– Черт! – сказал Плюмбум. – Это шутка?
– Нет. – Лёлек отступил от химеры на шаг и вытащил револьвер. – Оба сердца бьются, шкура горячая. Как такое может быть?
Он тщательно прицелился и выстрелил химере точно в главную голову. Пуля, выпущенная с близкого расстояния, пробила череп и застряла в нем. Голова химеры мотнулась, но тварь осталась неподвижной.
– Ничего не понимаю. – Лёлек снова слазил пальцами под брюхо мутанта. – Бьются. Горячая. Феноменально!
Постепенно стали подтягиваться и другие участники спасательной экспедиции. Вылез из сугроба Привалов – он явно дулся на Лару, которая отвергала его предложения помощи. Поигрывая пистолетом, подошел Шурик-С-Цитатой – он уже улыбался как ни в чем не бывало. Юные сталкеры перестали таращиться и целиться, разошлись со смущенным видом.
– Вообще-то эти химеры – не самый загадочный феномен, – заметил Плюмбум.
– А что еще? – рассеянно спросил Лёлек, который теперь пустился в обход стоящего перед ним мутанта.
– Вы хотя бы обратили внимание, где мы находимся?
– Где?
– Это Припять! Проспект Ленина. Пара кварталов до центра.
– А ведь точно! – Лёлек поднял голову и окинул взглядом ближайшие здания. – Вот уж не мог бы подумать…
– Итак, что мы имеем? – спросил Плюмбум, ни к кому конкретно не обращаясь. – Припять, но не Зона. Химеры, но не нападают. Свет есть, но это не Солнце и не Луна. Снега много, но на проезжей части и тротуарах его нет. Знаете, что я подумал бы, если б не был в курсе, куда мы провалились? Нет? Я подумал бы, что попал в скопление архианомалий. Или в очень большой "мираж". Что может сказать нам физика по этому поводу? – Он посмотрел на Артура.
– Физика ничего не может сказать, – отозвался стажер. – Физика сама обалдела.
– О'кей. Значит, изучение феноменов отложим на потом. Цель у нас какая? Искать экспедицию Серебрякова. Куда она могла направиться?
– Это же очевидно, – сказала Лара. – Сам посмотри.
Бывший сталкер последовал ее совету и действительно обнаружил четкий след – на дороге расположилось великое множество химер, но некоторые из них валялись, словно сбитые автомобилем кошки, – по ним явно проехалась тяжелая машина. След из раздавленных химер уходил к центру.
– Ну что ж, – сказал Плюмбум. – Все ясно. Держитесь, как обычно, строго за мной. Напоминаю, что мы ничего не знаем о местных аномалиях и о местных хищниках. Поэтому приглядывайте вокруг и сразу докладывайте, если заметите что-то подозрительное. Или что-то почувствуете.
Перед тем как двинуться по следу, бывший сталкер включил ПДА – мини-компьютер тускло засветился пустым экраном. Этого следовало ожидать – в другом мире нет и не может быть системы "Длань". Не может быть и внутренней сталкерской Сети. Обеспокоившись, Плюмбум посмотрел и на детектор аномалий – тот, слава Богу, работал. Впрочем, еще нужно установить, реагирует ли он на аномалии субпространств.
Бывший сталкер вышел вперед и набрал в руку горсть гаек.
Лёлек, конечно, не мог молчать. Он прицепился к Артуру, который в данной ситуации предпочитал помалкивать.
– Я не могу найти объяснения, – говорил "престарелый специалист по инвестициям". – Такого просто не может быть! Анабиоз? Нет, температура тела нормальная – в смысле для химеры нормальная. Сердца работают с нормальной частотой. Зрачки реагируют на свет. Они живые, но как будто обездвиженные. Но какая сила нужна, чтобы обездвижить химеру! Что вы думаете, Артур? Ведь должны быть какие- то проявления энергий, которые удерживают химер в таком "подвешенном" состоянии? И если эти силы здесь действуют повсеместно, то почему мы на ходу? Почему мы не замерли так же, как они?
– Не знаю, – отвечал Артур.
– Ну есть у тебя хоть какие-то соображения? Ты же занимаешься физикой аномальных явлений, читаешь литературу.
– А может, это "хрономор"? – предположил Плюмбум, который прислушивался к разговору. – Миниатюрные пространственные карманы, которые схлопываются вокруг жертвы и держат ее, как муху в янтаре?
– Возможно, – сказал стажер. – Но я не уверен. У нас есть одна гипотеза.. достаточно бредовая…
– Излагай! – потребовал Лёлек. – Время есть. А мы очень любим бредовые гипотезы.
– Точное авторство я не помню, но кто-то мне рассказывал, что сами аномалии могут быть чем-то вроде особых "машин времени". Когда мутант про- скакиваег через них и не погибает, он дублируется. То есть из той аномалии, в которую он попал, выходит один мутант, а из какой-то другой – его точная копия. Допустим, гипотеза верна, но тогда одинаковых мутантов было бы очень много. Происходит некий отсев. Может, мы попали в пространство отсева, и здесь накапливаются дубли химер?
– Да, – изрек Лёлек. – Гипотеза действительно бредовая. Но самое смешное, Артур, я тут подумал: а ведь с ее помощью можно объяснить постоянный рост популяции мутантов при отсутствии надежной кормовой базы. Над этой проблемой биологи и экологи уже двадцать лет бьются и разрешить не могут! Дублирование, конечно же! Постарайся как-нибудь вспомнить, кто тебе рассказывал об этих особых "машинах времени".
– Постараюсь.
По пути к центру Припяти бывший сталкер дважды останавливался в подозрительных местах. В первый раз ему показалось, что тень от водопроводной трубы имеет странный излом. Во втором случае привлекал внимание очень высокий сугроб, выглядевший как застывшая перед обрушением штормовая волна. Детектор аномалий молчал, но Плюмбум на всякий случай покидал гайки, провешивая пространство впереди. Но ничего похожего на аномалии не выявил. Может быть, в субпространствах не бывает аномалий? Но тогда как экспедиция вернется назад? Проблема… Хотя Держава ведь вернулся… Однако не на Свалку, а в Лиманск… Хотя тут все логично – Держава вошел с экспедицией Серебрякова в аномалию Ковша, попал сюда, долго путешествовал в субпространстве, а потом вывалился через другую аномалию и оказался в Лиманске, где его и подобрали юные сталкеры.
Построив эту цепочку, Плюмбум повеселел. Значит, Алина где-то рядом. И пора придумывать ей достойное наказание за безалаберность и дурацкую выходку. Хотя вряд ли Лара хоть кому-нибудь уступит это право.
Бывший сталкер с теплым чувством начал вспоминать свои редкие встречи с дочерью, которые происходили всегда в присутствии Лары. Алина даже не догадывалась, что он ее отец, называла "дядей Витей". Но отсутствие отца не помешало ей стать очень волевой и целеустремленной девушкой. Плюмбум верил – нет, знал точно! – что из нее вырастет отличный ученый и хорошая мать. Хотя со своей матерью Алина не ладила уже лет пять – они даже не стеснялись "лаяться" в присутствии посторонних. Как заведутся, бывало, обе. "Кроме меня, ты никому не нужна!" – крикнет Лара. "На себя посмотри. Ты нужна кому-то?!" – ответит дочь. И понеслось.
Вообще надо бы с этим заканчивать – сколько можно тянуть? Пора заявить о своем отцовстве и попытаться создать семью. Да, он был не прав, оставив подрастающую дочь на попечение Привалова, но тогда и время было другое, и обстоятельства другие. Все изменилось. И, как говорится, лучше поздно, чем никогда, а тут такой хороший повод… Лучший повод! Теперь Лара точно не сможет отказать…
За своими воспоминаниями и мечтами Плюмбум чуть не пропустил момент, когда улица закончилась, а экспедиция выбралась на площадь перед Дворцом культуры "Энергетик". И тут Плюмбум замер как вкопанный, а Лёлек, подошедший сзади, громко присвистнул.
Площадь было не узнать. Она казалась необъятной, здания на противоположном ее краю выглядели набором серых кубиков. Но самое главное – вместо хорошо известного массивного здания Дворца торчала колоссальная статуя из белого мрамора – обнаженный мускулистый мужчина с шлемом на голове, но не сталкерским, как можно было бы ожидать, а старинным, в античном духе. Статуя держала факел, внутри которого горел нестерпимо яркий белый свет – видимо, это и был единственный источник освещения в обозримом пространстве.
– Что думаете? – шепотом спросил Плюмбум.
– Величественно, – изрек Лёлек. – Но как-то пошло. Скульптор – бездарь!
"Престарелый специалист по инвестициям" совсем освоился в субпространстве Зоны и не выказывал беспокойства. А вот у Плюмбума сердце тревожно забилось. Что за чертовщина? Кому понадобилось возводить здесь такую статую?
Бывший сталкер вспомнил морок, который навел на них давешний контролер. Столб с плакатом. Фантазия у Соловья-разбойника была, конечно, не ахти. Если здесь и впрямь сидит его родич, то последний будет помощнее во всех смыслах. С таким даже обнаженная грудь Лары не справится.
– Это Аполлон? – глупо спросил бывший сталкер, потому что не знал, что тут еще можно спросить.
– Вряд ли, – отозвался Лёлек. – Может, Арес? Хотя фиг его знает, не возьмусь судить. Я по мутантам специалист…
– В курсе.
Плюмбум почувствовал легкое раздражение. Кой черт было тащить в Зону ученых, если они оказались столь беспомощны и даже не могут ответить, что это за статуя и откуда она здесь взялась? "Субпространство Зоны", "ничего не знаем", "не возьмусь судить". За что им только дипломы выписывают?
На площади химеры отсутствовали, но след протекторов все равно был хорошо виден – по комкам грязи, которую ученые невольно притащили сюда со Свалки. След вел прямиком к статуе. Ну да, главный ориентир. Серебряков небось тоже обалдел, когда ее увидел.
– Какие будут соображения? – Плюмбум повысил голос, решив, что шепотом говорить глупо.
И опять за всех ответил Лёлек:
– Очень странное место. Я тут, Виктор, еще одну особенность приметил. Тут все не просто чисто, а стерильно чисто. В реальной-то Припяти всегда валяется разный хлам, машины разбитые стоят, на газонах джунгли, а здесь мы ничего подобного не наблюдаем, только химеры и сугробы. Права Лара – как будто кто- то убирает. Но с другой стороны, должен быть не только мусор, но и приметы стройки. Ведь это все строили, над возведением города трудились тысячи человек. Где культурный слой? Где он? Неужели все вывезли? Сколько лет понадобилось, чтобы все подчистить? Какие ресурсы были привлечены? И если этот мир связан с нашим, почему мы ничего не заметили? И в чем функция этого города? Кто здесь будет жить?
– Слишком много вопросов, – буркнул Плюмбум. – Ответ хоть один есть?
На этот раз Лёлек промолчал.
– Алекс? Боря? Вы что скажете?
– Не знаю, – ответил Гроза. – Такое иногда в компьютерных играх можно увидеть. Рисуют разные абстрактные строения, в которых жить невозможно. И вправду как будто внутри "миража" оказались…
– Да, – согласился с ним Молния. – Мы до Второго энергоблока ходили, но нигде ничего подобного не видели. Хотя там сам Скульптор живет, а он такое выделывает, что закачаешься.
– Вы знакомы с Хозяевами Зоны?
– Только с некоторыми, – признался Боря.
– Не устаю поражаться вашим талантам, – одобрительно сказал бывший сталкер. – Ну ладно. Тогда, как принято у наших ученых друзей говорить, будем действовать методом "профессора тыка". Вперед!
Члены экспедиции двинулись через площадь. Путь до основания статуи занял у них четверть часа. Остановились на безопасном расстоянии – в пятидесяти метрах. Хотя кто знает, есть ли здесь безопасные расстояния? Оказалось, что мраморный факельщик опирается на приземистый постамент, на котором даже имелась надпись золотыми буквами: "Arbeit macht frei". Плюмбуму снова вспомнился контролер с его бессмертным лозунгом: "Ребята, давайте жить дружно!" Внутри похолодело. Бывший сталкер с трудом удержался от того, чтобы не сбросить с плеча автомат и не начать поливать пулями все вокруг.
– Работа делает свободным, – перевела начитанная Jlapa. – Очень известное выражение. Его любили нацисты. Они размещали эту фразу на входе в концентрационные лагеря: в Освенциме, в Дахау…
– А кто ее разместил здесь?
– Не могу сказать…
– Ничего-то вы не можете…
– А чего ты хотел? – обиделась Лара. – Вон физики тоже ничего не понимают. Тебе ж говорили, существуют только теоретические предположения!
– След здесь обрывается, – вмешался Лёлек.
– Сам вижу, – сказал Плюмбум.
Он взглянул на детектор. Экранчик ярко светился красным.
– Хм, это не просто аномалия, а целая архианомалия. Советую держаться от нее подальше. Мало ли что она выкинет. Доставайте свои побрякушки.
Привалов смотрел зверем, но выполнил распоряжение – поставил сумку на асфальт и попытался открыть ее. С первого раза не получилось. Пока спасательная экспедиция продвигалась по холодному городу, дождевая вода успела замерзнуть, и программисту пришлось повозиться, прежде чем он справился с замками. Как оказалось, короб и унибук тоже обледенели, но с помощью Артура и Шурика-С-Цитатой дело сдвинулось с мертвой точки, и через пять тревожных минут на экране запульсировали знакомые линии.
– Да, – отметил физик с удовлетворением. – Перед нами несомненная аномалия. "Звезда" определяет ее очень точно. И поле здесь мощное – "вспышка" зарядилась. Стартуем?
– На этот раз я пойду первым, – объявил Плюмбум. – Если что-то не так, сразу вернусь. Так что вы не спешите.
– У нас только четыре минуты! – напомнил Артур.
– Более чем достаточно.
Чуть помешкав, стажер ткнул пальцем в панель. На этот раз портал развернулся сверху вниз – как падающий занавес в театре, закрыв собой всю статую. Плюмбум взял автомат наизготовку и, не оглянувшись, нырнул в изумрудное сияние.
Он попал в теплую весеннюю ночь. Ярко светили звезды. Гудели провода. Неподалеку играла музыка – что-то неуловимо знакомое из старой советской попсы. Слышались веселые голоса: мужские и женские. Пикник? Ночью? Почему бы и нет? Впереди расстилалось большое водное пространство, в котором отражались многочисленные огни.
Плюмбум повернул голову в сторону огней и обомлел. Он стоял на берегу пруда-охладителя, а совсем близко, рукой подать, возвышалась ярко освещенная глыбища четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС. Он не смог бы перепутать четвертый энергоблок ни с чем другим, ведь прожил на этом месте достаточно времени, чтобы в памяти запечатлелись мелкие визуальные ориентиры и их взаимное расположение. Но над энергоблоком не было Саркофага!
Внезапно раздался глухой раскатистый грохот. Здание энергоблока отчетливо затряслось, как будто под ним проснулся вулкан. А на крыше машзала появились тусклые огоньки, словно кто-то от большого ума разложил там костры. Скоро их прибавится, они превратятся в смертоносный фейерверк. Веселые голоса смолкли. Участники ночного пикника явно видели то же самое, что и Плюмбум, но от ужаса не могли выдавить ни звука.
Бывший сталкер все понял. Нужно немедленно возвращаться! Он оглянулся, но не увидел портала. А как портал выглядит с этой стороны? Плюмбум заметался, но тут в пространстве прямо перед ним появилась нога, потом рука, потом голова в шлеме.
Без предупреждения Виктор прыгнул на того, кто шел за ним следом. Оба они свалились назад – в сумрачное пространство Припяти химер.
– Стоять!!! – во всю силу легких крикнул Плюмбум. – Всем стоять!
Друзья замерли. Бывший стапкер тут же упруго вскочил, закрывая своим телом мерцающее призрачное полотнище.
– Что там, Витя? – напряженно спросила Лара.
– Дайте отдышаться.
Убедившись, что никто из членов спасательной экспедиции не выказывает намерения проверить самостоятельно, что находится за входом в портал, Плюмбум осторожно отошел от него и присел на асфальт, положив автомат рядом.
– Там четвертый энергоблок, – сообщил он, облизав пересохшие губы. – Ничего не понимаю.
– Четвертый энергоблок? – возбудился Лёлек, которого, как оказалось, и сбил в прыжке бывший сталкер. – Так это хорошо! Путь от него, конечно, не самый близкий, но в общем-то изученный. Можно будет даже выбирать варианты.
– Место – четвертый энергоблок. Время – ночь с двадцать пятое на двадцать шестое апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.
Наступила пауза. Друзья молча переглядывались. Эта дата многое значила для любого из них, а потому не нужно было ничего дополнительно объяснять. Субпространства Зоны предъявили новое жестокое чудо.
– Скажи мне, Артур, – обратился Плюмбум к стажеру. – Ты, помнится, что-то недавно говорил о "машине времени". Это она?
Физик покачал головой.
– Возможно, я неправильно выразился. Речь шла об особом состоянии континуума, в котором теоретически могут возникать дубликаты объектов. На самом деле путешествия во времени невозможны!
– А что же там за порталом? Я видел все своими глазами. И слышал своими ушами. Чернобыльская станция. Грохот взрыва. Сотрясение. Начало пожара. Что это, как не путешествие во времени?… Объясни тогда, почему они невозможны.
– Дело в том, что времени не существует. Течение времени – это изменение энергетического состояния Вселенной, которое описывается неуклонным увеличением энтропии. В отрыве от этого изменения времени как такового просто нет. Если вы захотите вернуться в прошлое, как в фантастических романах, вам придется воспроизвести минувшее состояние Вселенной в полном объеме. И это фактически то же самое, что создать новую Вселенную, но подобное невозможно.
– Тогда как ты объяснишь то, что я видел и сл ышал?
Артур пожал плечами. При этом вид у него был слегка затравленный.
– Я рискну предположить, – сказал он, – что там вы видели нечто вроде фотоснимка. То есть некий кусок реальности, который… запечатлен навсегда… в одном объеме… как в феномене Бооса-Виснапуу…
– Очень странная гипотеза, – сказал Лёлек. – Вычурная. Как может быть запечатлен кусок реальности? Феномен – там понятно: отдельный объект вырван из течения времени. Но Виктор же говорит, что видел, как взорвался реактор, слышал грохот – значит, в том субпространстве время течет нормально.
Артур развел руками.
– Я не знаю. Но оглянитесь вокруг. То, что нас окружает, по большому счету, тоже не может существовать, но существует. Если возникла эта… вторая Припять, то почему бы не возникнуть второму Чернобылю, второй Чернобыльской станции? Я думаю, что при внимательном изучении мы быстро обнаружим разницу.
– А если нет? – спросил Плюмбум. – Если там, за порталом, действительно в точности воспроизведен восемьдесят шестой год?
– Тогда я ничего не могу сказать…
Тут в беседу вмешалась Лара:
– Извините меня, конечно, но сейчас вы занимаетесь переливанием из пустого в порожнее. Какой смысл искать объяснение, которого вы заведомо не найдете? Физик у нас тут только один, да и тот стажер, уж извини. Давайте опираться на наблюдение, а не на сумасбродные дилетантские гипотезы. Виктор видел восемьдесят шестой год. Зафиксировали. Что нам это дает в практическом смысле?
– Это очень плохо, если там восемьдесят шестой год, – нехотя заявил Плюмбум.
– Почему?
– Потому что в восемьдесят шестом году не было известных нам аномалий. Значит, оттуда нельзя вернуться с помощью "Звезды Полынь".
– Нет, – сказала Лара, потом повторила громче: – Нет, нет, нет!
Плюмбум понял, что допустил серьезную ошибку.
– Подожди, – быстро сказал он. – Мне кажется, мы что-то упускаем. Я не видел следов экспедиции. Возможно, ее там нет.
– Тогда где она?!