Войдя в воду, Мишель устремился к середине реки и, отплыв метров на десять от берега, отдался во власть течения. Мы с Бреффором держали веревку, второй ее конец опоясывал Мишеля. В нескольких метрах от утеса пловец бешено заработал руками и ногами, борясь с потоком, который увлекал его к пропасти, ухватился за выступ, одним толчком подтянулся и встал на камень.
- Бррр!!! Водичка-то холодная! - заорал Мишель, стараясь перекричать грохот водопада. - Привяжите мою веревку к одному концу бревна, а ко второму - еще одну и спускайте потихоньку. Вот так, так… Держите крепче, не давайте бревну плыть вниз!
Огромная балка уткнулась одним концом в камень, а другим, который удерживали мы, заскребла по мелководью. Не без труда занесли мы свой конец на берег, потом Поль, Бреффор и я переправились к Мишелю.
Вчетвером мы вытащили другой конец бревна на огромный камень и укрепили стальными скобами. Первая балка моста была проложена.
Чтобы проложить вторую, пришлось проделать все сначала. К вечеру мы поставили третью. Ночь прервала работу. Я устал, Мишель и Поль измучились основательно, и только Бреффор был еще довольно свеж. Вместе с ним я встал на первую вахту, до полуночи. Во вторую смену дежурили Вандаль и Бельтер, в третью уже после восхода Соля - одна Мартина.
Еще четыре дня ушло на то, чтобы положить настил. Наша стройка имела самый живописный, хоть и странный, вид. Погода стояла ясная, чуть прохладная, воздух был по-молодому свеж и прозрачен. В день, когда работа подходила к концу, во время полуденного завтрака я откупорил пару бутылок старого вина, которое вдохнуло в нас безграничный оптимизм. Расположившись на серой траве подле грузовика, мы благодушно смаковали последнее сладкое блюдо, когда в воздухе засвистели стрелы. К счастью, никто не был ранен, только шина грузовика оказалась пробитой. Схватив автомат, я приник к земле и начал щедро поливать очередями ближайшую полосу деревьев. Пули достигли цели. Из-за деревьев выскочила группа ссвисов и обратилась в бегство.
Уже не так весело - ведь все могли погибнуть! - поспешили мы доделать настил, и Поль сел за руль. Грузовик осторожно въехал на мост. Наверное, ни один инженер, даже построивший величайший в мире виадук, не испытывал такой гордости, как мы, и… такого облегчения, когда, наконец, перебрались на противоположный берег.
День закончился без происшествий. Перед закатом я наметил маршрут на завтрашний день. Мы решили ехать прямо на юг, держа курс на гору, которая хотя и была много ниже пика Тьмы, но все же достигала в высоту добрых три тысячи метров. В полночь - была моя очередь дежурить - я заметил на вершине этой горы светящуюся точку. Что это, вулкан? Но огонек скоро погас. Истина предстала передо мной, когда он снова зажегся, но теперь много ниже, на склоне. Световая сигнализация! Я оглянулся. Позади, на холмах по ту сторону реки, вспыхивали ответные огни. Не в силах скрыть беспокойства, я поделился своими наблюдениями с Мишелем.
- Приятного мало, - согласился он. - Если ссвисы объявят всеобщую мобилизацию, нам придется худо, несмотря на превосходство вооружения. Ты заметил, что они не боятся огнестрельного оружия? Да и боеприпасов у нас маловато…
- И все же я хочу добраться до этой Сигнальной горы. Ведь только там можно найти руды. Мы сделаем быстрый рейд.
Утром, сменив проколотую стрелой шину, мы двинулись в путь. Местность незаметно повышалась, потом стала холмистой, изрезанной ручьями, через которые машина не всюду могла пройти. В одной маленькой долине я заметил в скалах зеленоватые прожилки: это был гарнирит, довольно богатая никелевая руда. Долина оказалась настоящей рудной сокровищницей. К вечеру у меня уже были образцы никеля, хрома, кобальта, марганца, железа, а главное - великолепного каменного угля, мощными слоями выходившего прямо на поверхность. О такой удаче можно было только мечтать!
. - Здесь будет наш металлургический центр, - сказал я.
- А ссвисы? - возразил Поль.
- Будем жить, как американские пионеры героических времен. Почва здесь, по-видимому, плодородная. Начнем распахивать целину, добывать руды и сражаться, если потребуется. Во всяком случае, здесь нет гидр - мы их не видели ни разу, и это одно стоит всего остального.
- Да будет так! - согласился Мишель. - Да здравствует Кобальт-сити! Но как мы перетащим сюда все наше оборудование и машины?
- Как-нибудь перевезем. Сначала надо запастись нефтью, а это не так-то просто.
Мы свернули на север, потом на запад. В шестидесяти километрах от долины я обнаружил залежи бокситов.
- Да ведь здесь сущий рай для геологов! - не выдержала Мартина.
- Нам повезло, - отозвался я и, уже думая о своем, добавил: - Надеюсь, повезет и дальше…
Все это утро я ломал голову над задачей: нельзя ли как-нибудь заключить союз со ссвисами? Вероятно, здесь обитает множество враждующих между собой племен. Нельзя ли привлечь хоть часть ссвисов на нашу сторону? Но прежде всего нужно завязать с "кентаврами" какие-то иные отношения.
- Если снова столкнемся со ссвисами, - проговорил я, обращаясь ко всем, - надо захватить хотя бы одного живым.
- Это еще зачем? - удивился Поль.
- Попробуем узнать язык ссвисов или научим их нашему. Это может пригодиться.
- Вы полагаете, что ради такого опыта стоит рисковать жизнью? - осведомился Вандаль, хотя сам только и мечтал о подобной возможности.
На следующий день мы остановились из-за неполадки в машине. Пока Поль возился с механикой, на наших глазах произошла короткая схватка между тремя красно-коричневыми ссвисами, которых мы уже встречали, и десятком других, меньшего роста, с черной блестящей кожей. Красные защищались отчаянно и уложили пять нападающих, но сами пали под градом стрел.
Я дал по победителям очередь из автомата; трое черных ссвисов упали, остальные обратились в бегство. Тогда я вышел из-за деревьев, которые нас скрывали. Один красный ссвис попробовал подняться, но тут же упал.
- Послушайте, Вандаль, постарайтесь его спасти! - попросил я.
- Сделаю, что могу, - сказал Вандаль, осмотрев ссвиса, - ранения, кажется, легкие.
Ссвис лежал неподвижно, с закрытыми глазами, и только по тому, как ритмично поднималась и опадала его грудь, можно было понять, что он жив. Вандаль начал извлекать стрелы. Ему помогал Бреффор.
Вo время операции ссвис ни разу не шевельнулся, лишь короткая дрожь временами пробегала по его телу. Бреффор наложил повязки, на которых быстро проступили желтые пятна. Потом мы перенесли раненого в грузовик - ссвис был не очень тяжел, килограммов семьдесят, как определил Мишель, - и уложили на импровизированную кушетку из трав и одеял. Все это время ссвис не открывал глаз. Зато когда машину починили и завели мотор, он заволновался и… впервые заговорил. Это был поток щелкающих, странно ритмичных слогов. Ссвис пытался встать, и нам пришлось удерживать его вчетвером, так он был силен. Постепенно пленник успокоился, и мы его отпустили. Я захотел пить и налил себе стакан воды. Приглушенный возглас Вандаля заставил меня обернуться: наполовину приподнявшись, ссвис протягивал руку.
- Он просит пить, - сказал Вандаль.
Тогда я решил сделать опыт. Наполнив стакан, я произнес: "Вода!" Ссвис понял и сказал: "Вода". Он взял стакан, недоверчиво осмотрел его и выпил воду.
Я показал ему пустой стакан. Он повторил за мной: "Такан". С такой же легкостью мы справились со словами "пить" и "спать".
Потом я ударил себя в грудь: "Я". Скопировав мой жест, ссвис произнес: "Взлик". Что это было, перевод местоимения "я" или его имя? Подумав, я рассудил, что второе, - пожалуй, вернее. Но тогда он решил, что меня зовут "Я"!
Постепенно опыт все усложнялся.
- Вода пить?
Он ответил:
- Взлик спать.
Мы разинули рты. Это существо было наделено невероятной сообразительностью! Мне хотелось продолжить урок, но Вандаль напомнил, что ссвис ранен и, наверное, измучен. И правда, наш пленник, повторив еще раз: "Взлик спать", - вскоре уснул.
Вандаль сиял.
- Если они все такие способные, мы скоро передадим им многое из нашего опыта.
- Пожалуй, - согласился я с кислой миной. - А через пятьдесят лет они будут на нас охотиться с ружьями! Впрочем, так далеко нечего заглядывать. Ясно одно: если мы с ними договоримся, они будут бесценными союзниками.
- По-моему, это будет нетрудно, - вмешался Бреффор. - Ведь мы спасли ему жизнь!
- Ну да, одному спасли, а больше десятка перестреляли. И, может быть, даже его соплеменников.
- Но ведь они напали первыми.
- А мы вторглись на их земли. И если они объявят нам войну… В общем надо заботиться о нем получше. В нашем положении ничем нельзя пренебрегать.
Я перебрался вперед. Мишель вел машину. Мартина сидела рядом с ним.
- Заночуем здесь, - предложил я. Мы остановились.
Подложив под голову свернутую палатку, я растянулся на земле лицом к небу, где сверкали уже знакомые нам созвездия.
- Это еще что? - спросил вдруг Бельтер, обратив наше внимание на странный силуэт, возникший в лунном свете. Все движения зверя, быстрые, упругие, гибкие, говорили о том, что это хищник. Несмотря на сравнительно небольшой рост - около полутора метров, - чувствовалось, что он невероятно силен. Я показал его ссвису. Тот сразу заволновался, залопотал, делая вид, будто натягивает лук, потом показал на наше оружие, повторяя одно слово: "Бизир! Бизир!" Я понял, что зверь опасен, и торопливо вставил магазин в автомат. Все остальное произошло с ошеломляющей быстротой. Первым прыжком зверь преодолел метров тридцать пять. И снова взвился над землей, устремляясь прямо на нас. Мартина вскрикнула. Все остальные вскочили. Я дал очередь, не целясь, и промахнулся. Еще одна очередь, и снова впустую - я зря израсходовал все патроны. Растянувшийся возле меня Мишель быстро сунул мне новый магазин.
- В машину скорее! - крикнул я, нажимая гашетку. Бельтер, Мартина, Вандаль и Мишель нырнули в кузов, втащив за собой ссвиса.
Из грузовика навстречу чудовищу пронеслась трассирующая очередь двадцатимиллиметровки. Должно быть, она достигла цели, потому что хищник остановился. Вскочив в кузов, я захлопнул дверцу.
Внезапно Мишель отшатнулся с отчаянным воплем:
- Держитесь!
Страшный удар потряс машину. Броня затрещала прогибаясь. Меня отбросило на Вандаля, а сверху всей тяжестью своих восьмидесяти пяти килограммов рухнул Мишель. Пол затрясся, и я уже думал, что он проломился. Пулемет смолк, свет погас. Мишель с трудом поднялся и зажег карманный фонарик.
- Мартина! - позвал он.
- Я здесь, в башне. Все кончено.
Труп хищника лежал, привалившись к грузовику. Наверное, он умер в последнем прыжке, на лету. Его изуродованная голова была отвратительна.
- Как все произошло? Мартина, ты должна была видеть!
- Очень просто. Когда ты вскочил в грузовик, зверь прыгнул. Я угостила его как следует.
- Скажу вам одно, - проговорил Бельтер, поставив ногу на поверженного зверя. - Если вокруг Кобальт-сити водится много таких созданий, мы с ними хватим горя. Какие прыжки! И какая живучесть! А вы посмотрите на клыки, - продолжал он, осматривая хищника.
- Зато ума у него, пожалуй, немного, - заметил Вандаль. - Даже непонятно, где может уместиться мозг в таком плоском черепе.
Я повернулся к Мартине и поздравил ее:
- Ловко ты справилась с пулеметом!
- Тут не моя заслуга, а Мишеля. Это он научил меня стрелять.
Короткая красная ночь прошла без тревог. Наутро мы решили переправиться через реку. Для этого пришлось соорудить большой плот. На его постройку ушло целых шесть дней.
Здесь мы впервые отведали теллусийского мяса; небольшое животное, сильно уменьшенная копия "слонов", которые приходили на водопой, поставило нам вырезку на жаркое. Из осторожности мы съели по маленькому кусочку, так как опасались отравления. По вкусу мясо напоминало телятину. Почти поправившийся к этому времени Взлик поглощал его с явным удовольствием. Никаких желудочных болезней не последовало, и с этого дня мы все время разнообразили наше меню. Зато попробовать плоды с деревьев, сваленных для плота, мы так и не решились, хотя Взлик уписывал их за обе щеки. Он уже начал ходить и, казалось, совсем привык к нам. Накопленный запас французских слов позволял ему выражать простейшие мысли.
Переправа прошла благополучно. Сняв с плота веревки и вытащив гвозди, мы двинулись вниз по течению. Я отметил, что река повсюду довольно глубокая, без отмелей и перекатов.
Жизнь кипела на берегах. Мы встречали многочисленные стада "слонов", иногда видели голиафов. Два раза вдалеке появлялись "тигрозавры". Это название, придуманное Бельтером для хищника, который на нас напал, так за ним и осталось, несмотря на протесты Вандаля, уверявшего, что у зверя нет ничего общего ни с тигром, ни с ящером.
Почва становилась все более неровной; низкие холмы заставляли нас то и дело искать объезды. Перевалив последний подъем, мы почувствовали в воздухе терпкий солоноватый запах.
- Море близко, - сказал Бельтер.
Вскоре мы увидели его. Оно было темно-зеленое, бурное. Дул западный ветер, и волны, увенчанные пеной, с ревом обрушивались на берег.
Мы съехали вниз и остановились на пляже, усеянном гранитной гнейсовой галькой. Вандаль выскочил из машины первым, горя нетерпением исследовать морское побережье, этот рай биологов. Здесь в лужицах кишели тысячи невиданных существ! Одни приближались к земным формам, другие совершенно ни на что не походили.
Скоро Шэффер обнаружил за гнейсовым барьером изолированную заводь. Вода в ней была так прозрачна, что можно было все камешки пересчитать, а единственными ее обитателями оказались маленькие ракушки да несколько водорослей. Мы плескались, как дети!
Взлик долго смотрел на нас, потом влез в воду. Плыл он странно, по-змеиному изгибая тело и почти не шевеля ногами, но довольно быстро. Потом мы поехали дальше.
Через некоторое время побережье стало скалистым, и нам опять пришлось свернуть в глубь материка. Так случайно мы открыли озеро. Его юго-западный берег был низким, а с востока простиралась цепь скал и холмов. Густые заросли темной рамой окаймляли водяную гладь, чуть сморщенную рябью; вода при лунном свете переливалась и фосфоресцировала.
Мишель сменил меня на посту. Я настолько устал, что заснул мгновенно, а когда открыл глаза, мне показалось, что спал всего несколько секунд. Однако сквозь окна уже просачивался свет голубой зари. - Сейчас вы увидите зрелище, достойное богов, - прошептал Мишель.
Мы вышли и не смогли сдержать крик восхищения. Озеро лежало перед нами густо-синее с прозеленью, как толща льда на леднике, в пурпурно-золотой оправе. Прибрежные скалы оказались изумительного красного цвета, а деревья, трава и кустарник играли всеми оттенками желтизны, от платинового сплава до червонного золота. Лишь кое-где в этой гамме виднелись зеленые пятна, а холмы на востоке, над которыми вставал Гелиос, розовели, словно затопленные цветущим вереском.
- Волшебное озеро! - вздохнула Мартина. - В жизни не видела ничего прекраснее!
- "Волшебное озеро" - неплохое название, - заметил Мишель.
Мы ехали весь день и всю ночь. Когда занялась голубая заря, до нашего земного островка оставалось километров сто, но мы хотели обследовать ближайшие окрестности и рассчитывали вернуться в деревню только к вечеру. Неожиданный вызов по радио спутал все планы.
- Накануне гидры убили троих людей и двух быков. Теперь они пикируют поодиночке и летают над самой землей, где ракеты не могут причинить им никакого вреда. Положение критическое, - передал Луи.
- Я думаю, что лучше бы покинуть этот клочок земли, - ответил я. - Вдали от болот мы не встретили ни одной гидры.
Из приемника отчетливо донесся вой сирены.
- Это не так-то просто, но если… Ну вот, снова летят! Не отключайся! - сказал Луи. - Постараюсь держать вас в курсе. Может быть…
Серия оглушительных взрывов помешала ему договорить, потом послышались выстрелы. Обеспокоенный, я начал вызывать. Послышался задыхающийся голос Луи:
- Спешите! Их тут самое малое тысячи три! Попытайтесь приехать до темноты.
- Луи, мы будем в деревне часа через два, - проговорил я в микрофон. - Держитесь!
- Вы так близко? Нам повезло.
- А где мой дядя?
- Заперся в обсерватории вместе с Менаром, им там ничего не грозит. Твой брат с инженерами в седьмом убежище. У них ручной пулемет, и, похоже, они им неплохо действуют.
Мы добрались до рудника без происшествий. Здесь не было ни души. Через секунду дверь одного убежища приоткрылась, и кто-то помахал нам рукой. Мишель подвел машину вплотную: только тогда я узнал мастера Жозефа Амара.
- Где остальные?
- Уехали на поезде. Они переделали его в бронепоезд и взяли все оружие. Я остался, чтобы вас предупредить. Из Совета звонили, сказали, что вы должны подъехать.
- Лезьте к нам.
Амар уставился на Взлика вытаращенными глазами:
- А это еще что за товарищ?
- Туземец. Потом всё узнаете.
Через десять минут до нас начали доноситься взрывы, и, наконец, мы увидели деревню. Все окна и двери были забаррикадированы. Гидры сидели на крышах многих домов или совсем низко летали над улицами. Бронепоезд стоял на "вокзале".
- Поль, подъезжай к паровозу, - приказал я.
Рудокопы поработали на славу. Вокруг вагонов на земле валялось около сотни вздувшихся дохлых гидр.
- Черт возьми, каким образом вы столько насбивали? - крикнул я.