Фойл резко стряхнул руки Дагенхема.
– Ни на кого, - сказал он. - Ни на кого, кроме себя.
– Да? Включая друга в Жофре Мартель, которого вы так стремитесь спасти? Боже мой, вы чуть не одурачили меня, Фойл. Передайте капитану Йанг-Йовилу мои поздравления. Его люди лучше, чем я думал.
– Не знаю никакого Йанг-Йовила.
– Так вот вы и ваш коллега здесь сгниете! Издохните! Я переведу вас в самую страшную камеру. Я брошу вас на самое дно Жофре Мартель. Я… Охрана, сюда! Охра…
Фойл схватил Дагенхема за горло, повалил на пол и стал бить головой о каменную плитку. Дагенхем раз вскрикнул и затих. Фойл сорвал с его лица очки и одел их на себя. В мягкорозовом свете вернулось зрение.
Фойл раздел Дагенхема и быстро, разрывая по шву, влез в его костюм. На столе лежала широкополая шляпа. Фойл надвинул ее на самый лоб.
Из комнаты вели две двери. Фойл подскочил к ближней и осторожно ее приоткрыл. Она выходила в северный коридор. Он закрыл ее. Бросился к другой двери и вырвался в противоджантный лабиринт. И тут же потерялся. Отчаянно заметавшись по переходам, он снова оказался в комнате, где Дагенхем пытался подняться на колени.
Фойл повернулся и кинулся назад в лабиринт. Неожиданно перед ним оказалась дверь. Он распахнул ее и попал в просторную и ярко освещенную мастерскую. На него ошеломленно уставились двое рабочих. Фойл схватил кувалду, прыгнул на них и двумя ударами свалил. Тут до него донесся крик Дагенхема. Фойл затравленно огляделся, ворвался в следующую дверь и вновь потерялся в лабиринте. Заревела сирена. Фойл замахнулся кувалдой, пробил тонкий пластик перегородки и оказался в южном коридоре женской половины, освещенном инфракрасным светом.
Навстречу ему бросились две надзирательницы. Фойл страшным ударом повалил их. Перед ним тянулся бесконечный ряд камер. На каждой двери красным огнем горел номер. Фойл привстал на цыпочки и разбил инфракрасный фонарь над головой. Весь коридор погрузился во мрак… даже для оснащенных очками.
– Теперь мы на равных, - выдохнул он и побежал дальше, на ощупь считая двери. Он налетел на охранницу, расправился с ней, обнаружил, что сбился со счета, пробежал еще, остановился.
– Джиз! - взревел Фойл.
До него донесся ее голос. Он помчался вперед и, наконец, нашел камеру Джизбеллы.
– Гулли, о Гулли, боже мой…
– Отойди, детка! Назад! - Он трижды яростно ударил молотом. Дверь поддалась. Фойл ввалился внутрь.
– Джиз?… - задыхаясь, выдавил он. - Проходил мимо. Дай, думаю, загляну.
– Гулли, ради…
– Да-а… Ничего себе встреча, а? Идем. Идем, девочка. - Он вытащил ее из камеры. - Назад через приемную для нас пути нет. Я там не понравился. Где ваша Санитария?
– Гулли, ты сошел с ума!…
– Вся половина обесточена. Я разбил силовой кабель. У нас есть полшанса. Идем, девочка. Идем.
Он подтолкнул ее вперед. И она повела его по проходам женской Санитарии. Пока механические руки удаляли одежду, мыли, опрыскивали и дезинфицировали их, Фойл нащупал контрольное медицинское окошко и разбил его молотом.
– Лезь, Джиз.
Он протолкнул ее сквозь окошко и последовал за ней. Голые, намыленные, изрезанные и окровавленные искали они дверь, через которую входили врачи. Вдруг Фойл поскользнулся и с грохотом упал.
– Не могу найти дверь, Джиз. Дверь. Я…
– Тсс!
– Но…
– Тихо, Гулли!
Мыльная рука нащупала и зажала ему рот. Поблизости раздался топот ног. Закоулки Санитарии вслепую обшаривали охранники. Инфракрасное освещение до сих пор не исправили.
– Окно могут не заметить, - прошептала Джиз.
Они скорчились на полу. Шаги прогромыхали и затихли.
– Все в порядке, - выдохнула Джизбелла. - Но в любую минуту включат прожектора. Идем, Гулли, живей!
– Но дверь в клинику, Джиз… Я думал…
– Двери нет. Они спускаются по убирающейся винтовой лестнице. И это предусмотрено. Надо попытаться найти грузовой лифт. Хотя бог знает, что это нам даст… О, Гулли, ты идиот! Ты совершенный идиот!
Они пролезли обратно через контрольное окошко и стали лихорадочно искать в темноте лифт, в котором увозили старую одежду и подавали новую. Механические руки в темноте их снова мылили, опрыскивали и дезинфицировали.
Внезапно, заглушая все прочие звуки, надрывно взвыла сирена. Наступила полная тишина, удушающая, как мрак.
– Они выслеживают нас геофоном, Гулли.
– Чем?
– Геофоном. Им можно уловить шепот за целую милю.
– Грузовой лифт… грузовой лифт… - лихорадочно бормотал Фойл.
– Нам не найти.
– Тогда идем. Куда?
– Мы убегаем.
– Куда?
– Не знаю. Я не собираюсь ждать, как баран. Идем. Физические упражнения тебе на пользу.
Он снова толкнул Джизбеллу вперед. Они побежали, задыхаясь, судорожно хватая ртом воздух и спотыкаясь, в черные глубины Жофре Мартель. Джизбелла дважды падала. Фойл бежал вперед и как антенну вытянув перед собой рукоятку молота и ею нащупывая проход. Потом наткнулись на стену и поняли: они в тупике. Пути вперед не было.
– Что теперь?
– Не знаю. Похоже, я больше ничего придумать не могу. Но и возвращаться нам нельзя. Я пристукнул Дагенхема. Мерзкий тип. Как этикетка на бутылке с ядом. Тебя не осенило, девочка?
– О, Гулли… Гулли… - Джизбелла всхлипнула.
– Рассчитывал на тебя. "Никаких бомб", - говорила ты. Хотел бы я сейчас иметь бомбу. По крайней мере… Погоди-ка. - Он ощупал скользкую стену. - Внимание, Г.Фойл передает последние известия. Это не естественный пещерный свод, а сложенная из кирпича стена. Посмотри.
– Ну?
– Значит проход здесь не кончается. Его просто заложили. Прочь!
Он отшвырнул Джизбеллу назад и яростно набросился на стену. Он бил ритмично и мощно, со всхлипом втягивая сквозь зубы воздух и пристанывая при каждом ударе.
– Они приближаются, - сказала Джизбелла. - Я слышу.
Начали сыпаться камни. Фойл удвоил усилия. Внезапно стена рухнула, и в лица им ударил поток ледяного воздуха.
– Лезь.
Фойл бросил молот, схватил Джизбеллу и поднял ее к отверстию на высоте груди. Она вскрикнула от боли, протискиваясь через острые камни. Фойл безжалостно толкал ее вперед, пока не прошли плечи, а затем и бедра. Он отпустил ее ноги, услышал, как она упала по ту сторону, и последовал за ней. Ее руки попытались смягчить его падение на груду камней и щебня. Они оказались в ледяной черноте естественных пещер Жофре Мартель… - мили неисследованных проходов и гротов,
– Мы еще вырвемся, - прохрипел Фойл.
– Не знаю, есть ли отсюда выход, Гулли. - Джизбелла дрожала от холода. - Может быть, это тупик.
– Должен быть выход. Мы найдем его. Вперед, девочка. Они слепо двинулись вперед. Фойл сорвал бесполезные. очки и швырнул их под ноги.
Они натыкались на стены, углы, низкие своды, падали на острые камни и катились вниз. Потом однажды их ноги разъехались, и оба тяжело упали на гладкий пол. Фойл ощупал его и притронулся языком.
– Лед, - пробормотал он, - Мы в ледяной пещере, Джиз. Подземный ледник.
Они с трудом поднялись и неуверенно пошли по льду, тысячелетиями нараставшему в безднах Жофре Мартель. Они пробирались сквозь лес сталактитов и сталагмитов, поднимающихся снизу и свисавших сверху. От каждого их шага с гулким уханьем падали, рассыпаясь, камни. Так они брели вперед - слепо, наугад, спотыкаясь, падая и снова вставая. Закладывающую уши тишину нарушали только судорожное дыхание и колотящиеся сердца, грохот булыжников, звон срывающихся капель и отдаленный шум подземной реки.
– Не туда, девочка. - Фойл легонько подтолкнул ее в сторону. - Забирай левее.
– Ты хоть немного представляешь себе, куда мы идем, Гулли?
– Вниз, Джиз. Только вниз.
– У тебя есть идея…
– Да. Сюрприз! Сюрприз! Голова вместо бомб.
– Голова вместо… - Джизбелла истерически рассмеялась. - Ты ворвался с молотом в руках. И это голова вместо б-б-б… - Она не могла выговорить, подавившись всхлипываниями. Фойл схватил ее и яростно встряхнул.
– Заткнись, Джиз. Если нас выслеживают геофоном, тебя услышат с Марса.
– П-прости, Гулли. Прости. - Она глубоко вздохнула. - Почему вниз?
– Река. Она должна быть близко. Вероятно, это растаявшие воды ледника. Единственный надежный путь. Где-нибудь она выходит наружу. Мы поплывем.
– Гулли, ты сошел с ума!
– В чем дело, ты? Не умеешь плавать?
– Я умею плавать, но…
– Мы должны попытаться. Иди, Джиз. Вперед. Шум реки приближался, однако их силы стали иссякать. Джизбелла остановилась, хватая ртом воздух.
– Гулли, мне надо передохнуть.
– Слишком холодно. Иди вперед.
– Я не могу.
– Иди вперед. - Он нащупал ее локоть.
– Убери свои руки! - яростно закричала она. Фойл изумленно отступил.
– Что с тобой? Девочка, успокойся. Я пропаду без тебя.
– Вот как? Я говорила тебе: надо готовиться… думать… а ты втянул меня в эту западню…
– Я сам был в западне. Дагенхем угрожал перевести меня в другую камеру. И больше уже не было бы Линии Шепота. Меня вынудили, Джиз… и мы ведь выбрались, правда?
– Выбрались?! Мы потерялись в Жофре Мартель! Ищем треклятую реку, чтобы утопиться. Ты кретин, Гулли, а я набитая дура, что позволила втянуть себя в эту авантюру. Будь ты проклят! Бежать. Спасаться. Молотить… Все, что ты знаешь. Бить. Ломать. Взрывать. Крушить. Уничтожать… Гулли!
Джизбелла вскрикнула. Покатились камни, и послышался тяжелый всплеск. Фойл бросился вперед, заорал: "Джиз!" и сорвался с обрыва.
Он упал в воду с оглушающим ударом. Ледяная река поглотила его и мгновенно закрутила. Бешено заработав руками и ногами, Фойл почувствовал, как течение тащит его по скользким камням, захлебнулся и всплыл на поверхность. Он откашлялся и закричал. Джизбелла ответила слабым голосом, едва слышным в ревущем потоке. Бурное течение швырнуло его на холодное тело, цепляющееся за скалу.
– Джиз!
– Гулли! Боже мой! - Джизбелла зашлась кашлем. Прижимаясь к стене, Фойл стал ощупывать своды. Вода с ревом уходила в тоннель, и поток засасывал их за собой.
– Держись! - прохрипел Фойл. Он обследовал своды слева и справа - гладкие, скользкие. Ухватиться здесь за что-либо было невозможно.
– Нам не выбраться. Придется плыть, - прокричал Фойл, стараясь перекрыть оглушающий шум воды.
– Там нечем дышать, Гулли. Не выплывешь.
– Ненадолго, Джиз. Наберем воздуха и нырнем.
– Тоннель может тянуться дольше, чем хватит дыхания.
– Придется рискнуть.
– Я не смогу.
– Ты должна. Другого пути нет. Давай первая. Помогу, в случае чего.
– В случае чего!… - безумным голосом повторила Джизбелла и нырнула. Течение всосало ее в тоннель. Фойл сразу за ней ушел под воду. Яростный поток тянул вниз, швыряя на гладкие стены. Он плыл сразу за Джизбеллой. Ее молотящие ноги все время били его по голове и по плечам. Они неслись в тоннеле, пока не запылали легкие. Внезапно снова раздался рев воды: их вынесло наверх. И они теперь могли дышать.
Вместо заледеневших сводов перед ними появились изломанные скалы. Одной рукой Фойл ухватил ногу Джизбеллы, другой вцепился за выступавший камень.
– Надо выбираться! - прокричал он. - Слышишь этот рев? Водопад. Разорвет на части. Лезь, Джиз.
У нее не было сил, чтобы выбраться из воды. Он подкинул ее обмякшее тело наверх и вскарабкался сам. Они изнеможденно лежали на мокрых камнях, не в состоянии даже говорить. Наконец Фойл, шатаясь, поднялся на ноги.
– Нужно идти, - пробормотал он. - Вниз по реке. Готова?
Она не могла ни ответить, ни протестовать. Он поднял ее, и они, еле держась на ногах, побрели вперед, обходя разбросанные гигантские валуны. Вскоре они заблудились в каменном лабиринте.
– Все… - с отвращением выдавил Фойл. - Снова потерялись. На этот раз, похоже, окончательно. Что будем делать?
Джизбелла зарыдала. Это был не плач, а беспомощные, но яростные звуки.
Фойл остановился и сел, потянув ее вниз за собой.
– Возможно, ты права, девочка, - устало произнес он. - Возможно, я кретин. Моя вина.
Она не ответила.
– Ну, вот и все, на что способна моя голова… Хорошее образование ты мне дала. - Он поколебался. - Не попробовать ли нам вернуться в госпиталь?
– Мы не сможем.
– Вероятно. Просто упражнение на сообразительность… Устроим шум? Чтобы нас нашли по геофону?
– Они не услышат… Нас не успеют найти…
– Мы поднимем настоящий шум. Побьешь меня немного… Это доставит удовольствие нам обоим.
– Заткнись.
– Ну и ну! - Фойл откинулся назад, опустив голову на мягкую траву. - На "Номаде" был хоть какой-то шанс. Я, по крайней мере, видел, куда надо попасть. Я мог… - Он неожиданно замолчал и судорожно подскочил. - Джиз!
– Не говори так много.
Он зарыл руки в землю и швырнул ей в лицо пригоршню мягкой пахучей почвы.
– Вдохни! - захохотал он. - Попробуй! Это трава, Джиз. Земля и трава. Мы выбрались из Жофре Мартель.
– Что?!
– Снаружи ночь. Непроглядная ночь. Мы вышли из пещеры и не поняли этого. Мы вышли!
Они вскочили на ноги. Их окружала абсолютная темнота. Их овевал теплый ласковый ветер, и сладкий аромат растений касался их ноздрей. Издалека донесся собачий лай.
– Боже мой, Гулли… - недоверчиво прошептала Джизбелла. - Ты прав. Мы выбрались. Теперь надо только ждать рассвета.
Она засмеялась, раскинув руки, обняла его и поцеловала. Они что-то лепетали возбужденно, перебивая друг друга. Опустились на мягкую траву, обессиленные, но неспособные забыться сном, нетерпеливые, горячие, на заре новой жизни.
– Здравствуй, Гулли, милый Гулли. Здравствуй, Гулли, после всего этого времени…
– Здравствуй, Джиз.
– Я же говорила, мы встретимся однажды… Я говорила тебе, любимый. И вот настал этот день.
– Ночь.
– Пускай ночь. Но больше не будет одинокого перешептывания во тьме. Наша ночь кончилась, Гулли, милый.
Внезапно они осознали, что лежат рядом, обнаженные, касаясь друг друга. Джизбелла замолчала. Фойл схватил ее и яростно сжал, и она ответила с не меньшей страстью.
Когда рассвело, он увидел, как она прекрасна. Высокая и стройная, с дымчатыми рыжими волосами и щедрым ртом.
Когда рассвело и она увидела его лицо.
Глава 6
У доктора медицины Харли Бэйкера была маленькая практика в Вашингтоне, вполне законная и едва оплачивающая счета за дизельное топливо, которое он сжигал, еженедельно участвуя в тракторных гонках в Сахаре. Настоящий доход приносила его фабрика Уродов в Трентоне, куда он джантировал по понедельникам, средам и пятницам. Там, за огромную плату и без лишних вопросов, Бэйкер создавал чудовищ для бизнеса развлечений и творил новые лица для преступного мира.
Похожий на повивальную бабку, Бэйкер сидел на прохладной веранде своего дома и дослушивал повествование Джиз Мак Куин о побеге.
– По сравнению с побегом из Жофре Мартель, все остальное казалось чепухой. Мы наткнулись на охотничий домик, выломали дверь и достали себе одежду. К тому же там оказалось оружие… старое доброе оружие, стреляющее пулями. Мы продали его кое-каким местным и купили билеты к ближайшей известной нам джант-площадке.
– Именно?
– Биариц.
– Переезжали ночью?
– Естественно.
– Лицо прикрывали?
– Пытались нанести грим, ничего не получилось. Проклятая татуировка просвечивала. Тогда я купила темную кожу-суррогат и опрыскала его.
– Ну?
– Бесполезно, - раздраженно бросила Джиз. - Лицо должно быть неподвижно, иначе суррогат трескается и отпадает. Фойл не в состоянии контролировать себя. Это был настоящий ад.
– Где он сейчас?
– С Сэмом Куаттом.
– Я думал, Сэм завязал.
– Да, - мрачно сказала Джиз. - Но он мне обязан.
– Любопытно… - пробормотал Бэйкер. - Никогда в жизни не видел татуировки. Я полагал ее искусство умерло и хотел добавить его к моей коллекции. Ты знаешь о моем хобби - собираю курьезы, Джиз?
– Все знают о твоем зоопарке в Трентоне, Бэйкер. Это ужасно.
– В прошлом месяце я приобрел настоящий шедевр - интереснейший случай сиамских близнецов, - увлеченно начал Бэйкер.
– Не желаю ничего слышать об этом, - резко оборвала его Джиз. - И не заикайся о своем зверинце. Можешь очистить его лицо? По его словам, в Госпитале махнули рукой.
– У них нет моего опыта, дорогая. Гм-мм… Кажется, я что-то читал… где-то… Где же?… Подожди. - Бэйкер поднялся и со слабым хлопком исчез. Джизбелла нервно мерила веранду шагами, пока, через двадцать минут, он не появился вновь с потрепанной книгой в руке и с торжествующей улыбкой на лице.
– Нашел! Ты воистину можешь восхищаться моей памятью!
– К черту твою память. Как с его лицом?
– Это можно сделать. - Бэйкер перелистал хрупкие выцветшие страницы и задумался. - Да, это может быть сделано. Индиготиновая кислота. Вероятно, ее придется синтезировать, но… - Бэйкер захлопнул книгу и уверенно кивнул. - Я могу. Жаль только портить такое уникальное лицо.
– Да забудь ты про свое хобби! - закричала Джизбелла. - Нас разыскивают, понимаешь?! Мы первые, кто удрал из Жофре Мартель. Ищейки не угомонятся, пока нас не схватят. Это вопрос престижа.
– Чего ты бесишься?
– Я не бешусь, объясняю.
– Он будет счастлив в зверинце, - убеждал Бэйкер. - Там его никто не найдет. Я помещу его рядом с девушкой-циклопом и…
– Зоопарк исключен. Абсолютно.
– Ну хорошо, дорогая… Почему ты так беспокоишься о Фойле? Пуская его схватят. А ты отсидишься.
– Почему тебя беспокоит то, что я забочусь о судьбе Фойла? Тебе предлагают работу. Я заплачу.
– Это дорого обойдется, милая. Я пытаюсь сэкономить твои деньги.
– Неправда.
– Значит, я просто любопытен.
– Тогда скажем, я благодарна. Он помог мне. Теперь я помогаю ему.
Бэйкер цинично улыбнулся.
– Так давай поможем ему по-настоящему - сделаем совершенно новое лицо.
– Нет.
– Я так и думал. Ты хочешь очистить его лицо, потому что оно тебя интересует.
– Будь ты проклят, Бэйкер, ты согласен или нет?
– Пять тысяч.
– Не чересчур?
– Тысяча, чтобы синтезировать кислоту. Три тысячи за операцию. И тысячу за…
– Твое любопытство?
– Нет, моя милая. - Он снова улыбнулся. - Тысяча за наркоз.
– Зачем наркоз?
Бэйкер приоткрыл древний текст.
– Это очень болезненная процедура. Знаешь, как делают татуировку? Берут иглу, макают в краску и вкалывают в кожу. Чтобы вывести краску, мне придется пройтись иглой по всему лицу, пора за порой, вкалывая туда индиготиновую кислоту. Это очень больно. Глаза Джизбеллы вспыхнули.
– Можно это сделать без наркоза?
– Я могу, дорогая, но Фойлу…
– К черту Фойла. - Плачу четыре тысячи. Никакого наркоза, Бэйкер. Пусть страдает.
– Джиз! Ты не ведаешь, на что его обрекаешь!
– Знаю. Пусть мучается. - Джизбелла истерически засмеялась.