Они осторожно прошли по карнизу, скользкому от плесени и помета священных птиц, и взобрались по контрфорсу на плоскую крышу. Никто ее не охранял. Отсюда был виден весь город: пожары все еще бушевали, багровые столбы пламени подсвечивали снизу черные полосы дыма, который стлался над крышами, как низкие грозовые тучи. Тераи пригляделся, определяя очаги пожаров. Дворец принца Иксчи, самого верного сторонника Клона в придворных кругах. Казарма стражи внешних стен. Лабазы купца К'Гонды и рядом пять зарев на месте домов его друзей. И еще множество далеких пожаров в разных частях города. Поджоги? Следствие землетрясения? Тераи хмуро смотрел на эти зловещие костры.
- Ничего, они заплатят за все сразу, - наконец проворчал он.
Большая башня в форме головы богини Беельбы возвышалась на северной стороне крыши. Они осторожно приблизились, но входную дверь никто не охранял, и им удалось незаметно спуститься по винтовой лестнице в храм. Тераи здесь никогда не бывал, но Обмии знал каждый уголок благодаря своим осведомителям и давно уже дал геологу точный план. Минуя галереи, отряд Тераи продвигался по темным проходам в толще стен, где не было ни души. Но вот откуда-то сбоку до них донеслись голоса. Тераи жестом остановил своих спутников, подкрался к массивной деревянной двери и припал к скважине. Семь мужчин сидели в низком зале вокруг стола. Тераи сразу узнал Болора и его наперсников, Икто и Килси, узнал купца из Кинтана и двух честолюбивых аристократов; только одно лицо было ему незнакомо, лицо кеноита необычайно высокого роста, который сейчас говорил, еле сдерживая злость:
- Слишком рано! Мы еще не готовы, положение неопределенное. Вы, Болор, поддались инстинктам дикаря! Вы решили принести в жертву эту девку, и теперь все племена ихамбэ выступят против нас. Как будто нам не хватало этого землянина! Такой промах может вам дорого обойтись…
- Мы уже захватили город! - отрезал Болор. - Кто владеет Кинтаном, тот владеет империей Кено! - Остальные одобрительно закивали.
- Я бы вам поверил, если бы этот проклятый офицер не сумел улизнуть и предупредить Ситен-Кана! Если бы город действительно был целиком в ваших руках, - а это не так, и вы это знаете. И главное - если бы этот чертов Лапрад… Слишком много "если"!
Болор встал, морща тонкие губы.
- Завтра я брошу народ на штурм виллы землянина!
- И он начнет нас косить своими пулеметами!
- У нас они тоже есть!
- Да, благодаря мне. Впрочем, другого выхода нет. Но помните: та девушка с Земли - табу! Если с ней хоть что-нибудь случится, я превращу Кинтан в прах! А что с Обмии? Вы уверены, что он…
- Он мертв!
- Вы опознали труп? Нет? Я так и думал. - Он встал.
- Хорошо, посмотрим, что принесет нам завтрашний день. Я сам раздам оружие и взрывчатку. Дайте мне ключ от склепа.
Болор ощетинился:
- Только верховный жрец может войти в священный склеп!
- Будь по-вашему! Но не шутите с тем, что там лежит, - это опасные игрушки.
Он направился к двери. Тераи шепотом подозвал своих людей. Едва высокий кеноит шагнул через порог, он оглушил его ударом кулака и бросил на пол.
- Связать!
Затем он ворвался в зал с пистолетами наготове, и остальные за ним. Сидящие за столом были настолько ошеломлены, что никто не двинулся. Они смотрели на Тераи с ужасом.
- Подходите по одному! Ты, Болор, первым! Считаю до трех, потом - смерть! Раз, два…
Словно завороженный, жрец повиновался. Тераи разорвал его тунику, нашел связку ключей и оглушил ударом по затылку.
- Следующий! Теперь ты, жирный торгаш!
Семь человек лежали рядом на полу, связанные как бараны. Тераи смотрел на них с отвращением.
- Эенко, Тохи, оставайтесь здесь и следите за ними. Если их попытаются освободить, убейте их! Гидон, Тольбор, Гду, Пика, охраняйте с двух сторон подходы. Остальные - за мной.
Он свернул налево, спустился по лестнице, затем по узкой галерее дошел до погребального зала, где стояли на страже двое часовых. Тераи уложил их двумя выстрелами из пистолета с глушителем.
Деревянная дверь склепа, окованная бронзой, открылась со скрежетом. Огромный сводчатый подвал был забит ружьями, ящиками с патронами, с гранатами и взрывчаткой. Посередине стояло несколько десятков минометов и пулеметов. Тераи присвистнул.
- Матерь божья! По сравнению с этим мой арсенал - детские игрушки. Знай об этом Бюро Ксенологии… Ну ничего, мы сейчас наведем здесь порядок! Клафо, давай заряды и детонаторы!
Кеноит осторожно снял рюкзак, Тераи вынул взрывчатку и детонатор замедленного действия.
- Сейчас ровно два часа. В три часа утра - фейерверк, какого здесь еще не видали! Все это прямо под башней, а рядом кельи жрецов. Выметать, так дочиста.
Бормоча эти слова, он раскладывал взрывчатку по склепу.
- Ну все, пошли!
- Господин не страшится гнева богини? - Тераи улыбнулся и мягко ответил:
- Нет, Клафо, бог Клон сохранит и помилует нас. - Он тщательно запер дверь склепа, сунул в замочную скважину бронзовый кинжал, сломал его и расплющил выступавший наружу обломок.
- Если даже у них есть второй ключ, пусть повозятся! - По лестнице они поднялись бегом.
- Эенко, развяжите ноги пленникам, пора уходить. По крышам мы с ними не пройдем, но теперь нам нечего скрываться. Тихо, Толбор, свяжите всех одной веревкой, чтобы никто не ушел. Остальные с гранатами за мной!
За маленькой дверью перед ними открылся центральный зал храма, и Тераи замер как вкопанный.
- Об этом я забыл, - пробормотал он.
Перед статуей богини Беельбы на плитах из черного камня лежали тела юных женщин, принесенных ей в жертву. Здесь они должны были оставаться всю ночь, прежде чем превратиться в мумии, которые будут погребены в подземной усыпальнице храма. Вокруг каждой погребальной плиты сидели на полу, склонив голову в священном экстазе, неофиты. Ослепляющая, дикая ярость захлестнула Тераи. Он поставил собачку карабина на непрерывную стрельбу и нажал на спуск.
- Получайте, гады! И ты, и ты, и ты!…
Пули прошивали ряды будущих жрецов кровавой богини. Неофиты в ужасе разбегались. Тераи настигал их всюду, и за ним его люди очищали храм, не щадя никого.
- Скорее к дверям!
Тераи искал среди тел, распростертых на каменных плитах, Лаэле, но ее там не было.
- Ну да, ведь они не смогли принести ее в жертву! Наконец он нашел ее: они бросили Лаэле в темный угол, как голую куклу, - только волна черных волос покрывала ее застывшее лицо. Тераи вскинул на плечо окоченевшее тело и бросился к дверям, где уже началась стрельба. Вне себя он пнул одного из пленных.
- Вперед!
Около полусотни лучников и копейщиков преграждали выход из храма, и Клафо уже корчился на каменных плитах с длинной стрелой в боку.
- Гранатами! Не щадить этих сучьих детей! Он опустил Лаэле на пол, выхватил из подсумка гранату и швырнул ее в толпу храмовой стражи, затем вторую, третью… Короткие вспышки взрывов освещали падающие тела. Мимо его головы прожужжала стрела и сломалась о каменную стену. Тераи заметил лучника и снял его одним выстрелом.
- Путь свободен! Вперед! Заберите Клафо. - Он снова вскинул Лаэле на плечо и побежал. Врата храма Клона поглотили их, и через минуту они исчезли в подземелье.
Стелла все чаще посматривала на часы. Через двадцать минут истекает срок, назначенный Тераи. Внезапно стрельба разорвала ночную тишину. За выстрелами со стороны дворца докатились разрывы гранат. Стелла приказала Шике вызвать десять человек и направить их в подземный ход. Но не успели они туда спуститься, как из черного провала возникла мощная фигура Тераи с телом Лаэле на плече. Он приблизился к Стелле и осторожно опустил свою ношу на каменный пол.
- Да, это она. Я нашел ее… там.
Ночной ветер откинул мягкие волосы Лаэле. Казалось, она спит, но на виске чернела дыра, откуда вытекла и засохла струйка крови.
- Всем спрятаться в доме! - приказал гигант. - Сейчас храм взлетит на воздух, а у них в склепе столько взрывчатки, что я не удивлюсь, если обломки долетят и сюда. Пленников сюда, у меня с ними разговор!
Он направился к низкой пристройке из толстых каменных плит. Стелла пошла за ним. Перед входом Тераи остановился так резко, что она налетела на его широкую спину. Он обернулся к ней со зловещей усмешкой.
- Вам действительно хочется это видеть? Не советую. Это будет не слишком весело.
- Неужели вы так и оставите Лаэле на полу? Вы же говорили, что любите ее!
Лицо его потемнело, и он вдруг показался Стелле бесконечно усталым.
- Да, вы правы. Но не судите меня слишком строго. У меня другие представления о человеческих ценностях. Я дикарь, и для меня есть вещи более важные, чем мертвая женщина, даже если это моя жена. Займитесь ею, Стелла, прошу вас. Завтра… завтра будет время ее оплакать. Но не сейчас…
Он шагнул в темноту, чиркнул спичку и зажег масляную лампаду; колеблющийся огонек ее отбросил на стену его тень. Стелла постояла немного, глядя сквозь открытую дверь, как движется эта огромная зловещая тень, затем мимо нее под усиленной охраной провели пленных. Один из них пристально посмотрел на Стеллу, и глаза его сверкнули. Он потянулся к ней, но один из кеноитов грубо ударил его по руке.
Стелла вернулась в дом, позвала Шику и служанок. Они перенесли Лаэле в комнату Тераи, уложили ее на постель и занялись погребальным туалетом.
- Шика, какие обычаи у ее племени?
- Я точно не знаю, госпожа. Если бы господин пришел… Кажется, они зажигают три факела и устанавливают их треугольником.
- Ты не можешь спросить у ее брата?
- Я плохо знаю язык, и я боюсь его. А потом он сейчас с господином, и наверное…
Долгий крик прозвучал в ночи, крик, исполненный такого ужаса, что у Стеллы мурашки побежали по коже. Это доносилось из пристройки. Стелла бросилась к окну, во отсюда сквозь незапертую дверь были видны только спины плотно сгрудившихся кеноитов.
Шика заперла дверь и невозмутимо зажигала факелы.
- Не ходи туда, госпожа. Это дела мужчин.
- Выпусти меня! Сейчас же выпусти! Что они делают, правый боже, что они делают?
- Не ходи туда! Ты не знаешь господина. У него было лицо, как у мертвого. Он тебя…
Тишина наступила внезапно, затем через несколько мгновений послышался влажный удар, и на каменных плитах двора распростерлось неподвижное тело.
Дверь в пристройку заслонила черная фигура. Тераи направился к дому, вошел в комнату. Несколько секунд он стоял без движений, глядя на мертвую Лаэле, на факелы, на бледную Стеллу и невозмутимую Шику.
- Спасибо, Стелла, - проговорил он наконец.
- Что там происходит? Что вы делаете?
- Ничего. Я позволил Эенко позабавиться с толстым купцом. Сейчас все кончено. Для остальных это был хороший пример: теперь они заговорят.
- Вы… вы бессердечный, безжалостный человек! - Тераи взорвался:
- Жалеть эту падаль? Речь идет о судьбе этого мира, мисс! Не только о тех, кто живет сейчас, но о тех, кто еще не родился, об их потомках!
- Неужели вы не можете просто убить этих несчастных?…
- Я должен знать, что они замышляли, и знать немедленно! О, если бы у меня были все эти аппараты, все эти наркотики, к которым прибегает следствие на Земле! Но у меня нет ни того, ни другого, а главное - нет времени! Кстати, уже без пяти минут три. Пойдемте, на такой фейерверк стоит полюбоваться.
Он увлек Стеллу на террасу. Башня храма четко выделялась на фоне луны чуть выше колоннады императорского дворца, скрытого купами деревьев.
- Стойте здесь, в дверях. Через несколько минут, наверное, пойдет каменный град.
Они ждали молча. Большие пожары в нижнем городе уже догорали, и только красноватые отблески указывали места, где недавно бушевал огонь. Дул свежий ветер, шелестя в листве. Над самой террасой низко и тяжело пролетела ночная птица, и ее печальный крик прозвучал зловеще в безмолвном парке.
- Три часа! Смотрите внимательно!
Время словно замедлило свой бег. Внезапно башня храма дрогнула и вся целиком поднялась к небу на столбе красного пламени. Второй взрыв бросил обломки храма навстречу падающей башне, затем все смешалось в чудовищном огненном смерче. Императорский дворец осветило, как в праздник, деревья от взрывной волны согнулись черными тенями. Затем до них докатился грохот и беспрерывный треск.
- Скорее в дом!
Тераи увлек Стеллу в дом. Град обломков сыпался с неба на плац, но некоторые долетали и сюда, и сухой удар или влажный шлепок раздавались то здесь, то там. Затем все стихло. На месте храма в кольце ярко горящих деревьев и кустов медленно, тяжело вздымались гигантские рыжие клубы дыма, уносимые ночным ветром.
- Там было, наверное, тонн пятьдесят взрывчатых веществ, - пробормотал Тераи. - Однако пора идти, дело еще не закончено.
Она удержала его за руку.
- Вы будете их пытать?
- Да, если понадобится.
- Я не вынесу этих криков, Тераи! У меня не такие стальные нервы, как у вас…
- Шика постелет вам в подвальной комнате в другом крыле дома. Там вы ничего не услышите!
- Но я все равно буду знать, что в это время… - Он оборвал ее яростным взмахом руки.
- Думаете, мне это приятно? Надо было вас захватить с собой для наглядного урока. Вы бы тогда увидели, что скрывается за пышными декорациями в доме вашего папеньки, за всеми этими приемами и балами, на которых вы танцевали, расточая улыбки, за всей вашей роскошной и безмятежной жизнью! О, наверное, испытываешь сладостное чувство могущества, когда одним росчерком пера определяешь судьбу планеты, решаешь отдать на разграбление целый мир, и тем хуже для обитателей, если таковые на нем существуют! Но сейчас вы не в Нью-Йорке и не в Сан-Франциско, в одном из кабинетов всемогущего Гендерсона. Вы на Эльдорадо в доме Тераи-дикаря, там, где истекают кровью, страдают, умирают, пытают! Как хотел бы я, чтобы на вашем месте был ваш отец, мисс Гендерсон! А поэтому оставайтесь здесь или убирайтесь в подвал - мне сейчас не до вас!
Масляная лампа слабо освещала сводчатую комнату. Стелла сидела на деревянном ложе, и ей казалось, что она вернулась в далекое прошлое Земли, в одну из тех жестоких и трагичных эпох, о которых рассказывают древние варварские предания. Колеблющийся свет выделял неровности на каменных стенах, оставляя дальние углы в густой тени. Тонкое лицо Шики казалось бронзовой скульптурой. Стелла напряженно прислушивалась, но сюда не доносилось ни звука.
- Поспите, госпожа, вы устали!
- Не могу, Шика. Там пытают людей. - Девушка искренне удивилась:
- А разве на Земле этого не делают? Как же вы узнаете замыслы врагов?
- У нас есть другие способы, которые не причиняют боли. Поэтому мы считаем дикарями тех, кто способен мучить других людей.
Шика задумалась.
- Значит, вам неприятно, что господин, по-вашему, ведет себя, словно дикарь? - наконец спросила она тихонько.
- Да, пожалуй.
- Вы любите господина?
- Что ты выдумываешь! Просто он тоже землянин, и меня касается все, что он делает.
- Почему?
- Потому что… Не знаю, только лучше бы Тераи обошелся без этого?
- Вы его любите, госпожа, и стараетесь оправдать. Но он в этом не нуждается. Он делает то, что нужно для блага нас всех.
- Да, может быть… Я совсем запуталась! Может быть, ты права…
Дверь распахнулась, вошел Тераи. Лицо его было свирепо.
- Идемте, Стелла! Вы мне нужны, вы будете свидетельницей. Среди пленников, как я и думал, оказался землянин, скорее всего агент ММБ.
- И вы хотите, чтобы я присутствовала, когда вы будете его допрашивать вашими способами? Я отказываюсь! Запишите его показания на пленку, если хотите, да не забудьте крики и стоны! Перед земным судом они прозвучат особенно убедительно…
Он пожал плечами.
- Магнитофонная запись ничего не даст. Ее слишком просто подделать. И прежде чем жалеть этого типа, послушайте, что он скажет! Может быть, вы измените свое мнение. А не пойдете по доброй воле, я поведу вас силой!
Тераи подхватил ее на руки. Стелла тщетно вырывалась, наугад хлеща его по лицу. Один удар пришелся прямо по повязке. Тераи вскрикнул, поставил ее на пол и повернул к себе за плечи. Взгляд его был жесток.
- Значит, мадемуазель боится крови? Той крови, которая течет из-за моих дикарских методов? Она не хочет ее видеть! Но ее не смущает кровь вчерашних и сегодняшних жертв, сотен людей, погибших в городе, детей, раздавленных под обломками домов из-за искусственного землетрясения, молодых женщин, зарезанных на алтаре, - эта кровь не в счет, потому что она ее не видела? Идемте, черт побери, пока я не разозлился! Может быть, я узнал бы и о вас кое-что интересное, если бы раньше допросил вас по-своему! Вперед!
Он развернул ее и грубо толкнул в спину.
- Господин! Не трогайте ее - она вас любит!
- Не суйся не в свое дело, Шика! Ты сама не знаешь, что говоришь.
В пристройке осталось только два пленника: смертельно бледные, они сидели привязанные к тяжелым креслам с высокими спинками. Три кеноита, среди которых выделялся своим мундиром Офти-Тика, и великан ихамбэ, стояли, прислонившись к стенам. Четыре масляные лампады освещали комнату, кроме того, прямо в лица пленников бил слепящий белый свет глухо гудевшего бензинового фонаря с отражателем.
- Садитесь вот сюда, не двигайтесь и молчите, - приказал Тераи.
Сам он сел справа от Стеллы. По легкому шелесту платья она поняла, что Шика последовала за ними и теперь притаилась сзади.
- Ну с кого начнем? Вот что, Эенко, займись-ка вот этим господином. Нажми на ту самую точку, которую ты знаешь.
Высокий ихамбэ приблизился со свирепой улыбкой, долго смотрел на пленника, затем положил указательный палец в ложбинку на затылке у основания черепа и резко нажал. Человек побледнел и сжался, ожидая мучительной боли, но потом лицо выразило искреннее изумление.
- Довольно, Эенко! Я узнал то, что хотел узнать, - сказал Тераи и продолжал по-английски:
- Итак, я не ошибся. Ты землянин!
- Не понимаю, - проговорил пленник на кеноитском языке.
- Довольно разыгрывать комедию, это тебе не поможет! Будь ты туземцем, ты бы завыл от боли, когда Эенко нажал на затылочный нервный узел. Ты не знал об этом анатомическом различии между нами и эльдорадцами? Весьма скверно… для тебя! А сейчас ты мне скажешь, что ты здесь делал и кто тебя сюда прислал.
- Я не скажу ничего!
- Ты так думаешь? Другие тоже не хотели, но заговорили. И если Эенко не знает чувствительных точек человеческого тела, то мне они хорошо известны!
Он поднялся, навис как скала над пленным, взял в свою лапу одну из его рук и начал сжимать.
- Твое имя!
- Карл Боммер. И больше я не скажу ни слова. - Тераи продолжал сжимать его кисть. На лбу немца выступил крупный пот, но он молчал. Тогда, не ослабляя хватки, Тераи вытащил левой рукой свой охотничий нож. Стелла закрыла глаза. Несколько секунд она слышала только учащенное дыхание пленного, затем короткий смешок кого-то из кеноитов и страшный крик:
- Нет, нет! Только не это! Я буду говорить…
- Я знал, что ты образумишься. Кто тебя нанял?
- Гендерсон.
- Директор ММБ?
- Да.
- Что тебе поручили?
- Я должен был помочь жрецам Беельбы захватить власть. Для чего - я не знаю, клянусь!