Машина осела на пол, закачалась, потом замерла; Гаррисон упал, почти потеряв сознание, распластавшись на её широкой спине. И всё же он цеплялся за сознание достаточно долго, чтобы увидеть, как Сама Тайна пробился сквозь ослабленную преграду с девушкой-призраком на руках и унёс её прочь, теперь никем не преследуемую.
Потом темнота сгустилась над ним, и только с величайшим усилием воли он был в состоянии держать глаза открытыми и увидеть под конец нечто удивительное: как Другой, со всей его чудовищностью, корчится, беснуется и расплывается, возвращаясь назад в то будущее, откуда Гаррисон вытащил это странное и необъяснимое видение…
* * *
Состояние, охватившее Гаррисона, было не потерей сознания, а психическим онемением, духовным истощением или вызванной усталостью апатией, от которой, трогая его лапой и скуля, Сюзи в конце концов умудрилась пробудить его. Она знала, умница, что это место было не подходящим для сна, что они должны встать и продолжить странствие.
К своему удивлению, хотя у него ныли от усталости тело, голова и конечности, Гаррисон обнаружил, что теперь он мог сидеть, кроме того, что он мог поднять Психомех с пола и, пусть медленно, вывести Машину из большой пещеры. Там, где Другой корчился на своём сталагмитовом троне (или над ним), теперь открылся окутанный мраком туннель, и далеко-далеко впереди, в конце его длинного извилистого отрезка виднелся проблеск, который мог быть дневным светом.
Медленно, один мучительный ярд за другим, человек, собака и Машина приближались к этому проблеску, к свету жизни, который рос и расширялся с каждой минутой. Из них троих Сюзи, казалось, пострадала меньше всего и просто хотела поскорее покинуть это место. Гаррисон вышел за пределы усталости и мог только кивать и стонать, покачиваясь на сиденье. А что же Машина?..
Из днища Психомеха свисали истёртые, изношенные кабели, позади оставался след из частых пятен осыпающейся красной ржавчины…
Глава 15
В следующий понедельник, в 11:00 утра, Карло Висенти выписался из больницы. Его лечащий врач не стал спорить с ним, как и медсёстры из его отделения. Телохранители Висенти помогли ему одеться и поддерживали, пока он хромал к выходу. Но гораздо лучше всё это время его поддерживала одна мысль: что, когда Большой Парень закончит с Гаррисоном, настанет его очередь. Висенти точно знал, какая судьба должна ждать Гаррисона: бетонные башмаки и глубокая, очень сырая могила. И чтобы Гаррисон медленно погружался с кляпом во рту, с ужасом в глазах, выпуская пузыри воздуха из ноздрей.
Что касается объекта планов Винсенти: так совпало, что Гаррисон покинул дом доктора Джеймисона в Хаслемере примерно в то же самое время. Вики Малер взяла его большой серебристый "Мерседес", чтобы отвезти его домой, но с момента, когда она припарковала машину и вышла через водительскую дверцу, почувствовала что-то неладное. Это был сигнал, который она сразу распознала, поскольку слишком хорошо была с ним знакома. Сюзи сидела перед открытой входной двери дома с выражением полнейшего собачьего уныния. Большая чёрная сука-доберман не была побита, её даже не ругали, Вики это знала. Это было вызвано тем, что она ощутила перемену в своём хозяине; так она реагировала, когда одна из дополнительных личностей Гаррисона брала верх.
В данном случае доминирующей личностью был Томас Шредер, и Вики узнала его, как только он появился в дверном проеме вместе с Джеймисоном. Разумеется, у него были тело и черты лица Ричарда Гаррисона - хотя даже они, казалось, странным образом изменились, так что его лучший костюм на нём плохо сидел - но чужие жесты, осанка и голос, особенно голос, который его сразу выдавал. В то время как голосовые связки были Гаррисона, акцент и интонация могли принадлежать только Шредеру.
- Вики, моя дорогая! - приветствовал он её. - Ты пунктуальна, как всегда. Спасибо, что приехала за мной.
Он взял её за руку, как старый друг, которым он, конечно, являлся, или раньше был, но его кожа была холодной, и от его прикосновения Вики почувствовала тошноту. Его поцелуй, несмотря на то, что был просто символическим, показался ей почти невыносимым. Она точно знала, что чувствовала Сюзи, и была рада, когда, наконец, Гаррисон/Шредер отпустил её и повернулся к доктору Джеймисону.
- Просто сообщите мне, сколько я вам должен, - сказал он, улыбаясь. - Вы получите чек обратной почтой.
- Конечно, мистер, э-э, Гаррисон. - Врач взял его протянутую руку и пожал, потом повернулся к Вики:
- Теперь вам придётся заботиться о нём, юная леди. Он пока не так силен, как прежде, и…
- Вы слишком много суетитесь, мой друг! - Гаррисон/Шредер по-прежнему улыбался, но его тон стал жёстче, а немецкий акцент сильнее. - Я чувствую себя просто замечательно. Мне нужно было немного отдохнуть, вот и всё. Побыть немного в атмосфере мира и спокойствия - с чем вы и ваш дом превосходно справились. И за что вам будет заплачено.
- Конечно, конечно, - поспешил успокоить его Джемисон. - Это просто естественное беспокойство врача за своего пациента, вот и всё.
- Безусловно, - кивнул головой Гаррисон/Шредер. - Что ж, спасибо вам ещё раз, но теперь нам пора ехать. Хотя и говорится, что время - деньги, его ошибочно приравнивают к товару - на самом деле никто из нас никогда не имеет его достаточно, и его нельзя купить.
Он проводил Вики к машине, помог ей сесть на переднее сиденье и открыл заднюю дверь для Сюзи. Черная сука-доберман заскулила, запрыгнула на заднее сиденье и села, с любопытством глядя на него, но Гаррисон/Шредер в ответ лишь улыбнулся, затем завёл машину и кивнул на прощанье доктору.
Джеймисон всё ещё стоял возле двери, когда автомобиль выехал с подъездной дорожки на просёлочную дорогу, скрывшись за садами…
* * *
- Вики, - спросил Гаррисон/Шредер, когда они выехали на автомагистраль и мчались домой, - ты ведь, конечно, знаешь, кто я такой?
- О да, Томас, - со вздохом ответила она, - я знаю.
Он кивнул, не отрывая взгляда от дороги:
- Очень хорошо, тогда знай же: я сейчас являюсь не обычным проявлением воскресшей личности. В будущем я буду являться чаще. Вилли тоже. Ему нужно собственное жильё. Это не запоздалое утверждение статуса, скорее, признание равенства. Хотя мы обитаем в теле Ричарда, в его разуме, но не так, как я планировал… прежде.
- Мы, до известной степени, совершенно разные люди. Но Ричард был сильнейшей личностью - да, я сказал "был" - и он не желал потерять контроль. Несмотря на мою прежнюю щедрость, он быстро начал ревностно защищать своё право сдачи в аренду.
- Ваша щедрость? - переспросила она, как только он сделал паузу. - Вы говорите о деньгах, которые оставили ему? Его право сдачи в аренду? Но вы же сами сказали: это его тело!
- Но наш разум! Мы все здесь, Вики. Мы делимся знаниями. Даже будучи подавленными, подчинёнными личностями, Кених и я знаем, когда Ричарду хорошо, а когда он чувствует себя плохо. Доволен он или несчастен. Когда ему грозит опасность. Или больно! И мы знаем, что когда - или если - он умрёт, мы должны будем умереть вместе с ним. Не только мы, все трое, но и ты тоже. Ох, Вики, Вики, дитя моё! Ты обижена на нас, Вилли и меня, но разве ты не понимаешь? Мы защищаем тебя!
- Это… побочный эффект, незапланированный результат, - слабо запротестовала Вики. - Томас, вы были другом моего отца, а мне как добрый - очень добрый - дядя. Я ценю это, но теперь я…
- Теперь, теперь, теперь! - перебил её Гаррисон/Шредер. - Нравится нам это или нет, но теперь ты и я, все мы, в одной лодке! - Его голос стал выше и сделался неприятным, как скрип мелом по доске. - Mein Gott! - was ist los mit dir?
- Mit mir? Nichts! - ответила она, тоже почувствовав гнев. - А что с вами?.. Это и есть то бессмертие, которого вы хотели, Томас? Что нам теперь с нашего "бессмертия"?
Он вдруг побледнел, Вики это заметила, но изо всех сил постарался сохранить или восстановить своё душевное равновесие, прежде чем ответить:
- Вики, моя дорогая, в бочке мёда "моего" бессмертия есть две ложки дёгтя, - выдохнул он. - Ты и сам Ричард. Ты - потому, что вмешиваешься, Ричард - потому что он является доминирующей личностью: он чаще владеет этим телом. Ирония в том, что из нас троих - меня, Вилли и Ричарда - Ричард хуже всех вооружён, чтобы суметь защитить себя!
- Так вот почему вы проявились? Сейчас, я имею в виду? Чтобы защитить Ричарда?
- Чтобы защитить нас всех! - ответил Гаррисон/Шредер уже спокойнее. - Ты знаешь, что эта сила истощается, Вики. Когда она будет исчерпана, ты первая пострадаешь. Разве ты не понимаешь, как будешь страдать? Сначала слепота, а затем - смерть. Ты будешь… угасать, Вики! И очень быстро. Подобно мне, ты уже умирала однажды. Ты знаешь, на что похожа смерть…
Она содрогнулась:
- Пожалуйста, не надо! - и резко повернулась к нему. - Томас, я…
Он снял руку с руля, успокоенный её словами, ещё прежде, чем она смогла их сформулировать.
- Позволь мне закончить, - сказал он. - Потеря силы - это ещё не всё. Самолёт был подорван, и ты это знаешь. И поэтому ты также должна знать, что против нас работает некий невидимый, неизвестный исполнитель. Чей? Почему? О, у меня было достаточно врагов в своё время, но прежнего Томаса Шредера больше нет. Как и Кениха. Но кто хотел устранить Ричарда, по какой причине?
- Я… я не знаю, - нахмурившись, ответила она. - Он многим перешёл дорогу, я полагаю, но…
- Но убийство? Нет, я думаю, причина гораздо глубже, чем просто вражда. Это всего лишь предлог. Нам недавно стало известно о другой силе в Психосфере, Вики. О невероятной, враждебной силе. Это ещё одна причина, почему я здесь, почему я всё ещё могу привлечь Кениха к нашей обороне. Для Вилли это своего рода работа, и я в ней тоже разбираюсь гораздо лучше, чем Ричард. Итак, как видишь, проблем хватает и без того, чтобы добавлять к ним обычные бытовые, вызванные твоей личной и эмоциональной неприязнью… - Он проницательно посмотрел на неё, безотчётно поднимающую руку ко рту.
- Вы… знаете? - её глаза были широко распахнутые, недоверчивые. И испуганные.
- О том, что ты начала сомневаться в своей любви к Ричарду? Да.
Она зарыдала, не сдерживаясь, устав прятать боль, терзающую тело и душу. Наконец, она заговорила:
- Я пыталась это скрыть… - Она яростно смахнула слёзы. - Но я знала, что рано или поздно, он - все три личности - должен прочитать это в моём разуме. Нет, я его больше не люблю!
Она, наконец, сказала это вслух и, придя в ужас от того, что сказала, вцепилась в руку Гаррисона/Шредера и зарыдала ещё сильнее. Она уткнулась лицом в его грудь, он свернул с дороги и, когда он остановил машину на полосе газона, она продолжила:
- Ох, Томас, Томас, я ничего не могу поделать! Он моя жизнь, но я его не люблю. Да, вы правы, я была… там. Я была мертва. О Боже! Я боюсь, боюсь, боюсь умирать! Как я могу любить того, кто в конце концов убьёт меня?
- Вики, Вики! - Он похлопал её по плечу, прижал её к себе и крепко обнял. - Не надо, не плачь. Ты считаешь себя грешницей? Ты не совершила никакого греха. Ты была неверна? Нет, просто боишься. Ты разлюбила Ричарда. Это что, преступление? Не в моих глазах - даже не в глазах Ричарда, я уверен. Неужели, по-твоему, он захочет тебя уничтожить? Разве он - когда-нибудь - был жесток? Ричард не отнимает жизни, он спасает их! Он спас меня, хотя ему это дорого обошлось…
Она подняла голову, утёрла слёзы, и впервые ей показалось, что Шредер действительно был рядом с ней, что это и правда был тот старый добрый дядя, которого она знала давным-давно:
- Он простит меня?
- Ему будет больно, без сомнения, - ответил Гаррисон/Шредер. - Он может не простить, не сразу. Но разве он убийца? Разве он хладнокровный убийца? Вики, я, Томас Шредер, убивал людей. Я никогда не оправдывал убийство, хотя те, кого я убил или стал причиной их смерти, заслужили это. Вилли Кених также убивал людей, но я не могу ответить за него. Всё же я скажу тебе, что ничто не заставит нас причинить тебе вред. Да и зачем это нам? И Ричард - как он может навредить тебе? Нет, на этот счёт ты напрасно себя казнишь.
- О Томас, если только…
- Послушай меня, дитя моё. Мы оба боимся смерти, ты и я. Очень боимся, поскольку только мы из всего человечества - и ещё Христос, если ты верующая - уже были мертвы и воскресли. Можешь ли ты поверить, что, пока в моих силах продолжать жить, я буду желать своей смерти? Ты знаешь, я не хочу умереть. Но… кто-то хочет убить Ричарда. И тем самым невольно он убьёт всех нас вместе с Ричардом. Это является страшной угрозой, и моя первая задача состоит в том, чтобы устранить её. После этого… - Он пожал плечами и завёл машину.
- Что? - напомнила она ему, когда он вывел "Мерседес" на дорогу.
- После этого я должен обратить внимание на гораздо более сложную проблему. Сняв угрозу немедленной смерти, я надеюсь разгадать тайну вечной жизни. Ибо я - мы - не бессмертны, Вики, пока нет. Мы лишились бессмертия, когда Ричард уничтожил "Психомех". Но машина может быть восстановлена, или может быть обнаружен источник ещё большей силы. Ричард видел сон, видит его даже теперь, и его сон - это поиск. Он ищет то, что даст ему больше силы.
- А как насчёт меня? - спросила она. - Я буду навсегда привязана к нему без любви?
- Я не могу говорить за Ричарда, Вики, - ответил Гаррисон/Шредер. - Возможно, он захочет удержать тебя, даже без твоей любви, но я в этом сомневаюсь. Но, что бы ни случилось, есть одна вещь, которую я могу обещать тебе: пока я жив, ты тоже будешь жить. И, Вики - ты можешь мне поверить, что я всё ещё очень дорожу своей жизнью…
* * *
В доме в Суссексе Гаррисон/Шредер не стал тратить время понапрасну, нагрузил поднос едой и заперся в кабинете. Он не хотел, чтобы его беспокоили. В полдень к нему явились констебль и инспектор полиции, приехавшие из Чичестера, чтобы записать показания. Им это поручила сделать столичная полиция. Гаррисон/Шредер вышел из кабинета на двадцать минут, чтобы предложить им еду и напитки и дать показания, которые они требовали. Вики отказалась, заявив, что пережила в самолёте более или менее то же самое, что и он.
Гаррисон/Шредер, в свою очередь, спросил у полиции имена и адреса членов экипажа и стюардессы. Во время полёта на остров Родос экипаж использовал только укороченные имена и прозвища, поэтому ни Гаррисону, ни Вики не было известно ничего из их личных данных.
Когда полицейские вышли, Гаррисон/Шредер вернулся в кабинет. До того, как он запер дверь, Вики увидела, что он снял со стены карту улиц Лондона. Некоторое время спустя она услышала разговор по телефону, но не расслышала ничего из того, что он сказал.
Он пробыл там ещё час, затем наконец-то вышел, бледный и уставший. Его поднос был пуст, но он всё ещё был голоден. Пока кухарка готовила ему "что-нибудь посущественнее", он сидел, курил и ни с кем не разговаривал.
Он наелся досыта - не наслаждаясь пищей, а просто бросая её в топку, как подумалось Вики - затем отдохнул в кабинете, непринуждённо развалившись в большом мягком кресле. В 4:00 вечера он вышел из дома, но перед отъездом сказал Вики:
- Дорогая моя, я не уверен, сколько времени это займёт. Не делай ничего необычного. Просто оставайся здесь и живи так обычно, как можешь. Один из нас вернётся. Я, Ричард или Вилли.
Затем он уехал в большом "Мерседесе", с Сюзи (которая, казалось, преодолела свою нерешительность насчёт него), сидевшей рядом с ним. Вики помахала им на прощание с подъездной дорожки.
Она никогда больше не увидит никого из них…
* * *
В аэропорту Гатвика Джонни Фонг использовал телефон-автомат, чтобы связаться с Губвой:
- Харон, я в Гатвике. Я следовал за Гаррисоном от его дома.
- Что он делает? - немедленно поинтересовался Губва.
- Он, кажется, ждёт, - Фонг вздохнул. - Он сидит в зале прибытия с журналом, взятым в аэропорту, но я не думаю, что он читает.
- Это интересно, - ответил Губва, его волнение усилилось. - Возможно, мы узнаем что-то новое о нашем мистере Гаррисоне. Он поджидает братьев Блэк, пару простых головорезов. Они должны прилететь в семь часов. Теперь, Джонни, я хочу, чтобы ты следил самым тщательным образом за тем, что происходит, и… - он сделал паузу. - Нет, ещё лучше, я сам буду наблюдать - твоими глазами. Дай мне знать, когда самолет приземлится, и встань так, чтобы всё видеть. После этого - не делай ничего, пока я не скажу. Понял?
- Да, - прошептал Фонг. - Но…
- Что?
- Есть кое-что… странное.
- Продолжай.
- Гаррисон, - сказал Фонг. - Я знаю, конечно, что это Гаррисон, и всё же…
- Он кажется совсем другим человеком?
- Да. Это… странно, Харон.
Возникла задумчивая пауза, затем Губва ответил:
- Это ещё одна из загадочных сторон мистера Гаррисона, Джонни. Ты отнюдь не первый заметил его способность изменяться. Я буду ждать твоего звонка. И напоследок: не светись, не привлекай внимания. Не подходи слишком близко.
- Разумеется.
- Я доверяю тебе больше всех остальных, Джонни. Твоя награда будет велика.
- Моя награда и так велика, Харон. Я люблю тебя.
- Давай позже, пока.
Китаец дождался металлического щелчка на другой стороне, прежде чем повесить трубку…
Губва, как и говорил, наблюдал через глаза Фонга, как Джо и Берт Блэк прошли таможню и вышли через ворота для прибывших. Они были загорелые, выглядели достаточно здоровыми, но мысли были явно озабоченными. Они попытались выполнить заказанное мафией убийство, и это им не удалось, им "предложили" явиться сегодня вечером в особняк Большого Парня - этого было более чем достаточно, чтобы занять или озаботить кого угодно.
Разговаривая друг с другом приглушёнными голосами, они нашли тележки для багажа и двинулись по проходу к поездам. Но вдруг, когда они достигли центра зала прилёта, их шаги замедлились.
Гаррисон сдвинулся со своего места и стоял теперь спиной к столбу, держа журнал перед лицом. Братья Блэк никак не могли узнать, что это был он, не было никаких причин, почему они должны были заподозрить, что он или кто-то другой ждёт их - но они, тем не менее, развернулись на девяносто градусов, оказавшись к нему лицом, и подошли к нему. И Губва заметил, что все их движения сделались механическими, как у зомби.
Гаррисон опустил журнал. Губва ожидал, что братья вздрогнут, нападут на него, сделают хоть что-нибудь - но они только смотрели, их лица были странно пустыми. Ничего не было сказано, не было ни одного заметного движения. Эта странная застывшая живая картина сохранялась тридцать секунд, может быть, даже целую минуту. Затем…
Словно бы и не останавливались при выходе из зала, братья покатили свои тележки дальше и скрылись за углом. Гаррисон посмотрел им вслед, затем повернулся и двинулся по направлению к автостоянке. Остановился, согнулся, оперевшись на секунду на выложенную плиткой стену, выпрямился - но покачиваясь - и, наконец, продолжил свой путь.
"ИДИ ЗА НИМ, - произнёс Губва в разуме Фонга. - СЛЕДУЙ ЗА НИМ, КУДА БЫ ОН НИ ШЁЛ. ДОКЛАДЫВАЙ, КОГДА СМОЖЕШЬ, ДНЁМ ИЛИ НОЧЬЮ, НО НЕ ТЕРЯЙ ЕГО".