Их подземный штаб нельзя было назвать просторным - слишком велик риск обнаружения. Но гораздо большая опасность таилась в утечке энергии, которую ВКМ мог вычислить, а потом проследить, куда она расходуется.
Филипп Йенг сидел, откинувшись на спинку, похожий на фигурку смеющегося Будды, хотя его лицо было совершенно бесстрастным. В полном молчании он потягивал коктейль и курил сигарету.
- Ну, что дальше? - спросила Илза, теряя терпение.
- Ах, да, - очнулся Йенг, - извини. Я одновременно прокручиваю в уме десяток разных вариантов и набросков, которые пока невозможно внятно изложить. Сложно поддерживать связь с реальностью, нужна полная концентрация. Теперь я почти представляю, как ламы проводят дни напролет в созерцании нирваны. Я не очень-то гожусь для такой работы, Илза.
- Никого лучше все равно нет, - возразила она. - И ты не последний в нашей организации.
- Откровенно говоря, мы все ходим по лезвию ножа. Если не сейчас, так в будущем, когда наша программа вступит в силу. Итак, Де Анца и Луис Бриден… Значит, они уже здесь?
- Да. У нас не хватает людей, Филипп. Может, лучше их сразу убить?
- Не думаю. Пойми, Илза, это не малодушие. Иногда устранение бывает просто необходимо. Про нас сказано: "не мир, но меч". Однако я подумал об ущербе. Эти люди могут быть нам весьма полезны из-за их интеллекта.
- Нам или ВКМ?
- Некоторых мы ведь можем убедить. Неразумно убивать этих, даже не попытавшись уговорить вступить в наши ряды.
- У меня нет времени на словопрения, - резонно заметила Илза. - С ними наверняка придется повозиться.
- И у меня нет. Сейчас ни у кого здесь не найдется на это времени. Но потом мы сможем к ним вернуться. Пусть пока побудут под воздействием наркотиков, так безопаснее. Кто знает, не окажутся ли они скрытыми оппозиционерами, особенно Луис Бриден - он ведь мутант, если я не ошибаюсь? Можно попробовать оказать на него психологический прессинг. Если есть доступ к их досье, добудь эту информацию. Но теперь, когда они на месте, оставим их. Сейчас надо решать проблему с Уродцем и аппаратом Ортеги.
- Так ничего и не придумал?
- Кое-что, - медленно вымолвил Йенг. - Но доказательств нет. Даже эмпирическая логика тут не годится. Условно можно считать, что голос, исходящий из механизма Ортеги, поступает к нам с Омеги; но Омега - вовсе не будущее, как мы раньше думали.
- Другая планета?
- Та же планета. Это Земля, та же самая, но где мы сейчас… НЕ находимся.
Безмятежное лицо Йенга озарилось слабой улыбкой. Илза непонимающе смотрела на него.
- Это одно из потенциальных будущих времен нашей Земли, - пояснил он. - А для людей с Омеги - вот оно (тут Йенг с силой топнул ногой), одно из возможных будущих времен. Другой вариант вероятности. Омега - это Земля, избравшая иной путь развития, повернувшая не в ту сторону на одном из перекрестков прошлого. От голоса из механизма я узнал, что на Омеге была Третья мировая война; в отличие от нашего мира ее никто не предотвращал. Я пока не могу беседовать с тем человеком, но могу его слушать, а потом сопоставляю слова и делаю выводы. Пока самый важный из них такой: ядерная энергия не столь опасна, как у нас принято считать. Цепная реакция не в состоянии разрушить всю планету, поэтому мы можем разрабатывать дальнейшие планы. В худшем случае мы лишь немного продырявим материю - не более.
В голове у Луиса Бридена звучал голос, который нес сущую бессмыслицу. Луис старался не обращать на это внимания - ему было не до того. Он оборонялся.
Де Анца уже отключился: охранникам удалось всадить ему под кожу иглу. Луис тем временем продолжал защищаться, несмотря на явное неравенство сил. Он понимал, что их бунт - ошибка, но Де Анца начал первый, наотмашь ударив одного из стражей, и потом уже не было смысла отступать.
Луис старался не подпускать тех четырех с иглами: в такой тесноте одолеть его не составляло труда. Он отшатнулся, рукой нашаривая какое-нибудь средство защиты, и краем глаза увидел, как распахнулась дверь в стене. В проеме показалась Илза Картер, а за ней - огромного роста азиат с сонным выражением лица.
Эта заминка и решила исход дела. Охранники приблизились вплотную, Луис рванулся и в то же мгновение ощутил укол от иглы. Лица перед ним расплылись; все вокруг заструилось, как вода. Мышцы размякли; Луису показалось, что он летит в пропасть. Тем не менее его разум еще сохранял ясность и четкость, и Луис опять услышал голос, на этот раз сопровождаемый видениями. Некто настойчиво повторял: "Скажи им… скажи непременно… раньше была одна Земля! Цепная реакция…"
Потом наркотический туман заволок восприятие.
8
С самого рождения, точнее даже с момента зачатия человек - это олицетворенная война. Метаболизм в нем сражается с катаболизмом, разум - сплошное поле битвы, ориентации одолевают друг друга, сообразуясь с произвольно выбранной нормой. Многие довольно легко подстраиваются под окружающую среду, но все же никогда не достигают абсолютного покоя. Военные действия прекращает лишь смерть.
В тот вечер Джозеф Бриден получил краткую передышку. Она избавляла от проблем очень ненадолго: гипнотическое воздействие со временем должно было ослабнуть. Правда, его можно было возобновить, продлевая торжество бездействия - пагубное торжество. Но забыть о проблемах не значит разрешить их, иначе алкоголь и наркотики числились бы среди самых востребованных медикаментов.
Итак, Бриден получил передышку. Если не считать выборочной амнезии, с его памятью было все в порядке. Он не помнил лишь об Илзе Картер и о результатах своего дневного расследования. Забыл Бриден и о повторяющихся снах, но все остальное было на месте. Он по-прежнему чувствовал легкое недовольство, сосредоточившееся почему-то на Луисе, но и оно потеряло остроту. Колодцы сознания переполнились забвением, затопленные водами Леты, и в тот вечер Джозеф Бриден ощущал такое умиротворение, какого не помнил с самого детства.
Он прошел психотесты доступа без малейшей заминки и теперь сидел за шахматной доской напротив Каролины Коул, не обращая внимания на видеодатчики, направленные прямо на него. Не думал Бриден и о том монстре, что притаился, скованный, внизу, в самом сердце зиккурата. Не то чтобы он совсем позабыл о датчиках: в глубине души Бридена согревало осознание, что и его, стража, тоже сторожат. Подсознательно он ощущал поддержку этих невидимых мониторов. Здесь, под землей и под водой, в бездонном зиккурате, покоилась колыбель их безопасности, подлинный символ силы ВКМ - хранителя мира. Под ногами Бридена был спрятан укрощенный Змей Мидгард, краеугольный камень всего Комитета - ядерный реактор номер один.
Змей Мидгард. В ожидании хода Каролины Бриден мысленно и совершенно осознанно развил эту идею в концепцию, учитывая сложную, разветвленную структуру общественной организации, контролируемой ВКМ. Что же в конечном счете укротило гадину? Цепочка из невиданных звеньев, сделанных из птичьей слюны, - так, кажется? Тем не менее она получилась прочнее стали. Что ж, урановый реактор сталью не остановишь. И бор не поможет. Цепь и тут придется выковать из неосязаемых составляющих - из общественного самосознания, из стремления к миру, из доверия и передовых интенсивных технологий. Создав ее, предстоит по-прежнему придерживаться статус-кво - чтобы цепь не провисла или из нее не выскочило звено. А пока гадина укрощена, Змей Мидгард спит под землей, свернувшись в клубок…
- Шах, - объявила Каролина. - Предлагаю сдаться - наше дежурство заканчивается.
- Постой-ка, - задумался Бриден.
Он склонился над доской. Каролина встала, еще раз осмотрела панели инструментов, затем вернулась в кресло.
- Ребеночек спит, - обратилась она к Бридену. - Ты уже сделал ход? Да как же тебе удалось?
- Да, сделал, - коварно улыбнулся Бриден, и Каролина с сожалением убрала ферзя с опасного участка.
Бриден потянулся к ладье, переставил ее и провозгласил:
- Шах.
Каролина поспешно кивнула на индикатор времени:
- Времени закончить все равно нет. Большое облегчение.
Бриден направил одну из камер на доску и сделал цветной снимок неоконченной партии.
- В следующий раз доиграем, - пообещал он.
Каролина фыркнула:
- Целая неделя впереди. За это время я успею обдумать свой ход.
- Обратись к гроссмейстеру, - посоветовал Бриден.
- Сама справлюсь. Ну, пошли? Кстати, как Маргарет?
- Хорошо. В отпуск поеду к ней. Подожди, там что-то…
Громкоговоритель в стене велел Бридену зайти в Мед-управление. Он отправился туда почти с легким сердцем.
Ведущий психиатр доктор Хоуг все так же улыбался. В кабинете больше никого не было.
- Простая формальность, - пояснил он. - Совет на сегодня не созывали. Так, просуньте руку в это устройство. - Он подключил электроды. - Теперь расслабьтесь, возьмите сигарету, и давайте закончим поскорее.
- Что за программа на этот раз? - поинтересовался Бриден.
- Слова-ассоциации. Устраивает?
Хоуг повернул переключатель, и панель на стене залилась светом. На диаграмме появилась колеблющаяся красная линия, реагирующая на каждый поворот цилиндра. Рядом, периодически совпадая с ней, бежала точно такая же синяя линия - одна из прежних энцефалограмм Бридена. Хоуг, примостившись на краю стола, взял голубой листок и принялся его просматривать.
- Этот ли? Да, он. Итак, поехали. Хлеб.
- Масло.
На экране фиксировалось время реагирования. Синяя и красная линия совпали. Хоуг продолжил:
- Мужчина.
- Женщина.
- Пятьдесят шесть - восемьдесят шесть.
- Стабильный лантан.
- Секрет.
- Хранить.
- Уголь.
- Кэрри.
Так продолжалось до тех пор, пока Хоуг не отложил бумагу. Он подошел, чтобы снять шлем.
- Вполне прилично, - объявил он. - Есть небольшие отклонения, но в пределах нормы. У вас примерно те же реакции, что и полгода назад.
- Мы закончили?
- Почти. Надо ввести заменитель пентотала натрия - таков порядок. Это не обязательно, но вы и без меня знаете инструкцию. Закатайте рукав. Теперь просуньте руку в инъекционную камеру.
Бриден послушался. Внутри камеры ультрафиолет дезинфицировал ему кожу, фотоэлемент отыскал вену, обезболил нужный участок и сделал укол.
- Все, можете вынимать руку. Далее.
Хоуг достал другой листок и снова стал задавать вопросы. Вид у него был вполне довольный.
- На сегодня хватит, - наконец объявил он. - За вами еще укол антидота, а мне пора бежать: новые кандидаты ждут своей очереди. Сами справитесь?
Бриден ничего не ответил, только кивнул головой. Хоуг что-то пробормотал и вышел из кабинета, а Бриден резко выдернул руку из инъекционной камеры, так что игла прошла мимо. Из глубин подсознания всплыла некая мысль и с грохотом толкнулась в двери рассудка. До нее - всего один шажок. Какое-то слово или символ… Зодиакальный знак, буква… Буква "Р"…
Почему он не принял противоядие? Интуиция? Заменитель пентотала очень быстро рассосется и сам собою, но пока он в состоянии помочь Бридену ухватить ту отчаянно верткую, юркую мысль…
Бриден встал и вышел из кабинета. Выбраться из зиккурата было делом автоматическим - всем управляли роботы. Он уже сидел в реактивном самолете, взявшем курс на Нью-Йорк, когда память его прояснилась.
В кабинете доктора Хоуга механизм-регистратор, подсоединенный к инъекционной камере, проперфорировал клише особым символом и передал информацию на экранирующее устройство, которое ее обработало и вывело следующую запись:
"5.34 утра, вторник, 7 июля 2051 года. Нейтрализующий препарат пентотала по результатам теста не был введен хранителю Джозефу Бридену. Инъекционную камеру номер восемнадцать отправить на техническую экспертизу с целью проверки исправности механизма".
Рак.
Вот оно, ускользающее воспоминание. Бриден его поймал, и следом его окружили другие смутные отголоски. Раньше они были слишком невесомы, чтобы их разглядеть, зато теперь обрели плоть.
Один в автопилотируемом реактивном самолете, Бриден сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку мягкого сиденья, и в его памяти один за другим всплывали призраки.
Теперь он уже все знал. Он все вспомнил. Илза Картер. Абсолютно все.
Мысли давались с трудом. Воспоминания стремительно блекли; лекарство теряло силу, и вместе с ним уходили подробности.
Илза Картер - Нью-Йорк. Она его там ждет. Если он попадет к ней в руки - в ее руки и в руки организации, что стоит за ней…
Маргарет?
Но ведь… она его регулятор! Маргарет гипнотизировала его. Да, именно она - его собственная жена…
Рак.
Раздался звуковой сигнал, и на потолке вспыхнула надпись: "По курсу - Нью-Йорк".
Хоуг… Надо рассказать Хоугу. Бриден потянулся было к визору, но раздумал и сильно сжал виски ладонями.
Что станется с Маргарет, если ВКМ все раскроет? Нельзя держать такое в секрете, немыслимо.
В секрете… В чем же секрет? Бриден изо всех сил пытался сосредоточиться, чтоб не забыть. Стоило ему уцепиться за один из факторов, как все другие пропадали из виду. Вот уже почти невозможно связать воспоминания воедино. Лекарство больше не действовало, а гипноз регулятора вновь набрал силу.
Нужно время. Бриден поспешно дотянулся до переключателя визора и выпалил:
- Измените курс на… Сан-Франциско.
Это название первым пришло ему в голову. Вслед за этим все новообретенные воспоминания окончательно рассеялись.
Илзе Картер потребовалось десять минут, чтобы узнать о происшествии, - так быстро, насколько позволяли ее возможности. Разумеется, ей сразу удалось выяснить, что Джозеф Бриден не долетел до Нью-Йорка. Не составило труда убедиться и в том, что курс самолета был изменен в сторону западного побережья. Необъяснимость этого поступка тревожила ее. Илзе оставалось лишь в строжайшей тайне позвонить в Сан-Франциско местному агенту их подпольной организации. Она передала ему инструкции, а затем связалась с Йенгом и объяснила ситуацию.
- Плохи дела, - прокомментировал он. - Будем держать кулачки на удачу. Когда обнаружите Бридена, сразу доставьте его ко мне, договорились?
- По мере возможности. ВКМ пока не снял эмбарго; неокультуралисты бушуют. Международные поездки ограничены. Но, думаю, для такой фигуры, как Бриден, препон чинить не станут. Будем стараться.
- Не забывай, что можно подключить его регулятора, - напомнил Йенг. - Но сама не думай рисковать. Ты нам нужна, Илза, пока еще нужна.
- Мы разработали ложный след, чтобы отвлечь внимание от исчезновения Де Анцы и Луиса Бридена. В ходе расследования выяснится, что они наняли вертолет и попали в тот самый ураган, что пронесся вчера ночью над Каролиной. По сведениям, их унесло в открытое море. Есть новости насчет них?
- Пока нет. У нас по-прежнему некому ими заняться, поэтому приходится держать их в отключке. Как только появится свободная минута - и лишний человек, - я бы хотел поскорее привести их в чувство и потолковать с ними, но сейчас почти все сотрудники на заданиях. Приходится, как улитке, на время втягивать рожки. Оказалось, что мы в последнее время чувствовали себя слишком вольготно, поэтому расследование может нас больно задеть. Я имею в виду кампанию ВКМ против неокультуралистов. Ребята очень уж резво взялись за дело. Вот если бы ты сама сюда приехала… Мне бы не хотелось никому перепоручать Де Анцу и Луиса Бридена. И в семантике ты разбираешься лучше всех.
- Я попытаюсь, - пообещала Илза. - Но не забывай, что главная наша забота теперь - Джозеф Бриден.
- Да, - согласился Йенг. - Как бы хорошо было поговорить с Ортегой, но он невменяем.
- Психопатология?
- Нет. Сначала это была просто истерика, а потом… Понимаешь, Илза, он ведь уже не молод. Сердце слабое. В общем, с ним что-то творится, и я не могу понять, что именно, - я ведь не медик. Сейчас его осматривает один из наших врачей. Кстати, вот и он. Созвонимся позже.
Йенг нажал кнопку, и экран погас. Затем он обернулся к только что вошедшему доктору:
- Ну, что?
Врач был в ярости:
- Если бы ВКМ в свое время не запретил исследования, сейчас я, наверное, вылечил бы Ортегу. Но я не могу: в его организм попал вирус, дремавший до вчерашнего потрясения. Теперь болезнь уже не остановить.
- Что за вирус?
- Возможно, просто ринит - по крайней мере поначалу. Средство от обычной простуды нашли еще восемьдесят или девяносто лет назад. Тогда ВКМ позволил создать антигриппин, потому что в те времена еще не был уверен в своей мощи. Но за девяносто лет вирус мутировал, и прежние снадобья не годятся для новой разновидности. Насморк претерпел эволюцию, причем радикальную. Теперь он может оказаться смертельным - по крайней мере, без антитоксина, которого у меня нет.
- Я, конечно, слышал, что микробы мутируют, - заметил Йенг, - но чтобы - как вы сказали, ринит? Им часто болеют?
- Это вирус, а не микроб, - перебил его доктор, - великий притворщик. Приспособляем до чертиков. Его проще простого принять за сходную патологию - например, за атипичную пневмонию, - а дальше начинается интересное. Человек вроде бы умирает от атипичной пневмонии, и его лечащий врач делает об этом соответствующую запись, потому что так велел ему ВКМ. Возможно, он даже подозревает, что к чему, но, здраво рассудив, воздерживается от вопросов.
- Что будет с Ортегой, - спросил Йенг, - раз нет антитоксина?
- Что ж, кое-какие наработки имеются. Я уже не первый месяц тружусь над этим, но какой, к черту, с меня спрос? Исследования приходится проводить тайно, да еще время от времени показываться на люди. Мне не хватает ни времени, ни оборудования. Я постараюсь помочь Ортеге, но от прогнозов пока воздержусь. - Сорвавшись, он выпалил: - Просто счастье, что эти малявки еще не переродились в чуму!
- Действуйте, - невозмутимо велел Йенг. - Если наш план сработает, будут вам исследования. Должны быть. Что с Уродцем?
- Там уже не человеческая патология. Он в шоке. У него атаксическая афазия: звуки не складываются в слова. Речь не идет о повреждении коркового слоя, но тут примешивается другое - теперь он не может написать, что хочет выразить. Это очень редкая форма. Плюс частичная амнезия. Не забывайте, Йенг, что Уродец - мутант и его патологию вылечить гораздо труднее, чем обычную болезнь. Очевидно, он перенес некое потрясение и замкнулся в своем сознании. С нами он общаться не в состоянии.
- Но он хотя бы сохранил рассудок?
- Откуда же я знаю? - резонно переспросил доктор.
Луис Бриден не мог освободиться от наркотического дурмана. Вдобавок его осаждали видения, а в мозгу кто-то торопливо нашептывал едва различимые слова: "Передай им, скажи… отрезан от мира. С тех пор, как родился. С тех пор, как достиг осознания. Все вокруг - зелень полей, небесная синева - не для меня… Парализован, не могу ни писать, ни разговаривать… Если бы они не отворачивались всякий раз, как говорят со мной!.. Это отец?.. Он убьет меня, но слова останутся… Наверное, в глубине души он давно мечтает убить меня… Я для него - инкуб… Отче наш, иже еси на небеси… Грядет царство… А они не ведают… Слепящий белый ужас в небе… Скажи же им, скажи, скажи… Прежде чем…"
Луис Бриден застонал, пошевелился и смутно ощутил укол, после чего погрузился в более глубокое забытье.