Она как-то странно посмотрела на него, но затем быстро тряхнула головой и сказала:
- Послушай, как ты относишься к тому, чтобы выбраться отсюда и поговорить?
Он улыбнулся.
- Лучшего предложения я не получил за целый день.
- Следуй за мной. Я хорошо знаю эту квартиру. Здесь есть черный ход, и никто не увидит, как мы уйдем отсюда.
Рекс Моррис пожал плечами. Этот прием, как и дюжина других, которые он уже посетил вместе с дядей, не был особенно значительным. Дядя Билл пустил в ход свои связи, извлекая из своих контактов все, что можно. Некоторые высокопоставленные лица из Функциональных Рядов и Темпль были здесь сегодня, но личное присутствие Рекса на этой сцене не было особенно необходимым.
2
Паула шла впереди. Они прошли через зал, выскользнули за дверь и очутились в стерильной бело-желтого цвета комнате со множеством кабинок, столиков и других предметов, назначение которых Рексу было неизвестно.
- Ради Великого Скотта, скажи, что это такое, - спросил он.
- Это кухня, - ответила она.
- Кухня? Там, где готовят пищу? И это в частном доме и в наше время?
- Лиззи помешана на антиквариате, - сказала она. - А также на старом образе жизни. Пойдем. Этот черный ход - служебный. Я часто в детстве играла здесь. Муж Лиззи был прекрасным человеком - как и она, конечно же.
Она провела его через черный ход к служебному лифту.
Они вошли в лифт и Паула произнесла:
- Служебное помещение, пожалуйста.
- Выполнено, Технола Клейн.
Она пояснила удивленному Рексу:
- Он все еще распознает меня, спустя столько лет.
С головокружительной скоростью лифт опустился на два уровня под землю. Они вошли в одно из служебных помещений здания, и Паула, по-прежнему хорошо ориентируясь, вышла к блоку вызова ФР транспорта и набрала код для вызова двуместного авто на воздушной подушке.
- По моим представлениям, - сказала она, когда они ожидали авто, - в вашей части Техната еще должно было сохраниться некоторое количество личных автомобилей.
- Не так много, наверное, как ты думаешь, - ответил Рекс. - В Таосе есть свой гараж ФР транспорта. Конечно, наш дом находится в четырнадцати километрах от города, и требуется время, чтобы туда добраться. А приобретя собственную автомашину, чувствуешь свои ограниченные возможности. Ведь пользуясь услугами гаража ФРТ, можешь выбирать любую модель: сегодня гоночную скоростную, завтра - восьмиместный лимузин, потом грузовик-пикап или четырехместный седан.
- Конечно, - сказала Паула. - Мой дедушка помнил еще то время, когда автомобили были, главным образом, личного владения, за исключением такси и арендуемых машин. Он рассказывал, что улицы были так запружены транспортом, что движение было практически парализовано и негде было даже запарковать машину. Это было, наверное, до появления подземок и автоматизированных дорог. А вот и наш автомобиль.
Двухместный, управляемый робом автомобиль на воздушной подушке съехал по наклонной плоскости и подъехал к ним, вплотную приблизившись к обочине тротуара в том месте, где они стояли. Дверца автоматически открылась.
Паула села на сиденье возле ручного управления.
- Я поведу, - сказала она. - Я знаю город лучше тебя.
Рекса слегка удивило то, что она просто не набрала код их места назначения. Но он только спросил:
- Послушай, а куда мы едем?
- Увидишь, - хихикнула она. - Мое предложение состояло в том, чтобы отправиться "куда-нибудь" и там поговорить. Вот мы и поедем куда-нибудь и поговорим. Они вписались в городское движение на одном из самых низких уровней, и Паула набрала код.
Спустя десять минут они уже были у выхода на поверхность возле их места назначения, неизвестно, правда, какого. Они выехали в сам город. Рексу не было знакомо это место, что было не очень удивительно, так как он в городе всего лишь неделю. Но, по-видимому, он легко бы мог найти его. Это был один из не слишком шикарных развлекательных центров типа ночной клуб-ресторан-бар.
Паула снова перешла на ручное управление, продвинула машину немного вперед и затем приблизилась к обочине. Они вышли, и она отпустила автомобиль, который остался ждать следующего вызова. Дальше они пошли по узенькой улочке.
Рекс с интересом оглядывался по сторонам.
- Это, наверное, одна из самых старых улиц города.
- Я думаю, да.
- Послушай, черт возьми, куда мы в конце-концов идем?
Она загадочно улыбнулась. Фактически, впервые он увидел ее улыбку. Она продолжала улыбаться, и он вдруг почувствовал, что не прочь видеть ее улыбку и в будущем.
- Ты все увидишь сам, мистер Сын Леонарда Морриса.
Рекс тяжело вздохнул.
Они вошли в среднего размера и непонятного назначения здание, какие строились до эпохи высотных домов и суперквартир. Рекс вначале решил, что это один из домов, принадлежащих классу Исполнителей. Но даже если это так, все равно много непонятных вещей. Они прошли по коридору несколько ярдов и вошли, по-видимому, в служебный лифт. Опустились на два уровня и очутились в маленькой комнатке без мебели и Паула стала перед переговорным экраном.
Какой-то голос произнес:
- Мы узнали тебя, Паула Клейн, но кто этот незнакомец? Он не наш член.
- Я могу поручиться за него, - нетерпеливо сказала Паула.
Рекс Моррис почувствовал, что впадает в раздражение. К чему это все приведет? Это решительно ему не нравилось. И у него не было ни малейшей догадки…
Голос продолжал:
- Может быть ты и можешь поручиться за него, иначе бы ты не взяла его с собой… Но, Паула Клейн, ты знаешь правила нашего заведения, и этот представитель класса Технологов незнаком нам.
Она сказала с нетерпением:
- Я говорю тебе, он совершенно безопасный. И, как тебе хорошо известно, я сама принадлежу касте Технологов.
- Но откуда мы знаем. Извините, сэр, но это частное заведение и…
Паула оборвала его:
- Это Технол Рекс Моррис, сын Героя Техната Леонарда Морриса. Этого достаточно для тебя?
Наступила долгая минута молчания.
Затем голос произнес, как бы извиняясь:
- Добро пожаловать в нашу разговорню, Технол Моррис.
Паула сердито фыркнула, пошла вперед, показывая путь, и остановилась у тяжелой, обитой войлоком двери, которая уже плавно раздвигалась.
- Разговорня, - повторил невольно Рекс.
3
Она повернулась к нему с озорной улыбкой на губах и с некоторым видом триумфа.
- Я говорила тебе: поедем куда-нибудь, где мы сможем поговорить. Где же еще в Великом Вашингтоне можно поговорить, как не в разговорне?
- О, Великий Скотт, - пробормотал Рекс.
Внутри оказалось не менее полудюжины комнат различного размера. И в каждой из них было по полдюжине круглых столиков. Рексу они отдаленно напоминали столики для игры в покер, но только они были большего размера. За каждым столиком могли удобно разместиться около дюжины человек. Возле некоторых из них, однако, было вдвое больше человек, и они сидели или стояли. В центре каждого стола был автобар и, наверное, около половины посетителей клуба попивали кофе или другие напитки.
Но привело их сюда, разумеется, не желание выпить.
- Пойдем туда, - сказала ему Паула, и ее темные глаза сверкали.
И затем шепотом:
- Здесь только одно простое правило. Ты не должен никому возражать ни в коем случае. Ты имеешь право говорить все, что пожелаешь, но все остальные имеют такое же право.
Рекс Моррис с печальным видом прокашлялся.
- Послушай, я бы попросил тебя не представлять меня по фамилии.
Она странно посмотрела на него.
- Хорошо, но ты можешь доверять этим людям. Они в одной с тобой лодке. Я назвала твою фамилию у входа, чтобы нас пропустили. Отныне тебя всегда будут пускать, даже если ты захочешь прийти сюда сам.
Они подошли к столику, окруженному плотным кольцом собеседников старшего возраста. Многие из них спокойно сидели и слушали, покуривая трубку или сигарету или же попивая кофе или пиво. Царила атмосфера расслабленности. Как раз в этот момент один из них решительно выдвинулся вперед. Это был худой и ершистый Старший исполнитель.
- Я спрашиваю, почему? - сказал он. - Почему, почему и почему? И никто не может ответить. На низких уровнях религиозной веры мы доходим до смешного. Нам объясняют, что есть высшее существо или существа, которые создают весь мир и человека, а затем проводят время в наблюдении за ним, как обычно требуя поклонения. Если человек "хороший", после смерти он вознаграждается навеки вечные; если же он "плохой", он карается навеки вечные. Явно детская концепция, возникшая первоначально в примитивных умах. Более того, что такое "хорошо" и что такое "плохо" обычно произвольным образом определяется духовенством.
Он перевел дыхание и продолжил:
- И очень часто их решения относительно того, что грешно, а что праведно, диктуются их собственными материальными выгодами.
Один из слушателей что-то пробормотал в этот момент, но было неясно, соглашался он с выступающим или нет.
Выступающий обратился к нему:
- Большой редкостью в истории являются случаи, когда духовенство не держало в своих руках общественного богатства. Есть исключения, но лишь исключения. Религиозное движение может возникнуть среди мечтателей и идеалистов, живущих добровольно в бедности. Иисус и его ближайшие ученики тому пример. Но примерно через столетие, когда новая религия завоевывает множество последователей, появляется новое поколение религиозных лидеров, живущих за счет страны.
Другой из слушателей заметил:
- Мне кажется, вы отклонились от своей первоначальной темы.
- Отнюдь. Мой вопрос, который я задаю всем религиям - почему? На таком низком уровне персонифицированных богов ситуация наиболее очевидна. Бог создает человека, навязывает ему почти невыполнимые правила, особенно в такой сфере, как, скажем, секс, а затем карает или вознаграждает по делам его. Но почему? Почему всесильного Бога это должно волновать? Вопрос остается в силе на любом уровне религиозной мысли. Если существует высшее, управляющее миром существо, что движет им? С какой целью он создал такое глупое и жалкое творение, как человек?
Один из слушателей постарше вынул изо рта трубку и мягко сказал:
- Тот факт, что мы не можем ответить на ваш вопрос, не означает, что ответа нет. Возможно, для Божества ответ очевиден. А возможно, по какой-то причине он не хочет, чтобы мы знали, почему он создал нас. И наконец, возможно, мы обречены никогда и не узнать этого.
Рекс Моррис отвел Паулу Клейн на несколько ярдов в сторону от стола. У него были пересохшие губы.
- Послушай, - прошептал он, - если бы Темплю стало известно об этом разговоре, эти мужчины были бы арестованы и, наверное, потеряли бы статус. Их могут изгнать из Техната или даже…
- Посадить в тюрьму или применить к ним силу, - Паула закончила фразу за него.
- Да, именно это я имел в виду, - сказал он озабоченно.
Она улыбнулась.
- Боюсь, что примеру, который подал твой отец, последовала наиболее интеллектуальная часть нашего общества. Это отнюдь не единственная разговорня в Великом Вашингтоне. А в каждом городе есть свои разговорни.
- Но какой в этом смысл? Рано или поздно Темплю удастся сломить этих мужчин. Нельзя говорить таких вещей, какие они говорят.
- Дело не только в Темпле. Какими, например, спорными вопросами интересуешься ты?
- Я? Ну…
- Пойдем вон туда. Я знаю того парня, который сидит в углу за столиком; думаю, что он развеселит тебя.
Рекс Моррис поднял к небу глаза, как бы в знак протеста, но последовал за ней.
- Материнство, - произнес, усмехаясь, грузный и бледный Младший исполнитель. - Что такого есть в каждой матери, что автоматически превращает ее в объект почитания и обожания? Возьмите какую-нибудь неряшливую, недовоспитанную и недообразованную, неискреннюю и несимпатичную девчонку восемнадцати лет и позвольте ей забыть принимать свои пилюли - и девять месяцев спустя - о, чудо из чудес - она превращается в настоящую святыню, которой поклоняются. Она ведь мать! Скажите что-нибудь против материнства, и толпа будет жаждать вашей крови. Это не значит, что я защищаю отцов. По моему мнению, ни один человек из ста не способен принимать участие в воспитании молодого поколения. В голове у них путаница, способностей никаких, словом, продукт им же подобных родителей.
Он выразил всем своим видом отвращение и погрузился на время в молчание.
Паула лукаво спросила:
- Разве вы не любите свою мать, Исполнитель?
Он взглянул на Паулу и снова поморщился.
- Я люблю ее, наверное, но я знаю также ее недостатки. Боже, как она страдает. Мученица. Сколько лет своей жизни она отдала детям. Как жестоки они, не понимают и не ценят ее. Типичный пример!
Кто-то из сидевших за столом сказал:
- Если вы полагаете, что родители не способны воспитывать детей, то кем вы предполагаете их заменить?
- Подготовленными профессионалами, конечно. Так же, как мы выявляем способных к тому, чтобы стать инженерами, пилотами, учителями, художниками и т. п., давайте начнем выявлять тех, кто имеет способность растить детей.
Рекс тряхнул головой.
- А что там? - спросил он шепотом у Паулы, кивнув в сторону стола, вокруг которого не только сидели, но и стояли люди.
- Не знаю, - прошептала в ответ она. - Давай походим от стола к столу, пока ты не найдешь что-нибудь интересное для себя. И тогда ты либо послушаешь, либо поговоришь с ними, если захочешь.
Это был не монолог на этот раз, а небольшой диспут.
- Я не страдаю узостью взглядов. Я не горю желанием сжигать гомосексуалистов на костре. Если их, скажем, вкусы отличаются от моих, это их личное дело.
Он наклонился вперед и указал пальцем на молодого человека, сидевшего напротив него.
- Однако такого рода добровольные отношения между взрослыми - это одно. Но я никак не могу одобрить тех взрослых, которые соблазняют молодых людей, которые в противном случае могли бы остаться нормальными.
- Что же вы понимаете под словом "нормальный"? - спросил его раздраженно другой. - Дайте мне определение понятия "нормальный" применительно к сексу.
- Вы знаете, что я имею в виду. Основным предназначением сексуального акта является воспроизведение рода. Это - нормально. Если вы начинаете действовать вопреки этой конечной цели, вы покушаетесь на род человеческий. Если гомосексуалист соблазняет нормального молодого человека или женщину, он посягает на их потомство.
- Смешно слушать, - сказал кто-то. - Неужели Кинсей прожил впустую? Ведь хорошо известно, что практически каждый имеет некоторую склонность к гомосексуализму. Человечеству не угрожает опасность только потому, что не каждый может приспособиться к обычной сексуальной практике. Разве греки Золотого века не справлялись с задачей воспроизведения рода? Конечно, справлялись. Более того, у них был такой высокий прирост населения, что они вынуждены были мигрировать в колонии по всему Средиземноморью. А как вы знаете, гомосексуализм процветал в Древней Греции.
На стене вспыхнули красные лампочки, и комната моментально замерла.
Последний из выступавших тяжело вздохнул:
- Облава. А я на поруках после того, как последний раз попался.
Паула быстро окинула взглядом комнату. Все члены разговорни были уже на ногах и ходили кругами в нерешительности.
То тут, то там раздавались голоса и даже крики. Все смешалось. Где-то в отдалении раздался звук тяжелого удара, по-видимому, была высажена дверь.
Кто-то вскрикнул:
- Как же нам выбраться отсюда? Они заходят и через передние, и через задние двери.
- О Великий Скотт, - вырвалось у Рекса Морриса. - Нас схватят. И я никогда теперь не получу приличного назначения.
Паула Клейн взглянула на него несколько странно и скомандовала:
- Следуй за мной. Сюда, вот сюда.
Он последовал за ней через несколько комнат и небольшой коридор, из которого они попали в крошечный кабинет. Кроме одного стола и двух прямых стульев в нем из мебели ничего больше не было. На стене, правда, висел почему-то портрет Высшего технолога.
За столом сидел краснолицый мужчина среднего возраста в форме Старшего исполнителя. Всем своим видом он выражал возмущение.
- Облава, - с горечью произнес он. - Вторая за этот месяц. Что там у них стряслось в ФРБ, если их Технологи так выслуживаются? Привет, Паула.
Он взглянул на Рекса.
- Кто это?
Паула сказала с нетерпением:
- Майк, это сын Леонарда Морриса. Он недавно у нас в городе. Ты прав относительно Технолога Матта Эджеворта. Он изо всех сил хочет заполучить пост Первого Технолога и пытается разрекламировать себя. Если он схватит Рекса в разговорне, он может взять его на заметку. Ты сам знаешь. Кроме того, Рекс пока не установил связи ни с одним из Функциональных Рядов. И у него нет такой организации, которая могла бы взять его под защиту, если он попадет в технатовский суд. Майк, ты должен предпринять что-нибудь.
Майк кивнул головой в направлении тех комнат, откуда только что пришли Паула и Рекс.
- Каждому из тех, кто там остался, кажется, что у него есть особые причины не быть схваченным. Почему вам кажется, что вы не такие, как они?
- Майк, это не кто-нибудь. Это сын Леонарда Морриса. Если его схватят, об этом будут трубить на каждой станции Техната. И это будет еще один удар по его отцу, а, как мне кажется, этот человек получил их уже достаточно от нашего общества.
Майк, очевидно, быстро принимал решения и быстро действовал. Он был уже на ногах.
- Хорошо, идите сюда. Ты сама в уязвимом положении, Паула.
Он открыл дверь стенного шкафа для одежды.
- Я пользовался этим ходом всего лишь два или три раза. Возможно, полиция знает о нем. А может и нет. Я даже сам не воспользуюсь им. Это только на случай крайней необходимости. Желаю удачи, Технол Моррис.
Рекс пробормотал в ответ:
- Спасибо, Майк.
- О, Великий Говард, поторопись же, - сказала Паула.
В коридоре послышались чьи-то тяжелые шаги.
Она сняла и отбросила два или три пиджака, чтобы добраться до небольшой потайной двери. Паула надавила на нее, и дверь отворилась, как раз в тот момент, когда Майк закрыл за ними дверь шкафа.
Стало темно.
- У тебя есть фонарь? - спросила она шепотом. - Я не вижу своей руки прямо перед лицом.
Он зажег свой фонарь, и они смогли продолжить свой путь по очень узкому проходу. Заканчивался он нормальной на вид дверью, которая вела в коридор. Он был освещен.
Паула сказала:
- Я не имею ни малейшего представления о том, где мы находимся и как нам отсюда выбраться.
- Нам остается только пробовать, - сказал Рекс. - Похоже, что это какие-то склады. Надеюсь, мы ни на кого не натолкнемся.
Вскорости они нашли лестницу и поднялись по ней. Лифтов, по-видимому, не было. Поднявшись на два этажа, они очутились в вестибюле, очевидно, небольшой гостиницы, возможно, для Старших исполнителей и ниже.
Гостиница была новая, полностью автоматизированная, поэтому из обслуживающего персонала было только пару дежурных, которые смотрели на них с большим удивлением. Это было отнюдь не то место, где можно было ожидать появления парочки ранга Технолов.