* * *
Первая установка нового образца заработала сразу.
- Ох, не к добру это, - скривился Кононов-старший. Не просто так профессиональные испытатели различной техники считают, что если на начальном этапе испытаний неприятности отсутствуют, то, следовательно, потом их будет выше крыши.
Привычное голубое свечение продолжалось какие-то доли секунды. Налилось искорками и пропало. Окно пробоя теперь было правильным прямоугольником с соотношением сторон четыре к трем, метровой диагональю и четкой границей без каких-либо затемнений по краям. На вопросительный взгляд Сахно Гришка гордо пояснил:
- Какой надо дырку, такую и сделаем!
Старший брат чуть скривился на слова младшего, но промолчал.
Несколько нажатий на клавиши, шевеления мышкой, и окошко вдруг стало круглым. Позиционирование пробоя уже по традиции было выведено вертикально вверх на трех сотнях метров высоты. Вечерний город далеко внизу жил своей жизнью. Куда-то мчались вереницы машин с длинными растянутыми пятнами света фар перед собой, застревая колоннами на светофорах. Совсем маленькие отсюда человеческие фигурки двигались, кажется, очень медленно. Белые ночи уже давно кончились, но уличное освещение и разноцветная яркая реклама не давали вечернему сумраку взять улицы в свой плен. Картина завораживала.
Сахно первым стряхнул с себя оцепенение, вызванное этой красотой.
- У нас почти ночь, а на той стороне шарика должен быть солнечный день. Посмотрим?
- Надо только окошко поменьше сделать, чтобы нас не заметили.
Гольдштейн согласно кивнул головой и что-то набрал на своем ноутбуке, тоже через интерфейсный кабель, подключенный к установке. Окно сплющилось по вертикали вдвое.
- Куда изволите? - Григорий без зазрения совести выдрал отовсюду, куда смог забраться так, чтобы его не засекли, карты планеты, задействовал в интерфейсе все три имеющиеся на сегодня системы глобального позиционирования - европейскую "Галилео", российскую ГЛОНАСС и американскую Джи-пи-эс - для точной привязки аппаратуры и, как он сам выразился, "присобачил сверху что-то типа три-д Гугл-Земля". Вот после получения доступа к исходникам программ на пока еще закрытых от него серверах крупных компаний, занимающихся софтом, он сделает вообще суперпрогу для нацеливания пробоя.
- А давай на их самый крупный город, на Нью-Йорк посмотрим? Только высоту возьми минимум тысячу метров для начала. Там у них небоскребов хватает. Хотя, - Сахно ухмыльнулся, - хотя и стало с две тысячи первого на парочку меньше, но все равно много.
- Дядь Саш, ты считаешь надо еще проредить? - Гриша уже набирал координаты на другой стороне планеты.
Александр переглянулся с Кононовым-старшим.
- Нет, Григорий. Мысли правильные, но давить их надо морально и экономически. Мы же гуманисты, в конце концов, и …
Закончить предложение Александр Юрьевич не успел. В окне пробоя появилась картинка. Но была она мутной, размазанной. Изображение дрожало и металось во все стороны. В редкие моменты рисунок все-таки позволял понять, что там действительно какой-то крупный город, но и только.
- Ни хрена себе, - ругнулся Геннадий и присвистнул от удивления.
Григорий лихорадочно застучал по клавишам, быстро перекидывая взгляд с экрана ноутбука на мельтешение в окошке. Потом откинулся на спинку стула, беспомощно опустил руки и чуть ли не плачущим голосом протянул:
- Это не я. И программа тоже не виновата…
Они сидели, молча глядя на дергающуюся муть несколько минут. Потом Гольдштейн скомандовал:
- Выключи! В глазах рябит. Думать мешает.
Гришка удивленно посмотрел на физика, не понимая, почему тот со своего компьютера не выключает и, протянув руку, щелкнул тумблером питания установки.
Виктор встал, подошел к Сахно и выразительно пощелкал пальцами.
- Курить? - догадался тот и вытащил из кармана пачку.
- Ага, - кивнул головой Гольдштейн, сосредоточенно глядя в какую-то одному ему понятную точку, - мои кончились.
Молча прикурил от предупредительно протянутой зажигалки, затянулся, выпустил струю сизоватого дыма прямо перед собой. Потом вдруг его напряженное лицо разгладилось.
- Кажется, знаю, - повернулся к Григорию и опять скомандовал:
- Включай. Начнешь опять с трех сотен над нами.
Уже привычный вид города сверху появился перед ними через минуту, потребовавшуюся парню, чтобы вернуть параметры позиционирования пробоя на исходные.
- Медленно подними вверх на десяток километров, - голос физика был сейчас каким-то сухим, экономным, словно Гольдштейн экономил не только силы, но и эмоции.
Питер стал удаляться, уплывая вниз. С почти стратосферной высоты в по-прежнему сплюснутом окне пробоя стало заметно дрожание изображения. Виктор подошел ближе к установке, всмотрелся в картинку и неожиданно сильно топнул ногой. Город далеко внизу покачнулся.
- И это всего на десяти километрах. А там, - Гольдштейн указал рукой в пол, - около шести тысяч. Еле заметные угловые колебания генератора в результате превращаются в сотни метров, если не километры.
- Требуется массивная станина в качестве неподвижного основания? - задал вопрос Сахно.
- Не лучший вариант, - скривил лицо Виктор, - полностью вибрации мы не погасим. Когда потребуется на космические расстояния заглядывать, а там миллионные доли угловой секунды превратятся в миллиарды километров, то что будем делать? Нет, я чувствую, что существует другое, причем очень простое решение. Надо просто подумать.
Глава 3.
С проблемой мучились четыре дня. Гольдштейн ломал голову, но ничего не получалось. А потом…
Вопрос со стабилизацией позиции пробоя решил ни кто иной, как Кононов-младший. Его способ, правда, подходил только для неподвижных объектов на Земле, но в нем уже было заложено возможное решение и для космических расстояний.
- Еще Галилео Галилей сказал, что Земля вертится, - важно заявил Григорий, сидя около самого окна, которое на всякий случай было сжато до размеров обычной книги. Поигрывая мышкой, парень парил над Нью-Йорком на высоте около полукилометра, только изредка опускаясь немного ниже, чтобы разглядеть что-либо интересное, - я, конечно, совершенно ни хрена не понимаю в этой теории, но вот те формулы, которые мне написал дядя Витя для настройки позиционирования, очень легко допускают наличие второго корня уравнения. Нет, я его и не думал считать, для этого вполне достаточно слабенького "целерона", но…
- Гришка, а по рогам?! - перебил Геннадий, донельзя возмущенный наставительным тоном брата.
Кононов-младший заткнулся на полуслове, но все-таки с немного жалобной интонацией протянул:
- Ну вот, не дали почувствовать себя великим ученым.
Сахно с Виктором улыбаясь переглянулись - чем бы дитя ни тешилось…
Решение, найденное парнем, было довольно простым и оригинальным. Сначала расположение конечной точки задается относительно генератора, без этого пробой был вообще невозможен. А затем, когда окно уже существует, привязка позиции переключается на абсолютные координаты с фиксацией относительно планеты. Заодно, прилично падает потребная мощность генератора, ведь пробой уже существует и энергия требуется только на его поддержание и стабилизацию.
- Ладно, - Геннадий кивнул брату, - смотри не засветись там этим антиподам.
Парень остался играться с окном, а остальные решили выпить кофе в соседней комнате.
- Что скажешь? - Сахно достал сигареты и протянул открытую пачку Виктору.
- Молодые. Они умеют смотреть на мир по-другому, - Гольдштейн прикурил, - они не знают слова "нельзя". Для них, если уж очень хочется, то можно. Я до этого решения вообще не дошел бы. Это сейчас, когда оно уже известно, то кажется само собой разумеющимся.
- Это точно, - согласился с другом Геннадий, ставя на стол чашки с только что приготовленным кофе, - я вот искал техническое решение. А он сделал чисто программно на существующей установке. И ведь, насколько элегантно…
Они помолчали несколько минут, потягивая горячий напиток.
- Камеры, компьютеры и сервер Карасев обещал доставить сюда уже завтра, - прервал тишину Александр Юрьевич, - максимум неделя уйдет на сборку новых аппаратов и всей остальной техники. Потом можно будет приступать.
- С одной стороны - не засветиться, не привлечь внимания, а с другой - заработать достаточно много денег, чтобы продолжать работу. Тебе не кажется, Саша, что, мягко говоря, эти задачи несколько противоречат друг другу? - Геннадий еле заметно неодобрительно поморщился от дыма сигареты Сахно. Кононовы оба были некурящими.
- Извини, - Александр чуть отодвинулся и выпустил дым изо рта в сторону, - понимаешь, если сейчас начать вытаскивать оборотные средства из основного бизнеса, то мы наоборот привлечем больше внимания. Ладно, ты, Гена, по списку прошелся?
- Хочешь начать именно в Питере? Но почему?
- Попробуй поставить себя на их место. У тебя есть несколько счетов от сотни тысяч или даже миллионов баксов. Вдруг, в один прекрасный день…
- Думаешь, прекрасный? - расхохотался Кононов.
Виктор тоже улыбнулся, но промолчал.
- Ну, как минимум, не для них, - хмыкнул Сахно, - хорошо в один ужасный день бабки со счетов испаряются. Твои мысли и действия в такой ситуации?
- Н-да, и почему у меня никогда не было таких свободных сумм? - задал себе вслух риторический вопрос Геннадий.
- Скоро появятся, причем значительно большие. Так все-таки?
- Появится огромное желание найти вора и убить, предварительно вернув бабки.
- Отследить цепочку переводов можно, только заранее зная о ней, - парировал Александр.
- Вывод первый - акция должна быть одноразовой? - дошло до Кононова.
- Правильно. На первом этапе мы снимем только сливки и достаточно быстро, - Сахно покивал головой, - дальше?
- С одной стороны, будут молчать. Объявить себя лохом на таком уровне… Да и левые доходы нигде не декларированы. А с другой… Кровь из носа, но надо разобраться!
- То есть, слухи все-таки появятся? - то ли Александр проверял свои построения, то ли размышлял вслух.
- Обязательно! - согласился Геннадий.
- Что будет затем с уверенностью в себе?
Кононов задумался. Конечно, ответ на последний вопрос однозначен. Кто-то сломается и запьет, кто-то обозлится и бросится во все тяжкие, а кто-то наоборот затаится… Но ведь Сахно ведет к чему-то другому. Вот только, к чему?
- Хочешь еще и компромат - наверняка ведь найдем что-нибудь - слить?
- И хочется, и колется, - медленно ответил Александр, - для начала - устроить войну кланов.
Гольдштейн внимательно слушал их, но не вмешивался.
- Ты что-то задумал? - напрямую спросил Кононов.
- В свете тех разговоров на даче, - Сахно сделал паузу, - а чего мы вообще хотим? Втихую нагрести бабок и жить припеваючи, дожидаясь пока наш мир неминуемо развалится?
- Я, например, так не хочу, - прозвучал голос Григория от двери.
Александр Юрьевич одобрительно кивнул парню.
- А чего и как ты желаешь?
- Ну, наверное, - Гриша сел на диван рядом с братом, - надо сделать как-то так, чтобы люди стали жить лучше, и всего того, о чем тогда на твоей, дядя Саша, даче, говорили, не случилось.
- Устами младенца глаголет истина, - согласился Геннадий, - но только вот как?
- Ты считаешь, надо брать анонимно власть на всей планете? - первым догадался Гольдштейн, очень внимательно глядя на Сахно.
У Гришки отвисла челюсть. Он с открытым ртом переводил по очереди взгляд с Александра Юрьевича на брата и, затем, на Виктора.
- Несколько неожиданное предложение, - прокомментировал Кононов-старший.
- Ну, не сразу. Да и мы сами просто не справимся, придется еще людей привлекать. Главное правило - об установках пробоя знаем только мы четверо и больше никто, - Сахно аккуратно загасил сигарету в пепельнице.
- А начать ты хочешь именно в Питере? - спросил Геннадий.
- В свете только что выяснившихся обстоятельств… - Александр улыбнулся, - признаю, что был неправ. Сначала надо думать, думать и еще раз думать. И только потом действовать.
* * *
"Каждый должен заниматься своим делом". Это правило отец еще в детстве вдолбил Николаю Штолеву. Он в те годы был достаточно любопытным, чтобы хорошо учиться. И, конечно, старательным. Собственно, каким и должен быть настоящий немец, хоть и выросший в России. Глуховатый поселковый писарь в Поволжье еще в конце девятнадцатого века неправильно записал фамилию прапрадеда. Вот так Штольцы стали Штолевыми. Впрочем, как потом оказалось, во время большой войны эта ошибка помогла прадеду спокойно воевать за свою Советскую Родину, не опасаясь репрессий. Он выжил, дошел до Берлина и оставил свою подпись на рейхстаге. Дед тоже был военным и отец. А вот у Николая не получилось. В училище не приняли из-за какого-то там астигматизма, что впрочем, не помешало призвать его на срочную службу. Отслужил в войсках дяди Васи, пришлось даже пострелять немного, принимая участие в войсковых операциях по предупреждению террористических акций на Кавказе, и пошел работать в охрану небольшой тогда еще фирмы. Учился на заочном в юридическом. Сам не заметил, как дорос до начальника службы безопасности. Главное, нормально с хозяином фирмы сработался. Шеф, хотя и был очень требовательным, если не сказать - придирчивым, но обеспечивал службу всем необходимым и всегда вовремя платил зарплату.
Недавнее вливание в фирму небольшого предприятия Кононова могло бы пройти для Николая и вовсе незамеченным, если бы не некоторые странности. Во-первых, этот Геннадий Кононов неожиданно стал не просто одним из партнеров хозяина с какой-то там небольшой долей акций фирмы, а первым замом шефа. Да еще, как совершенно случайно выяснилось, с правом подписи любых финансовых документов. Один раз ночью, как утром доложили Штолеву, этот Кононов ввалился в дежурку охраны и навел там шороху. Кто-то из ребят спал, сидя перед монитором. Вполне справедливая накачка, но вот откуда он узнал о дрыхнущем во время смены парне?
Роскошный хоть и относительно небольшой офис хозяин отдал под какой-то новый отдел, в который не пускали никого, даже уборщицу. Очень начальника службы безопасности удивило, когда он однажды, проверяя дежурную смену охраны, столкнулся на лестничной площадке с шефом, выволакивающим в своем строго-элегантном костюме большой черный мусорный полиэтиленовый мешок из прихожей офиса. Поздоровавшись, Сахно развернулся и захлопнул дверь прямо перед носом удивленного Николая. Пока тот пытался понять, что происходит, открылась дверь дежурки, и оттуда выскочил один из охранников. Кивнул начальнику и, привычно взвалив мешок на плечо, потащил его вниз на улицу к мусорному контейнеру. Очевидно, дежурные на одном из мониторов внимательно просматривали изображение с видеокамеры на этой лестничной площадке.
В новый отдел входили только сам шеф со своим новым замом, какой-то совсем молодой парень с неизменной сумкой для ноутбука на плече, оказавшийся братом Геннадия Кононова, и невзрачный Гольдштейн. Последний вообще из этого помещения выходил крайне редко, похоже, просто поселившись в офисе. У Штолева уже давно исчезло юношеское любопытство. Меньше знаешь о неположенном - лучше спишь. Сказал хозяин обеспечить охрану отдела, занимающегося какими-то новыми информационными технологиями, и постараться не привлекать к нему лишнего внимания - значит так надо. Но вот когда Николаю попалась на глаза ведомость зарплаты руководства фирмы, где официальные месячные ставки новых сотрудников втрое превышали его собственную, надо честно признать отнюдь не маленькую… Сколько же тогда они получают "зелени" в конвертах? Тут, хочешь, не хочешь, а задумаешься…
* * *
- Есть! - Гришка радостно подскочил на своем очень эргономичном, но довольно дорогом офисном кресле и довольно потер руки. - Этот банк теперь тоже мой! Могу его потрошить, как левая пятка пожелает.
Сахно встал со своего места, подошел к столу Кононова-младшего, посмотрел на экран самого большого из четырех мониторов на столе парня и одобрительно похлопал его по плечу.
- Молодец. Вот видишь, а ты боялся, что слишком сложно будет.
- Так у этих идиотов, причем у всех поголовно, и клавы, и мышки - радио. Они же все слишком большие боссы, чтобы на их столах лишние провода болтались. Зато я теперь в их компьютеры по радиоканалам захожу, как к себе домой. Надо Карасева вашего поблагодарить. Он мне все эти новомодные беспроводные девайсы по первому требованию привозит. Достаточно только марку по сотовому назвать.
- Ага, - с улыбкой прокомментировал Геннадий, не вставая со своего места, - мне Федор Иванович уже жаловался. Зачем, мол, вашему брату именно самые дорогие модели? Неужели попроще не подойдут? Да еще в таких громадных количествах.
- И что ты ему ответил? - заинтересованно спросил Сахно.
- По поводу цены? - усмехнулся Гена. - Поинтересовался случаями отказа бухгалтерии оплачивать заказы нашего отдела. А количество… Пришлось посетовать, что Гришка сам не свой от лимонада и постоянно проливает его на дорогостоящую технику.
- Генка! - Гриша вдруг стал похож на несправедливо обиженного карапуза, даже губы задрожали. - Я… Я маме скажу, что ты, ты… - закончить парень не успел.
Александр примиряюще взмахнул рукой:
- Да хватит вам. Геннадий, ну что ты брата постоянно подкалываешь? Ладно, парню восемнадцать, а у тебя же у самого сын в школу пошел.
- Это я любя, - опять усмехнулся Кононов-старший, - Гришка, когда маленький был, доводил меня прилично. А я на него физически ведь воздействовать не мог, все-таки одиннадцать лет разницы. Чуть перестараешься - и летальный исход. А этот тип чуть что - сразу родителям бежал жаловаться. Ябеда!
- А кто меня в угол постоянно ставил? - немедленно отреагировал на глазах успокаивающийся Григорий.
- Но ведь было за что? - ответил Геннадий и потянулся, хрустя мышцами своего большого тела.
Сахно курил и слушал эту затихающую перепалку. Устали ребята. Который день подряд вечерами подолгу сидят у мониторов и подготавливают информацию для их операции. Совсем немного осталось, и можно будет приступать.
- Кстати, мать по телефону жаловалась, что ты дома редко ночуешь. Неужели охрана отказывается тебя возить на дежурной машине? Я же распорядился, что б по первому требованию, - нахмурился старший брат.
- Да нет. Они меня и в институт отвозят, и обратно. Иначе хрен бы я что успевал. Иногда просто лень ехать, а диван здесь широкий. Зато утром дяде Вите нормальный завтрак готовлю. А то он все больше сухомяткой перебивается.
- Может за тобой, Гриша, персональную машину закрепить со сменными водителями? - поинтересовался Сахно, - а с питанием Виктора я разберусь.
- Нет, дядя Саша. Вот ты обещал помочь мне права сделать…
- Водить-то умеешь?