Крот пришел раньше. Опытный охотник за древностями, он сразу определил, что в кабинет первичной очистки хочет проникнуть кто-то еще. Охрана?.. Парни из "Форпоста" распахнули бы дверь и обожгли все перед собой светом ярких ручных фонарей.
Выждав, пока второй незваный гость утратит осторожность, выпрямится и станет хорошей мишенью, Крот взял его на прицел и нажал спусковой крючок. Но Крота выдало движение. Конкурент прыгнул за ящик, через мгновение щелкнул ответный выстрел.
От страха Лео стало жарко. Было стыдно за свой промах. Добывать антики - большой азарт. Порой стремление взять лучшее, снять сливки кружит голову хлеще вина. Россказни Уакеро взвели его, как часовую пружину, утерпеть было невозможно. Ключи есть, дом изучен, цели намечены - чего ждать?
Надо было заранее сообразить, что любящая дочь давно снабдила папочку дубликатами ключей. Пока она играла с Готвином в Адама и Еву, батюшка Крот спокойно изучал содержимое ящиков. Вероятно, Гот догадался, кто и с чьей помощью хозяйничает на складе антиков, и размахался кулаками. Тут ему и конец пришел.
- Крот, ты мог помешать дочке отдать мне ключи, - ответил он, пытаясь угадать: вдруг старый охотник меняет позицию на более выгодную? - Ты понимал, чем это кончится.
- Заведи дочь, вырасти ее - и попробуй с ней сладить. Так ты уйдешь или нет?
С сожалением Лео признал, что он - плохой стрелок. Тяжелые очки на лице позволяли видеть в темноте, но целиться они мешали. Наверняка и у Крота те же проблемы, однако он опытней. Иначе б не дожил до таких лет.
- Почему я? - Лео стал храбриться. - У меня столько же прав на добычу, как у тебя. Бери, что успел нагрести, - и вали; вон она - дверь.
- Ого!.. Сынок, я не затем продвинул свою девку в дом, чтобы делиться с тобой. Но она просила оставить тебя в живых. Я слабый, мягкий человек; я обещал… если ты не станешь торчать на дороге.
Судя по звукам, Крот начал передвигаться по полу. Куда он подался - непонятно. Лео нервничал, теряясь в догадках: рвануться к двери? выскочить и открыть пальбу?
Одно дело - уметь держать оружие в руке и портить мишень в тире, совсем другое - ползать во тьме, скрываясь от соперника, у которого тоже есть заряженная "пушка". Тем более, если до сих пор ты никого не убивал. А Крот? Мелкий и невзрачный мужичонка бывал в дальних экспедициях за антиками, и какие подвиги он там совершал - загадка.
- Давай договоримся… - начал Лео.
- Парень, - насмешливо перебил его Крот, - ты не ковбой, и здесь не вестерн. Ты сопляк, а я человек со стажем. Если будешь разводить дебаты, я позабуду все, что обещал, и хлопну тебя. Только и всего. Сегодня ты проиграл. Смирись и удались. Считаю до трех. Раз…
- Стоп, стоп! Я уйду, - примирительно сказал Лео, в душе внезапно и страстно решив разделаться с Кротом. Ничего хитрого, просто перевести пистолет на автоматический огонь. Стерпеть обиду? Видеть потом его презрительную улыбочку? Ну уж нет. - Только молчи о нашей встрече.
- Так и быть. Тебе еще жить, работать… Но в другой раз не ходи на промысел вслепую.
- Ага! - Держа наготове запасной магазин, Лео стремительно вскочил и прострочил очередью то место, откуда раздавался голос Крота. Пустой магазин стукнул об пол, а рассвирепевший Лео уже загнал в рукоятку второй и перевел затвор. Очки давали широкий обзор, никакого движения видно не было. "Я… уложил его?" - мелькнула пылкая, но вместе с тем боязливая мысль.
Тут что-то мягко упало в углу, поодаль. Краем поля зрения Лео уловил тень, похожую на мешок. Он машинально перевел туда ствол; в этот миг над ящиком появился Крот и выбросил вперед руку с пистолетом.
Скорость пули велика. На близких дистанциях людям некогда понять, что произошло - порой на этом чья-то жизнь заканчивается. Лео не успел навести дуло на Крота, однако и тот не успел выстрелить - тень прыгнула Кроту на плечи, будто капюшоном скрыла голову и обхватила с боков.
Крот нажал спуск, но пули ушли в пол, расщепляя доски. Следом раздался отчаянный, безумный вой - трудно представить, что человек способен так кричать. Накрытая темной массой фигура Крота задергалась и повалилась за ящик.
Оцепенев, Лео прозевал тот момент, когда вблизи возникла новая тень. Удар по запястью и мощная оплеуха обрушились на него одновременно. Очки сшибло прочь, в глазах вспыхнули искры, пистолет вылетел из руки.
Его сжало, будто воробья - рукой из множества громадных пальцев, изогнуло чудовищной силой. Он понял, что спина вот-вот сломается пополам. Шея была сдавлена, изо рта вырывался задушенный хрип.
Неожиданно хватка ослабла. Послышалось протяжное, монотонное сипение. Что-то тупое и жесткое, с футбольный мяч, тыкалось в его живот, в бока, порой высовывая крючья и легонько царапая тело сквозь одежду.
Захваты разомкнулись. Лео оказался на свободе. Ошарашенный, испуганный до полусмерти, он не смог стоять и опустился на колени, ухватившись за край ящика.
Крот умолк - навеки. Лишь шорох раздавался в темноте и дробное постукивание, словно бегали ежи - но ежи с десятками ног, ежи величиной с кабана.
Открылась дверь. Коридор был еле освещен, в дверном проеме стоял темный силуэт человека в длинном халате.
- Они убиты? - тихим и ровным голосом спросил вошедший.
Кого он спрашивал?.. Но ему ответили. Глуховатое посвистывание, птичий цокот, скрип. Горбатые тени, высотой до середины бедра, приподнимаясь и оседая, покачивались у его ног.
- А почему второй жив?
Щебет, тонкий свист, скрежет.
- Он не может быть женщиной, которая здесь жила.
Тени вздыбились, протягивая к человеку шевелящиеся усики. Лео сделалось дурно, он чуть не сомлел.
- Хм, ну что же… Я доверяю вашему обонянию. Спасибо, я очень признателен вам за помощь. Ступайте.
Тени скользнули в коридор и исчезли. Мужчина подошел к Лео почти вплотную и осветил его карманным фонариком.
- Снимите маску. Кто вы?
Лео назвался, запинаясь и гадая, куда его отправят - в тюрьму или в сумасшедший дом.
- Кто был ваш напарник?
Пришлось назвать и Крота. Бьющий в глаза свет мешал видеть лицо человека в халате, но некое мимолетное движение обозначило его досаду и замешательство.
- Печально… Впрочем, как говорят в Полинезии: "Своей цели непременно добьешься". Кстати, вы тоже близки к достижению цели. Встаньте и посмотрите, как это выглядит.
Увидев Крота, Лео понял, что стало с Готвином. Газета не обманула. Здорово похоже на кислоту. Желудок Лео охотно вывернулся бы, но его владелец не имел обыкновения наедаться на ночь.
- Ладно, это я улажу, - задумчиво молвил человек в халате. - А с вами что делать?
Лео покосился, отыскивая на полу пистолет. Унесли или далеко отбросили.
- Почему-то вы понравились моим друзьям. Ума не приложу, чем вы их очаровали. Скажите-ка, любезный, в каких отношениях вы находитесь со сьорэ Динке? Она, часом, не от вас отяжелела?
- От меня! - выпалил Лео, почуяв спасительную лазейку. Ему было невдомек, какое значение это имеет, но интуиция подсказывала: "Сознавайся!" Мало ли, что до сего дня он год не видел дочь Крота!..
- Тогда все ясно. Притом - вы впервые в моих кладовых… Тот, кто вас схватил, прекрасно читает следы и помнит запахи.
- Хорошенькие друзья! - истерически рассмеялся Лео.
- Теперь они и ваши друзья… а вот мне придется решать, как распорядиться вами. Кроме друзей, у меня есть слуги - эти менее влюбчивы и на запах не обмирают. Итак, вы - вор…
- Я специалист по антиквариату. Особого профиля.
- Как ни назови, суть одна. Я - барон Меермонд.
- Видел вас по телевизору.
- Леонард, сегодня вы уцелели, но при такой специальности вы рискуете жизнью минимум раз в квартал. Бросьте ваш промысел и переходите ко мне. Целее будете.
- Ваша милость, я наводил справки. Ваши люди тоже…
- Раз в год, не чаще. А что вы хотели? Археологический дайвинг, сложные погружения, рейды в опасные и малоизученные места. Иногда - находки, вредные для здоровья.
"О да!" - Лео вспомнил, что стало с Кротом.
- Умеете пользоваться аквалангом? Владеете навыками спелеолога?
- Нет, что вы!
- Это поправимо. Дам кредит на учебу, потом отработаете.
- Сколько будете платить? - напрямик спросил Лео.
- Здесь, с усопшим рядом… Идемте в кабинет, побеседуем.
Стало легче душе, истерзанной ужасами этой ночи. Даже пот выступил, как благодатная роса на челе. Он запустил руку в правый карман…
"Оп! Это не платок".
…и тотчас затолкал найденный предмет обратно. Утереть лоб и ладонью можно.
"Кротенок, лапочка, какая ты умница, что не запустила все белье в стирку! Я это пришью в кармане. Стальной нитью. Во всех своих штанах. Пусть обо мне думают что угодно. Зато живой!"
- Лео, у нее передышка! - весело объявил швед-аквалангист, взбежав по трапу и выглянув из двери. - Она зовет тебя.
- Я предлагал оставить ее в Адене, - напомнил барон подавленному Лео. - Ты отказался. Теперь мы прошли четыреста миль. Ближайший порт далеко позади. Уточните, сьер штурман.
- Скоро будем на траверзе Эль-Гайды, - процедил штурман с сильным германским акцентом. - Дальше, до Омана, - безлюдье. Хадрамаут, монсьер барон!
Позади стоявших у фальшборта деловито пробежал по палубе некто из друзей, волоча за лямку какой-то свой прибор и озабоченно похрюкивая. Лео наловчился различать их, но путался, когда они прикрывались от солнца обширными белыми шалями или фольгированной пленкой.
- Лео, иди к ней!
- Посадочная площадка у нас есть, можешь вызвать с берега врача на вертолете. За твой счет.
- Вертолет там найдется, - штурман плюнул в Аравийское море. - А врач - навряд ли.
- Будь что будет, - обреченно махнул рукой Лео.
Чем по уши влезать в долги, лучше положиться на опыт бывалого шведа и книжку "Акушерская помощь. Пособие для пожарных, полицейских и спасателей".
Говорил Кротенку: "Поезжай к дяде". Нет, уперлась: "Я с тобой, я с тобой, мне страшно!" И в рев: "У меня никого не осталось, один ты! Лео, не бросай меня!"
В самом деле, папу с мужем заели друзья. Двойной траур, депр в квадрате. Дядя - тот еще хитрован: у него виноградная плесень, урожай под вопросом, жена с диафрагмальной грыжей, дети-неслухи беснуются. Значит, Лео, готовь денежки за место пассажира на частном исследовательском судне! "Твой ребенок, твоя женщина", - как мило выразился Меермонд.
- Лео, она ждет тебя! Ты скоро?
Между схватками есть паузы, можно пообщаться.
- Если я умру, - лепетала она, - ты должен знать: я не давала отцу ключи. Он их отнял и скопировал, когда я прибежала домой. Старая сволочь. В глаз мне двинул.
- А, и он тоже…
- Лео, - дочь Крота вцепилась в его руку, - ты не уйдешь? Ты им сказал, чтоб повернули к берегу?
- Почему ты не сошла в Адене?
- Там арабы, я боюсь! Я хочу быть с тобой.
- Ничего, есть консульство; они бы помогли. Меермонд устроил бы все как следует.
- О-ой, опять! - она сдавила руку Лео. - Берег близко?
Дизели силой в восемь тысяч лошадей гнали махину вперед и вперед. Какое там свернуть! Чем быстрее судно придет к Мозарским островам, тем меньше расходов на экипаж, персонал и прочее.
Дочь Крота кричала, упираясь руками и ногами; лицо ее краснело от потуг, губы отливали синевой, на шее набухали вены. Хотя кондиционер гудел во всю мочь, она обливалась потом. Когда она задерживала дыхание, Лео кидало в панику и он едва справлялся с собой, чтобы не бегать от стены к стене.
Друзья, пришедшие посочувствовать роженице, сидели рядком в сторонке, чирикали; усики их взволнованно извивались.
Стоило Лео представить, что у Кротенка осложнения в родах, как он ощущал приближение обморока.
Он выбрался на палубу отдышаться. Здесь шпарило под сорок градусов, небо обжигало глаза, металл под ногами был накален, как плита на камбузе. Лишь в тени ощущалось веяние моря. Несгораемый и жаропрочный барон продолжал обсуждать со старшиной водолазов план предстоящих погружений.
- Не унывай, - швед ободрил Лео, похлопав его по плечу. - Я думаю, все обойдется. Мадинат аль-Кар - в десяти километрах от города. Ты сможешь навещать свою подружку.
Вынос коконов друзей из пещер оплачивался средне. Будь уровень подготовки выше, Лео предпочел бы искать на дне ту штуку, которая в бумагах экспедиции называлась "Объект F". Однако сейчас его мысли были заняты совсем иным.
- Эй, папаша, добро пожаловать на презентацию!
- Все таращимся на Лео - такое выражение лица за деньги не увидишь!
- Исстрадался, мученик.
Побледневшего Кротенка бил озноб. Тугой живот-купол обмяк и ввалился, а в каюте появилась новинка - маленький человечек. Он вякал и сучил ручками. Друзья просовывали к нему лица, чтобы ощупать малыша чуткими усиками, впитать и запомнить запах.
- О, пусть не трогают… - слабо стонала дочь Крота. - Лео, забери у них…
- Лео, первый парень у тебя удался! Когда будет второй?
- На бис!
Грянул общий ржач. Лео ответил несколькими подзатыльниками - кого достал, тем и влепил.
- Все вон! Друзья, помогите их выгнать.
Дважды просить не пришлось. Шипя и скрипя угрозы, слуги Феникса тотчас перестроились в боевой порядок и выперли из каюты взбудораженно галдящую ораву.
Пока Лео шептался с изможденным Кротенком, утешал, друзья бережно обмывали младенца обильной слюной и поминутно бегали к умывальнику напиться. Дочь Крота притихла и не возражала. Еще в пору рукоприкладств Готвина она испробовала на себе действие слюны и убедилась: обезболивает, заживляет и так далее.
- Думала, не выдержу, - признавалась она. - Я вся никакая. А он хорошенький, верно?
- Копия ты, - Лео нежно поцеловал ее.
В дверь постучали. Блаженно распластавшийся у порога друг привстал, посипел носом и повел усиками: "Там капитан. Лео, можно впустить?"
Командир судна с журналом под мышкой перешагнул через живой барьер.
- Мои поздравления! У нас новый пассажир, полагается его записать. Судовладелец о нем распорядился: проезд и питание - бесплатно.
Друзья держали беспокойного малыша в гибкой корзине из сложно переплетенных рук, дышали на него влажным теплом и облизывали.
"26 августа, суббота, 11.34 по Гринвичу. На борту родился живой ребенок мужского пола", - строчил капитан.
Выслушав мнение старшего дайвера, барон Меермонд ответил:
- Ты прав - это отличная наживка для Феникса.
Владимир Березин
Начальник Контрабанды
- Это машина времени. Это моя машина!
Лебедев лгал - машина была вовсе не его собственностью, и даже не его изобретением. Он был приват-доцентом, мелкой сошкой, человеком, которому упало в руки чужое богатство. Один профессор бежал, другой был уведен из дома людьми в кожаных куртках. И вот он унаследовал двенадцать ящиков в рваном брезенте, которые лежали на причале - там, где обрывались железнодорожные рельсы.
Лебедев замолчал, ожидая эффекта. Но никакого эффекта от его слов не было: контрабандист с повадками эмира смотрел в сторону. Ему явно было все равно, что везти через море.
- Я должен вывезти это в большой мир - я должен, должен… Вы помогаете прогрессу… - И тут же, испугавшись, Лебедев, добавил: - Конечно, это не отменяет уговоренной платы.
Человек во френче продолжал слушать его молча, разминая в пальцах дорогую английскую сигару.
Лебедев пытался объяснить, как важно то, на что согласился контрабандист в английском френче и чалме, смесь Запада и Востока, страшный сон Киплинга, порождение неустойчивых границ Юга Империи. Империи, что перестала существовать, рассыпавшись в снежную пыль на севере и разлетевшись тонким песком здесь, на юге.
Сказать, что граница здесь охранялась плохо, - значило ничего не сказать. Граница вовсе не охранялась - за исключением всадников, что поделили тропы за кордон - как нищие делят прибыльные места на базаре. Всадники принадлежали разным кланам, но были неотличимы друг от друга - в английской и русской форме со следами споротых погон, в рваных халатах и шинелях с чужого плеча.
Это тропы - через горы, от одного колодца в пустыне до другого, через море - стали пашнями и нивами, кормили множество людей.
Хлопковые фабрики встали, а нефтяные заводы стояли черными, оставшимися от пожаров остовами.
Сейчас через границу уходили немногие - основная масса беглецов уже схлынула, как морская волна, обнажая дно.
Приват-доцент Лебедев вез свою машину до этого пустынного края месяц, скормив ненасытным железнодорожникам шесть мешков сахара.
За его спиной была большевистская Россия, перед ним - Персия и английские офицеры. Но на самом деле эти английские офицеры символизировали для Лебедева далекий Кембридж и ровный стук мелка по доске.
Перед ним была Англия, а не Персия, - но пока он стоял на земле Туркестана.
Лебедев устал, он знал, что за ним по следу идет отряд чекиста Ибрагимбекова, и представлял, как Ибрагимбеков прикладывает коричневое ухо к земле и слышит каждый стук колеса по рельсам, каждый шаг приват-доцента по песку.
Железнодорожная ветка кончилась - перед Лебедевым был причал с одиноким корабликом, выбеленные здания бывшего порта и ящики, покрытые обрывками брезента. Брезент с них срезали по дороге мешочники, проникшие в вагон.
На ящиках было написано "Осторожно, заражено!" - и каждый новый грабитель отшатывался от них, прыгал вон, в мелькающую вокруг вагона степь. Те же, кто не умел читать, ломали ножи о стальные запоры из добротной крупповской стали. За неимением лучшего они рвали брезент, справедливо полагая, что на третьем году Революции в хозяйстве сгодится все.
Теперь Лебедев затер угрожающие надписи и, задыхаясь от жары, вел нескончаемый разговор с местным контрабандистом.
Договор ткался из воздуха паутинной нитью, нить росла, утолщалась. Крепла. Казалось, уже все было решено, но у Лебедева были неприятные предчувствия. Холодок неуверенности, особое ощущение льда на коже среди местного зноя. Что, если этот бородач с тонкими чертами лица откинет деревянную крышку кобуры, вытащит маузер и равнодушно выстрелит Лебедеву прямо между глаз? Кто ему помешает? Что остановит?
Поэтому Лебедев и вел свой торопливый рассказ о том, как важен его прибор, но который, разумеется, ничто без самого Лебедева - так, жестяные шары и цилиндры, эбонит и медь. Электрохимическая машина - важная, но непригодная к продаже.
Лебедев был никуда не годным вруном, в гимназии и университете он стал лучшим только потому, что боялся списывать. Он не умел блефовать, и наука обернулась для него вереницами намертво заученных формул.
Наконец он выдохся и замолчал.
Пауза длилась, время текло, как зной, что переливается через подоконник, струится по полу, наполняет комнату.
Лебедев тупо смотрел на "Извлеченiе изъ правилъ о пассажирскихъ вещахъ", что висело с прежних времен на голой стене таможни. В таможне давно не было таможенников, поэтому природа, не терпящая пустоты, сделала ее здание местом торга контрабандистов.