- Если вы вздумаете прогуливаться по пристаням Зундара - улиц здесь нет - то не пройдет и часа, как вас убьют. И при этом неважно, в какой вы будете маске. Так случилось с Бенко, вашим предшественником. Он не знал как себя вести. Никто из нас, иномирян этого не знает. В Фане нас еще терпят - до тех пор, пока мы знаем свое место и не высовываемся. Но попробуйте, как сегодня, щегольнуть здесь своими регалиями. К вам тотчас подступит какой-нибудь Огненный Змей или Грозный Гоблин - я имею в виду маски, вы понимаете, - и заиграет на кродаче, и если вы не сумеете пресечь его дерзкую выходку с помощью дьявольских звуков скарания, то он загремит химеркином - это наш инструмент для разговоров с рабами, - что будет выражением крайнего презрения. Или он ударит в дуэльный гонг и тут же нападет на вас.
- Я и не догадывался, что здешние жители так вспыльчивы, - пробормотал Тиссель, подавленный.
Ролвер пожал плечами и открыл тяжелую стальную дверь в свою контору.
- Везде свои порядки. На Народной площади в Полиполисе тоже можно навлечь на себя народный гнев кое-какими выходками.
- Да, вы правы, - сказал Тиссель. Войдя в контору, он огляделся по сторонам. - К чему все эти меры предосторожности? Сталь, бетон…
- Защита от дикарей, - сказал Ролвер. - Они по ночам спускаются с гор, хватают что плохо лежит и убивают всякого, кто попадется им на пути.
Ролвер подошел к стенному шкафу и вынул маску.
- Вот, возьмите. Это Лунный Мотылек, с ним вы не должны попасть в беду.
Тиссель без особой охоты принялся разглядывать маску. Она была сшита из мышиного цвета меха; по краям отверстия для рта торчали пучки шерсти, на лбу - пара усиков, похожих на перья. У висков болтались белые завязки, а под глазами нависали ряды красных складок, производя впечатление одновременно скорбное и комическое.
- Эта маска предполагает какой-то престиж? - спросил Тиссель.
- Ни малейшего.
- Но ведь я Председатель Консульства, - возразил Тиссель. - Я представляю Внутренние Планеты, сто миллиардов человек…
- Если Внутренние Планеты хотят, чтобы их представитель носил маску Победителя Морских Драконов, пуская присылают сюда Победителя Морских Драконов.
- Понимаю, - пробормотал Тиссель. - Ну, что ж, если надо…
Ролвер тактично отвел глаза. Тиссель снял Победителя Морских Драконов и приладил к лицу скромного Лунного Мотылька.
- Надеюсь, в ваших магазинах я найду что-нибудь более подходящее, - сказал Тиссель. - Мне говорили, что человек просто заходит в магазин и выбирает что хочет. Это верно?
Ролвер повернулся и критически осмотрел Тисселя. - Эта маска - по крайней мере, на первое время - подходит вам как нельзя лучше. И имейте в виду: не берите в магазинах ни единой вещички, пока не узнаете ее хорровую ценность. Владелец магазина теряет в престиже, если персона с низкой хоррой позволяет себе вольности с его лучшими работами.
Тиссель возмущенно тряхнул головой.
- Но мне ничего этого не объяснили! Я конечно знал о масках, и что мастера безмерно честны и усердны; но весь этот престиж - хорра, или как там ее…
- Не волнуйтесь, - сказал Ролвер. - Пройдет год-другой и вы начнете понимать что к чему. Я надеюсь, вы владеете языком?
- Да, разумеется.
- И на каких инструментах вы играете?
- Ну… я так понял, что можно играть на любом маленьком инструменте или просто петь.
- Крайне неверно. Только рабы поют без аккомпанемента. Советую вам как можно быстрее освоить следующие инструменты. Химеркин для рабов. Гангу для разговоров с близкими приятелями или же с теми, кто немного ниже вас по хорре. Кив для вежливых бесед при случайных встречах. Зачинко для более официальных контактов, страпан и кродач для тех, кто ниже вас по престижу… ну, в вашем случае - если захотите указать кому-то его место. Гомопард или двойной камантил - для церемоний, - Он секунду подумал. - Очень полезны еще кребарин - водяная лютня, и слобо, но с ними можно повременить. Сначала - эти, основные. Они обеспечат вам элементарный уровень общения.
- Вы не преувеличиваете? - осмелился предположить Тиссель. - И… не шутите?
Ролвер мрачно рассмеялся.
- Отнюдь нет. Теперь, в первую очередь, вам необходим ковчег. А затем - рабы.
Ролвер повел Тисселя к пристаням Фана - полтора часа пути с космодрома - по чудесной тропе в тени огромных деревьев. Ветви их гнулись под тяжестью фруктов, хлебных плодов, стручков с сахарным соком.
- На данный момент, - говорил Ролвер, - здесь, в Фане всего четверо иномирян, включая вас. Я отведу вас к Велибусу, это наш коммерческий агент. Подозреваю, что у него найдется старый ковчег, который он мог бы вам одолжить.
Корнелий Велибус жил в Фане уже пятнадцать лет, и повысил свою хорру настолько, что с уверенностью носил маску Южного Ветра. Она представляла собой голубой диск, инкрустированный лазуритом и окруженный мерцающим ореолом из змеиной шкуры. Велибус оказался более приветливым и сердечным, нежели Ролвер. Он не только дал Тисселю ковчег, но и снабдил его десятком музыкальных инструментов и парой рабов в придачу.
Пораженный такой щедростью, Тиссель заикнулся было о цене, но Велибус выразительным жестом прервал его:
- Дорогой мой, вы на Сирене. Такие пустяки здесь ничего не стоят.
- Но ковчег…
Велибус испустил короткий изысканный пассаж на киве.
- Буду откровенен с вами. Сээр Тиссель. Дом постарел и обветшал. Я не могу в нем жить; мой статус пострадает, - Изящная мелодия сопровождала его речь. - Но вас пока что не тревожит статус. Все что вам нужно - кров, уют, покой - и защита от Ночных.
- Ночных?
- Это каннибалы которые бродят по берегу после заката.
- Ах, да. Сээр Ролвер говорил мне.
- О, жуткие твари. Не будем о них, - Кив Велибуса издал пронзительную трель. - Теперь что касается рабов, - Он задумчиво постучал пальцем по лбу лазурной маски. - Думаю, Рекс и Тоби будут вам служить на совесть.
Он легонько пристукнул по химеркину и крикнул:
- Авансэкстробу!
Вошла рабыня в одеянии из множества полос розовой материи, туго обхватывающий ее тело. Черную маску украшали перламутровые блестки.
- Фаскуэц Рексэ Тоби.
Появились Рекс и Тоби в свободных масках и желтом кожаных куртках. Велибус, звучно бряцая химеркином, объявил что у них новый хозяин. Рабы пали ниц и хрипло пропели обет верности Тисселю. У того вырвался нервный смешок. Он попытался сконструировать фразу на Сиренийском языке:
- Идите на ковчег, уберите в нем, принесите на борт еду.
Тоби и Рекс, не мигая, тупо глядели на него сквозь прорези в масках. Велибус повторил слова Тисселя под грохот химеркина. Рабы с поклоном удалились. Тиссель в рассеянности принялся рассматривать инструменты.
- Не представляю, как я смогу научиться всему этому.
Велибус обернулся к Ролверу.
- А что Керсхол? Он не согласится дать Сээру Тисселю несколько вводных уроков?
- Думаю, вполне.
- Кто это - Керсхол? - спросил Тиссель.
- Третий из нашей эмигрантской группки, - объяснил Велибус, - антрополог. Вы читали его "Зундар великолепный"? А "Ритуалы Сирены"? "Безликий народ"? Нет? Жаль. Прекрасные работы. У Керсхола высокий престиж; по-моему, он даже наведывается в Зундар. Он носит Пещерную Сову, а иногда Звездного Скитальца и даже Мудрого Арбитра!
- В последнее время он пристрастился к Змею Экватора, - заметил Ролвер. - С золотыми клыками.
- В самом деле? - восхитился Велибус. - Что ж, он этого заслуживает. Чудесный человек! - и Велибус задумчиво пробежал пальцами по клавишам зачинко.
…Прошло три месяца. Под опекой Мэтью Керсхола Тиссель прилежно осваивал химеркин, гангу, страпан, кив, гомопард и зачинко. Двойной камантил, кродач, слобо и другие инструменты могут подождать, сказал Керсхол, пока Тиссель обучится игре не шести основных. Керсхол одолжил Тисселю записи особо характерных Сиренийских диалогов в разных настроениях и под различный аккомпанемент, чтобы тот знакомился с популярными музыкальными обычаями и совершенствовался в тонкостях интонаций и различных ритмов - перекрестных, сложных, скрытых. Нет прекраснее науки, чем Сиренийская музыка утверждал Керсхол, и Тиссель погрузился в неисчерпаемые глубины нового предмета. Четвертьтоновая настройка инструментов позволяла использовать двадцать четыре тональности, которые в сочетании с пятью основными ладами давали сто двадцать звукорядов. Керсхол, однако, советовал Тисселю для начала брать каждый инструмент в его основной тональности и всего на двух ладах.
Поскольку никаких неотложных дел, кроме еженедельных визитов к Мэтью Керсхолу, у Тисселя в Фане не было, он увел свой ковчег на восемь миль к югу и пришвартовал его под скалистым мысом. Если бы не беспрестанные музыкальные занятия, жизнь его можно было бы назвать идиллической и безмятежной. Море было тихо и прозрачно, как хрусталь; берег лежал совсем рядом, окаймленный серебристой изумрудно-зеленой и пурпурной лесной листвою. Тоби и Рекс занимали две комнатушки в носовой части ковчега, Тиссель обитал на корме. Время от времени он тешил себя мыслью о третьем рабе - точнее о юной рабыне, которая внесла бы аромат свежести и очарования в его повседневный уклад. Но Керсхол отговорил Тисселя от этой затеи, боясь как бы не угас его музыкальный пыл. Тиссель нехотя согласился и всецело посвятил себя шести инструментам.
Дни летели быстро. Ослепительный блеск закатов и рассветов, белые облачка и бирюзовая гладь моря, ночное небо, на котором ярко горели все двадцать девять звезд созвездия СИ-1-715 - все это радовало Тисселя и не могло ему наскучить. Поездки в Фан приятно разнообразили жизнь: пока Тоби и Рекс добывали еду, Тисселя потчевали советами и наставлениями в роскошном ковчеге Мэтью Керсхола. И вот теперь, спустя три месяца - послание, которое камня на камне не оставляет от привычного уклада: на Сирену явился Хаксо Энгмарк, преступник, безжалостный и коварный убийца!"…Заключение под стражу… привести в исполнение… провал недопустим… чрезвычайно опасен… уничтожить без колебаний…"
Умение бегать быстро не входило в число главных достоинств Тисселя. Уже через полсотни ярдов он, запыхавшись, перешел на шаг. Тиссель шел по низким холмам, покрытым белым бамбуком и черным папоротником; через поляны, желтые от травяных орехов; через сады и дикие виноградники. Прошло двадцать минут; двадцать пять… Тиссель понял, что опоздал, и ощутил неприятный холодок в животе. Хаксо Энгмарк уже приземлился и теперь, должно быть, движется в Фан этой же дорогой, навстречу ему… Но по пути Тисселю встретились лишь мальчик в шуточно-свирепой маске Хмельного Островитянина да две девушки - Красная Иволга и Зеленый Дятел; четвертым стал мужчина под маской Лесного Гоблина. Поравнявшись с ним Тиссель резко остановился. Что, если это Энгмарк?
Тиссель решил прибегнуть к хитрости. Он резко подошел к человеку и, глядя прямо в отвратительную маску, сказал на языке Внутренних Планет:
- Энгмарк! Ты арестован!
Лесной Гоблин непонимающе взглянул на него и пошел дальше. Тиссель преградил ему дорогу. Он потянулся было к ганге, но, вспомнив реакцию конюха, взял аккорд на зачинко.
- Вы следуете из космопорта, - пропел Тиссель. - Что видели вы там?
Лесной Гоблин протрубил в сигнальный рожок. Так на Сирене задирали врагов на поле битвы, сзывали животных, а порою даже бранились, грубо и непристойно.
- Куда я следую и что я вижу, касается меня лишь одного. Посторонись, иначе растопчу!
Лесной Гоблин двинулся вперед, словно намереваясь осуществить свою угрозу. Тиссель, едва успев отскочить в сторону, смотрел на его удаляющуюся спину. Энгмарк? Вряд ли. Так владеть рожком…
Придя в космопорт, Тиссель направился прямиком в контору Ролвера. Тяжелая дверь была полуоткрыта. На пороге показался человек в маске из тусклых зеленых чешуек, слюдяных пластинок, выкрашенного голубой эмалью дерева и черных перьев. Птица-Крачка.
- Сээр Ролвер, - взволнованно выпалил Тиссель, - кто сошел с "Карины Крузейро"?
Ролвер посмотрел на него долгим взглядом.
- Почему вы спрашиваете?
- Почему я спрашиваю! - вспылил Тиссель. - Вы же видели космограмму, которую прислал мне Кастель Кромартин!
- Ах, да, - сказал Ролвер. - Да, конечно.
- Мне ее вручили полчаса назад! - пожаловался Тиссель. - Я тут же кинулся… Где Энгмарк?
- Я полагаю, в Фане, - сказал Ролвер.
Тиссель негромко выругался.
- Почему вы не остановили его, не задержали - каким угодно способом?
Ролвер пожал плечами.
- У меня не было ни права, ни желания, ни возможности это сделать.
Тиссель подавил раздражение и сказал нарочито спокойным голосом:
- По пути сюда я встретил человека в ужасной маске - красная борода, глаза как плошки…
- Лесной Гоблин, - отозвался Ролвер. - Энгмарк привез эту маску с собой.
- Но он протрубил в сигнальный рожок, - возразил Тиссель. - Как мог Энгмарк…
- Энгмарк прекрасно знает местные обычаи. Он пять лет прожил в Фане.
- Но Кромартин ничего не сообщил мне об этом!
- Это всем известно, - снова пожал плечами Ролвер. - Энгмарк был коммерческим агентом до Велибуса.
- И они знакомы?
- Естественно, - хмыкнул Ролвер. - Но не вздумайте подозревать беднягу Велибуса в чем-нибудь страшнее фокусов со счетами. Уверяю вас, он не содержит приюта для убийц.
- Кстати, об убийцах, - сказал Тиссель, - вы не одолжите мне какое-нибудь оружие?
- Вы собирались взять Энгмарка голыми руками?
- Выбора не было. Когда Кромартин отдает приказ, он ожидает исполнения. И потом, здесь вы и ваши рабы.
- Не рассчитывайте на мою помощь! - отрезал Ролвер. - я ношу Птицу-Крачку и не претендую на героизм. Но я могу одолжить вам пистолет. Правда, я давно им не пользовался и не могу ручаться за его качества.
- Все же это лучше, чем ничего, - вздохнул Тиссель.
Ролвер зашел в контору и через секунду вынес пистолет.
- Что вы собираетесь делать?
- Попробую найти Энгмарка в Фане, - устало ответил Тиссель. - Или, может быть, он направился в Зундар?
- Энгмарк сможет выжить в Зундаре, - поразмыслив, сказал Ролвер. - Но сперва он должен восстановить свои музыкальные умения. Думаю, он на несколько дней задержится в Фане.
- Но как мне найти его? Где искать?
- Этого я не знаю. Лучше бы вам не искать его вовсе. Энгмарк - опасный тип.
Тиссель вернулся в Фан прежней дорогой. Там, где тропа сворачивала вниз, к эспланаде, стояло толстостенное глинобитное здание с дверями из прочного черного дерева и окнами, закрытыми железными ставнями. То была контора Корнелия Велибуса, Коммерческого агента, Экспортера и Импортера. Сам коммерческий агент в скромной маске Вальдемара сидел на отделанной изразцами веранде. Он был погружен в раздумья и, казалось не замечал Лунного Мотылька - по крайней мере, не пытался приветствовать его.
Тиссель приблизился к крыльцу.
- Доброе утро, Сээр Велибус.
Велибус рассеяно кивнул и, пощипывая струны кродача, пробормотал:
- Доброе утро…
Тиссель замер, пораженный. Кродач - не самый подходящий инструмент для беседы с приятелем-иномирянином, даже если тот носит всего лишь Лунного Мотылька.
Он проговорил холодно:
- Позвольте спросить, как давно вы тут сидите?
Велибус ненадолго задумался и ответил, на сей раз под аккомпанемент более приветливого кребарина:
- Минут пятнадцать или двадцать. Но почему вы спрашиваете?
В ушах Тисселя все стоял пронзительный звон кродача.
- Я хотел узнать: не заметили вы Лесного Гоблина?
Велибус кивнул:
- Он прошел вниз по эспланаде и, по-моему, свернул вон в тот магазин масок.
Тиссель присвистнул. Естественно. Таким и должен быть первый шаг Энгмарка.
- Теперь мне его не узнать, - пробормотал он.
- А кто этот Лесной Гоблин? - спросил Велибус, скорей из вежливости, чем из любопытства.
- Известный преступник Хаксо Энгмарк, - Тиссель не видел причин скрывать правду.
- Хаксо Энгмарк! - ахнул Велибус и подался вперед в своем кресле. - Вы уверены, что он здесь?
- Больше чем уверен.
Велибус потер дрожащие руки.
- Плохая новость. Хуже и не придумать. Энгмарк - отъявленный негодяй.
- Вы его хорошо знали?
- Его все знали. - Теперь Велибус аккомпанировал себе на киве. - Он занимал этот пост до меня. Я прибыл сюда как инспектор и выяснил, что он пускал на ветер четыре тысячи в месяцу. Не думаю, чтобы он был благодарен мне за это. - Велибус нервно взглянул на эспланаду. - Надеюсь, вы его схватите.
- Сделаю все, что в моих силах. Так говорите, он зашел в магазины масок?
- Я в этом уверен.
Тиссель бегом спустился вниз. Не оборачиваясь, он услышал, как захлопнулась тяжелая дверь.
Он остановился у магазина масок и помедлил перед входом, делая вид, что любуется витриной: сотни миниатюрных масок, выполненных из редких пород дерева и минералов, украшенных изумрудами, тончайшим паутинным шелком, крылышками ос, окаменевшей рыбной чешуей… В магазине был лишь сам Мастер-Масочник - сухой узловатый человечек в желтых одеждах и в маске Универсального Эксперта. Скромная на вид, она была изготовлена из более чем двух тысяч кусочков дерева, искусно соединенных между собой.
Тиссель прикинул, что говорить и на чем играть, и вошел в магазин. Масочник, увидев перед собой всего лишь Лунного Мотылька и отметив про себя его робость, не стал отрываться от работы.
Тиссель заиграл на страпане, самом легком из инструментов. Это был не самый удачный выбор - страпан предполагал снисходительность. Чтобы нейтрализовать этот оттенок, Тиссель запел ласковым, почти умильным голосом, энергично встряхивая страпан всякий раз когда брал неверную ноту:
- Что может быть интереснее беседы с чужеземцем? Его манеры странны нам и будят любопытство. Не минуло и двадцати минут с тех пор, как незнакомец вошел в сей дивный магазин, в надежде обменять Лесного Гоблина, того, что страшен и уныл, на нечто из творений сих, что услаждают взор…