- Теперь и не знаю. В любом случае, противник у вас серьезный. Еще и потому, что им нужен ваш мир.
- Наш мир? Зачем?
- Они, пауки, господствующая раса своего мира. А люди для них - еда и рабы. Не знаю, что первое, что второе.
- Еда? - но Иеро, переспрашивая, знал, что Айше говорит правду.
- Да. Таков их Мир. Но не идти вперед - значит отстать. Им нужно завоевывать новые Миры, с новою пищей и новыми рабами. И ваш Мир подходит для этого, как никакой.
Слова Айше подействовали на Иеро отрезвляюще. Он сюда, в Навь, не морокам придаваться попал. А сражаться за свой Мир. Похоже, то же подумали и остальные.
- Как ни жаль с вами расставаться, а новость такова, что мы должны ее срочно обсудить, - герцог опять очень изящно поклонился. - Я постараюсь пробиться в ваш Мир.
- С розами?
- С розами, жестокосердная Льга.
Они поспешили в свой сектор.
- Пуки, что ж… пауки сильны. Но и их можно победить.
- Они выше нас на Лестнице Миров?
- Почти все, пер Иеро, выше нас по лестнице миров. Но лестница эта не прямая. А витая, винтовая, и они пока на другой стороне спирали. Но проигрывать им все же не стоит, - ответил герцог.
- Но, брат герцог, не кажется ли тебе, что бельфлаи куда более озабоченные собственной участью, а не нашей? - граф Н'Гобба всем своим видом показывал, что торопиться не нужно, впереди у них столько времени, сколько потребуется.
Потребуется для чего?
Иеро не знал.
- Одно другому не мешает. Пауки, брат граф, любому Миру не подарок.
- Да кто из нас подарок? Даже и бельфлаи.
- Чем тебе бельфлаи не угодили?
- Ничем. Готов признать, что они очень милые создания. Только я слишком мало знаю о них, чтобы распахнуть перед ними двери нашего Мира, брат герцог.
- Никто и не распахивает. Да и не стучатся они в эту дверь.
- Придут к ним пауки, так постучат.
Слушая разговор братьев, Иеро заметил, что у графа все время проскальзывают ноты неприятия бельфлаев. Почему? Что-то личное? Он представил бельфлаев в своем Мире там, в Яви. Кому они могут помешать?
- Успокойся, брат граф, - они медленно шли по мостику над бассейном кархародонтов, а на его середине и вовсе остановились. Не в бассейне, а в море-окияне - как бы выглядели эти чудища. Иеро вынужден был признать, что по-своему прекрасны. - Успокойся и подумай о другом.
- Повинуюсь, брат герцог. О чем повелишь думать?
- Ты не шути, дело-то серьезное. Паук, похоже, хотел спровоцировать ссору.
- Допустим.
- Его разговоры о расе рабов, да и само появление у бельфлаев…
- Я же сказал - допустим, они хотели спровоцировать ссору. Ну, поругались бы, не впервой. Не съели ж бы они нас здесь, на Арене.
- Так почему ссоры не получилось? Почему паук пошел на попятный? Даже не пошел, а побежал?
Граф задумался. Иеро тоже.
- Что-то он узнал, - наконец, ответил граф.
- Это-то я и сам понял. Меня интересует, что именно он узнал?
- Например, что нашему перу Иеро благоволит Айше.
Иеро почувствовал, что уши и лицо у него стали пунцовыми.
- Вы… Вы, граф Н'Гобба, читаете, что благоволит?
- Несомненно, пер Иеро, несомненно. Будет являться во сне и все такое… Во всяком случае, надейтесь…
- Но какое значение это имеет для паука? Нет, скорее, он увидел нечто иное.
- Но что иное он мог видеть, брат герцог? Там были мы и бельфлаи, больше ничего.
- Значит, брат граф, он увидел нечто в бельфлаях. Или в нас.
- Хорошо бы. Но делать поспешные выводы не стоит. Вдруг он просто съел что-нибудь несвежее?
Они заторопились, видя, как призывно машет рукой распорядитель, почтенный Рэндольф.
- Следующая схватка с пауками! - встретил он их новостью.
- Знаем, - ответил герцог Н'Гобба. - Встретили уже одного. Ничего не поделаешь, такое наше счастье.
- Пауки перед нами бились с дилроками, и победили в четырех схватках из пяти. Похоже, они настроены очень, очень свирепо.
- А когда они были настроены иначе? Мирные, добросердечные пауки - это диво, до сих пор во множественных Мирах невиданное. По крайней мере, от них не ждешь протянутой пальмовой ветви, не надеешься на Мир. И потому - выкладываешься до конца, - герцог Н'Гобба не выглядел особенно озабоченным.
Другое дело Иеро. У него только начало - и вот он, конец. Выкладывать-то особенно нечего. Что противопоставишь мастеру Раа, обуреваемому жаждой крови? Проповедь?
- Ничего. Объединенными усилиями справимся и с пауками, - темный мастер смотрел на Иеро приветливо. Проку-то в приветливости, если там, в Яви, нет врага злее?
- Непременно справимся, мастер C'Видлер. Дружно не грузно, а врозь всюду гузно, - блеснул он пословицей с восточного берега серединного моря.
Темный мастер подмигнул. Просто друг-приятель. Чтобы не оказаться невежей, Иеро отвесил легкий полупоклон. Даже четвертьпоклон.
Похоже, становится традицией то, что рабби Блюменталь приходит последним.
- Как отдохнули? Увидели друзей? А врагов?
- И тех, и других, рабби, - почтительно ответил герцог. - Мы зашли к бельфлаям, а затем туда же пожаловал паук.
- Кто?
- Паук, рабби Блюменталь.
- Я понимаю, что не соловей. Какой именно паук? Как его зовут?
- Ну, этого я не скажу. По мне все пауки одинаковы.
- Вы еще молоды, герцог. Но запомните - врага нужно знать в лицо! Даже если это и не лицо, а головогрудь.
- У него была алая лента, - вспомнил Иеро.
- А, так это Серый Смертоносец Заф. Ваш противник, герцог. Обожает жертвовать бойца королевского заклинателя. Мой совет - не принимайте жертвы.
- Я никогда не принимаю жертв, рабби. За исключением тех случаев, когда удержаться невозможно.
Рабби взял Иеро под локоток.
- Давайте посекретничаем, пер Иеро.
Они опять отошли в уголок - хотя никаких уголков тут не было. Фигура речи. Место для сокровенной беседы.
- Признаться, ваш противник еще сильнее, чем Смертоносец Заф.
- Что ж делать, - вздохнул Иеро.
- Не смиряться! Он - кстати, это она, Черная Вдова Аклин, - изумительно действует в привычных, классических схватках. В этом ее сила, в этом ее и слабость. Я долго следил за мастерами Мира Пауков, и знаю, что говорю. Она непременно начнет схватку королевским бойцом. Отличное начало, я и сам его люблю. Но ты, Иеро (рабби как-то естественно опустил обращение "пер", но Иеро это нисколько не задело) - ты отвечай не так, как рекомендуют корифеи Раа. Не двигай ни королевского бойца, ни бойца героя, даже бойца героического заклинателя не трогай.
- А… А что же делать?
- Вводи в бой бойца королевского огнеметателя!
- Но…
- Знаю, знаю, это неправильная завязка боя. Но против Черной вдовы именно то, что нужно. Пауки сражаются, опираясь на инстинкт, и в их видовой памяти может не оказаться прецедента - сражения против безрассудного бойца героического факельщика. Это твой шанс.
- Я попытаюсь…
- Не пытайся. Делай. Вдова, скорее всего, ответит следующим образом… - и далее рабби Блюменталь изложил перед Иеро весь план будущего сражения.
Интересный план. Иеро стал входить во вкус. Надо будет там, в Яви, подзаняться всерьез, изучить манускрипты Тейница, организовать в поселении бойцовскую школу.
Иеро знал, что идея эта, как и большинство рождавшихся в Нави идей, в Яви рассеется бесследно. Не до Раа в поселении Но-Ом. совсем не до Раа. Вот разве позже, когда наладится нормальная жизнь.
Иеро повторил для рабби рисунок схватки.
- Правильно, правильно. И еще - старайся не смотреть на Черную Вдову. Ментальные силы здесь, в Нави, действуют иначе, но и видом своим пауки стараются подчинить себе волю жертвы. А человеческая натура такова, что страх даже перед крошечными паучками нашего Мира у людей в крови.
- Рабби, а правда, что в Мире Пауков люди на положении рабов… и мясного скота?
- Не только в Мире пауков, пер Иеро (ага, опять "пер"). Но, к счастью, даже в Мире Пауков не все люди рабы. Рабство для многих - болезненная сладость.
- Разве такое бывает?
Блюменталь вздохнул.
- Бывает, и слишком часто бывает. Не всякому достает сил отвечать за собственную судьбу. Мечтают не о свободе - о сытости.
- Но ведь их можно освободить!
- Убери у раба хозяина, и он тут же пойдет искать себе другого. Или сотворит хозяина из такого же раба. Рабство - оно внутри человека, не снаружи.
Иеро отошел в задумчивости.
В Союзе Аббатств рабство считалось позорной страницей истории, победу сильного над слабым. Слова рабби заставляли по новому взглянуть на проблему. Ведь если рабство внутри человека, то всегда возможно возвращение раба. Совсем не обязательно ярмо на шее. Достаточно ярма в душе.
Размышления прервал удар гонга. Распорядители вновь заторопились к судейскому возвышению в центре.
- Интересно, - обратился он к остальным, - если известно, что бы сражаемся против пауков, почему бы не начать битву сразу?
- Традиции. пер Иеро, традиции, - граф Н'Гобба, похоже, был из тех бойцов, которые сохраняли хладнокровие в любых обстоятельствах. Сейчас он ходил с видом несколько скучающим, время от времени позевывая, изящно прикрывая рот рукой в перчатке. - Считается, что противник неизвестен до той поры пока он не объявлен.
- Откуда же мы знаем о пауках?
- От самих пауков, разумеется. А те… Здесь плетется многовековая сложная сеть интриг, а кому, как не паукам, разбираться в хитросплетениях сетей? Но можно сказать и иначе - математические формулы позволяют вычислить соперника, исходя прежде всего из результатов поединка и ступени, которую занимают противоборствующие стороны. Наука справедливости.
Иеро хотел порасспросить про слизней, но почувствовал, что сейчас не место. И не время.
Тогда он еще раз повторил про себя план Блюменталя. Сначала так, потом вот так, а после будет так и так…
Вернувшийся Рэндольф выглядел, словно в одиночку провел все пять схваток - посеревшим, похудевшим, постаревшим.
- Пауки, - сказал он - Пора, на выход.
Они и вышли - браво и молодцевато. Нам нет преград ни в море, ни на суше. Победили кархародонтов, одолеем пауков. Какие-то обрывки древних боевых песен вертелись у Иеро в голове, песен, которых он никогда не знал, да и не узнает, поскольку дальше одной фразы они не звучали.
На пауков он глядел краем глаза, и то краем самым далеким. Все внимание сосредоточил на поле боя.
Но не затыкать же уши? А паук-супротивник шипел, вздыхал, трещал суставами, потирая лапку о лапку. Да и пах… очень своеобразно.
Мохнатая лапа двинула королевского бойца на два шага вперед. Посмотрим, насколько прав рабби Блюменталь. Он, чувствуя, как вспыхнул факел за его спиной, не торопясь, напустив на себя всю имевшуюся в распоряжении уверенность (намного и призанял, сколько ее было, уверенности, на самом донышке) - двинул вперед бойца королевского факельщика.
Черная вдова даже шипеть стала иначе. И пахнуть.
Она быстро двинула вперед на два шага героического бойца. Иеро ответил шагом своего. Вдова поставила в ряд третьего, бойца королевского заклинателя. Пока дело шло так, как и предвидел рабби Блюменталь.
Он не смотрел на супротивника, опасаясь, что тот, вернее, та прочтет в глазах Иеро его мысли.
Ничего, двадцатый съезд - свинья не съест. Поговорка седой древности, с годами утратившая смысл, но неизменно действующая ободряюще.
Шаг вперед. Шаг назад. Шаг в сторону. Он маневрировал всадникам, следуя плану Блюменталя.
Но вдруг паук сделал иной выпад, не предусмотренный планом.
Что ж, рано или поздно подобное должно было случиться. Рабби предупреждал, что план не догма, держаться слепо за него не стоит. Хорошо, и то, что поредели ряды бойцов поровну - сколько пало у него, столько же и у паука. Прояснилось на поле сражения.
Но паук-то мастер Раа. Ему и оставшихся сил довольно, чтобы прорваться к королю Иеро. Прорваться и убить. Поле Раа заволокло туманом, сквозь который проступало другое поле - бескрайнее, поросшее высокой травою, пахшее и горько и сладко одновременно. И в бескрайнем поле видел он бескрайнее войско всадников, что неслись на него верхом на диковинных животных. Кони, пришла догадка, вот какие они, кони! Кони скакали быстро, но еще быстрее выпускали стрелы всадники, и было стрел так много, что они заслоняли солнце. Все ближе и ближе всадники, вот уже видны их узкие раскосые глаза, желтые лица. Убрав луки, они обнажили кривые сверкающие мечи, и блеск их ослеплял! "Раа! Раа!" - кричали они. Крик этот означал "Смерть королю!".
Страшно?
Но Иеро не оглядывался - знал, что позади него тоже войско. Христово войско. Главное - не дрогнуть, не побежать.
Наваждение рассеялось. Никак, паучьи чары? Позвать почтенного Рэндольфа, пусть требует справедливости?
Но отчего-то показалось, что паук этого и ждет. Докажет, что нет вины его в том, что Иеро мерещатся напасти. И тогда от факела останется разве головешка.
Он разозлился не на паука - на себя. Блюменталь помог, но не будет же он сражаться вместо Иеро, думать вместо Иеро, жить вместо Иеро! Ничего не потеряно, напротив, главное, действительно, не дрогнуть. Чего это он пасует перед пауком. Он же не муха. Он… Он шмель! Мохнатый шмель!
Странно, но Иеро сразу стало легче. Он и в самом деле почувствовал себя большим шмелем, которому все пауки Мира не больше, чем досадная помеха.
Он посмотрел на поле боя внимательно, чувствуя каждую его пядь, ощущая каждого бойца.
Сеча? Будет вам сеча!
Паук бросал своих бойцов вперед, безжалостно, смело, не считаясь с потерями он пытался смять, порвать ряды Иеро. Но Иеро отвечал выпадом на выпад, ударом на удар. В огне битвы гибли огнеметатели и всадники, заклинатели и герои, а уж бойцы - немеряно.
Когда пыл битвы рассеялся, на поле остались только короли. Король королю глаз не выклюет, таков закон Раа. Оба факела погасли одновременно. Принудительный Мир вследствие обоюдного истощения сил.
Паук шипел особенно мерзко, но Иеро и тут удержался, не посмотрел на него.
Незачем. Еще не время. Придет срок, и, как знать, какой будет следующая схватка, ментальная или рукопашная.
Он пошел в свой сектор - и только тут почувствовал, как устал. Его шатало, он еле стоял на ногах, казалось, еще шаг - и он упадет.
Выходит, ментальная битва стоит рукопашной.
Нельзя ль ускользнуть назад, в покои? Он оглянулся, нет ли поблизости Рэндольфа. Но распорядитель был занят у места сражения Темного Мастера C'Видлера. Он и распорядитель-паук попеременно взывали к стрекозе, которая кружила над ними.
Иеро повело в сторону, и, чтобы не упасть, он опустился на одно колено. Ого! Или это все-таки действуют, пусть и запоздало, паучьи чары?
Нет, вряд ли. Во всяком случае, Иеро не чувствовал внешних сил. Просто усталость. Ничего даром не дается, не дался и принудительный Мир.
А все-таки здорово, что удалось избежать поражения. Хоть немного, а помог Миру удержаться на своей ступени.
Над полем боя уже кружилась не одна стрекоза - три, что-то там происходит необычное. Но подойти просто не было сил. К тому же он не знал, допустимо ли находиться у площадки кому-нибудь, кроме распорядителя.
Похоже, нельзя. Герцог, утирая пот со лба, подошел и присел, подвернул под себя ноги особым манером.
- Едва уцелел, - сообщил он Иеро с довольным видом. - Удалось построить крепость и в ней отсидеться.
- Мир?
- Мир. А у вас, пер Иеро?
- Тоже Мир - вследствие истощения сил.
- Ну да. Пауки - вояки отчаянные. Выстоять - уже хорошо.
- Вы не знаете, что это происходит у площадки мастера C'Видлера (Иеро опустил слово "Темный", как знать, быть может герцог и граф отнюдь не противники Нечистого. Нужно бы выяснить)?
- Похоже, что-то из ряда вон. Кружат и кружат. Первый раз такое вижу.
Стрекоз уже было с полдюжины.
- Быть может, пройдем в покои? - герцог тоже шатался от усталости.
- Хочется посмотреть, чем кончится.
- Оттуда видно будет куда лучше, - уверил герцог.
С трудом Иеро поднялся.
Огромные двери были раскрыты. И хорошо. Он бы не мог открыть самую маленькую калиточку.
- Сюда, пер Иеро, - повел его в боковую комнату герцог. - Садитесь, здесь удобно.
покой замечательный. И в стене пять окон, не больших, не маленьких, круглых, похоже, толстого стекла. Окна обрамлены были медными кольцами. Удивительно, но все они выходили как раз на площадь сражений, хотя та была в другой стороне, причем каждое окно на отдельную площадь. И видно было - словно в пяти шагах стоишь. Магия Межмирья.
Но Иеро прежде интересовало, куда бы присесть. Переход сюда исчерпал последние силы.
- Вам здесь будет лучше, чем на мраморе, пер Иеро, - герцог подвел его к удобному большому сидению, что тянулось вдоль стены. - Это называется диван. Место сбора мастеров, здесь положено обмениваться мудростью и принимать важные решения, - пояснял герцог. - Традиция. Когда-то, наверное, так и было.
Иеро попробовал рукою, затем сел. Поразительно удобно И сидеть можно, и лежать. Куда удобнее, чем на твердом мраморном полу. Мягко, покойно. Но не стоит, он еще не умирающий от ран ветеран.
- Когда-то? - сказал Иеро, лишь бы не молчать.
- Прежде миров было куда меньше, чем сейчас, и поединки длились дольше. День, а то и два. Тогда в перерывах мастера обсуждали поединки, прикидывали, как нужно биться завтра. Теперь же и прикидывать нечего, сражения короткие, но яростные, - он подошел к окну, из которого видна была площадка боя Темного Мастера, вгляделся.
- Да, слыхать слыхивал, а видеть прежде не видывал. Двойная смерть.
Иеро пригляделся. Да, погибли оба короля. Но такого не могло случиться! Разве что… В пылу схватки кто-то проглядел первую смерть, и король стал вурдалаком!
И тут супротивник мог потребовать осиновый кол и победить - но лишь до той поры, пока жив собственный король.
А здесь - упущение!
- Вурдалак-то у мастера C'Видлера! - в раздумье протянул герцог.
- Что с того?
- Паук, видно, пытается доказать, что мастер C'Видлер наслал на него чары, вот он и не заметил вурдалака.
- Это возможно, герцог Н'Гобба?
- Доказать-то? Не знаю.
- Нет, навести чары на паука?
- Мне трудно судить, пер Иеро. Ментальным способом - нет, над Ареной царит статис-поле. А вот иным путем - акустическим, оптическим или еще каким… Во всяком случае, сил это требует неимоверных.
Иеро похолодел. Получается, мастера Тьмы владеют необычайными способами воздействия на сознание!
Герцог подошел к другому окошку, где граф Н'Гобба сражался против превосходящих сил паука.
- Эх, брат, слишком ты молод. Горяч, - пробормотал герцог.
Иеро из вежливости промолчал, но герцогу требовалось нечто более весомое, чем молчание.
- Ну что же он… Ну куда же он… - на него было жалко смотреть. Каждый выпад паука, казалось, бил прямо в герцога - в живот, грудь, лицо.