знал, что придется.
Игорь сидел на козырном диванчике рядом с Чени Раем, вторым программистом-навигатором "Корунда", и думал: "Что я здесь делаю? На этом судне, с этими людьми? Зачем дал Калымову себя уговорить…
Оставшись на базе, я мог бы попытаться еще раз. Я бы нашел способ добраться до планеты. В конце концов, это выглядит как предательство. Я обязан этой девчонке слишком многим, чтобы так легко отступить".
"Да хватит уже себе врать, - усмехнулось второе я, то, что живет в сердце каждого человека и тычет в глаза правдой там, где мы эту правду не хотим видеть. - Она тебе нравится, ты думаешь о ней. Так что…".
Толку с того. Сашка там, ты - здесь. Слишком далеко, чтобы помочь, если что-то случится. А что еще может случиться? Да, есть одно. Однажды мы встретимся, и она не сможет вспомнить, кто я. И вправду, кто я? Если бы смог остаться, отыскать, быть рядом, а так… эпизод из забытой жизни.
Эпизод из забытой жизни оглядел праздничный стол похоронным взглядом. Захотелось выйти покурить, да потом так и не вернуться.
- Игорь, - весело сказала Регина, устроившаяся на коленях у именинника, - что это вы совсем не пьете? У нас тост за день рождения!
- Конечно. - Поднял бокал, чокнулся с сидящим рядом Чени, дотянулся до проказницы регины. Выпил залпом, встал.
- Эй, вы куда?! - возмутилась девушка.
- Сейчас вернусь.
Выбрался из-за стола, в коридоре постоял минуту, размышляя, куда податься. Выбрал соединительный тамбур палубой выше. Там тихо, полутемно, и не слышно шума. Когда добрался, то оказалось, что забыл прихватить пепельницу. Но в кармане нашелся обрывок бумаги, который без раздумий был свернут в кулек и признан пепельницей нового поколения. Не успел он вытащить сигарету, как в тамбуре появился Димыч.
Достал из кармана пачку, прикурил.
Заметил:
- Ты мне не нравишься.
- Да?
- Извини, если лезу не в свое дело. Что с тобой происходит?
- Не бери в голову. Пройдет. Обещаю.
Димыч на дне рождения не пил даже для вида.
- Ты, знаешь, что? Не возвращайся туда. Не надо. Пойди, отдохни. Все равно до отбоя всего час.
Игорь посмотрел на Димыча, приподняв бровь.
- Так и сделаю.
Помолчали минуту. Под осветительной панелью на потолке заклубился сизый дым.
- Что-то неспокойно мне, - вздохнул капитан. - Ладно. Пошел.
Игорь кивнул, но вместо того чтобы последовать доброму совету, направился в свой кабинет. Включил свет, вынул из стенного шкафа флакон с медицинским спиртом. Разбавил в мензурке холодной водой. На глазок. Закуски не было, только кофе. Подумал, включил автомат. Состояние дурнотной тоски накатило, вылезло из щелей. Зачем-то заставило встать, вырубить свет. Весь, кроме лампы, что над столом. Долго сидел, без всяких мыслей, уставившись в ровный потолок, потом выпил залпом все содержимое мензурки. Горло обожгло, но ожидаемое опьянение почему-то не настало. Пришлось повторить процедуру, потом еще раз повторить. И еще раз…
Игорь в кают-компанию так и не вернулся, и это жутко расстроило Регину, прочие, похоже, даже не заметили. Стол почти опустел, сплеталась вялая беседа. Впрочем, синтезатор включить недолго. Лаура Конди ушла, извинившись. Ее отпустили.
Димыч незаметно наблюдал за своим экипажем. То, что он видел, вызывало двойственное чувство. С одной стороны, все вполне компетентны, и со временем есть шанс сделать из этой группы не очень похожих друг на друга людей настоящую команду. Для этого не жалко усилий. А что до тоски по прежним временам… ну, это уж его личная проблема, которая никого более не касается. Пожалуй, кое с кем из них придется расстаться. Жаль будет потерять Илью, но он, всего верней, вернется в пассажирский флот, как только решится вопрос его капитанства. Возможно, уйдет Лаура. Видно, что ей здесь некомфортно и не интересно. Игорь уйдет наверняка. Что-то с ним происходит. Какая-то тревога висит над доктором темным облаком, не отпуская, а кажется, с каждым днем опутывая все больше. С этим надо что-то делать. Плохо, когда люди не умеют как-то сбрасывать негатив, копят его в себе. Когда предел будет достигнут, может случиться срыв.
Капитан усмехнулся. Ситуация до боли напоминала похожую - три года назад. Только тогда на грани был он сам, а в качестве регулятора давления в эмоциональном котле выступал Калымов. Что же тебя мучает, доктор Седых? Отчего ты такой смурной?
Димыч обратил внимание, что Регина вдруг тоже куда-то засобиралась. За столом остался мужской коллектив. Сам именинник, Аск, Влад Чернов, Растам и второй навигатор Чени Рай. Ну, и капитан, конечно. Тут же завязался спор между навигаторами о преимуществах какой-то там новой программы, механики тоже нашли, о чем поговорить, стажер развесил уши, а капитан отдал должное остаткам салата. Через какое-то время еще раз лениво выпили за новорожденного. Но это были уже последние капли спиртного. Сегодняшний дежурный по кухне, Растам, взглянув на часы, приступил к уборке последствий застолья. Аск, мельком взглянув на Димыча, счел за лучшее присоединиться. Прошло не более четверти часа, а кают-компания оказалась приведена в полный порядок.
Участники мероприятия разбрелись по каютам. Димыча же что-то дернуло проверить, где сейчас впавший в депрессию доктор. Сразу стало ясно, что в каюту к себе он даже не заходил. Ну, значит, у себя в кабинете. Или все-таки проверить? Все равно спать в ближайшие часы не придется. Сегодня у капитана ночная вахта на мостике. В полночь нужно будет сменить Коновалова. Кстати, надо спросить, где тот берет табак для трубки? И заодно, где можно прикупить саму трубку…
Димыч все же решил спуститься в медицинский отсек. Так, для собственного спокойствия.
Ну, точно. В кабинете горел неяркий свет, дверь полуоткрыта. Спит? Нет, не спит.
Капитан остановился на пороге, оценив картину маслом.
На столе красовался опустошенный на две трети полулитровый флакон медицинского спирта, подле которого скромно лежала мензурка, которая, совершенно очевидно, только что играла роль рюмки. Седых, в полной прострации лежал на кушетке, рядом пыталась пристроиться полуобнаженная Регина.
Капитан прокашлялся, услышал сдавленное "ой", после чего Регина пулей слетела с кушетки и сжалась в углу, закрывая локтями маленькие груди.
Стало смешно, но Димыч сдержался.
- Оделась. Вышла. - Тихо сказал он.
Девушку сдуло. Капитан потряс доктора за плечо, тот разлепил глаза. Он был где-то не здесь.
Ну, и как полагается экстренно приводить в чувство перепивших неврастеников? Проще всего его запихнуть в капсулу АЭП. По идее, препараты первой помощи она должна впрыскивать сама, без дополнительных инструкций. Только вот надо ли для этого раздевать пациента, или можно засунуть его под колпак прямо, как есть?
- Пошли, что ли? - вздохнул Димыч, закидывая на плечо игореву руку.
- Отстань.
- Пошли, вытрезвлять тебя буду.
- Таблетки - в столе. Вода - в кране. - На чем снова закрыл глаза.
В столе нашлась непочатая упаковка таблеток подходящего содержания. Выбрав одну, капитан, следуя инструкции, развел ее в стакане с водой, стакан вставил в руку пациенту. И даже из милосердия придержал ему голову, чтобы не захлебнулся. Игорь крупными глотками выхлебал получившуюся шипучку. Может, расспросить его, пока он в деморализованном состоянии? Нет. Не выйдет. Больной сейчас немного придет в себя, и тогда лучше всего быстро переправить его в каюту. Димыч уселся в кресло доктора, и стал ждать, когда лекарство подействует. Первые признаки улучшения появились через четверть часа. Игорь сел, потряс головой. Тут же схватился за нее, болезную, и так сидел некоторое время, пытаясь справиться с головокружением.
- Ну, ты как, способен до каюты прогуляться? - спросил капитан.
- М-м-м…
- Понятно. Может, тебе еще какую таблетку дать?
- Капитан… ты что, не мог человеку дать поспать, где упал, а?
- Может, и Регину обратно позвать? - усмехнулся Димыч в ответ.
Игорь неожиданно выпрямился и подозрительно оглядел кабинет. Потом расслабленно вздохнул. Потом снова насторожился. Наблюдать за этими метаниями было забавно. Капитан ждал.
- Погоди! - наконец сообразил Игорь, - она что, здесь была?
Димыч вместо ответа поднял с полу оброненный девушкой впопыхах бюстгальтер.
- Ё, - только и смог произнести доктор, теперь уже с подозрением оглядывая себя самого. Наличие одежды его немного обнадежило.
Больше наблюдать за всем этим без смеха капитан не мог. Через какое-то время они ржали уже оба.
- Я не помню, - отсмеявшись, сообщил Игорь, - я думал, мне снится.
- Ладно, давай, топай в каюту. И чтобы это - в последний раз. Уволю. Я не шучу. Да, кстати. Поторопись. Не то мне придется придумывать для нас с тобой наказание за нарушение судового распорядка.
- Сдохнуть. Придумывай, капитан. Я клянусь все принять и стойко выдержать.
- Я придумаю… я тебе придумаю… пять вахт на кухне под началом Регины Ош…
- Капитан, я тебе успел сказать, что ты гад?
Так, препираясь вполголоса, они вернулись в жилой отсек.
До вахты у капитана оставалось чуть меньше десяти минут.
Они попрощались, Игорь вошел в свою каюту и включил свет.
После чего присел у двери, тихо застонав. В его постели, отвернувшись к стене, тихонько посапывала Регина.
Выход напрашивался сам собой. Диванчик в кают-компании остался совершенно свободным.