- А что, - вмешалась Тамара Андреевна, - и приедем! Я готова хоть сейчас. Отпустите, Евграф Юрьевич, в местную командировку?
- Только в нерабочее время, - отрезал шеф.
- Конечно, конечно. Как раз обед начинается, - выкрутилась моя тайная поклонница (чтоб ей пусто было!). - Мы с Николаем Николаевичем мигом обернемся. Едемте, Николай Николаевич?
- Нет! Я есть хочу! И потом… у меня жена.
- А при чем здесь жена? - сощурилась Тамара Андреевна. - Нас ваш улов интересует.
Я окончательно смутился.
- Поезжайте, поезжайте, Николай Николаевич, - поддержал Тамару Андреевну шеф. - Я вам и ключи от своей машины дам. Права есть?
- Нет! - завопил я. - Терпеть не могу автомобили! Меня укачивает.
- Я вожу, - сказала Тамара Андреевна. - Давайте ключи!
- Да нет у него никакого осетра! - вставил Петя-Петушок.
- Нету, факт! - поддержал его Балбесов.
- Ах нет? Хорошо! Едем, Тамара Андреевна!
- Только не задерживайтесь! - напутствовал нас шеф.
…Через час мы вернулись.
- Ну как? - полюбопытствовал Балбесов. - Есть рыба?
- Есть! - ответила Тамара Андреевна. - Здоровенный осетр! Правда, уже порезанный. В холодильнике лежит. Я прикинула: на метр двадцать точно тянет. Так что правду сказал Николай Николаевич.
- Позвольте вас поздравить, Николай Николаевич, с великолепным уловом, - торжественно произнес Евграф Юрьевич.
- Спасибо, - еле слышно ответил я.
- Что с тобой? - немного погодя спросил Балбесов. - На тебе лица нет.
Я опасливо оглянулся на Тамару Андреевну и шепотом ответил:
- Эта сумасшедшая гнала так, словно за нами гангстеры гонятся. Я не то что скорости боюсь, просто жить хочу.
Балбесов прыснул в кулак и отвернулся.
…Я перебрал в уме сегодняшние события. Утреннее объяснение с женой и сыном. Неувязка с тетей Клавой. Странное появление и исчезновение безбрового инопланетянина. Дотошное любопытство Завмагова. Эта никому не нужная поездка домой с Тамарой Андреевной в машине шефа. Открывшиеся мне чужие мысли. Вот только Евграф Юрьевич остался для меня белым пятном…
- Николай Николаевич, вы закончили?
Я вздрогнул.
Евграф Юрьевич пристально глядел мне в глаза и загадочно улыбался. "Надо же, - удивился я, - как меняет человека улыбка".
- Почти, - ответил я и дал себе слово до конца рабочего дня больше не отвлекаться.
После работы я, как всегда, трясся в переполненном вагоне метро. Отчет, слава богу, был откорректирован, и на душе у меня было легко. От "Площади Ногина" до "Кузьминок" пятнадцать минут езды, но я не стал доставать книжку, чтобы по обыкновению, примостившись на чьем-нибудь плече, проглотить главу-другую очередного романа. Я размышлял о своем новом состоянии, в котором оказался по воле инопланетной науки. Пока я так и не воспользовался всерьез замечательной способностью проникать в чужие мысли. Лишь робко пытался узнать мнение окружающих о своей персоне. Нужно активизироваться. Как-никак, а за мной наблюдают, я главный участник грандиозного эксперимента. Ученым с Большого Колеса важна моя реакция на дар телепатии, по моим действиям станут судить обо всем человечестве. Что же, попробую активизироваться. Вот, положим, та девица у двери. О чем она думает?
Я уставился на нее, сконцентрировался. Едва завеса ее сознания приоткрылась, меня бросило в жар. Уф! Такие видения не для слабонервных. Девица явно принадлежала к "группе риска". Ее внимание занимал молодой брюнет в форме чехословацких вооруженных сил. "Глаз профессионала, - отметил я про себя, - глаз, способный пересчитать купюры в кармане любого, на ком остановится". Нет, пора переключаться на кого-нибудь другого. Вот, кстати, отличный объект.
В двух шагах от меня, держась за поручень, стоял средних лет мужчина с блинообразной физиономией. Я без труда поймал его "пеленг".
"Куда ж ее прятать-то? Черт! Вечная проблема. За щеку, что ли, или в ботинок? Нет, за щеку нельзя, размокнет. Вот если бы железный рубль, а пятерку нельзя. В ботинке жена найдет, это уж как пить дать. Она у меня деньги по запаху чует. А еще говорят, деньги не пахнут. Вот житуха! Может, под половик? Сопрут? Эх!.."
Да, заначка - дело серьезное. Однако тут все ясно. Я переключился на здоровяка с фигурой каменотеса и багровой физиономией. Он "излучал" следующее:
"…двадцать пять? Не помню, кажется, двадцать пять. Где же я все-таки вчера был? Кучера б найти, он-то знает. Сам слинял, гад, меня бросил. Хорош кореш, нечего сказать! Небось дома дрых, а меня на казенную клеенку пристроил. Где ж я вчера был? На Гурешке? В Тушино? Убей, не помню… Сколько сейчас за медуслуги дерут? Кажись, четвертной. Ну и цены! Растут, не уследишь. Ух, башка трещит!.."
Я поморщился и перевел взгляд на худощавого гражданина в плаще. Он был поглощен хроникой происшествий на последней странице "Московского комсомольца". Газета удобно лежала на широкой спине "каменотеса".
"Надо дверь укрепить. Вон что, мерзавцы, вытворяют. Вор на воре. Сигнализацию, что ли, провести? В лифте больше не поеду. Третий этаж, ноги не отвалятся. А то стукнут по башке, взять-то ничего не возьмут, потому что нечего, а калекой оставят… Вот те на! Гранаты в ход пошли! Купить, что ли, парочку? Интересно, почем сейчас гранаты на Рижском рынке? Хватит зарплаты или нет?…"
- Станция "Кузьминки"! - прозвучала монотонная скороговорка из динамика.
"Моя!" - спохватился я и выскочил из вагона.
Поезд унес в черную дыру туннеля и девицу из "группы риска", и человека с блином вместо лица, решавшего проблемы заначки, и алкаша, так и не вспомнившего, в каком вытрезвителе вчера ночевал, и интеллигента в плаще, прикидывавшего, покупать гранату или нет, и многих-многих других, о ком я так ничего и не узнал…
* * *
Следующие два дня прошли без происшествий. Я постепенно привыкал к своей новой способности, начал использовать ее целенаправленно. Общаясь с людьми, я стал дублировать разговор чтением мыслей собеседника. Это давало мне огромное преимущество. Один лишь Евграф Юрьевич по непонятным причинам оставался недосягаем для моих телепатических "щупальцев". Все остальные сотрудники лаборатории были у меня как на ладони.
Завмагов перестал здороваться, гордо вскидывал голову и выпячивал живот, проходя мимо. Сам Завмагов меня нисколько не интересовал, но вот очевидец, на которого ссылался "ходячий футбольный справочник", - другое дело. Узнать его имя, казалось мне, будет проще простого, но информация, выуженная из обширной памяти Завмагова, лишь усложнила проблему. Выяснилось, что в тот самый понедельник, утром, в лаборатории, где работал Завмагов, появился некто командированный. Он прибыл по очень важному делу к товарищу Апоносову. Апоносова на месте не оказалось, и гость попросил разрешения подождать его в лаборатории. Незнакомец разговорился и рассказал, в частности, что сам видел над Истринским водохранилищем корабль пришельцев. Сотрудники лишь похихикали, а вот на Завмагова рассказ неожиданно произвел впечатление. Потому-то он и выпытывал у меня подробности того уик-энда. Апоносов до обеда так и не появился, командированный прождал несколько часов и успел поделиться с Завмаговым всеми подробностями, даже показал воскресный номер "Истринской правды" со сводкой погоды на выходные. Кто же был тот незнакомец? Я попытался выяснить, однако никто ничего о нем не знал, даже сам товарищ Апоносов. "Следят, - решил я. - Проверяют, не проболтаюсь ли. Не доверяют. Подослали лжекомандированного… Но зачем Завмагова-то втянули, олуха этакого?! Конспираторы…"
Эти два дня тети Клавы в киоске почему-то не было. Вместо нее сидела хорошенькая девушка, которая всегда ошибалась со сдачей. На вопрос, куда подевалась старушка, она только пожимала плечами и краснела.
Дома все шло по-прежнему. Разве что Василий как-то подозрительно косился на меня и все время молчал, хотя осетрину уплетал за обе щеки. Зато Маша ходила счастливая. То ли из-за небесных роз, то ли из-за того, что я оказался таким внимательным. Прав был Арнольд: розы хорошели день ото дня. По ночам от них исходил таинственный свет иных миров. Эх, Арнольд, где ты сейчас?…
Наступил четверг, и начались неожиданности.
В газетном киоске снова появилась тетя Клава, такая же добродушная и приветливая, только бледная и усталая.
- С добрым утром! Где же это вы пропадали? Я уж беспокоиться начал: не случилось ли, думаю, чего…
- Ох, и не говори, - запричитала тетя Клава. - Хворала я. Не поверишь, на кухню ко мне шаровая молния залетела. Ну я ее, конечно, веником, а она ка-а-ак бухнет! Веник - в пепел, я - в обморок. Только сегодня оклемалась.
- Вот это да! А мне шаровую молнию видеть не доводилось.
- И не приведи Господь! Ишь, любопытный, - проворчала тетя Клава. - Хотя увидишь еще, придет время. На вот, забирай свою прессу… Не безобразишь больше? - спросила она вдруг, пристально взглянув поверх очков мне в глаза.
- Что? - не понял я.
- Ну ладно, иди, иди, а то вон сколько народа собралось.
Я отошел, оглянулся. К амбразуре киоска протиснулся субъект без подбородка и бровей. Тот самый - в морковном свитере! Он хрипло пробасил:
– "Шахматы"!
Я зажмурился, потряс головой, открыл глаза - морковного свитера уже не было, тетя Клава спокойно обслуживала следующего покупателя.
Я вернулся к киоску, нырнул по плечи в окошечко и спросил:
- И часто он у вас покупает?
- Кто? - не поняла тетя Клава. - Да тот, в свитере.
- Точно не скажу. В постоянных клиентах не числится, - ответила киоскерша.
Всю дорогу до института я думал о человеке в морковном свитере. Вторая встреча. Я, конечно, был рад, что он не погиб под КАМАЗом. Однако все это так странно! Может, воображение разыгралось? Может, он никакой не инопланетянин? Может, и контроля-то нет?
И тот лжекомандированный, наверное, самый что ни на есть настоящий. И НЛО он видел, ведь тарелочка действительно была!
Рабочий день прошел как обычно. Но вот потом…
Вечером, прямо из института, я поехал на Авиамоторную к одному знакомому филателисту посмотреть коллекцию довоенных марок.
Я вынырнул из метро. Было жарко, душно и пыльно. Вдоль сквера с бюстом "всесоюзного старосты" я направился к рынку. У цветочного магазина собралась внушительная толпа. Я протиснулся вперед. У бочки с надписью "Квас" тщедушная старушка мертвой хваткой вцепилась в руку слабо сопротивлявшегося гражданина лет тридцати с небольшим.
- Попался, голубчик! - ехидно прошепелявила старушка.
Вострые глазки так и сверкали из-под кустистых бровей. Вылитая Шапокляк!
- И чего привязалась? - недоуменно вопрошал гражданин, добродушно взирая на старушенцию с высоты почти двухметрового роста. - Никого не трогаю, стою, пью квас…
- Видали?! - вопила Шапокляк. - Никого не трогает! Ишь ты! А кто рубь железный в банку кинул, а сдачи рубля на два взял?! Шесть двадцаток, три пятнашки и еще медь. Не ты?!
Гражданин пожал плечами, отхлебнул из кружки.
- Не я, конечно. Мне и в голову такое не пришло бы…
- Как же, не пришло бы! Знаем мы вас! Окаянных!.. Жулик он, истинный крест, жулик!
- И не стыдно вам, мамаша?
- Это мне-то стыдно?! - взвилась Шапокляк. - Милиция!.. Милиция!..
Тут до меня дошло, в чем дело. Здесь поставили эксперимент с самообслуживанием. Подходи, бросай монеты в банку, наливай квасу, сколько положено. Все на полном доверии. Ситуация, представленная старушенцией, теоретически была возможна, а как на самом деле?… Я "настроился на волну" обвиненного в жульничестве и в следующий миг уже знал правду.
- Не надо никакой милиции! Успокойтесь, бабушка, не нервничайте. Я все видел. Могу подтвердить: этот парень ни в чем не виноват. У него и в кармане-то не больше десяти копеек медью.
"Задержанный" благодарно улыбнулся.
- Ну вот, я говорю, а она не верит… Да отпустите же меня, мамаша! Вот прицепилась…
Шапокляк сконфузилась, выпустила рукав гражданина, окинула меня подозрительным взглядом, махнула рукой и заковыляла прочь, бормоча что-то себе под нос.
Послышались незлобивые смешки:
- И на старуху бывает проруха.
- Нет, видали? Как она его!
- Молодец, бабка!
- Шустрая бабуля…
Толпа постепенно рассеялась, исчез и заподозренный в жульничестве парень. Я, довольный своим поступком, пошел дальше.
Кто-то осторожно тронул меня за локоть. Я обернулся на ходу. Круглолицый человек с интересом разглядывал меня.
- Вы что? - спросил я настороженно.
- Удивительно! Как вы догадались? Как разобрались? - В его словах сквозило восхищение.
- Вы о чем? - Я остановился.
- Извините, что я вот так, среди улицы, вас остановил. Но я просто поражен, как вы блестяще разобрались в ситуации…
- Что вам надо?
- Ведь вы позже подошли! Я вас сразу приметил. Вот, думаю, чудак - вы уж меня извините, - в такую жару в пиджаке.
Сам он был в темно-синем батнике фирмы "Вранглер".
- Ну и что? Может, мне холодно. Вам-то что за дело до моего пиджака?
- Да бог с ним, с пиджаком! - замахал пухлыми руками мужчина. - Ходите в шубе, это я так. Просто я вас приметил по пиджаку…
- Оставьте в покое мой пиджак! - Я догадался: с этим типом необходимо поссориться - может, тогда отстанет.
- Да что вы, право! - обиделся мужчина, выпятив толстую нижнюю губу. Отставать он не собирался. Неожиданно спросил: - Вы экстрасенс?
Кто-то толкнул меня в спину, и я навалился на круглолицего, слегка боднув его в подбородок. Мимо вихляющей походкой прошел субъект в морковном свитере.
- Простите, - виновато пробормотал я.
Прохожего в свитере мужчина, кажется, не заметил.
- Что с вами? Вам нехорошо?
- Нет, нет, ничего, уже прошло. Жара, знаете ли…
Высоко в небе прошел косяк двугорбых верблюдов.
- Верблюды клином пошли, - задумчиво произнес я, провожая их взглядом.
Мужчина недоуменно взирал то на меня, то на небо.
- Какие верблюды? Каким клином?! - прорвало его. - Вы мне все-таки скажите, вы экстрасенс?
Верблюды скрылись. Я очнулся.
- Что? Что вы говорите? Экстрасенс? Да… Нет, что вы! Просто… так получилось… Случайно…
Незнакомец шутливо погрозил мне пальцем.
- Знаем мы таких, скромничаете небось. Я ведь не из праздного любопытства спрашиваю, у меня чисто профессиональный интерес. Я следователь по особым делам.
"Да знаю я! - с досадой подумал я. - Все о тебе знаю. И что тебе от меня нужно - тоже знаю".
- Вы не удивлены?
- Нет, почему же, - я попытался изобразить удивление, - удивлен. Весьма.
- У меня вот какое предложение… - Догадываюсь.
- Догадываетесь?
- Да. Вы хотите, чтобы я помог вам раскрыть одно преступление. Так ведь?
Следователь попятился.
- Так. А откуда вы знаете?
- Так я же экстрасенс!
- Нет, правда?
- Вы же сами меня так назвали!
- Ну, я подумал… Предположил… Так, в шутку…
- Хороша шутка! Пристаете на улице. Я действительно удивлен. Весьма.
- Так вы на самом деле?…
- А то как же!..
Тут что-то больно ударило меня по макушке. Я оглянулся - никого. "Да отвяжитесь вы!" - мысленно огрызнулся я. Последовало второе предупреждение: чувствительный пинок пониже спины.
- Я согласен помочь вам, - зло проговорил я и тут же получил еще один пинок. - Едемте.
- Вот это удача! - воскликнул следователь.
Я направился к стоящему у тротуара желтому "Москвичу".
- Поехали!
- Верно, это мой автомобиль. Откуда вы узнали?
- По отпечаткам пальцев, - съязвил я. - Едем, или я пошел. У меня своих дел по горло.
- Поехали, поехали! - засуетился следователь.
Про коллекцию довоенных марок я напрочь забыл. Следователя звали Сергеем Тимофеевичем Прониным. "Майор Пронин", - окрестил я его про себя и теперь уже внимательно пригляделся к нему. Сергей Тимофеевич действительно был майором. Холост, но был женат. Двое детей. Платит алименты. Карьерист. Бездарен. Взяточник. Любит выпить, но тщательно скрывает это. Болельщик. Страдает гипертонией. Коллекционирует пачки от сигарет…
Пока мы ехали, под наш "Москвич" дважды бросался субъект в морковном свитере - на шоссе Энтузиастов и на Марксистской. Следователь никак не реагировал.
Мы остановились у мрачного серого здания. Поднялись на второй этаж и вошли в небольшой кабинет с зарешеченным окном. Тут было прохладно. Майор предложил мне сесть, а сам взялся за телефон.
- Дежурный! Следователь Пронин. Мокроносова ко мне… Да. В мой кабинет. Что? Нет, нет, спасибо, я сам.
Майор Пронин бросил трубку и пристально посмотрел мне в глаза.
- Сейчас сюда приведут одного типа. Он подозревается в убийстве. Улик у нас недостаточно, доказать его вину мы пока не можем. Ваша задача - вытянуть из него подробности совершенного им преступления, добыть, так сказать, недостающие улики. Только вот особая просьба, - Пронин замялся, - пусть ваше участие… останется тайной. Хорошо?
Я кивнул.
- А пока, - он вынул из ящика стола папку, - ознакомьтесь с материалами следствия.
Я открыл папку и бегло просмотрел дело.
Две недели назад, в пятницу, в три часа дня, сосед Мокроносова по лестничной площадке, некто Пауков, был обнаружен в своей квартире с проломленным черепом. Убийство было совершено тупым предметом, по-видимому пустой бутылкой из-под водки. Осколки бутылки были обнаружены рядом с трупом. Входной замок цел, никаких следов взлома. Преступник воспользовался своим ключом или был впущен в квартиру самим Пауковым. Минут за сорок до того, как был обнаружен убитый, соседка с верхнего этажа, спускаясь по лестнице, увидела, что дверь у Паукова чуть приоткрыта. Она не придала бы этому значения, если бы в пятнадцать часов, возвращаясь обратно, не увидела ту же картину. Заподозрив неладное, она вошла в квартиру и увидела на кухне бездыханного Паукова. Быстро прибывшая на место происшествия милиция обратила внимание на спертый воздух и запах спиртного перегара, на грязную посуду в раковине и на столе. Медицинская экспертиза установила: Пауков погиб, будучи сильно пьян. Смерть наступила около четырнадцати часов. Опрос соседей начали с Мокроносова. Выяснилось, что незадолго до убийства Мокроносов находился в квартире Паукова, где они вдвоем выпили две бутылки водки. Затем, по словам Мокроносова, он вернулся к себе и завалился спать. Разбудили его сотрудники милиции.
Майор Пронин полагал, что Пауков был убит соседом во время попойки, когда между ними вспыхнула ссора. Отпечатки пальцев Мокроносова на осколках бутылки подтверждали эту версию.
Мокроносов категорически отрицал свою причастность к убийству, заявляя, что покинул Паукова, когда тот был в полном здравии и лишь слегка "поддамши". Майор решил задержать Мокроносова по подозрению в убийстве. Далее следствие не продвинулось ни на шаг.
Я отложил папку. Следователь с надеждой взглянул на меня.
- Ну как?
- Есть вопрос. Когда Мокроносов покинул квартиру Паукова?
- В тринадцать тридцать, там же написано… но это с его слов.
Я кивнул.