***
Дом показался очень старым. Ну и правильно. Дома быстро старятся, когда в них никто не живет. Человек, перемещаясь по оси миров, редко задумывается, что происходит с тем миром, который он покидает. Толи мир перестает существовать, потеряв цель, то ли совсем не замечает потери, то ли изменяется, приспосабливаясь. Человеку-то что будет? Человек куда прочнее любого мира. Особенно, если человек - это Дис, а миры - это искусственно созданные сценарии.
Сценарий - это самоценная, саморазвивающаяся, объективно существующая для собственных элементов реальность. Сценарий - это разнообразие людей, его населяющих, не имеющих прототипов, уверенных в собственной реальности так же, как мы уверены в своей, наделенных сознанием, разумом и правом голоса.
Население сценариев может знать о существовании таких, как Дис. Тем более что во многих ранних сценариях с давних времен (времен их возникновения и первичного становления) существуют исследовательские центры, изучающие закономерности существования этого конкретного искусственного мира. И существуют исследователи, наделенные способностями и свойствами более чем те, кто сценарии населяет изначально. Это люди, которые когда-то позволили жить самому первому сценарию.
Впрочем, не все так просто. Дис, стоя возле заколоченного окна, улыбнулся сам себе: конечно, не они, ученые-исследователи, создали все разнообразие искусственных миров. Но они пришли на смену тем, другим. Ибо объективно, никто не может точно сказать, каким образом был создан тот, легендарный первый сценарий, да и все последовавшие. Это получилось. Как? А кто его знает. Делать сценарии выгодно. Они дорого стоят, в них можно существовать. На самом деле, без обмана и на сто процентов. Что происходит, когда человек умирает в сценарии? Реально, то же самое, что и вне его: труп. И догадки о том, куда, собственно, делось все остальное. А что все остальное и вправду может куда-то деться, наглядно доказал некто Ян. Тот самый, что перенесся куда-то из вот этого дома и собственного тела.
Мы живем в сценариях, мы строим их по образу и подобию своего мира… Дис провел ладонью по рассохшимся доскам. Это настоящие доски, скорей всего березовые. Пахнут пылью и влагой - из-за недавнего дождя, и еще из-за того дождя, который скоро начнется. Мы пересекаем их, играем в них, ищем им объяснение. Мы не можем понять даже, что они такое. И вот уже я здесь. Потому что погибли, исчезли, мы говорим "свернулись", несколько населенных сценариев. Населенных людьми миров. Человек, далекий от всего этого посмеется: сломалась игрушка! Какие такие люди, вы же сами их придумали!
Если бы все было так просто. Может, Дис в глубине души согласился бы с этим мнением, если бы не было в их научном центре людей из сценария, таких как старый Арго. Арго появился около восьмидесяти лет назад, молодой перспективный программист, с идеями и идеалами, с глубоким аналитическим складом ума. Все эти годы он был на глазах. Он взрослел, он пережил несчастную, а потом и счастливую любовь, он сделал сотни открытий как для науки своего мира так и для науки вообще. Арго из ученика стал другом, а из друга - стариком, который по мудрости, смелости, в конце-концов, по доброте, теперь уже далеко превзошел самого Диса. Для Диса-то прошло… шесть? Да, наверное, так, шесть лет. Время в сценариях течет очень по-разному. Это тоже трудно чем-либо объяснить. Эпохи сменяют друг друга, неизменным остается только Центр. Вокруг него возникают легенды, работать в центре становится престижно. Странно, правда: раньше Дис четко знал, где реальность, а где виртуальная реальность. Виртуалка была частью системы коммуникаций, средством общения, местом отдыха. Но она всегда была за стеклом. Она отличалась, она была подделкой, игрушкой, которую населяли игроки и фантомы. И что же? Миллионы людей продолжают жить в уверенности что миры сценариев - это та же игрушка, только новее, красивее, реалистичнее прежних. Но думать так, значит согласиться, что нет ни Арго, ни того мальчишки, который, будучи рожденным в одном из сценариев, научился как-то преодолевать его границы, путешествовать из мира в мир наравне с теми, кто причисляет себя к творцам искусственных миров. Более того, пацан знает, что его ищут, и интуитивно боится, что найдут. Как же трудно согласиться, смириться, что их нет, нет и этого Муравейника, с грозой, старым домом и жгучей крапивой. Но не спасаю ли я сейчас призраков, которых никогда не было?
Интересный философский вопрос, - сказал себе Дис, - я попробую ответить на него позже, когда буду знать, что все плохое уже позади.
Дверь тоже показалась заколоченной, но внутрь надо было попасть обязательно и срочно, до того как гроза накроет округу смоляным своим крылом, до того, как польет из нее очередной поток не холодной, но все равно по природе своей очень мокрой воды.
Дис поднялся на крыльцо, когда с неба внезапно и ощутимо закапало. Стало темнее, усилился запах пыли и крапивы. Будучи человеком, не забывшим еще, что такое вежливость, он постучал. Закономерно, что ему не открыли. Кому отвечать, если здесь прорву лет не было ни одного человека… а может, не так? Может, это розыгрыш, и экстравагантный эксцентрик Ян затеял его, чтобы остаться в одиночестве, чтобы не трогали, не лезли с расспросами и предложениями, не мешали жить и работать. Ведь как ни крути, а "Летающий дом", сценарий, который Дис приобрел для себя, тоже пока пуст, лишен населения, точнее, почти лишен. Там тоже хорошо работается, никто не докучает назойливыми мыслями и идеями. Доступ есть только у директора Центра и у Арго. Добро же, что я скажу, если туда без спросу вломится отчаянный незнакомец, который не понимает разницу между просто пространством и индивидуальным пространством? Дис решил, что надо держаться скромно и предельно вежливо. Если, конечно, он и вправду здесь кого-нибудь встретит, и этот кто-то окажется настолько вменяемым, чтобы понять, что нагло нарушены границы его собственного мира…
В просторной прихожей царил полумрак. Дис нашарил выключатель, но свет, конечно, не загорелся. Откуда здесь быть работающей электростанции? А с другой стороны, если в этом сценарии Ян планировал жить, то почему бы такой станции и вправду здесь не оказаться?
Из мебели привлекал внимание только большой деревянный стол без скатерти, на витых ножках, задвинутый угол, и невнятная картина в тяжелой раме, настолько запыленная, что не поймешь, где граница между авторской задумкой и природной грязью. Странно, что нет ни вешалки для верхней одежды, ни шкафа. А впрочем, если Ян собирался жить здесь один… Дис снова, непроизвольно, сравнил его с собой. Ну да, в его доме тоже нет ни шкафа, ни вешалки.
Торопливо пройдя прихожую он толкнул плотную дверь, обитую синим дерматином с несколькими нарочитыми заплатками. В гостиной оказалось достаточно светло: три широких окна, выходящие на лужайку по ту сторону дома служили достаточным источником света. Здесь пусто, почти никакой мебели, а та, которая есть, вся - в полиэтиленовых чехлах. Чехлы в пыли, но вот странно - на полу пыли практически нет. Странность эта обнадеживает. Возможно, здесь совсем недавно кто-то протер половицы.
В стекла забарабанило - дождь помножился на ветер. И снова стало совсем темно.
Дис прошелся по краю комнаты, ему захотелось постоять у окна. Пол радостно заскрипел, соскучившись по человеческому присутствию. Ожили, заколебались тюлевые занавески.
Место казалось окончательно заброшенным. Нет здесь никого, подумал Дис, но тут же забыл об этой мысли - нашлось опровержение. На подоконнике лежала пожелтевшая газета за 13 июня прошлого года. Синим фломастером в овал обведена коротенькая заметка о новой разработке Центра, которая выведет посещение сценариев на новый качественный уровень. Дис не смог вспомнить, о какой разработке речь, но это, в принципе, было уже не важно. Газета появилась здесь значительно позже - и много позже того, как Ян начал свой собственный эксперимент. Это значит, что хозяин усадьбы вполне может оказаться где-то недалеко.
Привлекла внимание лесенка на второй этаж, тянущаяся вдоль левой стены, и образующая над гостиной маленький балкон. Балкон, две двери, одинаковые, только на одной привешена большая мишень, вроде бы даже, пробитая в нескольких местах. Должно быть, Ян упражнялся в стрельбе сидя в кресле в гостиной. Вот уж точно, забава не из самых часто встречающихся.
Дис поднялся наверх, но обе комнаты тоже оказались пустые, без мебели. Возможно, в одной была когда-то спальня - на полу остался прямоугольник более темной краски на том месте, где стояла тяжелая, не сдвинуть даже ради ремонта, кровать. Кстати, вот еще загадка! Как эту гипотетическую кровать отсюда вытащили? В дверь она целиком не пролезла бы… если, конечно, это и в самом деле след от кровати.
Потом он побывал еще в бывшей столовой, кабинете и библиотеке. Библиотека произвела на него особенно тягостное впечатление: пустые полки, лужа на полу у подоконника, выбитая форточка, книги разбросаны по комнате, размокшие, грязные, среди них несколько естественнонаучных журналов, не в лучшем состоянии. И почему-то тонкая, похожая на китайскую, чашка из фарфора на одном из опустевших стеллажей. В чашке - пересохший и покрытый пылью чайный пакетик с ярлычком "Принцесса Канди".
Дождь меж тем не собирался утихать. Может от ветра, может, по каким либо другим причинам, где-то внизу что-то громко упало. Дис вздрогнул и насторожился, не повторится ли звук. Но снова все было тихо и безмолвно. Если, конечно, не считать ливня за окном.
Дис все же снова вышел на лестницу и тут же остановился. Внизу отряхивала с себя небесную воду большая черная собака. Ее хозяин уже пристраивал на перила посохнуть черный старомодный плащ. Хозяин не был знаком Дису, но это может быть только тот самый Ян, собственной персоной.
Псина перестала отряхиваться и вдруг низко зарычала, уставившись на Диса желтыми недобрыми глазами. Хозяин забормотал:
- Тише, тише, мохнатая твоя душа, чего разволновался?
Мохнатая душа успокаиваться даже не думала. Ее рык стал куда более зловещим. Человек продолжал говорить:
- Ну, перестань, перестань, ты же видишь - я здесь, я совершенно спокоен. Ну, знаю я, что у нас гости, знаю, так что можешь так не беситься… А вы бы спустились вниз, молодой человек, здесь и поговорим с вами… Да не бойтесь вы моей собаки, не укусит он, он умница… однако же это наше с ним жилье, так что не мудрено, что зверь беспокоится… ну, ну, все, тихо, кому говорят! Иди, посторожи дверь, раз так.
О чудо! Пес нехотя встал и поплелся к двери, еще раз нехорошо оглянувшись на Диса. Тот же сверху пояснил:
- Извините, я думал, дом давно заброшен. Я прятался от дождя.
- Понимаю. Да вы спускайтесь, не бойтесь!
Оставаться на верху было теперь уже глупо, и Дис спустился.
- Курите? - спросил человек, - Пойдемте на кухню, там поуютней.
Кухню Дис уже видел - просторное помещение на первом этаже со всеми признаками поспешной эвакуации.
Но там нашлось два не очень надежных стула, пепельница и электрокофеварка. Кофеварка заурчала, включившись.
- Как вы это сделали? - Удивился Дис, - электричества же не было.
- Было, - улыбнулся, затягиваясь, собеседник, - Движок на улице. Надо только включить его на щитке. Да вы не стесняйтесь, курите, а не курите, так мы придумаем сейчас, во что вам кофе налить… черт, тут всегда проблемы с посудой…
- Я видел чашку в библиотеке.
- Правда? Сто лет там не был… ну и как вам библиотека?
Дис промолчал, не стал делиться впечатлениями.
- Ясно. Но я думаю, вы прибыли сюда вовсе не для того, чтобы почитать книжку. Итак, что же вас привело ко мне в гости?
- Я ищу человека по имени Ян.
Собеседник был высок ростом, черноволос, причем волосы у него забраны на затылке не то в хвостик, не то в куцую косицу. Черты лица наводят на мысль о монгольских корнях, но именно корнях, в целом лицо вполне европейское. Одежда простая и удобная, но определить по ней, какой эпохе отдает предпочтение хозяин, тоже невозможно.
- Ян это я, - кивнул собеседник. - Вы меня нашли. Дальше! Кстати, меня очень интересует, имейте в виду, как вам удалось сюда пробиться.
Дис поморщился. Сделать это и вправду было трудно. Но на его стороне оказались все мощности Центра, так что…
- Дело в том, что… меня зовут Дис. Я…
- Упс, - Ян встал и отвесил шутовской поклон, - Можете дальше не объяснять. Кажется, я должен даже сказать вам спасибо. Но позволено ли мне будет сидеть в вашем присутствии?
Такой реакции Дис не ожидал. Он спросил сухо:
- Мы встречались?
- Было дело… но, однако, что могло привести в мой скромный дом такую важную персону?
- Вас интересовали возможности пересечения границ сценариев объектами, рожденными внутри них. Вы, по некоторым данным, смогли реализовать эту идею. Кроме того, вам удалось зафиксировать след некого обгоняющего сценария. В общем…
Ян с силой раздавил сигарету в пепельнице. Сказал с досадой:
- Вот вы о чем. Ну да, правда, все до последнего слова. Удалось. Зафиксировать. След. Я, видите ли, там был, в этом сценарии! Представьте себе! Я там сдох, вон, Байрон, собака моя, она оттуда, из Муравейника, она меня вытащила, когда уже почти поздно было. Я же как думал: свободные, независимые миры, неограниченные возможности перемещения… возможность каждому человеку найти угол по душе, и чтобы не расплачиваться за него всю последующую жизнь. А на практике что получилось…
- Что?
- Вам, Дис, никогда не приходило в голову, что сценарии, со всей их хваленой свободой, возможностями, запасами энергии и ресурсов, что все они существуют не для нас с вами, а исключительно для самих себя. Нам хочется верить, что без нас они - ничто. Но откройте глаза, мой дорогой ученый! Мы там не нужны. Ни где, ни в одном сценарии, нам нет места. Они прекрасно справляются без нашего вмешательства, они самодостаточны, более того, отрываясь от своей матричной схемы, они обретают дополнительную устойчивость за счет того, что на систему их становления и развития перестает влиять дестабилизирующий фактор - мы. Да, я выяснил: сценарии, закрытые центром, даже те, которые целиком были искусственно свернуты, продолжают существовать вне зависимости от энергетических и прочих ресурсов, которые, как мы считали раньше, необходимы для поддержания их существования. В сущности, им номинально нужен всего один, первичный канал, канал матричной схемы. Да, они остаются полноценными сценариями, не останавливаются в развитии и не теряют живое пространство. Ощутить возникающие в результате свертывания ограничения могут только существа, попавшие туда извне. Это что-то вроде ловушки для самых умных… Вы можете мне не верить, Дис, но часть меня, моей личности, моего я - она все еще привязана к тому Муравейнику, который вы сейчас назвали обгоняющим. Как видите, мой способ перемещения тоже не совершенен и чреват трудностями.
- Значит, я не смогу туда попасть, - задумчиво сказал Дис.
Его собеседник истерично хохотнул, но вежливо сказал:
- Отчего же? Да хоть сейчас. Вон, во дворе, поляна, куст сирени видите - там портал. Самый обычный, но без этих дешевых мерцаний воздуха, поющих цветов и прочей бутафории. Как увидите большой муравейник, так значит, вы на месте.
- А… - Честно признаться, Дис думал, все будет намного трудней. Он уже готов был долго уговаривать, может даже, пригрозить какой-нибудь глупостью. Он криво усмехнулся, - И в чем подвох?
- В двух вещах. Первая заключается в том, что в данный момент переброска материальных объектов в пространство Муравейника затруднена. Я вписал это в схему, как только вернулся. Не потому, что мне кого-то не хотелось бы пускать в свои секреты, отнюдь. Просто портал с той стороны открывается в реке, на глубине где-то двух метров, в тридцати метрах от берега и при сильном течении. Представляете, как хорош я был, когда вынырнул оттуда в марте, пробив головой лед? Хорошо, что зима была теплая, лед уже почти протаял, а то мог бы и вовсе не всплыть.
- Странно. Ведь этот ваш сценарий тоже построен по схемам Муравейника. Я думал, точки перехода должны совпадать.
Ян снова нервно хохотнул - все-таки, кажется, он был немного сумасшедший:
- Я тоже так думал, пока не наглотался студеной водички. А ведь чуть-чуть, и местные жители по половодью достали бы из воды мое бренное тело с большими удивленными глазами. Но я выплыл. Я два года там жил. Если рискнете воспользоваться моим порталом, расспросите обо мне население. Они расскажут о чудаке, который раз по пятнадцать на дню, не взирая на погоду и время года занимался экстремальным дайвингом с нанятой у дачника лодки. Повторяю: я оказался там заперт. Заблокирован на площади в несколько квадратных километров.
Дождь продолжался. Дис, вопреки собственному желанию, все больше заинтересовывался словами Яна, правда, в связи с этим его начала щекотать одна догадка, которую он никак не мог выцепить из глубин подсознания. Догадка казалась неприятной.
- И что было дальше?
- Я там жил. Искал путь и, в конце концов, нашел его. Врагу такой путь не пожелаешь… кабы не Байрон… - в голосе собеседника появились явные стариковские интонации. Дис спросил:
- А как же быть с пресловутым эффектом Яна?
- Это… ну, был первый, неудачный опыт. Почти неудачный. Потом второй, тот, о котором мы сейчас говорим. И, наконец, третий… я его спланировал на основе самой главной ошибки первого. Он заключается в том, что в Муравейник отправляешься не лично ты, а кто-то другой, человек из неважно, какого, третьего сценария. Сразу хочу сказать, что этот способ я сам не опробовал, он у меня опробовался случайно, в самый первый раз. Так вот… возникло что-то вроде односторонней телепатической связи с этим человеком. Она не доминирует, эта связь, от нее можно отключаться, причем надолго, забывать о ней. Но от нее, хочу предупредить, уже не избавишься. Я по-разному пробовал. Тем более в моем случае связь наладилась за несколько лет до того, как объект совершил переход.
- У меня нет нескольких лет, - сообщил Дис, - боюсь, у меня нет и нескольких дней.
- Зачем вам это?
- Я разве не рассказал? За последние недели случилось несколько самопроизвольных сворачиваний коммерческих населенных сценариев. В цепочку включилась пока только серия "Летающий дом", но… коль скоро это происходит, это может произойти с кем угодно и где угодно.
Ян приподнял брови и неприятно улыбнулся:
- Ясно. Вы теряете контроль. Вы боитесь паники? Но причем тут Муравейники: это старая добротная схема, давно вычеркнутая из планов производства…
- Кроме вас есть еще один человек, который свободно бродит по сценариям, в любом направлении, как ему захочется. Это мальчик, ему около двенадцати лет, он родился в одном из сценариев. Сейчас, как мне кажется, пребывает в том самом обгоняющем Муравейнике, который довелось посетить вам. Свернулись и не отзываются те сценарии и в той последовательности, которые он посетил.
Ян встал и прошелся по кухне от стены к стене. Потом спросил:
- Вы хотите с ним поговорить?
- Хотя бы поговорить.
- Я так понимаю, вы телепат, так что вряд ли вам будет докучать еще одна постоянно действующая связь. Осталось развязаться с моральной стороной вопроса. Видите ли, человек, которого вы выдерните из реальности другого сценария, вряд ли сможет вернуться обратно, к себе домой. Вы на такое пойдете?