- Сиди спокойно, Адамс. Об этом в другой раз. Давай пока порешаем задачки. На сообразительность. И поговорим о том, что вам ближе. О вашем мире. Он возник, как результат того, что Израиль уцелел и бактериологическая война не состоялась. Раньше все события, происходившие в Израиле до 2001-го года не имели никакого значения, атомные бомбы вычеркнули их из истории. Но теперь… теперь все играет.
- К чему ты клонишь?
- К тому, о чем сам подумал всего минуту назад. Вы наводились на место высадки, стараясь максимально приблизиться к эпицентру возмущения?
- Да.
- И где вас выбросило в нашем времени?
- На каком-то перекрестке. Голан? Голон?
- Цомет Голани, - вмешался молчавший до сих пор Моше.
- Что там было рядом?
- Ничего особенного. Несколько арабских деревень.
- Что вы сделали после высадки?
- Включили детектор, запеленговали два темпо-генератора. Первый двигался, второй - нет. Мы поехали в Цфат. Но к чему этот допрос?
Я проигнорировал Адамса и обратился к Каплински.
- Как ты думаешь, Джоф, почему вас выбросило у Цомет Голани?
- Наверное, это примерно в середине между двумя темпо-генераторами. Так я тогда подумал.
- Подумай теперь. Темпо-станция в Цфате - моя. Как мы недавно разобрались, я не мог посадить на престол русского царя. Вторая темпо-станция - у стражников. Им на судьбе было написано погибнуть от наших с Веред рук. (Я специально акцентировал участие Веред, чтобы у девушки возникало как можно меньше крамольных мыслей). Итак, обе темпо-станции никак не могли повлиять на мировую историю. Адамс, Каплински, остальные! Что из этого следует?
Додумались не члены экспедиции из будущего "плюс 55". Додумалась Веред.
- Причина изменения истории находилась рядом с Цомет Голани. Вы были рядом с ней, но поехали по ложному следу. В результате нежелательное для вас событие произошло. Так вы проворонили свой мир.
Какая она грубая, эта Веред. Разве можно подавать такие плохие новости в такой жестокой форме? И тем более, у самой Веред не полный порядок с биографией. Очевидно, девушка поняла свою оплошность и после секундной заминки добавила:
- Впрочем, как и мы. И мы, и вы - все хороши. Компания неудачников. А что хуже всего - компания сирот.
Ужасные слова. Такой тихой и страшной тишины я еще не слышал. Почему-то жальче всех мне было Каплинского. Думаю, он сильнее остальных был привязан к семье. Тихий, интеллигентный человек, наверное - застенчивый, наверное - с умницей женой, доброй, любящей, горячо любимой, наверное - с такими же умными детьми, гордостью семьи.
Действительно.
- Неужели мы проехали мимо… мимо нашего человечества? - прошептал физик.
Остальные продолжали молчать. Первым заговорил Адамс. В очередной раз он выразил желание исправить свою ошибку. Кажется, не зря его назначили командиром столь важной экспедиции. Даже в безнадежнейшей ситуации не сдается человек. Поздно уже исправлять. А главное - что исправлять?
Мы слишком долго думали и обсуждали. Может быть, целый час. Поболтай мы еще часик, - глядишь и разобрались бы во всем. Но у меня сложилось впечатление, что искажение пространственно-временной структуры чем-то аналогично упругой деформации. И как перекрученная пружина не дает часам тикать медленно и размеренно, так и взбешенная людским произволом Вселенная заставляет события пересекаться, мешать одно другому. Как и в прошлый раз, беседа прервалась на самом интересном месте. И даже помеха была та же самая.
Сигнализация в кармане у Моше пикнула и тут же замолчала.
- Что за черт? - сказал Адамс, и все кроме меня наперегонки бросились к окну, из которого была видна машина.
Сомневаюсь, что они успели что-то увидеть. За окном громыхнул взрыв, свет пожара озарил одноэтажные домики. Можно было не выглядывать. И так было ясно, что взорвалась темпо-станция.
Вместо окна я прыгнул к двери. У одного из американцев хватило глупости рвануться на улицу.
- Как вы думаете, - я постарался придать своему голосу интонации равнодушия, - это Стража за мной или русские за нами всеми? Или кто-то третий открыл свой охотничий сезон?
- Наша машина взорвалась, - Сара подтвердила очевидное.
Количество желающих выскочить наружу стало неприлично большим. Фактически все, кроме Веред, пытались обойти меня или перешагнуть. Только не через мой труп!
- Эй! Адамс! Вы не на Диком Западе. А ну, все назад! Вы что, свихнулись? Вы не спецкоманда из будущего, вы толпа безмозглых… Назад! Сара, к окну! И смотри осторожненько, как напуганная женщина. Погасите свет! Приготовьте оружие! Сара, что видно?
На короткое время все затихли, не издавая ни единого звука громче банального сопения. Разве что жалюзи, наклон которых регулировала Сара, поскрипывали.
- Куски догорают в разных местах, - наконец сказала она, - и люди ходят. Солдаты. Мне так кажется. У всех в руках оружие. Смотрят по сторонам.
- Кто-то хочет выскочить? - спросил я.
- Это армия или полиция? - спросил один из безымянных американцев.
- Конечно армия, - я подумал, что совсем неплохо узнать, как зовут соратника по борьбе, в бою пригодится, - но я почему-то уверен, что армия не израильская. Кстати, как тебя зовут? И твоего напарника.
- Морис, - ответил американец.
- Ник.
- Я что-то не слышал, чтобы кто-то оккупировал Израиль в этом году, сказал Моше.
- Ты не одинок, - ответил я, - никто не слышал. Пока оккупирован только кусочек Афулы-Цеиры. И очень ненадолго. Эти несколько минут нам надо пережить.
- Нашу машину взорвали, - почти закричал Моше, - а мы…
- В интересах дела, - я был сама кротость, - учись у Адамса, Моше. Что слышно, Сара?
- Стоят и смотрят. Во многих домах загорелся свет. Кое-где открыли двери, но не выходят.
- Вот. Учитесь мудрости у древних евреев.
Я старался шутить, а в голове шел бешеный просчет вариантов. Русские или Стража? Если они не побоялись послать солдат - Стража. Для них Израиль перестанет существовать через семь лет и любой теракт, любые убийства и разрушения тут, в Израиле, не угрожают им изменением истории.
- Двое остановились у нашего дома, - Сара продолжала свой репортаж, - на них израильская военная форма. Магавники. Может быть, это и в самом деле израильтяне?
- В самом деле, - Моше кинулся защищать честь израильского мундира, - что, если это наши? Они засекли "Мицубиси" в Цфате, где был взорван гараж и исчез американец Штейн. В Цфате же украдена машина, которая потом была найдена в Афуле. И еще: случайный патрульный мог засечь "Мицубиси" на шоссе, недалеко от обнаруженного трупа. Мелочь цепляется за мелочь, цепочка выводит на нас.
- Хватит, - не выдержал я, - только с Божьей помощью они могут ухватиться за эту цепочку. Сара, что слышно?
- Стоят. Я боюсь, что они сейчас постучатся.
- Всем, кроме Сары, убраться из салона! - приказал я. - Сара, извини, что я за тебя прячу целую банду здоровых мужиков, но если кто-то здесь не вызовет подозрений - так это - ты. И меня, и Веред почти невозможно так хорошо перекрасить. Да, расстегни рубашку и три глаза, будто ты спала.
- Может быть, одного можно взять в плен? - спросила неукротимая чернокожая воительница.
- Нет-нет, ни в коем случае. Нам же не на чем возить трупы, - возразил я на бегу. Конечно, дело было не в трупах. Просто я решил пощадить Сарино самолюбие.
Не успели мы попрятаться по спальням, как вдали заголосили полицейские синены.
- Слава Богу! - сказал Моше, - сейчас они должны убраться.
- И вовсе не слава Богу! - возразил я. - Теперь самый простой путь для них, - не искать, а уничтожить все близлежащие дома.
- Как? Зачем?
- Как? По ракете на дом. А зачем? Чтобы с гарантией уничтожить меня.
- У тебя мания величия, - сказал Адамс.
Говоря честно, мания величия у меня наблюдалась еще совсем недавно, до пленения в Цфате и последовавшего за ним каскада абсурдных приключений. Теперь-то я излечился, но идея запустить по ракете в дом - совсем не плоха. Я бы, на месте Стражи, так и поступил.
- Эй, герои! - позвала Сара. - Солдаты уходят, можете возвращаться.
- Что это было? - спросил Каплински, - я даже не спрашиваю "кто". Что? Предупреждение? Операция по устрашению? Какой смысл был уничтожать нашу станцию?
Я ответил если не как самый умный, то уж точно, как самый запутавшийся.
- Думаю, что наши враги, как и мы, не до конца понимают, что происходит. Они боятся нас, но нарушить ход истории и уничтожить себя они боятся еще больше. А потому и действуют непоследовательно. Они уничтожили станцию, как потенциально опасную для них. Если бы мы выскочили, стреляя на ходу и взывая к отмщению, то отправились бы вслед за мини-автобусом: вверх и во все стороны. Если бы стали стрелять из окон - то же самое. Но у нас хватило ума затаиться, а у них не хватило ума взорвать двадцать-тридцать ближайших к машине домиков.
- Какой ты кровожадный, - сказала не кто-нибудь, а Веред.
- "На войне, как на войне", для стражников здесь все, во-первых, покойники, во-вторых - худшие из неверных, евреи. Но они боятся резких движений. Взрыв машины, - мелочь, спишут на уголовщину, на разборки "русской мафии", здесь же в основном выходцы из России живут, а на них всегда все плохое валят. Даже когда еврея из России убивает террорист, стараются придумать какую-нибудь гадость.
- Мне бабушка рассказывала… - Сара, наверное, вспомнила что-то о дискриминации евреев из Эфиопии, но я замахал рукой, требуя молчания. Мысли вслух (особенно мои) могли вывести на какой-нибудь верный путь.
- Но если кроме машины будут взорваны еще и дома, то это уже явный теракт, притом небывалой дерзости. От такого могут начаться стихийные демонстрации, может наступить правительственный кризис, досрочные выборы. Правительство падет…
- И Израиль не будет уничтожен?
Приятно, когда тебя слушают как порока. Было бы еще приятней, если бы я верил во все, что говорю.
- Откуда я знаю? Но стражники тоже не знают, потому и боятся. Нынешнее правительство Израиля и так сидит слишком слабо. А тут в Афуле, где недавно взорвали автобус, еще один жуткий теракт…
- Что за автобус? - поинтересовались одновременно Моше и Сара.
- А-а… что рассказывать. Машина со взрывчаткой врезалась. Конечно, пятьдесят пять лет спустя уже никто не помнит. Вас не тренировали перед отправкой на знание текущей обстановки?
- Конечно, тренировали, - Моше оживился, - премьер-министр Рабин, президент…
- Стоп-стоп. Хватит. Этот взрыв был после убийства в Хевроне. В пещере праотцев. Про это вам должны были рассказать.
- Что? - опять же хором изумились израильтяне из будущего. И так же, перебивая друг друга, переглядываясь и размахивая руками продолжили вместе. Не может быть! Мы ни о чем подобном не слышали. Что за теракт там был?
- Доктор Барух Гольдштейн застрелил несколько арабов во время их молитвы.
- Еврей арабов? - изумился Каплински.
- Это невозможно, - сказал, как отрезал, Моше. - Пещера праотцев - святое место. Никакой еврей, даже если он неверующий, не будет в ней стрелять.
Меня стал раздражать этот апломб. Тоже мне! Они там у себя в "плюс 55" считают, что все знают. Историки просто умолчали о таком факте, как событие в Хевроне.
- Невозможно, - подтвердила Сара, - Мы просматривали газеты за весь 1994-ый год. Никакого Гольдшмита, никаких убийств в Хевроне. Автобус в Афуле я могла пропустить, но стрельбу в пещере праотцев? Никогда!
За окном мигали синие фонари полицейских машин. Полиция вот-вот должна была приступить к визитам. В моем доме толпилось слишком много подозрительных людей с оружием и стояло слишком мало мебели, чтобы замаскировать их. Да и вид из-за отсутствия мебели совсем нежилой. Но то, что выяснилось сейчас, может быть, важнее всего. В благополучном варианте истории не было стрельбы в Хевроне и, возможно, взрыва в Афуле. А в моем…
Адамс додумался до того же и точно в то же время.
- Эли, а что ты помнишь из вашего прошлого? Все эти взрывы, стрельба… Они были?
Я открыл рот и тут же закрыл. Я хотел сказать, что только полный идиот мог при исламской диктатуре изучать подборки израильских газет из прошлого. Но попробуй расскажи об этом при Веред, грустящей об утраченном Израиле "плюс 132"!
- Сейчас попробую вспомнить. Я уже и сам об этом думал.
Что вспоминать? Шайтан! Что вспоминать-то? Да, я дорывался до фотокопий израильских газет, добытых спецами из Института Времени. Но на сколько минут я дорывался? Чтобы с помощью мнемотехники запомнить курсы акций и числа выигравшие в Лото. Какая пещера праотцев!
На улице еще кто-то промчался с сиреной. Надо было срочно прятать людей, а я тратил время на размышления. Итак, я знал только курсы акций. До вчерашнего дня моя информация стопроцентно совпадала с реальностью. Но биржа ведь связана со всеми важнейшими событиями. Все теракты, а уж особенно стрельба в Хевроне, должны отражаться на курсе акций. Что получается? Раз мои сведенья о бирже верны, то в нашем прошлом Барух Гольдштейн был и стрелял. У Сары и Моше - нет. Налицо разница. И попробуй сейчас разберись, где естественный ход событий, а где вмешательство… Чье? Когда кончится эта цепочка загадок? Для меня с самого начала вся история с Гольдштейном выглядела слишком подозрительно. А что если я сейчас совру? Пусть у всех остальных, а не только у меня, голова раскалывается от безответных вопросов.
- Не было в нашем прошлом Гольдштейна.
Совсем рядом с нами послышалась громкая речь. Спрашивали на обычном иврите, отвечали - с чудовищным русским акцентом.
- Сейчас всем прятаться. Остаемся только мы с Веред. Молчать до тех пор, пока я не дам отбой.
Несмотря на суету я все же продолжал возиться с головоломкой. Хотя, отвлекся на разговор, и ход мыслей изменил направление. Стража, Барух Гольдштейн, что было и чего не было… Надоело. Почему мы совершенно забросили другое направление? Будущую Российскую Империю? Какого черта русским понадобилось так срочно посылать за нашей машиной карательную экспедицию? И, еще интересней, каких пленных они так хотели освободить?
В дверь постучали. Ах да! У нас же еще израильская полиция на очереди…
Глава 4
Три с лишним года, все время после первоначальной абсорбции в киббуце, я провел в одиночестве. Очень немногочисленные и очень случайные подруги в счет не шли. Одиночество стало моим образом жизни, составной частью мышления. Я мог рассчитывать только на себя, доверять только самому себе, а в быту… Я крепко-накрепко забыл, что это значит, делить с кем-либо свою жилую площадь!
Именно поэтому, первое утро в моем четырехкомнатном общежитии показалось мне таким отвратительным. Каплински, ночевавший со мной в одной из спален, очевидно, всю ночь промучался тоской по затерявшейся в дебрях времени семье. Утром, несмотря на бьющие в окно солнечные лучи, он лежал с открытым ртом на невесть откуда извлеченной тряпке, как ее естественное продолжение. Крайне неэстетичное зрелище, недостойное такого выдающегося ученого!
Я направился в туалет, но туда уже входила Веред, успевшая одарить меня улыбкой и подмигнуть. Я задумался, что бы могло значить это подмигивание, все-таки, порог туалет - не самое подходящее место. Так в задумчивости я зашел в ванную и там… наткнулся на полуодетую Сару. Она мне тоже подмигнула. Шайтан! Ну и балаган получается! На двери надо установить задвижки. А что означает это подмигивание? Я глянул в зеркало. Рост - выше среднего, внешность - вполне средняя. Интеллект в зеркале не просматривался, но очень многие до сих пор оценивали его как "намного выше среднего". Что это я, внезапно начал нравиться женщинам или…? Не знаю, что "или". Скажу только: жить одному намного уютней.
Вскоре все кроме Каплинского поднялись, и я вышел в магазин за продуктами. Пока безопаснее всего, если я буду добывать пропитание на эту ораву. Не знаю, что могут учудить израильтяне, а вот американцы, судя по их замашкам, запросто могут начать поиски сегодняшнего номера какой-нибудь "Вашингтон пост". Ну их.
Окончательно вывел меня из равновесия тот факт, что из всех нашей банды, включающей двух женщин, я оказался единственным человеком более-менее разбирающимся в приготовлении пищи. Остальные, наверное, привыкли питаться в лучших ресторанах.
Или у них там в будущем роботы готовят?
Находясь в пренепреятнейшем расположении духа, я устроил после завтрака военный совет. Под первым номером шел вопрос: оставаться в Афуле-Цеире или перекочевать на другую квартиру. Почему перекочевать? После неудачного налета Стража должна была получить в компьютере МВД данные о жильцах "подозрительных" домов, шаг за шагом, проверить всех и неизбежно обнаружить меня. Сообщив об этом, я тут же изложил противоположную точку зрения. Почему оставаться? Самое логичное в нашем положении - бежать из места, где мы засветились. "До сих пор Дэвид Липман умело заметал следы и никогда не оставался на месте, которое кажется опасным. Потому из Афулы-Цеиры он должен бежать сразу же, после взрыва", - до такого вывода обязательно додумается Стража, а потому - оставит это место в покое. Кроме того, полиция и ШАБАК тоже должны начать какое-то свое расследование: что на самом деле произошло в Афуле-Цеире? Кто взорвал? Чью машину? И самый интересный вопрос: что за солдаты с оружием бродили ночью рядом с местом взрыва? Начиная с этой ночи все окрестности должны заполниться тайными и явными сотрудниками служб безопасности, и любые действия Стражи не останутся незамеченными.
- Так что будем делать? - спросил вконец запутавшийся Адамс, выслушав все доводы "за" и "против". - Если Стража нас тут не найдет, то полиция обратит внимание. Кроме того, надо же и работать!
"Как он меня раздражает, - подумал я, - свалился мне на голову почти с такой же эффективностью как булыжник, а теперь вроде бы упрекает. То ли что я не даю ему четких инструкций, то ли что не делаю за него его работу. Ну сейчас я ему устрою!"
- Слушай, - говорю, - Адамс. Теперь с моей помощью у вас кое-что прояснилось, ваш объект находится рядом с Цомет Голани. Считайте, что меня нет. Идите, работайте. Как вы планировали действовать с самого начала?
- Но у нас же нет машины, нет станции, аппаратуры…
- Станция вам пока не нужна, если вы, конечно, не хотите притащить в наше время еще каких-нибудь ублюдков. С аппаратурой я попытаюсь вам помочь. А машина… Адамс, черт побери, вы же попали не в каменный век, вам не надо искать руду, плавить сталь и так далее, до двигателя внутреннего сгорания. Купите машину или, на худой конец, украдите!
- Купить, конечно, лучше. Но у нас почти нет денег. Весь запас сгорел вместе с машиной.
- Если у вас хватило интеллекта хранить деньги в машине, вам вообще не стоило отправляться в прошлое. Я думаю, мне придется вам одолжить. Только какова вероятность, что вы мне вернете долг?
- Мы постараемся. Но кроме того есть ведь и общие интересы, мы вместе спасаем человечество, спасаем Израиль, в конце концов.