Лаура молча кивнула, продолжая медленно идти. Рэнд забежал вперёд и взял ее за плечи.
– Нет, правда, я хочу побывать там, где ты собираешься провести всю оставшуюся жизнь. Мне интересно знать, на что ты променяла это небо, это солнце, этот песок, эти деревья…
Лаура подняла на него глаза, ставшие вдруг чужими.
– Ты снова начинаешь?
– Прости. Это происходит помимо моей воли. Я… – Рэнд запнулся. – Я люблю тебя! И я не хочу тебя терять! Как подумаю, что больше никогда тебя не увижу… – он не замечал, что очень сильно сжимает хрупкие плечи Лауры.
– Пусти, ты делаешь мне больно, – она попыталась высвободиться.
Рэнд разжал пальцы. Лаура обошла его сбоку и, не оглядываясь, быстрым шагом поспешила в аквалабораторию.
"Не то! Не то я делаю, не те слова говорю. Что же мне делать?! – спрашивал себя Рэнд, глядя на удаляющуюся от него фигурку. – Как мне найти правильные слова? Как убедить Лауру остаться?.."
Он снова догнал её и пошёл рядом. Здание аквалаборатории было уже близко, а он всё никак не мог найти подходящих слов. Вдруг Лаура остановилась.
– Ты никогда раньше не говорил мне, что любишь меня, – сказала она, глядя в глаза Рэнду. – Почему?
– Не знаю. Боялся. Дураком был. Не знаю, что ответить… А если бы я раньше сказал, что люблю, ты бы не приняла решение навсегда покинуть сушу?
Лаура долго не отвечала, смотрела вдаль на тёмно-синюю рябь моря, за горизонт, думала. Потом стала говорить, не поворачивая к Рэнду головы:
– Наверное, всё равно поступила бы так… Может быть, потому, что очень сильно люблю море… Сильнее, чем сушу. Сильнее, чем тебя. Не обижайся, Рэнд. Видимо, я не та женщина, которая тебе нужна. Я – одержимая. Я – ненормальная. Я – не от мира сего. Если бы я и осталась, то всё равно не смогла бы сделать тебя счастливым. Ни тебя, ни кого-либо другого… И сама бы была несчастна. Моя душа, – Лаура вскинула голову и как-то странно на него посмотрела. – Моя душа там, – девушка указала на море. – Я не могу тебе объяснить… Мне кажется, что я родилась в океане, а потом почему-то вышла на сушу. Теперь я снова хочу уйти туда, в морские глубины, к своим… Аквариэли – мои соплеменники, я чувствую это… Нет, я знаю, что это так. Наверное, это то, что они не могут нам объяснить, стараются, но не могут.
"Бред! Ну, бред же!.. – в отчаянье думал Рэнд, – какая-то дикая, чудовищная фантазия!.."
– И тебя я не зову с собой, – продолжала Лаура. – Если бы ты даже сказал, что готов уйти вместе со мной навсегда, если бы даже на самом деле готов был пойти на это, я бы сделала все, чтобы этого не произошло. Ты – обычный человек. К тому же… ты не любишь аквариэлей.
– Почему ты так решила? – спросил Рэнд. – Я, кажется, никогда не говорил тебе о своей нелюбви к этим… – он замолчал.
– Головастикам, – продолжила за него Лаура и усмехнулась уголками губ.
Больше они не говорили на эту тему. Но в тот день Рэнд всё же погрузился вместе с Лаурой в морские глубины, и побывал в одном из городов аквариэлей.
Он не мог бы сказать, что эта прогулка доставила ему огромное удовольствие.
Рэнд сидел на белом, похожем на ледяную глыбу, камне, и у его ног разбивались морские волны. Лаура с утра погрузилась в море, и появиться должна была только к обеду. Запаса специальной концентрированной дыхательной смеси хватило бы и до вечера, именно столько – весь световой день – Лаура обычно проводила в морских глубинах. Но она обещала Рэнду остаток сегодняшнего дня, вечер и ночь, провести с ним.
Таких ночей оставалось только шесть…
Уговорить Лауру отказаться от её решения у Рэнда не нашлось убедительных аргументов. Девушка окончательно и бесповоротно решила покинуть сушу и жить в море. Генетические изменения не должны были коснуться её внешнего облика. Она не превратится в чудище, она останется той же Лаурой с тонкой талией, длинными стройными ногами и удивительными синими глазами. Вот только жить на поверхности Риэлы она уже не сможет никогда. Лаура станет существом, так же далёким от человека, как и от аквариэля.
Зачем?!.. Рэнд не мог и не желал этого понимать. Кому нужна такая жертва? Человечеству? Возможно. Ради прогресса, ради извечного стремления человека к познанию. А аквариэлям? Им это нужно?.. Сомнительно. Среди людей добровольцы сменить среду обитания имелись, а вот среди аквариэлей не нашлось ни одного. И это не удивительно, если подольше у них погостить, познакомиться с их бытом и образом жизни и хотя бы попытаться понять этих морских разумных существ. Аквариэли – обособленная самодостаточная цивилизация, не стремящаяся к контактам с другими разумными существами ради получения какой-либо материальной или интеллектуальной выгоды. Сотрудничать? Пожалуйста, если вы просите. А не просите, так и не надо – живите себе на суше, глотайте пыль, подвергайтесь воздействию ультрафиолета и прочей дряни, если это вам нравится. А мы будем жить так, как жили без вас. У нас имеется всё, что нам нужно, а чего нет, без этого мы обойдёмся. Логика железная. Конечно, аквариэли так не рассуждали, это Рэнд в сердцах за них домысливал, но аквариэльское равнодушие удивляло, а порой раздражало даже специалистов…
Мимо Рэнда пробежали трое ихтиологов и скрылись в дайвинг-блоке, расположенном у самого уреза воды. Следом за ними к блоку спешил долговязый и сухой, как щепка, руководитель группы ихтиологов, Март. Под мышками он сжимал продолговатые чёрные предметы. На лице Марта было смятение. Рэнд спрыгнул с камня и двинулся ему наперерез.
– Что случилось? – обеспокоено спросил он, когда они с Мартом встретились.
Март остановился, пристально поглядел на Рэнда и почесал макушку, видимо решая – говорить или не ст о ит.
– Что случилось, Март?! – повторил Рэнд свой вопрос.
– Лаура подала сигнал бедствия, – решился, наконец, Март. – Она не объяснила, что там у неё произошло. Я отправляю на помощь вооруженную группу. Вот… – Март выдвинул вперед чёрные штуковины. – Это парализаторы… Извини, Рэнд, я должен спешить.
– Ты думаешь, что аквариэли… – начал Рэнд.
– Нет, вот этого я не думаю! – перебил его Март и взглянул дико, Рэнду показалось – со злостью.
"Все вы тут – психи" – подумал математик, и сказал решительно:
– Я тоже должен там быть. Надеюсь, у вас найдется для меня лишний гидрокостюм.
Март пожал плечами. Дело твоё, означал этот жест. Рэнд не был в его подчинении, он вообще на базе значился, как гость Лауры, а погружаться в океан не запрещалось никому. Предъяви удостоверение дайвера-любителя, бери гидрокостюм и ныряй, сколько пожелаешь.
Ихтиологи, естественно, оказались более опытными подводными ныряльщиками, чем Рэнд, и поэтому он тут же от них отстал. Погружаться пришлось по пеленгу. Погружение заняло у Рэнда минут пятнадцать, а когда он подплыл к месту, от которого исходил сигнал, то увидел жуткую картину. То, что открылось его взору, любого, даже менее впечатлительного чем Рэнд человека могло легко ввергнуть в шок. На илистом дне, вяло шевеля гигантскими щупальцами, лежало страшное чудовище. Этот морской обитатель наверняка был знаком специалистам-ихтиологам и имел название, но Рэнд, не являясь таковым, названия этого не знал, да и не видел никогда этого монстра. Чудовище имело бледно-лиловую окраску и трудноописуемую форму тела – бугорки, гребни, присоски, пучки длинных не то волос, не то хвостов с зазубринами на концах. Жёлтые глаза, наполовину прикрытые складчатыми веками, были мутными. Наверное, животное находилось под воздействием разрядов парализаторов. Вокруг монстра плавали люди и аквариэли. Аквариэлей было особей семь или восемь, людей – четверо: трое ихтиологов, посланных Мартом и Лаура.
Живая, слава богу! Но невредимая ли…
Рэнд подплыл к Лауре и вопросительно через маску взглянул ей в глаза. Лаура подняла большой палец, показывая, что с ней всё в порядке. Рэнд постучал себя по маске и выразительно пошевелил губами. Лаура улыбнулась и, включив переговорное устройство, сказала:
– Все в порядке, Рэнд.
– Вот это, – Рэнд указал на чудище, – хотело тебя съесть?
– Мне помогли мои друзья.
– Ихтиологи? Слава богу, что они успели!!
– Мне помогли аквариэли, – качнула головой Лаура.
– Аквариэли?.. Они его убили? – поинтересовался Рэнд.
– Нет. Просто обездвижили на время. Аквариэли не убивают живых существ. А с Пургами у аквариэлей что-то наподобие договора о ненападении.
– Эта гадость называется Пургом? Они что, тоже разумны? Как аквариэли?
– Нет, Пурги обычные морские животные. Они не живут в экваториальных водах, их места обитания немного севернее. Этот сюда забрался совершенно случайно…
– И напал на тебя, – закончил за Лауру Рэнд.
– Я была неосторожна. Сама виновата.
По телу Пурга прошла судорога, щупальца стали втягиваться. Он открыл глаза и уставился на окружающих его людей и аквариэлей. Аквариэли подплыли ближе к морскому животному, оттеснив за свои спины ихтиологов, и замерли, наклонив вперед свои круглые лысые головы. Со стороны казалось, будто аквариэли что-то объясняют Пургу. А может, они просили у него прощения за причинённые страдания?.. Пург тоже замер, даже щупальца его перестали сокращаться. Потом резко поднялся со дна и, превратив свое тело в узкую торпеду, стремительно двинулся на север. Видимо инцидент был исчерпан. Люди, в том числе и Рэнд, скрестили над головами руки, прощаясь с аквариэлями, и поплыли в сторону берега. Аквариэли ещё какое-то время оставались на месте, потом и они уплыли по своим делам.
Странно, думал Рэнд, плывя рядом с Лаурой. Внешне безразличные к людской жизни аквариэли, бросились на помощь Лауре, когда она оказалась в беде. Ради неё они рискнули испортить свои отношения с другими представителями подводного мира, пусть неразумными его представителями, но с теми с кем у них существовали своеобразные договоренности о невмешательстве в личные дела друг друга. Они, не раздумывая, решили нарушить эти договоренности. Ради чего? Или ради кого? Ради Лауры, которую признали своей?.. Или ради Человека?..
Нет, оказывается, гуманизм им не чужд. Рэнд вдруг понял, что его отношение к аквариэлям немного изменилось, стало теплее…
Они уже почти всплыли на поверхность моря, когда Лаура тронула его за руку и указала головой куда-то вбок. Рэнд посмотрел в указанном направлении и увидел, как в свете солнца, пронизывающего лучами поверхностные слои воды плывет аквариэль, а на его груди лежит детёныш. Увидеть аквариэля-младенца было практически невозможно.
Аквариэль-мамаша нежно прижимала дитя к груди, и они оба купались в растворенном в воде солнце. Вообще-то, мамашей этого аквариэля можно было назвать чисто условно, так как разделения по половому признаку у разумных амфибий не было. Но как тогда появлялись младенцы?.. Может быть, Лаура сможет ответить на этот вопрос, когда станет одной из них? Вот только захочет ли тогда она рассказывать?..
Рэнд и Лаура замерли, поражённые небывалым зрелищем, а аквариэли, не замечая их, продолжали нежиться на солнышке. Рэнд смотрел на угловатые, полупрозрачные, с перепонками между длинными пальцами руки взрослого аквариэля, и они казались ему мягкими и тёплыми руками человеческой матери, нежно ласкающими своего любимого и родного, плоть от плоти, ребёнка. И глядя на аквариэлей, Рэнд неожиданно понял, что они – люди и аквариэли – мало чем отличаются друг от друга. Они одинаково разумны. Они строят города. Разные по архитектуре и устройству, из разного строительного материала, но они строят эти города, чтобы в них жить. Они – и люди и аквариэли – могут пожертвовать чем-то важным, чтобы прийти на помощь ближнему. Они красивы, каждый по-своему. Они одинаково любят своих детей. Они могут наслаждаться жизнью и наслаждаются ею. Они готовы делиться тем, что имеют и делятся. Аквариэли хотят быть независимыми, а что в этом плохого? Разве люди хотят от кого-нибудь зависеть? Мы пока еще плохо знаем и мало понимаем друг друга. Но пройдёт время, и мы поймём, что быть вместе лучше, чем жить каждый сам по себе.
Только нужно захотеть быть вместе!
Часть IV Из плена замкнутой бесконечности
Глава I. Ошибки, которые нужно исправлять
– Ну и как мы будем их оттуда выкуривать? – Унк ударил булавой в забаррикадированные изнутри ворота, которые ещё совсем недавно назывались Вратами Рая.
– Есть два способа, – ответил Айгур. – Первый самый простой: нужно выставить круглосуточную охрану у обоих выходов – у этого и у чёрного. Судя по всему, продукты, завезённые в Рай до Дня Перемен, уже закончились или на исходе. Иначе они бы не стали предпринимать эти вылазки. Рано или поздно обитатели подземного города вынуждены будут сдаться, они выйдут из своего укрытия с поднятыми руками… Или начнут поедать друг друга…
– Ты считаешь, что они будут человечиной питаться?!
– Люди не стали бы, а они – нелюди… Я удивлён, Унк, почему до сих пор ты не выставил посты?
– Ты же знаешь, что многие жители покинули посёлок и расселились по деревням, – возразил Унк. – И таких оказалось большинство. Кто остался? Я, Тонда, да еще шестеро ребят, способных держать оружие. Не Гульду же мне ставить в караул, в самом-то деле? А посёлок на кого я оставлю?
– Извини, Унк, – покаялся Айгур. – Я не думал, что у тебя так мало людей осталось. Извини…
– Люди-то есть. Но кто? – сетовал староста. – Восемь мужиков, десяток подростков от четырнадцати до шестнадцати лет, два старика, которых Боги не успели спровадить в долину, да женщины… Есть, конечно, и среди баб такие, что любому мужику фору дадут, но не могу я их просить за оружие браться. Не бабское это дело – воевать…
– Я же сказал: извини, не подумал.
– Только вчера в посёлок ремесленников шесть семей ушло, – горестно вздохнул Унк. – Среди них крепкие ребята были. Антас, кукла бывшая, не успели его Боги прикончить. И ученик Антаса, Брега, считай член семьи. Я Брегу упрашивал остаться, да Антас упёрся. Хочу, мол, из него хорошего оружейника сделать. Я ему: "Зачем нам теперь оружие? С кем биться собрался?" А он мне: "Авось найдётся с кем"… Как в воду глядел… Нет, я не осуждаю тех, кто ушёл. Все они отцы, им своих детей кормить нужно.
– Я так думаю… – начал Айгур, но закончить фразу ему не удалось – сверху, со свистом рассекая воздух, полетело и воткнулось в землю между ним и Унком длинное копье. Мужчины вскинули щиты, которые беспечно опустили во время разговора, и, прикрывая головы, отбежали подальше от ворот. Копьё Унк всё же из земли вытащил, прихватил с собой.
– Оружием разбрасываются, уроды, – сказал он. – Чего-чего, а воевать им есть чем.
Айгур кивнул и мысленно, в который раз, укорил себя за беспечность, которую он позволил себе после Дня Перемен…
Тогда всё казалось простым и понятным. Боги низвергнуты, их власть над людьми закончилась. Каждый получил то, чего заслуживал. Небо было безоблачным и чистым, такими же были мысли Айгура. Весеннее солнце горело ярко, такой же огонь он видел в глазах многих своих соплеменников.
Конечно, не сразу и не все люди с радостью приняли известие о том, что им придётся жить без Богов. Многих пришлось убеждать, что жить без Богов совсем не страшно. Айгур устал повторять одни и те же слова, отвечая на многочисленные вопросы односельчан.
– Как мы жить-то теперь будем? Боязно…
– Да как жили, так и будете, – спокойно отвечал Айгур на крики, раздающиеся в толпе. – Будете, как прежде, сеять и жать пшеницу. Мельник будет молоть муку, а вы будете печь из неё лепешки. Скотники будут разводить скот, охотники добывать дичь, а рыбаки ловить рыбу. Вы будете обмениваться своей продукцией, как это делали раньше, и при этом не надо будет отдавать часть её на божью долю. Вы станете ещё богаче, люди!
– Ты говоришь: сеять, – выступил вперёд кто-то из крестьян. – А если неурожай?
– А если мор упадёт на скотину? – подал голос человек, по-видимому, скотник.
– Ага! Правильно Чур с Тоном говорят! – поддержали этих двоих остальные, загалдели наперебой: – Боги добро творили, нашу жизнь облегчали. Всё делали! Чтобы рыба в Йяке была, чтобы в лесах всякая живность водилась. Коли дождик нужен был, так он шёл. Коли тепло надобно было, так и было оно! Пшеница да ячмень росли – любо-дорого. А теперь что же?..
– Как росла пшеница, так и будет впредь расти, – начинал терять терпение Айгур. – При условии, конечно, что вы её посеете. Не митинговать надо сейчас, а привычным делом заниматься. Время пришло! Вот соберём урожай, тогда и намитингуемся вволю… А что касается участия Богов в нашей счастливой жизни, так не было его никогда. Боги в Раю жили и на нас, людей, свысока поглядывали. Да и не смотрели они на нас даже. Зрелище не самое приятное – урод на уроде. А погода… Климатические условия в нашей долине благоприятные, – вспомнил Айгур объяснения старого Гудзора. Не Боги дождь вызывали, не Боги столько тёплых дней давали, сколько для выращивания фруктов, овощей и злаков требуется. Это всё природа нам давала. И давать впредь будет.
– А рожать-то мы как станем? – выкрикнула симпатичная смуглянка с намечающимся животиком. – Кто у нас роды принимать будет. Сами мы про это ничего не знаем.
– Найдутся среди вас женщины, которые младенцев принимать будут, – широко улыбнулся Айгур. – Не такое уж это хитрое дело. Я же помог одной из вас родить сына. А я кузнец, а не акушер.
– Так может, ты у нас в деревне акушером и станешь? – захихикали девицы и молодые женщины.
– Я?! – растерялся Айгур.
– Сам говоришь – дело нехитрое. А что?.. Был кузнецом, станешь акушером.
– Я могу попробовать… – раздался в толпе тихий женский голос. Айгур поискал глазами ту, что добровольно вызвалась стать акушеркой, и встретился взглядом с Кайей. Толпа заволновалась – женщины стали потихоньку перемещаться поближе к ней чтобы поговорить о своих секретах.
– Уф-ф-ф, – облегченно выдохнул Айгур, утерев рукавом со лба испарину, выступившую от неожиданного предложения сменить профессию, и подумал: – "Слава богу, вроде решился вопрос"
– А со мной чего теперь? – смущаясь, вышел из толпы староста Кутень Ялли.
– А с вами-то что… – опять растерялся Айгур.
– Ну, то есть… меня наместник Богов, Яан Туки, старостой назначил после того, как прежний наш староста Кир Горри в Йяке утонул. Яан у меня моего согласия не спрашивал, просто назначил и приказал служить Богам верой и правдой. А теперь Богов нет. Кому служить-то?..
– Людям, – нашёлся Альбор. Он стоял рядом с Айгуром и готов был в любую минуту прийти будущему зятю на помощь. Многое испытавший в своей жизни, а потому – мудрый и рассудительный, он умел говорить убедительно. – За работами следить надо, за правильностью обменов продуктами и добычей, за порядком, в конце концов. Делай то, чем и занимался при Богах. От сбора божьей доли разве что освобождаешься, а так…
– Нет, – помотал головой Кутень. – Новые времена настали, новые люди должны деревнями править. А я лучше пахать стану. Всегда меня к земле тянуло…
– Да где взять новых людей-то! – рассердился Айгур. – Все мы здесь – кто был, тот и остался!
– А может, ты теперь старостой станешь?.. А что? Кому, как ни тебе им быть! Ты Чудо Богов потушил, ты Богов в карликов обратил! Ты один знаешь, как нам жить дальше…
– Правильно! – все дружно поддержали Кутеня. – Айгура в старосты!