Мысль об утиле напомнила Шэму о Шроаках. Хотя они, конечно, не сальважиры. Возможно, потому он о них и вспомнил. "Странно, - подумал он, - работает мозг". Он размышлял о Кальдере, о том, как она, такая юная, лишь немного младше его, управляет таким невозможно совершенным поездом. Конечно, она не будет останавливаться ради такого размазни, как он.
Существовало немало слов, чтобы описать, какая она была. Живая, энергичная, напористая, стремительная. Кальдера и Деро, они оба. Они вдвоем забрали себе все эти качества и ничего никому не оставили. Шэм сел на берег. Можно сказать, упал на него, скрестив ноги. Сидел и ковырял кусок дерева. Пальцем.
Должно быть, этих мелких островов, у которых терпят крушение поезда, здесь много. Вон они, уходят за горизонт рельсового моря, а между ними останки разбитых поездов, скорлупки вагонов. Разорванный в клочья "Тарралеш" просто последний по времени. Но сальважиры забираются и на самые края карты, где обчищают худшие, или, наоборот, лучшие руины. Однако ни на что не годного барахла тут тоже хватает.
Шэм опустил голову. И понял, что бессознательно пытается вырезать из куска старого дерева нечто похожее на лицо.
Соседний остров был ниже, зеленее, площе, чем его собственный. Его укрывали деревья. Возможно, на них росли плоды. Шэм облизнулся. От его пляжа до того берега мили, наверное, две, если идти по рельсам. Промежутки между которыми заполняет шумливая, бурная земля. И жизнь. Животная жизнь. Шэм вздрогнул.
Каменные хребты дальних островов уходили к горизонту, на каждом росла трава и шумели птицы. Кривые клыки камней высовывались между рельсами специально для того, чтобы об них спотыкались железнодорожники. Шэм разглядывал останки грузов, которые вывалились когда-то из трюмов, и частью мумифицировались, частью сгнили; проржавевшую ручную тележку; кучку частей сгнившего локомотива; расколотый служебный вагон.
Его желудок урчал нетерпеливым маленьким зверьком. "Ну, что ты от меня хочешь?" - спросил он, стараясь не поддаваться панике. Группа птиц спикировала на него сверху, и ему вдруг показалось, что он видит во главе них Дэйби, которая летит, чтобы ласково коснуться его лица. Но это была не она. Это была чайка, незнакомый злобный гуаномет.
Соседний остров так и манил его. "Я ведь уже не маленький, - думал он. - Пора мне перестать верить всему на слово". Большая птица каркнула в такт его мыслям, и он счел это за одобрение. "Всю мою жизнь я только и слышу о том, что земля опасна. Возможно, это так. Но… - Он не отрывал глаз от изобильного островка за ближайшим проливом. - Но, может быть, это кому-то выгодно, чтобы все верили в это и боялись земли. И не ходили по ней".
Не давая себе больше времени на раздумья, Шэм встал и пошел вперед.
Он выпрямился, расправил плечи и смотрел прямо перед собой. Вот он шагнул с береговой скалы вниз. Переступил через ближайшие рельсы и твердо поставил ногу прямо между рельсами и шпалами. И еще раз.
"Я иду, - думал он. - Я стою прямо на земле". - И он продолжал шагать, переступая через рельс за рельсом. Он засмеялся. Прибавил скорости. Радостно крикнул. Споткнулся. Упал, вытянувшись во весь рост. Стукнулся о шпалы. Земля под ним задрожала.
Ой. Да, земля точно двигалась. Шэм вскочил, он уже не смеялся. Оглянулся на берег, который показался ему вдруг страшно далеким.
А то, что происходило теперь прямо под ним, было уже не дрожью, а настоящим небольшим землетрясением. Вот еще толчок. Он с ужасом наблюдал, как рядом с ним начал расти холм. Что-то двигалось под землей, направляясь прямо к нему. "Эксперимент не удался", - подумал Шэм, повернулся и бросился наутек.
Он бежал, а позади него стонала, гудела и ревела земля. Грязь летела Шэму в спину, пока нечто прогрызало себе путь наверх. Оно догоняло его, клацая зубами.
Шэм взвизгнул и наддал. В два огромных прыжка он достиг своего неприютного, скалистого берега; точнее, почти взлетел на него, подталкиваемый в спину то ли выдохом, то ли воплем своего преследователя, который обжег его, как помесь струи пара и электрического разряда. Он споткнулся, упал, покатился, оглянулся посмотреть.
Блестящий сегментированный панцирь с щелкающими щипцами челюстей на тыльном конце. Извиваясь, тварь снова ввинтилась в землю. Он едва успел разглядеть, что это было. Уховертка. О, Каменноликие. Шэму повезло. Такая могла бы полезть за ним и на твердую землю.
Он поднял большой камень и кинул его туда, где только что скрылась в развороченной земле уховертка. Снова раздался рев, и над землей поднялась башка плотоядного червя. И тут же исчезла в урагане меха и твердых, как железо, когтей - это огромная землеройка, мелькнув на поверхности, утащила его в глубину.
Повсюду, куда бы ни глянул Шэм, кипела и дыбилась земля: между шпалами, снаружи и внутри рельсов, вдоль берегового края. Он завопил, обращаясь к птицам, меньшие из которых хохотали над ним, а те, что покрупнее, подначивали его пройтись еще разок.
- Да, вы правы, черт вас дери, - кричал он. - Земля действительно опасна!
Глава 61
Здесь мы намеревались сказать, что такой скользкой земли, как на западе, где едут теперь Шроаки, не видел еще ни один рельсоход, и что сами рельсы, среди которых и по которым движется их поезд, ни на что не похожи. Но время еще не пришло.
К Шроакам мы вернемся, как только настанет подходящий момент. Ведь это же Кальдера и Деро, в конце концов; разве можно забыть о них?
Монстров полно и под землей, и на земле, ими кишат кроны деревьев, они качаются на ветвях над поездными палубами, а с верхних небес стерегут такие твари, которых даже животными не назовешь, и в каждую минуту любая из них может углядеть, вынюхать, спикировать на Шроаков. Так что нельзя их оставлять совсем без присмотра. Но, хотя рельсов кругом в изобилии, они стелются и ветвятся всюду, куда ни глянь, мы-то можем ехать лишь по одной колее за раз.
Это история окровавленного мальчика. Шроаки заслуживают отдельного рассказа, и они его получат. Но теперь то, что касается их, и то, что касается его, сплетено и неразделимо.
Глава 62
Возможно ли это? О, они думали, что да. Им верилось, что они, команда "Мидаса", смогут проложить себе путь в Музей Завершения.
И вновь, в который уже раз, пока "Мидас" пересекал рельсоморье, держа на прицеле Насмешника Джека, заводили они речь о Шедни ап Йесе, который изловил-таки ускользающего меерката, соотносимого с игривой бесцельностью. О добыче Гуми - пустынной черепахе, известной как Бошевель, - символе упорства под огромным панцирем-куполом. О Гийе и Саммове, которые искали и нашли королеву термитов (сомнительно) и бандикута ростом с быка (предрассудок).
Было широко распространено мнение, будто худшее, что может приключиться с человеком, - это достичь той мудрости, к которой он стремится.
- Пхе, - сказал на это доктор Фремло. - Поверьте мне, большинство людей действительно хотят именно того, чего они хотят. Конечно, стоит им этого добиться, как сразу обнаруживается, что и у мечты есть свои минусы; но плюсы-то перевешивают их с лихвой, а уж если сложить их с минусами неисполнения мечты, то и подавно.
Никто больше не притворялся, что это обычная охота. То ли из лояльности к Напхи, то ли от восторга перед возможным достижением и ставшей вдруг такой близкой мечтой о богатстве, которое выпадает на долю команды, удачно завершившей охоту, но люди на кротобое закрывали глаза на других кротов и следовали только указаниям следящего устройства. А оно вело их в самые дальние углы рельсоморья, где нечего делать большим южным кротам, где для них слишком тепло, где почва то ли слишком твердая, то ли слишком вязкая для рытья и слишком часто прослоена утилем, как грудинка - салом.
В крохотном городке "Мидас" заправили дизелем торговцы: они точно рассчитали степень нетерпения команды и, поняв, что торговаться те не будут, взяли за свой товар, сколько захотели. После чего "Мидас" поразил жителей Маркессы, пролетев мимо их галечного берега с приветственными криками, но без остановки. Они уже оставили далеко позади все карты, кроме самых фантастических. Впереди были только дурные рельсы. Дикие берега, где деревья тряслись от возни животных под ними. Безымянный атолл, с которого их поезд обстреляли из мелкокалиберного оружия. Правда, пули с визгом, но без всякого вреда рикошетом отлетали от обшивки поезда, но все же было страшно.
- Уже недолго осталось, - ободряли друг друга рельсоходы. Но все до одного опасались зловещей хитрости, которую проявлял Насмешник Джек, этот великий и ужасный, хотя и бессловесный зверь. Но он ее проявлял. И вел их туда, где были черные рельсы.
- Давненько здесь уже никто не проходил, - сказал Драмин.
Тут с пустого неба грянул рев, низкий, басовитый, как предвестие шторма. От него волосы у всех стали дыбом, поезд завибрировал, налетел ветер, обдав их пылью. Тишина, наставшая потом, была тише любой тишины за долгое-долгое время. Яшкан хотел схохмить, да не вышло - нервы не выдержали.
- Что, во имя Каменноликих… - начал Вуринам, как будто и так было непонятно. Капитан ответила ему сама:
- Насмешник Джек.
Она перегнулась через ограждение палубы.
- Насмешник Джек, - закричала она. - Джек Насмешник, Насмешник Джек. - Наконец она повернулась к команде и, не адресуясь ни к кому конкретно, но ко всем разом, проорала:
- Пусть - этот - поезд - идет - быстрее!
Состав добавил скорости и пошел на звук, в опасное, усеянное хламом рельсоморье. Зов невидимой мульдиварпы раздался снова.
- Чтоб меня, - прошептал кто-то. Дорогу впереди преграждали огромные каменные столбы. По левому борту открывался громадный провал. Дыра в земной поверхности достигала нескольких миль в поперечнике, а в глубину - нескольких сотен головокружительных ярдов. Рельсы доходили до самого ее края, где резко обрывались, торча вперед железными осколками. Дно пропасти покрывали шпалы и изломанные рельсы. Смотреть на них было больно. Рельсы, недоступные ни ангелам, ни сальважирам. Были внизу и руины поездов.
Насмешник Джек заревел в третий раз. Где-то совсем рядом. "Мидас" шел к проходу между корявым утесом и краем большого каньона.
- Переводники, - крикнул Мбенда. - Готовьсь. - Те выстроились на палубе с пультами дистанционного управления и крюками в руках. - Итак, дамы и господа. Покажем этой скотине, как ходят кротобои. - Эбба Шэппи вскинула свой пульт, и стрелка скользнула на место как раз перед колесами "Мидаса".
И тут же с ужасающим треском развернулась и, непрошеная, встала назад, направив "Мидас", чьи колеса отделяли от нее считаные футы, влево, к краю страшной пропасти.
Глава 63
Пандемониум. Бездна была близко. Капитан вопила во весь голос, и лишь молниеносность мышления, энергичный перебор кнопок и стремительность действий героев-переводников помогли им развернуть еще одну стрелку и уйти от верной гибели. Йенс Торн даже свесился за борт, тыча кнопку за кнопкой, чтобы отвести их вправо.
- Они не держатся, капитан, - донесся его вопль. Стрелки самопроизвольно возвращались, словно сговорившись сбросить их в пропасть во что бы то ни стало.
И все же переводники обманули механизм, выиграли поединок со стрелками, которые с жутким упорством отправляли их влево. Поезд качнуло вправо, к утесу, и борьба за то, чтобы сохранить направление, продолжилась.
- Это рельсовая ловушка времен божественной катавасии, - крикнул Мбенда.
- Капитан? - сказал Вуринам. - Все в порядке?
- Нет, - ответила Напхи. - Это что-то… - Она всматривалась в столб, мимо которого им предстояло пройти, чья тень, невероятно длинная, перечеркивала весь мир. Ложилась она и на них. Капитан подняла микрофон и сказала:
- К оружию. - В первые секунды никто ничего не понял. - К оружию! - повторила она громче. И тут все завопили.
Из укрытия каменно-серой шкуры, из похожих на пещеры отверстий в ребристых боках каменистого острова прянули вдруг штуки, похожие на змей.
- Что, - сипло прошептал Вуринам, - во имя Великого Огма?..
Змей было три, нет, пять, нет, семь. Изгибаясь и раскачиваясь всем телом, эти безглазые твари хватали воздух ртами - каждую опоясывало кольцо из выдвижных челюстей с хитиновыми пластинчатыми зубами.
- Вооружайтесь! - Кто-то кричал. Кто-то стрелял. Кротобои хватали ружья. - Вооружайтесь немедленно! - Подвижные твари изогнулись вверх, точно вопросительные знаки. Их пульсирующие рты пускали слюни, плевались клейкой, вязкой слюной. Люди отстреливались, ураган пуль обрушивался на щупальца, точно рой маниакальных мух. Те отпрянули, но со стремительностью атакующих змей сделали новый выпад.
Одна с ужасным чмокающим звуком впилась в грудь Йоркаджи Теодозо. Тот завизжал. Щупальце выдернуло его с палубы, помотало им в воздухе и забросило на остров, мимо которого они прошли.
- Огонь! Огонь! - кричала капитан Напхи. Товарищи по поезду звали Теодозо. Пули, попадая в атакующих тварей, прорывали их серую кожу, из-под нее били фонтанчики черной крови. Твари отскакивали, но недалеко и не надолго; скоро они обрушивались на палубу вновь, так же жадно чмокая челюстями.
Они метили в людей. Яшкан выл. Не глядя, пальнул из пистолета назад, убегая. Чуть не убил Линд. Мбенда поднырнул под одну змею, сиганул через другую, рубанул мачете по третьей. Та судорожно скорчилась и извергла огромную кучу слизи.
- Огонь и вперед! - скомандовала капитан. - Прибавить ходу! Живее, ну!
Живые петли снова обрушились на палубу и снова нашли добычу. Одна змея обвила левую руку Сесили Клайми, вторая - правую. Товарищи по команде заорали, бросились за ней. Мбенда, Линд и даже трясущийся Яшкан схватили ее сзади, пытаясь удержать, но ротастые твари, действуя на удивление слаженно, выдернули ее с палубы движущегося поезда. Команда стреляла теперь с большей уверенностью, рубила целеустремленней.
- Клайми! - доносились возгласы. - Теодозо!
Но те уже исчезли из виду. Пропали внутри скалы.
Щупальца еще пытались ухватиться на ходу за поезд, присасываясь к вращающимся колесам, отрывая доски от палубы.
- Не выйдет! - Это кричала сама Напхи. Она стояла не поодаль, не позади всех, а впереди, и стреляла из ружья, которое держала в левой руке, а правой перебирала всевозможные колющие и режущие орудия до тех пор, пока не остановилась на устрашающего вида зазубренном лезвии, с которым она и кинулась на врага.
- Нам надо возвращаться! - кричал Вуринам, но поезд шел вперед с ускорением, и чудище бросилось снова.
- Мы должны вернуться за ними! - взревел Бенайтли и выпустил длинную очередь из скорострельного ружья, отчего монстры дрогнули. Содрогание началось от низа и пошло по всему острову вверх, точно рябь.
- О, мой бог! - закричал Фремло. - Это все одна тварь!
На вершине камня длинные шеи сплетались воедино, превращаясь в толстое, словно сплетенное из множества жгутов тело, которое уходило наверх, в облака. Но и это тело было мнимым, настоящее, бесформенное, наполненное газом тело чудовища находилось высоко на утесе, среди ядовитых облаков. И походило оно на крону дерева, усеянную вместо плодов глазами.
Горный склон дрогнул, береговая линия изогнулась. "Мидас" оказался на безопасном расстоянии как от ямы, так и от монстра. И остановился, выйдя из его гигантской тени. Ошеломленные, напуганные люди собрались на палубе. Некоторые плакали.
- Что, во имя ада, это было? - спросил кто-то.
- Силлер, - ответил Фремло. Доктор посмотрел на капитана. На тварь позади. Та больше не показывала щупальца. Они спрятались и лежали тихо. - Это называется силлер. Дышит там, наверху, охотится чувствительными пальцами здесь, внизу. А это… - Доктор показал на каньон. - Это Дыра Криббиса. Потому он и выбрал это место для охоты. Ведь, чтобы не упасть в яму, надо подойти к скале как можно ближе.
- Эти рельсы! - выкрикнул Вуринам. - Они же сбрасывают людей прямо в пропасть! Почему ангелы их не починят?
- Потому что они не сломаны, - сказал доктор Фремло. - Они здесь такие, какими должны быть. Это старая, старая, очень старая ловушка.
- Капитан, - сказал Вуринам. - Нам надо вернуться. - Капитан Напхи уже вглядывалась в свой прибор. Она не отвечала. - Я думал, что это место просто легенда, - буркнул Вуринам. и вдруг, пристально посмотрев на Напхи, он выпрямился. - Вы знали, - сказал он.
Наступило молчание. Напхи подняла голову и встретила его взгляд. Вид у нее был нисколько не напуганный. Она отложила прибор. Потрещала искусственными пальцами.
- Хватит ходить вокруг да около, мистер Вуринам, - сказала она. - Высказывайтесь.
- Вы знали, где мы, - выдохнул он. - Но из-за вашего чертова крота, который тут рядом, вы ничего не сказали. Не хотели терять время на обходной маршрут. - Он захлебнулся от возмущения и умолк. Команда смотрела на них, раскрыв рты.
- Кто-нибудь еще желает высказаться? - сказала, наконец, Напхи. - У кого-нибудь созрели сходные обвинения? Говорите, не стесняйтесь. - Молчание. - Хорошо. Я слышала об этом месте, так же, как и вы все. И, когда мистер Мбенда сказал, что стрелки ведут себя не так, я кое-что заподозрила. Поэтому, если вы собираетесь привлечь меня к вашему суду за туманные воспоминания и нечеткие представления, то я признаю себя виновной.
Если же вы обвиняете меня в том, что я сознательно вела свою команду навстречу смертельной опасности, то как вы смеете, сэр? - Она шагнула к Вуринаму. - Раньше я не слышала, чтобы вы жаловались на наш маршрут или его цель. Как не слышала я и того, чтобы вы отказывались от своей доли всего, что причитается нам в случае его успешного завершения.
Вуринам заерзал под ее взглядом.
- А вы все время смотрите на прибор, - сказал он. - Вас и сейчас больше всего на свете волнует только одно - этот чертов крот.
- Да! - крикнула Напхи. Она воздела руку. Свою громкую, трещащую руку. И потрясла ею. - Именно так. Потому что это охота. А мы - охотники, и это наша работа. И если что-то обеспечит будущее семьи Клайми, сохранит память о ней и Теодозо, придаст этой ужасной минуте цель и смысл, то только удачное завершение нашей охоты. Поимка моей философии. Так что да, мистер Вуринам. Мне нужен Насмешник Джек.
Капитан держала сжатый кулак прямо у него перед носом. На нем мигали огоньки, что-то внутри дребезжало. Но погодите-ка.
- Рука, - сказал Вуринам. - Капитан, ваша рука. Эта тварь ранила вас, у вас… кровь?
Искусственная конечность дала трещину. И, что было очень странно, из нее сочилась кровь.
- Как?..
- Где?..
Капитан смотрела на редкие красные капли, потрясенная не меньше других. Фремло уже подскочил к ней и теперь крутил и вертел руку, тыча в нее пальцем. Напхи, точно проснувшись, попыталась оттолкнуть его, но не тут-то было, доктор продолжал осмотр.
- У вас довольно глубокий порез, капитан, - объявил он наконец. И, с презрением оттолкнув от себя руку так, словно она была горячая, он повернулся к команде и продолжал: - Ваша рука, капитан. До сей поры заключенная в металл и кротовую кость. Не отсутствующая, а только скрытая. Ваша настоящая левая рука сильно порезана, капитан.