Адмирал Хоронити обвёл окулярами всю видимую часть горизонта и удовлетворённо опустил бинокль. Адмирал был доволён, хотя его скуластое лицо оставалось бесстрастным - командующий группой флотов "С" Сугга Хоронити был истинным айкром-воином, в жилах которого текла кровь древних вождей Благословенных Островов.
Поверхность океана, насколько достигал взгляд, сплошь покрывали "белые морские змеи": две с половиной тысячи подводных кораблей, строго выдерживая курс и заданные интервалы, шли к берегам Старых Стран. Волны покорно расступались под форштевнями армады, и скользящие струи ветра облизывали жерла крупнокалиберных орудий, угрожающе торчавших из носовых артиллерийских рубок. Пушки ждали команды "Огонь!", и команда эта будет дана, как только на горизонте прорисуются очертания проклятого материка, и субмарины, подкравшиеся под водой, морскими чудовищами всплывут из пучины. И тогда орудия выплюнут тяжеленные фугасные снаряды, с направляющих сорвутся управляемые зажигательные ракеты, и на Страну Отцов падёт смерть. А потом, прогрохотав сапогами по железным трапам, десантники - двести тысяч отборных воинов, умеющих убивать, - сядут в быстроходные моторные шлюпки и прыгнут на берег через полосу прибоя.
Староимперцы ничего не смогут сделать: флота у них нет, на северной границе идут бои с хонтийцами и отрядами пандейских амазонок, с юга приливной волной накатываются варвары, в стране беспорядки, и даже Легион, щит и меч Неизвестных Отцов (которых уже нет), раздёрган на части сумятицей гражданской войны. А если десант и встретят редкие танковые патрули - разве они остановят огненный вал возмездия? Правда, новые правители старой империи в отчаянии могут ударить по флоту вторжения атомными баллистическими снарядами, но вряд ли этих снарядов у них много, а флот островитян растянется вдоль всего побережья - попробуй, накрой. Да и группа флотов "С" не будет изображать собой учебную мишень - с первой волной десанта пойдут плавающие танки, вонзятся стальными зубами в материковую плоть, а с подводных авиаматок поднимутся летающие платформы, способные залить жидким огнём любой квадрат в сотнях миль от береговой черты. И ужас, смертный ужас, верный помощник посланцев Великого Кракена, погонит уцелевших обитателей материка прочь, подальше от беспощадных Детей Моря, которые не берут пленных (а если берут, то только лишь для того, что принести их в жертву Владыке Глубин) и не оставляют в живых никого - ни женщин, ни детей.
Адмирал ещё раз оглядел море, небо и корабли - всё идет по плану, армада движется к цели с размеренностью хорошо отлаженной машины. Думали ли капитаны каравелл, пять веков назад приплывшие к Благословенным Островам и с презрением глядевшие на голых наивных дикарей, встретивших пришельцев цветами и сочными плодами, что придёт время, когда несметный флот островитян, гружёный уже не цветами и пряностями, а совершенным смертоносным оружием, тем же маршрутом двинется в обратный путь - к материку? Время повернулось вспять - пришёл час возмездия.
Хоронити снял фуражку, подставляя океанскому ветру чёрные с обильной проседью волосы. Адмирал пил ветер - дыхание Владыки Глубин вселяет мужество в сердца айкров и делает эти сердца тверже камня. И очень скоро твёрдость сердца понадобится каждому из тысяч воинов, топчущих палубы "морских змеев". Дети Моря готовы не только убивать, но и умирать, и поэтому они непобедимы - непобедимы, несмотря ни на какие ухищрения выродившихся обитателей Старых Стран.
Адмирал слегка кивнул флаг-командору. Офицер понял: он почтительно поклонился и подобрался, как и подобает тому, кто хотя бы временно, на пятнадцать минут, принимает командование ударным флотом, красой и гордостью Островной Империи.
- Повиновение Великому Кракену! - заученно произнёс флаг-командор, сузив глаза и вскидывая жёсткую ладонь к козырьку.
- Во славу его, - с допустимой высшему чину небрежностью проскрежетал адмирал, делая шаг к вертикальному трапу, ведущему с мостика в утробу флагманской субмарины.
Узкий коридор упёрся в дверь адмиральской каюты - в единственную дверь на лодке, покрытую поверх металла драгоценным розовым деревом. У дверей каюты безмолвными и бесстрастными статуями замерли двое рослых десантников в кепи и серых комбинезонах. На борту своего флагманского корабля командующему группой флотов "С" не грозит никто и ничто, но стражи адмирала, потомка древних вождей, карающей длани Великого Кракена, Императора Тысячи Островов, потомка Владыки Глубин, ритуально стоят на посту, положив руки на короткоствольные абордажные автоматы. "И таких воинов у меня сотни тысяч, - подумал Хоронити, переступая комингс и закрывая за собой дверь. - Время долгожданной мести - сладкое время…".
Освещённая подволочными и переборочными светильниками каюта была невелика и отличалась утилитарностью: рабочий стол, простое строгое ложе, несколько кресел - любой воин-айкр и даже вождь презирает роскошь, погубившую Старые Страны. Но вот пышный ковёр на палубе, в котором ноги тонут по щиколотку, и низенький деревянный столик для курильниц - это уже не роскошь, а необходимый атрибут церемонии обострения сознания.
Адмирал рассеянно скользнул взглядом по переборкам каюты и задержался на своей рентгенограмме - на белом черепе на чёрном фоне. Все офицеры флота Островной Империи делали такие рентгенограммы, и это было не столько данью видоизменившейся старинной традиции - сотни лет назад воины-островитяне украшали свои щиты отпечатками своих лиц, покрытых боевой раскраской, - сколько мерой разумной предосторожности. Бывали случаи, когда "белые змеи" гибли у берегов материка, а потом вдруг появлялись на островах "чудом уцелевшие". А на поверку выходило, что это замаскированные враги, охотящиеся за тайнами Империи. Копии рентгенограмм хранились в архивах службы безопасности, и шпионы с материка не успевали причинить вред - их разоблачали и отправляли прямиком на вершину пирамиды в столице, на жертвенный алтарь, под огненный взгляд Ока Владыки Глубин.
Кроме жутковатого черепа (который, впрочем, нисколько не смущал островитянина) на переборках не было никаких других картин - ни портретов, ни пейзажей. Морские карты и штабные документы хранились в сейфе, встроенном в стол, а всё прочее не нужно воину-айкру, ибо размягчает его сердце. И только в изголовье ложа, у маленькой плоской подушки, пристроилась цветная фотография госпожи Ики - супруги господина Сугги. Фото госпожи Ики было развернуто так, чтобы отходящий ко сну адмирал мог, не поворачивая головы и не меняя позы отдыха, увидеть чуть раскосые глаза своей любимой жены, преданно взирающей на своего мужа и повелителя. Это единственный штрих женской ласки, дозволенный на борту боевой субмарины - во плоти здесь нет места ни жёнам, ни айшам. Потом, после того, как десант высадится на берег, воины притащат из горящих руин захваченного города пару-тройку дрожащих от страха пленниц, молоденьких и ещё не тронутых. Адмирал снизойдёт до них по праву победителя, но затем использованных девушек выбросят за борт, на поживу хищным рыбам-мутантам, привыкшим к человеческому мясу, - таков обычай. Ибо страшен будет гнев Владыки Глубин, если семя айкра прорастёт во чреве женщины с материка и породит проклятое потомство - девушки Старых Стран не могут быть не только жёнами, но даже айшами воинственных Детей Моря.
Был случай, когда командир "белой морской змеи" нарушил однажды этот закон - не поднялась рука убить семнадцатилетнюю красавицу, попавшую на его ложе. Она осталась жить, и жила ещё три дня и три ночи, пока помощник командира не известил о случившемся командование. И пленница умерла - точно так же, как умирали все другие пленницы, а капитан на глазах всего экипажа, стоя на верхнем мостике своей субмарины, перерезал себе горло кортиком, искупая свою вину. Этот случай, насколько было известно Хоронити, был единственным: многовековая ненависть, свившая гнездо в сердцах островитян, была сильнее любви мужчины к женщине.
Адмирал расшнуровал высокие сапоги, снял их и, ступая по-кошачьи мягко, прошёлся по ворсу ковра, щекотавшему его босые ступни. Положил на стол фуражку, отцепил кортик и расстегнул тесный мундир, утяжелённый боевыми наградами. Бросил взгляд на стенные часы со стрелками в форме мечей, рубящих время - до сеанса связи сорок минут. Оставшись в белой нательной рубахе и брюках, расслабленно опустился на ковёр, сел на пятки - поза медитации - и протянул руку к столику для курений. Еле слышно щёлкнула электрическая зажигалка, из бронзовых трубок столика тонкими струйками потёк дым ароматной травы.
Ноздри айкра затрепетали в предвкушении. Островитянин чуть подался вперёд и поймал ноздрями сизую дымную струйку, поднимавшуюся к подволоку призрачной нитью. В мозгу командующего группой флотов "С" ударил исполинский медный гонг, и стены каюты поплыли, теряя свою осязаемость…
* * *
…Если смотреть со стороны океана, столица Империи Благословенных Островов похожа на каменнорукого исполина, присевшего у воды и далеко расстелившего зелёные волосы джунглей. А руки этого гиганта - два вытянутых полуострова, - слегка изогнувшись, охватывают обширный залив, в котором достаточно места для сотен и тысяч кораблей. Руки титана заканчиваются кулаками фортов, охраняющих гавань. Вместо пушек на бастионах и в казематах этих фортов установлены дальнобойные ракеты - любой неприятельский корабль, осмелившийся приблизиться к столице Империи, проплавает ровно столько, сколько нужно такой ракете, чтобы описать смертную дугу и поразить цель, раздирая металл вихрем взрыва.
Залив заполнен "белыми морскими змеями" - здесь собрались почти все субмарины армады вторжения. Почти все - пока группа флотов "С" дойдёт до границ архипелага, к ней присоединятся ещё сотни и сотни кораблей, вышедших с многочисленных баз, раскиданных по всем Благословенным Островам.
Адмирал Сугга Хоронити смотрел на морскую мощь державы с открытой террасы императорского дворца, и душа истинного воина-айкра ликовала. Час настал - прошло время набегов, пришло время повергнуть Старые Страны и отдать все долги, копившиеся веками.
Адмирал слегка повернул голову (совсем чуть-чуть, правила церемониального этикета строги) и посмотрел на императора. Великий Кракен сидел на знаменитом перламутровом троне, вынесенном на террасу, и удовлетворённо взирал на свой город и на свой флот. Лицо верховного правителя айкров хранило привычную бесстрастность, однако Сугга Хоронити, потомственный аристократ и ученик храмовых жрецов, читал императора, словно раскрытую книгу. И адмирал разделял чувства Великого Кракена: весь народ Благословенных Островов долгие века ждал этого часа.
Внизу, на площади, у стен дворца волновалось и бурлило людское море. Сотни тысяч айкров пришли проводить великий флот, плывущий навстречу победе и славе. А напротив дворца возвышалась ступенчатая пирамида - её верхняя площадка располагалась вровень с террасой. Адмирал ясно различал неподвижные фигуры жрецов Владыки Глубин, стоявших на вершине пирамиды. И чётко было видно металлическое кольцо, установленное на тонких опорах и нависавшее над площадкой пирамиды укрупнённым подобием священного обруча, что носят на головах служители культа. Обручи жрецов украшены глаз-камнем, а кольцо над пирамидой было увенчано гигантским Недремлющим Оком, созданным при помощи самых современных технологий: адмирал даже не знал, какая часть Ока реальна, а какая является объёмным изображением. Но разве это важно? Ведь никому из айкров и в голову не придёт усомниться в существовании Владыки Глубин или задаться кощунственным вопросом "А можно ли коснуться рукой его тела, и осязаемо ли оно?". Громадный глаз пульсировал, жил своей жизнью и смотрел на всё происходящее. И адмирал Хоронити готов был поклясться водами всех морей, что с особым интересом Недремлющее Око рассматривает обнажённого смуглокожего человека, распластанного на каменной плите алтаря. Жертва Владыке - ни одно великое начинание без этого не обходится.
Над городом, джунглями и над бухтой, заполненной белыми субмаринами, поплыл тягучий звук гонга. Фигурки жрецов на вершине пирамиды пришли в движение - жрецы выстроились правильным кругом под металлическим кольцом, в центре которого находился алтарь. Недремлющее Око шевельнулось, его чёрный зрачок сузился. Человек на жертвенной плите дёрнулся - тщетно, его руки и ноги были намертво схвачены стальными зажимами. На город упал тишина, и из тёмного зрачка Ока с шипением выхлестнулся тепловой луч. Луч полоснул распятую жертву, и на груди пленника появилась дымящаяся чёрная дыра - там, где билось сердце. Айкры шли в ногу с техническим прогрессом - на смену обсидиановым ножам пришёл огненный клинок, и жертвенное сердце сгорало, не покидая тела обречённого.
- А-а-а-ах-х-х…
До слуха адмирала донёсся многоголосый вздох, похожий на рокот прибоя. Толпа на площади качнулась и снова замерла в благоговейном молчании.
- Иди, моя карающая длань, - император разомкнул сухие губы, - тебя ждёт флот. Не обмани ожиданий Владыки Глубин, да свершится воля его!
Командующий группой флотов "С" почтительно поклонился Великому Кракену и пошёл к ожидавшей его летающей платформе, зависшей на краю террасы.
…Ни адмирал Сугга Хоронити, ни император, ни жрецы даже не догадывались, что на алтаре Владыки Глубин умер не просто шпион с материка, а человек с далёкой планеты, о самом существовании которой не знал никто из саракшиан…
* * *
…Курильницы погасли автоматически. Адмирал вывернул на максимум регулятор вентиляции; заполнявшая каюту лёгкая дымка быстро бледнела и рассеивалась. Сознание было ясным и звеняще-пронзительным (послевкусие дурман-травы не имеет ничего общего с алкогольным или наркотическим похмельем), оно обрело гибкость и остроту стального клинка и приготовилось к бою. Время повернулось вспять - пришёл час возмездия.
Айкр не спеша - стрелки-мечи показывали, что до сеанса связи ещё четверть часа, - оделся, пристегнул кортик, зашнуровал сапоги и взял в руки фуражку. Бросил взгляд на своё изображение в металлическом зеркале - внешний вид военного аристократа, командующего группой флотов "С", карающей длани и так далее, должен быть безукоризненным, - и вышел из каюты, оставив за спиной часовых, безмолвно и бесстрастно застывших у её дверей.
Адмирал Сугга Хоронити шёл по стальному коридору своей флагманской субмарины в радиорубку на сеанс связи со штабом флота, со ставкой и с самим Великим Кракеном. Им есть что сказать - ему есть что услышать и принять к исполнению.
Армада вторжения шла в материковое полушарие, с каждым часом приближаясь к берегам Старых Стран.
* * *
- Ну, вот и дождались, - Странник хрустнул пальцами. - Мало нам хонтийских самостийников, сумасшедших пандейских девиц и южных варваров, одержимых идеей "всё разрушим до основания", не говоря уже о неуёмных доморощенных деятелях, так теперь ещё приплыли эти мстители - только их нам остро и не хватало. Прямо как в сказке о Золотом Петушке: "смолоду был грозен он и соседям то и дело наносил обиды смело", а под старость "соседи беспокоить стали старого царя, страшный вред ему творя". Впрочем, ты этой сказки наверняка не знаешь - другому вас нынче учат.
Максим не знал. Он хотел было уточнить, почему Сикорски называет островитян "мстителями" (а то, что речь идёт о жителях Островной Империи, Каммерер уже понял - ну кто ещё может приплыть к берегам истерзанного материка?), однако удержался: слишком уж часто ответы Рудольфа оборачивались обидными щелчками по его самолюбию. Нет, Максим понимал, что в истории Саракша (как впрочем, и в истории Земли) он, мягко говоря, не слишком большой специалист (а как прогрессор - так вообще величина, близкая к нулю), но сколько можно тыкать его носом в мокрое, как нашкодившего котёнка? Максим всё-таки человек, и действовал он из лучших гуманистических побуждений, а сейчас изо всех сил старается исправить последствия своего поступка. Или они там в КОМКОНе забыли понятие "уважение к личности", чёрт бы их всех побрал? Однако сейчас не время и не место для рефлексий, решил Максим - ситуация слишком серьёзная.
- Сведения точные? - осторожно спросил он.
- Точнее некуда, - Странник криво ухмыльнулся, - из первых рук. Лёгкий крейсер прибрежного патруля донёс об обнаружении девятнадцати белых субмарин, появившихся одномоментно на очень ограниченной акватории, неподалёку от главного порта западного побережья. А через три минуты связь оборвалась. Догадываешься, что это значит? Славных моряков этого крейсера уже доедают рыбы, массаракш! А островитяне, я так полагаю, уже высаживаются на материк.
- Рудольф, я давно хотел вас спросить: что вообще известно об Островной Империи? С кем нам предстоит столкнуться на этот раз?
- Для обстоятельной лекции времени нет, - Сикорски бросил взгляд на часы. - Хотя всё известное об этой империи можно изложить за несколько минут: подробных сведений о ней мы не имеем. Пять веков назад отважные мореходы с материка открыли два обширных архипелага в другом полушарии планеты и занялись их активным освоением.
- Что-то вроде прогрессорства?
- Прогрессорства? - глаза Рудольфа Сикорски блеснули злым зелёным огнём, словно у рассерженного кота. - Как выглядело это прогрессорство, ты можешь узнать из истории Земли - были у нас очень схожие сюжеты. Однако на Саракше история выкинула фортель: островитяне-антиподы не упали ниц перед "белыми богами", а объединились и устояли. И продержались пятьсот лет, то воюя, то торгуя, искусно лавируя между интересами шести великих держав и при этом не позволяя жителям материка обосноваться на своей земле. А что такое есть Островная Империя - это нам неизвестно: все наши попытки забросить туда агентуру оказались тщетными. Достоверно одно: островитяне многочисленны, агрессивны, воинственны, жестоки и люто ненавидят обитателей материка.
Максим молчал, переваривая услышанное.
- И ещё одна интересная деталь, - продолжал Странник. - Островитяне - айкры, как они себя называют, - перед боем входят в наркотическое состояние, чем-то похожее на амок или на состояние берсерка у древних викингов. Есть там у них такая дурман-травка, вот они её и пользуют. И превращаются в боевых биороботов - бесстрашных, нечувствительных к боли и усталости и одержимых неистовым желанием убивать, нимало не заботясь при этом о собственной жизни. Это тебе ничего не напоминает?
- Эффект излучателей…