- Милая девушка, - сказал я, - вам встретился иноземлянин, которого привела к вам, в иной для него мир, высокая цель предотвращения гибели миров.
- Ах, бросьте, Альсино! Неужели вы думаете, что "они" вас послушают? Об этих "высоких материях" у нас болтают без умолку, но никто не воспринимает этого всерьез.
- Так же не понимали далекие ваши предки моих великих предшественников.
- Ах, это "создатели" наших религий? Но разве религии с их слепыми верованиями помешали людям убивать друг друга, истязать, обманывать? Это ужасный мир, Альсино, куда вы так неосторожно попали! Из него надо бежать. И я готова бежать из него вместе с вами. Я помогу вам во всем… даже научу вас… любить!
И она так приблизилась ко мне, что я не знал, что делать.
Но растерянность моя и нерешительность оказались именно тем средством, которое внезапно разрядило обстановку.
"Лунное привидение" вскочило и превратилось в прежнюю гордую Лену, на этот раз еще и возмущенную, оскорбленную.
- Как я глупа! Словно не я читала о рассекреченном исследовании погибших пилотов НЛО в Колорадо-Спрингс, родственных человекообразным и насекомым!
Я хотел объяснить ей, что наши исследовательские аппараты пилотируют биороботы, наиболее совершенная форма думающих машин, изготовляемых на заводах. Человекообразная форма для них выбрана как наиболее рациональная.
Но Лена, не желая слушать меня, с негодованием произнесла:
- Он же не мужчина, не человек! Он - насекомое! Какая гадость! На-се-ко-мо-е! - в гневе повторяла она, исчезая за прозрачной лунной пеленой, все еще перегораживающей веранду.
Признаться, мне хотелось, чтобы это было повторением видений во время моего каменного заточения. Но скрипнувшие ступеньки лестницы, по которой она поднималась в комнату рядом с бабушкиной, где жили сестры, не оставляли сомнений.
Я не мог побороть в себе чувство стыда.
Я готов был встретиться в иномире с любым препятствием, но не с тем, что сейчас перенес. Неужели недостаточно подготовил я себя к выполнению Миссии "проникающего"?
Бывает ли так, что потрясения вдруг ввергают человека в глубокий сон? Оказывается, бывает! В изнеможении я уснул.
Когда я проснулся, то снова увидел светящийся занавес и яркое пятно на полу. Но теперь оно было не от лунных, а от солнечных лучей. А за светящейся пеленой в купальнике стояла не Лена, а Оля.
- С добрым утром, Альсино! Как вы спали? А я готова. Буду с вами заряжаться праной? Правда?
- Конечно, - ответил я.
Оля на мгновение исчезла, позволив мне надеть свой комбинезон "парашютиста", по определению Евлалии Николаевны.
Потом она снова появилась, и мы спустились в сад.
Ксения Петровна хлопотала на веранде, готовя завтрак для всех.
- Лена еще не встала. На работу не поедет. Я ночью даже испугалась за нее. Почему-то плакала навзрыд. Неужели влюбилась в этого Юру Кочеткова? Ведь он же не иностранец! Я ее утешала, но она мне ни в чем не призналась. Правда-правда!
Она щебетала, как и проснувшиеся в ветвях птицы, и мы делали упражнения для восприятия энергии окружающей среды. Я сразу почувствовал облегчение, даже радость, то ли от "праны", как называла эту энергию Оля, то ли от любования гибким телом девушки.
Около калитки остановилась автомашина.
- Ой, кто-то приехал. Придется одеваться, - сказала Оля убегая.
Ксения Петровна тоже скрылась с веранды. По дорожке по направлению к даче шли три человека. Двое, одетые, как мне показалось, в военную униформу, и элегантный остроносый человек в клетчатом костюме, в темных очках и в большой мягкой шляпе.
- Вы - пришелец? - обратился ко мне один из этих дюжих молодцов, держась за ремень перекинутого за плечо автоматического оружия.
Я встал:
- Если вы имеете в виду посланца из параллельного мира, то он перед вами. - Произнося это, я всматривался в грубые черты красного лица спрашивающего.
Подошедший человек в клетчатом костюме вставил:
- Мы хотели бы иметь беседу с вами.
- Я готов, - ответил я, показывая на скамейку.
- О нет, господин! Не так. Нам надлежит проехаться вместе, - сказал щеголь, поправляя темные очки.
- Но я не могу уехать. Я пообещал приютившему меня хозяину дачи проехать с ним в город.
- Хватит болтать, - прервал первый. - Мы не в гости сюда приперлись. Да и вас за гостя не считаем. Пройдемте, гражданин!
- Куда? - спросил я.
Вместо ответа парень в униформе снял из-за плеча оружие.
- Считайте, господин, что вы арестованы, - сказал штатский. - Я сожалею, что вы упорный. Надо подчинять себя.
Из открывшегося окошка высунулась бабушка Евлалия Николаевна.
- Это что за бандиты? - крикнула она. - А ну прочь отсюда! Не то стрелять буду. - И в руке ее оказался пистолет, которым она вчера грозила мальчишкам.
- А ну, ведьма, поберегись! - сказал красномордый, вскидывая оружие.
Он выпустил автоматную очередь по крыше дачи, и пули защелкали по бьющейся черепице. Стая птиц с криками поднялась с деревьев сада.
Бабушкино окно захлопнулось.
- Марш вперед! - скомандовал красномордый. - Руки за спину заложить. Живо!
Выбежала перепуганная стрельбой Оля, успевшая переодеться.
- Что здесь происходит? Куда вы ведете нашего гостя?
Но мои стражи не обращали на нее внимания. Я был вынужден идти с неудобно заложенными за спину руками.
Оля, сойдя с дорожки, забежала вперед по траве и, расставив руки, преградила нам путь.
- Вы не имеете права его уводить! Предъявите ордер на арест. У меня сестра юрист! Альсино ничего не делал противозаконного!
- А ну, посторонись, - оттолкнул ее красномордый.
- Сожалею, барышня, но в вашей стране приняты такие нравы, - сказал штатский.
- Это ложь! У нас совсем не так! Остановитесь! Сейчас выйдет мой папа. Он влиятельный человек.
- А мы и твоего папаню саданем, чтобы не путался под ногами.
Оля исступленно цеплялась за меня, но другой, рыжий страж с автоматом грубо оттащил ее в сторону, дав мне с красномордым и штатским в очках пройти к машине.
- Залезай! - скомандовал мне догнавший нас рыжий парень. Забежав вперед, он открыл дверцу.
Я вынужден был занять место на заднем сиденье машины, рядом со мной поместился человек в очках. Красномордый уселся подле рыжего за рулем.
Я принимал мысли Оли, которая в отчаянии смотрела вслед удаляющейся машине. Она рыдала.
Видимо, с дачи спешил к ней Сергей Егорыч. Оля с горечью жаловалась ему на учиненный произвол.
Сергей Егорыч удивлялся, заверяя дочь, что ему абсолютно неизвестно, кто мог это сделать и с кем это согласовано. Он сам должен был проехать со мной куда нужно, как он выразился. Он утешал Олю, уверяя, что сейчас подъедет его "Волга" и они поедут следом. Но машина запаздывала, а мы удалялись от дачи все дальше и дальше.
- Ну и дороги здесь, - хмуро ворчал рыжий за рулем. - Разогнаться негде.
- Давай, давай, не дрейфь, - понукал его красномордый.
Мне уже казалось, что я утратил телепатическую связь с Олей. Но вдруг после резкого поворота, когда мы оказались на пригорке, откуда виднелись верхушки деревьев, окружавших дачу Грачевых, я воспринял крик Оли.
- "Волга"! "Волга"!
- Это не моя, - отозвался Сергей Егорыч. - Надо будет сделать замечание шоферу за опоздание.
Связь снова ослабла.
Но я еще воспринял обращение Сергея Егорыча к кому-то, приехавшему на чужой "Волге".
- Товарищ майор! Прошу вас вмешаться, я согласую это с вашим начальством. Но неизвестные с автоматами похитили моего гостя.
- Юра! Юра, пожалуйста, скорее! Нагоните их! - умоляла Оля.
- На какой они были машине? - спросил приехавший.
- Кажется, на "мерседесе" или какой-то вроде не нашей, - ответила Оля.
И телепатическая связь опять оборвалась.
Мой очкастый спутник молчал, а рыжий шофер через некоторое время, полуобернувшись, заметил:
- Шеф! За нами хвост! Слишком быстро едет для обычной машины.
- Так чего ты медлишь! - возопил красномордый. - Гони! Нам только на главное шоссе выскочить. А там мы покажем местным каракатицам, что такое автомобиль. Гони!
- Да, желательно избегать ненужных встреч, - заметил молчаливый в очках.
Глава 6. Погоня
Что человек делает, таков он и есть.
Гегель
- Дороги - реклама страны, - внезапно заговорил мой похититель. - Пригодно для заголовка газетной статьи?
- Не знаком с печатью, - отозвался я.
- Не деловито. Желанная нам беседа с вами - интервью для влиятельной газеты.
Я почувствовал, как меня прижимает к соседу при резком вираже. Признаюсь, мне это было неприятно, и я отстранился.
- Несколько обыденных вопросов. Располагаете ли вы тайной УФО, как называют "летающие тарелки"?
- Разумеется.
- Это важно. Мы будем вас интервьюировать вместе с подготовленными друзьями.
- Зачем? - спросил я.
- Чтобы летать в "летающих тарелках", - невозмутимо ответил остроносый, снимая и вытирая очки. Глаза его оказались выпуклыми, грязновато-серыми, но проницательными. - Вы намереваетесь любезно ответить на специальные вопросы?
- Вы не ответили на мой вопрос "зачем?".
- Есть необходимость предупреждения, что вопросы задаем мы?
- Думаю, что такой необходимости уже нет, - сказал я, прочтя в мыслях похитителя, кого он имеет в виду под своими подготовленными друзьями.
- Если вы такой понятливый, то сообразите, что вам предстоит прогулка не только по этому шоссе, на которое мы никак не выберемся. Такая отвратительная дорога не красит вывеску этой страны.
Я пожал плечами, склонный рассматривать иной мир не поделенным на разные страны, а как единое человечество, которое должно понять меня, "посланца предупреждения".
Сидевшие впереди стражи заволновались. Красномордый то и дело оборачивался, чтобы разглядеть кого-то позади нас.
- Что там есть? - спросил очкастый.
- Погоня, шеф, - отозвался рыжий шофер. - Сейчас выедем на магистральное шоссе и оторвемся, будьте покойницки!
- Постарайтесь. Я вас защищать не стану.
- Это как же? По делу - дружба, а табачок врозь? - спросил раздраженно красномордый.
- Табачок в оплату не входит, - ответил очкастый.
- Тогда держитесь, - предупредил рыжий.
Я понял, что кто-то преследует нас, и постарался телепатически уловить, кто и зачем едет за нами. Но столкнулся с уже один раз изведанной в этом иномире непроницаемой перегородкой.
Я понял, что за нами мчится вчерашний мой собеседник Кочетков. Очевидно, он подъехал, едва мы тронулись, и застал плачущую Олю. И Сергей Егорыч назвал его майором! Значит, он официальное лицо и преследует похитителей как представитель закона.
- Эге! - сказал красномордый. - Да их целых две машины. И какая-то "Волга" за нами увязалась? Потягаться в скорости хочет? Так мы ей покажем, что такое "с заграничным ветерком"! Гони, браток!
- Надеюсь, быстрая езда не помешает откровенной беседе? - осведомился мой спутник. - Не считайте меня похитителем. Просто нам стало известно, что вы подлежите аресту органами безопасности, и было принято решение спасти вас, доставив в посольство, откуда переправить в свободную страну. Там вы сможете выполнять свою Миссию. Вам лишь предстоит сделать заявление, что отправляетесь туда по своей воле.
- У меня есть одна особенность: я не могу лгать. Мой спутник сдвинул на затылок шляпу и присвистнул:
- Тогда воспользуйтесь этой особенностью и сообщите мне еще в пути, каким образом ваши "летающие тарелки" так круто заворачивают на очень большой скорости?
- Я не намерен делать из этого секрета.
- Вот мы едем на предельной для такой машины скорости, но я не хотел бы крутого виража, - усмехнулся "журналист". - У меня тоже есть маленькая особенность: люблю хорошо жить. - И он, приподняв очки, подмигнул мне. - Я могу слушать? - осведомился он.
- Поймете ли вы меня? - усомнился я.
- О, господин Альсино! Моя специальность - все понимать: от способов любви до устройства атомных бомб.
Тем временем наша автомашина неслась по автостраде, обходившей стороной населенные места. Преследователи, видимо, отстали, а я пытался объяснить, почему скорость не имеет значения при обнулении массы.
На шоссе появился страж дорожного движения. Он протянул поперек дороги пестрый жезл, требуя остановки, очевидно как-то предупрежденный майором.
Но наша "зарубежная машина" промчалась мимо, не обратив на него никакого внимания.
- Должно, по радио, гады, дали знать, - зло процедил сквозь зубы красномордый.
- Не останавливаться. Им, возможно, не понравилась наша непривычная им скорость. Оплата удваивается, - заявил "зарубежный журналист".
Я постарался телепатически связаться с нашими преследователями и после первой неудачи, убедившись, что за нами мчится "закрытый для меня" Кочетков, все-таки установил связь… с Олей. Они с отцом мчались следом. Через восприимчивую девушку я получал представление о том, что происходит позади.
- Папа! Папа! Вертолет! - воскликнула Оля.
- Майор, очевидно, вызвал из ГАИ, - объяснил Сергей Егорыч.
- Смотри! Смотри! Сбрасывает лестницу! Но почему не останавливается? Ой! Кочетков открывает окошко дверцы, высовывается. Ухватился за перекладинку. Он с ума сошел! Почему на ходу?
- Чтобы не отстать от "мерседеса".
- Как ловко он взбирается. Я бы умерла от страха высоты! Что он задумал?
Меж тем на шоссе перед нами возникло препятствие. Идущие впереди машины встали вереницей. Но наш "мерседес", не сбавляя скорости, резко свернул влево, перелетел через невысокий каменный барьер и, сшибая рекламные щиты, выскочил на траву разделяющего дорожные полосы газона.
Мы помчались мимо стоящих машин и преградивших им путь тяжелых грузовиков.
Рыжий шофер свернул теперь вправо и тем же путем оказался на свободном от попутных машин шоссе, разгоняясь все быстрее.
- Что это там? Затор? - спрашивала отца Оля, очевидно увидев хвост стоявших машин. - Куда это свернул "мерседес"? Разве так можно?
- Он все делает, что недопустимо. Преступный лихач!
Наш лихач стремился показать всю свою лихость.
Ветер выл за окнами.
А я снова воспринял голос Оли.
- Вертолет спускается! Почему не догоняет? Зачем завис над землей? И Юра спрыгнул! Юра! Юра! - кричала она в открытое окно, видимо проносясь мимо.
- Видишь, лестницу под брюхом вертолета протаскивает. Конец в окно пилоту подает.
- Петля получилась! Правда-правда! Но зачем? Теперь отстанут даже от нас…
- Догонят. И не только нашу "Волгу".
- Глянь! Вертолет откуда-то взялся! На крышу нам сесть норовит! - панически закричал рыжий парень.
- Не дрейфь, скурлыга, сворачивай в лес!
- Да, деревья послужат защитой от геликоптера, - подтвердил мой спутник.
Наша машина круто свернула теперь вправо, перелетела через придорожную канаву и, подпрыгивая на ухабах, устремилась к лесу.
Деревья возникали прямо перед лобовым стеклом, и казалось, что мы сейчас врежемся в них. Но лихач всякий раз избегал столкновения.
Похитители теряли чувство реальности. Ведь сверху были прекрасно видны их метания, а лес не мог превратиться в дремучую чащу, где можно укрыться.
И действительно, лесок кончился, и машина выскочила на асфальтированную площадку для стоянки автомашин близ стилизованного живописного дома с островерхой двускатной крышей, спускавшейся до самой земли.
- Здесь престижный загородный ресторан, - как ни в чем не бывало объяснил мне мой спутник. - В другой раз я с готовностью посещу его вместе с вами. - Он явно хотел казаться спокойным.
- Если будет для этого повод, - ответил я в тон ему.
Со стоянки автомобилей можно было выехать только на шоссе. И гонка продолжилась.
Вертолет не торопился придавить нас непосильным своим грузом. Он приближался неторопливо, но неуклонно.
- Не страшитесь, господа. На крышу не опустится из боязни аварии. Не будет такого решения, - утешал наемников их хозяин.
- Тогда мы с ним еще потягаемся! - нагло заявил рыжий. - Отстает, гад! Отстает! Кишка тонка!..
Вертолет действительно чуть приотстал, но увлеченный бегством шофер не заметил, что под вертолетом по шоссе волочится какая-то петля.
И сколько ни старался лихач выжать все возможное из "мерседеса", вертокрылая машина подкралась к нему сзади, спокойно подвела петлю под багажник и стала набирать высоту.
Я ощутил, как сиденье вместе с нами приподнялось над шоссе.
Мотор взвыл. Оказавшиеся в воздухе колеса беспомощно крутились. Еще некоторое время "мерседес" катился по инерции.
По лестничной петле спускался Кочетков.
Вертолет двигался вместе с "мерседесом", как приклеенный.
Красномордый наемник обернулся, скомандовав мне:
- Сидеть смирно. - И нацелился в меня автоматом.
- Сели, - вздохнул рыжий шофер. - На какой теперь срок?
С вертолетной лестницы соскочил Кочетков и подошел к дверце "мерседеса".
- Не подходи! Пристрелю! - истошно закричал красномордый, продолжая целиться в меня.
Майор и подъехавшие его люди застыли в нерешительности.
- Пристрелю, как зверюгу! - взвизгнул красномордый, грозя оружием.
Прозвучала автоматная очередь. Пули пробили крышу "мерседеса". Красномордый скорчился, сведенный судорогой, выпустив очередь не по назначению, и повалился на шофера.
- Вы целы? - крикнул подбежавший Кочетков. - "Парализующая трубка"? Как кстати!
Я указал трубкой, которую держал в руке, на пробитую пулями крышу машины.
Кочетков облегченно вздохнул, открыл снаружи дверцу и предложил всем выйти.
Рыжий беспрекословно послушался, положил на сиденье свой автомат и заложил руки назад, как сам того требовал при моем пленении.
- Вы не имеете права на мое задержание! У меня дипломатический паспорт, - не двинувшись с места, заявил мой недавний собеседник. - Я требую связи с нашим посольством и протестую против срыва моего интервью, на которое получил согласие.
- Чье согласие? - осведомился Кочетков, знакомясь с протянутым ему документом.
- Господина Альсино, который заявил, что не хочет иметь секретов.
- Можете ли вы сами сделать подобное же заявление? - насмешливо спросил Кочетков.
- Я протестую, протестую, протестую! - твердил обладатель дипломатического паспорта.
- Мы поможем вам связаться лично со своим посольством, даже доставим вашу машину, обладающую хорошей скоростью.
Парализующее действие стало проходить, и красномордый зашевелился, очумело оглядываясь вокруг.
- Что, старый знакомец! - обратился к нему Кочетков. - Недолго же ты погулял после отсидки и уж в больно грязное дело ввязался.
- Не чище других, - буркнул наемник, вылезая из машины и с трудом разминая руки и ноги. - Опять ваша взяла. - И он снова добавил свои ужасные слова, неизвестные нашим речеведам, обучавшим меня местному наречию.
- Где обмундирование взяли? - спросил Кочетков.