- Эли, что ты думаешь, это не…? - Сара скосила глаза в сторону Веред. То есть, она имела в виду Стражу.
- Четыре года меня искали и еле нашли, - сказал я, - а тут им дня хватило? Не верю.
- Они нашу станцию засекли, - подал голос Каплински.
- Чушь, они не ищут темпо-станцию, а то бы давно нашли ее в Цфате. Раньше вас. Хотя…
Я задумался. Может, это банальные воры? Но в таких деревнях машины обычно не воруют. Арабы с территорий? Зеленая черта рядом…
- Заговорили наконец, - сказал Моше, - но я не понимаю язык.
Я перекатился по полу и взял приемничек. Русский мат… Шайтан! Неужели воры из новых репатриантов? Нет. Один говорит, что надо резать дверь лазером. Ему возражают, что сначала надо разделаться с этими жидами в доме.
- Говорят по-русски. Хотели резать лазером, но решили раньше убить нас.
- Мать их! - выругался Моше, - это из Москвы, где мы только что были. Ну, Адамс, сукин сын, осел тупой…
- Заткнись! - я оборвал его. - Вы трое - солдаты. Что нам делать?
Про себя я подумал, что это и в самом деле могут быть посланцы новой Российской Империи. Я, стражники, американцы, русские. И все в маленьком Израиле, как мухи на мед. Не перебор ли?
- Адамс и другие! - зашипел из своего угла физик. - Надо их предупредить.
- Надо развязать и дать им оружие, - сказал Моше.
- Первыми они убьют нас, - ответила Веред.
- Пошли со мной, Эли, - попросил Моше, - попробуем договориться с Адамсом.
Я успел шепнуть, что в туалете есть маленькое не зарешеченное окно, и мы на четвереньках двинулись в тюремную спальню. Сара кинулась (на четвереньках же) к туалету.
Мы только открыли зверь в комнату, как в районе входной двери что-то бабахнуло (не очень, кстати, громко, вполне бытовой шум). Свет погас практически сразу же. А потом - защелкало, застрекотало, задребезжало. Я кинулся к салону, но Моше схватил меня за ногу. Он прав, там все поливали огнем из автоматов с глушителями.
Через несколько секунд салон озарился короткой вспышкой, и выстрелы как будто захлебнулись. Возобновились…, но уже не с прежней интенсивностью.
Моше исчез. У меня не было с собой никакого оружия, и вмешиваться, когда разбираются специалисты, представлялось слишком глупым. Но если "мои" проиграют, что мне останется? Сдаться? Меня же просто убьют. Кстати, непонятно из-за чего.
Из туалета выскочила Сара. Во всяком случае, так мне показалось в темноте. Девушка помчалась к салону.
- Там стреляют, - прошипел я, не удосужившись получить ответ. Вот идиот! И без меня ясно.
Я ввалился к американцам.
И тут же споткнулся о подставленную ногу. Разобрать что-либо в темноте было невозможно, но я изловчился упасть не совсем туда, где меня ждали и крикнул:
- Адамс! Идиоты! Это же я! Ваши русские на нас напали.
- Почему наши?
- Из-за вас…
В салоне опять засверкало, но выстрелов уже не было. Я понял, что сейчас не до объяснений и соглашений. Нервы не выдержали, я должен был сам во всем разобраться. А потому - побежал в салон.
Я прибыл под занавес. Стрельбы не было, входных дверей тоже. От дверного проема тянуло холодком. В рассеянном свете снаружи видны были два силуэта людей, стоящих "на полусогнутых". Оба нагнулись, наблюдая за катающимся по полу клубком тел. От клубка доносилось сопение и рычание. Потом раздались звуки, словно кто-то отбивал мясо: бух-бух-бух… Один из силуэтов сорвался с места. Последовал классический футбольный удар ногой. По тому из лежащих, кто оказался наверху. Что-то хрустнуло, кто-то застонал.
Мне надоело это "слепое", "силуэтно-немое" кино. Кто побеждает в пантомиме?
- Что снаружи? - раздался голос Веред (неподвижно стоящий силуэт).
- На их месте я бы убежал, - ответил Моше (силуэт-футболист), - но кто их знает, этих русских? Зачем они вообще сюда полезли? И сразу стреляют!
Что-то бормоча (матерясь по-амхарски?) Сара выкарабкивалась из под своего соперника.
- Ой, моя голова! Ой, моя голова! - стонала она. - Я его била, била, а отвести голову назад некуда, проклятый пол. Я о пол стукалась, сильнее, чем о его лицо.
Вот оно, отбивание мяса…
- Что делаем, шеф? - спросил Моше (ого, меня повысили!).
- Ползком из дома и проверьте вокруг! Осторожней. Да, что с Каплински? Жив?
- Жив, - раздался голос из угла.
- Этот Каплински, сукин сын! - закричала Веред.
- Я нечаянно, я нечаянно… - застонал в ответ физик.
- Заткнитесь, - крикнул Моше, - потом разберетесь. Как я понимаю, он нас спас. Пошли.
Согнувшись, все трое вывалились наружу. Я остался. Без оружия было неуютно. Да и огромная туша на полу начала подавать признаки жизни, зашевелилась, застонала.
- Оружие есть, Джоф?
- Да, шеф, разрядник. Но ваша девушка…
- Дай мне, - сказал я, но взять не успел. Сара, Моше и Вред втащили одно тело, потом второе.
- Труп у порога, - отчитался Моше. - Еще один без сознания, он разряда три получил, или четыре. Этот сукин сын (он махнул рукой в сторону гиганта на полу) - третий.
- Еще один должен был лежать у окна в туалет, - добавила Сара, - но его почему-то нет. Неужели живой?
- Что со светом? - спросил я.
- Лампочки разбиты. Или взрывной волной, или первыми выстрелами. Они же в инфракрасных очках были.
- Так, значит, хорошо, что я выстрелил из разрядника, - оживился физик я же их ослепил.
- Да, но почему надо было стрелять именно в меня? - свирепо спросила Веред.
- Я нечаянно, ты просто была ближе всех.
- И он не дал тебе подняться, - добавил Моше, - вот и ни одна из пуль не попала.
- А дальше? - спросил я. - Как вы с ними справились?
- Они с порога все поливали из автомата, - объяснил Моше, - Каплински в углу, Веред на полу. Чудом никого не задело. Каплински еще раз выстрелил из разрядника, на этот раз - куда надо. Я побежал - выстрелил в того же, а Веред с пола кинула нож - один готов. И тут влетает эта горилла, - кивок на пол, он понял, что идет рукопашная и искал, кого убить. Разрядники почему-то перестали стрелять, очень странно, надо проверить, почему. Вбежала Сара, она тоже что-то подумала про рукопашную. Ни и, стали они драться. Она, наверное, с одного удара его хотела вырубить, но такого вырубать - замучаешься. Уж, конечно, не с одного удара. А мужик почувствовал, что это девушка и, понятное дело, решил пообниматься. Даром. Правда, Сара?
- Пошел к черту! - Сара поглаживала свой многострадальный затылок и проверяла, целы ли ребра. - Мне одно непонятно: я в ванной одному горло струной перерезала. Как он мог уйти?
Веред вышла. Через секунду в ванной загорелся свет, потом погас. Вскоре Веред появилась в салоне с лампочкой в руках.
- Там море крови у окна, - сказала она, - живой или мертвый, он не мог уйти сам. Его унесли.
- Почему не приходят соседи? - удивился Каплински.
- Мы разобрались почти без шума, - сказал я. - Стреляли с глушителем. Дверь взорвали тихо, она упала - мало ли… шкаф уронили. Разрядники вообще шепчут. А…
- А как Сара с русским обнималась, так это просто бытовой шум, - закончил за меня Моше.
- Что-то ты разболтался, - сердито сказала Сара, - неужели ревнуешь? Сейчас чепуха. Вот помню однажды в Бразилии…
Мне стало немного не по себе. Не дай Бог, Сара вспомнит какое-нибудь общее с Веред приключение?! Я глянул на Веред. Девушка целеустремленно выковыривала из патрона осколки лампочки и пыталась ухватиться за цоколь. Каплински светил зажигалкой.
- … на карнавале на мне почти не было никакой одежды. А из оружия только струна в трусиках спрятанная. И какой-то черный раза в два крупнее этого, - Сара показала на пол, - загнал меня в угол. Говорит, что заплатит мне двадцать тысяч. А я боюсь упустить объект.
- И двадцать тысяч тоже жалко, - ехидно сказал Моше.
- Да ну тебя… Я его бью - без толку. Или удар не действует, или не попадаю. Почему, думаю, он уворачивается? Этого же не может быть!
- Оказалось - наш агент, - в очередной раз влез Моше, - из мозамбикских евреев.
- Ох, как ты мне надоел, - Сара оскалилась, ее жемчужные зубки даже засветились в темноте. - Оказалось - чемпион по капоэйре. Он потом хотел, чтобы я выступала среди женщин.
- Так он дал тебе двадцать тысяч, или обманул?..
И тут загорелся свет. Вечер воспоминаний закончился. Надо было что-то делать. Но что? Салон выглядел просто ужасающе. Стены в пулевых отметинах, окна вдребезги, телевизор прострелен. Я тут не жил, но все равно, жалко и обидно. Действительно, почему соседи не прибежали? Одним звоном стекол должно было до Хедеры достать. Или посчитали, что мы с женой бросаемся друг в друга посудой? Да, а где мы начнем складывать трупы?
- Какая интересная взрывчатка, - сказал Каплински, изучая лежащую на полу стальную дверь. - Как будто чем-то вырезано.
- Ничего особенного, - фыркнул Моше. - Мы тоже такой пользуемся. Как квартира будет без дверей?
- Можно заварить, - сказал физик. - У нас в машине есть сварка. Очень интересная конструкция. Попробуем?
Я согласился. Забавная ситуация. Каплински, надо понимать, не последний человек в науке своего времени. Я, у себя - тоже. И два таких великих физика занимаются… сварочными работами. Во сколько сейчас оцениваются сварочные работы в Израиле?
Мы подогнали машину, запустили аппарат. Кстати, оригинальный принцип действия. Я о таком не слышал. Запатентовать, что ли?
На крылечках соседних домов появились люди. Кто-то стоял и курил, кто-то просто смотрел. Мы с Каплинским общались по-английски. Русские соседи наверное думали: "Вот ненормальные американцы! Сначала бьют окна и вышибают стальную дверь, а потом, на ночь глядя, приваривают ее на место". Жалко, стекол нет. А то бы Моше с Сарой приказал вставлять. Расселись, подвиги свои вспоминают. Веред трудится, молодец, осколки подметает.
- Эй, Моше, Сара! Сходите, гляньте, куда ушел тот труп из ванной. Будет очень плохо, если рядом с нашим домом найдут мертвое тело.
Сара с Моше, несмотря на возражения Каплински, конфисковали фонарь из автомобильного НЗ и отправились на поиски. Они вернулись, когда дверь уже висела, и мы с физиком пытались добиться, чтобы она еще и закрывалась.
- След был легкий, - отчитался Моше, - кровь все время капала. - Раненого (или мертвого) несли. Их ждал аппарат без колес, там глубокие следы от какой-то рамы. В аппарате находился, как минимум, еще один человек.
- Трое вернулись, трое остались здесь. Всего шесть. - Я подвел итог. Кстати, вас тоже шестеро. Это что, обычай в вашем времени такой: шестерками в прошлое прыгать?
- И у нас, ты сказал, погибло шестеро, - вмешалась Веред, напомнив мне ложь, о которой я забыл. Потому и посмотрел на нее с удивлением. Но тут же вспомнил и вместо удивления попытался изобразить неизвестно что.
Туша на полу начала издавать весьма подобающие ей звуки. Грубо говоря захрюкала. Веред с Моше кинулись проверять веревки. Я закрыл жалюзи на всех выбитых окнах, плюхнулся на диван и пожаловался всем и никому:
- Нам даже не удается осмыслить происходящее. Только я попытаюсь задуматься - что-то происходит. Это же не жизнь, а сплошной "экшн"! Вот я сейчас задаю вопрос: "За что ухватиться в этом узле?" Задумались? Думайте, думайте… через несколько секунд либо нас взорвут, либо обстреляют.
Странно, ничего не произошло. Только Каплински тяжело вздохнул, а Моше зевнул.
- Мы обрастаем вопросами и пленниками, - заумно выразилась Сара, - если вопросы сидят у нас в головах и ничего не весят, то пленники не только весят, они еще и хотят есть, требуют присмотра и охраны. Пять мужиков! Это же замучаешься водить их в туалет. Особенно этого, с пола.
Я хотел было сказать: "Пускай ходят под себя, все равно квартира пропала". Потом вспомнил, что пленников придется везти в одной с нами машине…
- У нас еще и труп есть, - добавил Каплински. - Он скоро разлагаться начнет при местном климате!
Мои новые напарники были абсолютно правы. И мертвый, и живые требовали внимания. Но мне было абсолютно не до бытовых дел! Еще никогда в жизни я не чувствовал себя таким по-идиотски запутавшимся. Что значит все происходящее? Все эти американо-израильтяне и русские, возникшие из небытия? Почему все они свалились именно на мою голову? Ясно одно: я раскачал пространственно-временную структуру в нашем уголке Вселенной. И по этому "уголку" сейчас гуляют туда-сюда вероятностные волны, меняя реальности, как картинки в книжке. Хорошая теория? Я подумал: "Ясно одно"? Да ни черта не ясно! Я жил тише воды и ниже травы, работал исключительно с мелочами. Я готовился нанести всего один удар. Только один, зато точно в цель. Все! Все четыре года, что я жил здесь, структура была цела и невредима, недаром меня ловила все та же Стража. Кто-то другой нарушил структуру!
Теорию надо было обдумать. Я пошел не по пути упрощения, а по пути усложнения. Мало мне четырех экспедиций в прошлое, так я допускаю существование еще одной. И именно в Израиле, на Севере, как считают американцы. Как поверить в такое совпадение?
- Шеф, - обратилась ко мне Сара, - Адамс хочет поговорить. Он клянется во всем подчиняться тебе. Он понял, что сделал глупость, и очень об этом сожалеет.
- Моше, иди к Адамсу и поговори с ним, - сказал я. - Да возьми с собой Каплинского, который лучше всех знает своих земляков, и Веред, она будет… посторонняя наблюдательница. Поговорите, обдумайте все, что он скажет, и очень осторожно примите решение. Моя бы воля - я бы просто вернул их домой. И сам бы вместе с ними отправился. Каплински, ты бы сделал мне протекцию в МТИ?
- Я, да, конечно, я…
- Боюсь, очень боюсь, что это уже не актуально, - грустно сказал я.
- Что-то ты обо мне ничего не сказал, - вмешалась Сара. - К американцам я не иду? Что мне, этого ублюдка жирного охранять?
- О! Для тебя, дорогая у меня есть особое задание, - я решил как-то смягчить свое недавнее очень грустное заявление. - Когда все уйдут, ты мне покажешь, где именно ты прятала струну на карнавале.
Моше хихикнул, Сара смерила меня оценивающим взглядом, а Веред примерно так же посмотрела на Сару.
- Кроме шуток, - сказал я, - мне надо допросить новых пленников. Сара мне поможет.
Все занялись делом. Делегация во главе с Моше - переговорами. Я очередным переоборудованием "Панасоника". Сара привела пленника, получившего несколько электрических разрядов. Я посмотрел на него, на секунду оторвавшись от монтажа. Мужик, как мужик. Короткие темные волосы, атлетическое телосложение, дерзкий взгляд. Очень дерзкий! Если уж его отправили в прошлое, значит, он один из лучших бойцов. Ну, у нас тоже ребята не из самых худших…
Закончив монтаж, я обратился к пленнику.
- Прошу прощения, что твои руки связаны, но не мы, а вы напали первые, и это - результат. Мы заботимся о своей безопасности.
Я подумал, что незнание Сарой русского языка очень мне на руку. Если она узнает, как церемонно я разговариваю с пленником, она потеряет ко мне всякое уважение. Но что поделать, по-другому я не могу. "Психологический прессинг" это не по моей части.
- Я знаю, что ты нас не боишься и не хочешь нам отвечать. Мы можем использовать для допроса либо наркотики, либо специальный прибор. Я не рекомендую тебе наркотики, после них ты можешь остаться ненормальным. А так, единственное, что от тебя требуется, - вставить голову в этот прибор, - я показал на переделанную микроволновую печку. Подумать только! Вся эта длинная речь только для того, чтобы он всунул голову. Не быстрее ли было вместе с Сарой сделать это силой? Одно неудобно: у него нет длинных волос, как у Веред.
- Хорошо, - неожиданно согласился пленник, - я готов.
Он даже сделал самостоятельный шаг к "печке", и я, вспомнив, как Веред попыталась уничтожить прибор, забеспокоился.
Перейдя из осторожности на арабский, я предупредил Сару о возможном трюке.
- Голову отрежу и заставлю ее говорить, - зло сказала девушка, но шагнула и загородила собой прибор.
- Никаких резких движений! - приказал я. - Мы здесь все очень нервные. Я знаю, ты очень-очень крутой. Но мы тоже достаточно крутые.
Я успел подумать, что круче всех у нас пухленький Каплински, вытянувший на себе половину сражения и оглушивший в начале этого здоровяка, но Сара внезапно сделала кинжальный выпад ладонью, ударила пленника под подбородком и подхватив его за воротник и связанные руки, загнала голову в прибор.
- Включай… твою мать! - зло крикнула она.
Я, действительно, был виноват. Замешкался. Расслабился с таким мощным прикрытием. Если бы я вначале с Веред был таким рохлей…
Я все же успел нажать на клавишу раньше, чем пленник смог сбросить Сару и прибор.
- Спокойно! - приказал я, зная, что мозг противника уже находится под воздействием излучения.
- Если дальше будешь спать, - вмешалась Сара, - мы кончим плохо. Этот тип чуть нам не устроил…
- Тихо, тихо. Сейчас я у него узнаю. Что ты собирался делать только что?
- Попытаться бежать.
- Как попытаться?
- Удар ногой тебе, другой удар черной. Потом вывернуть руки из-за спины вперед, а там - как получится.
Ясно. Надежда на знаменитое русское "авось". Но как можно вывернуть связанные руки из-за спины вперед? Я посмотрел на узлы и веревки. То ли Веред, то ли кто-то из израильтян поработал на славу. Ну и лихой же он парень, если из такого думал выкрутиться!
- Назови свое имя, фамилию, возраст.
- Владимир Дедов, двадцать девять лет.
- Где служишь, звание?
- Второй, Его Императорского Величества, корпус морской пехоты. Группа специального назначения "Акула". Рядовой-плюс.
- Что значит "рядовой-плюс"?
- В группе только офицерский состав, но нет знаков различия. Только рядовые и командир. При увольнении из группы присваивается звание соответствующее выслуге лет.
Занимательная информация. Главное - жутко полезная.
- Какое звание ты бы получил сейчас?
- Затрудняюсь сказать точно. Капитан-лейтенант или майор.
М-да, взрослый мальчик.
- Какое задание перед вами стояло?
- Высадиться на территории потенциального противника. Изъять секретное оборудование из машины, соответствующей описанию. Уничтожить оставшееся. При возможности освободить пленных и уничтожить захватившую их группу жидов. При невозможности - уничтожить всех.
"Освободить пленных". Шайтан! Тысяча шайтанов! Что это значит? Возможно, на крыше были камеры, заснявшие, как мы втаскивали в машину тех американцев. Мы это - группа жидов, но кто такие Адамс и Компания?
- Оставайся тут и следи, чтобы голова торчала в приборе, - скомандовал я Саре и, прыгнув, распахнул дверь в салон. Вся группа (американцы уже без веревок) мирно пила кофе, живописно расположившись вокруг поверженного и связанного гиганта.
- Ну… - начал было спрашивать Моше и осекся, увидев мой дикий взгляд. А я тем временем лихорадочно оглядывался в поисках оружия.
- Моше, Веред, - крикнул я по-арабски, - обезвредьте этих троих, мы поторопились.