Я, уже хотел заняться выделкой кирпича в небольших количествах, для замены деревянных столбов, каменными, но передумал. Нужен не только кирпич, но и цемент, а время на его изготовление - нет.
Как плохо без электричества! Производительность труда, низкая, все нормальные инструменты, как то - электропила, электролобзик, болгарка с диском для работы по дереву, и многое другое пылятся в сарае, а мы работаем, по старинке, двуручной пилой, ножовками, топорами, и секаторами. Получается очень медленно, в день выходит три - четыре столба, а нужно двести шестьдесят восемь. Расстояние до реки оказалось сто тридцать четыре метра.
Такая скорость меня не устраивала. Пришлось напрягать мозги, требуя от них гениальных решений. Мозги дымились, но не рожали, пока Верка, тащившая с реки вершу с рыбой, которую она использует как корзину, не прошла мимо нас.
В основу "новых столбов" легла верша. Плетётся такая верша длиной три метра, с поперечными кольцами через каждые тридцать сантиметров, и диаметром в пятьдесят сантиметров. Поперечные жердины крепятся не как у верши по одной стороне, а попеременно - то по внешней, то по внутренней, а после оплетаются. Плетение такой "верши", производилось сразу на месте. Сначала на глубину более метра мы клали большой камень, оплетённый на подобии корзины, и от него начинали плести саму сваю. Через каждые пятьдесят сантиметров плетения, мы набивали её глиной вперемешку с камнями, и перевязывали внутренними креплениями, а потом наращивали дальше.
Для облегчения работы с неподатливым материалом, мы стали запаривать прутья в кипящей воде. Прутья становились мягкими и гибкими, увеличиваясь при этом в объёме. Высыхая, они возвращались в исходное состояние, стягивая намертво все детали конструкции.
В опоры, ещё на стадии изготовления, мы вплетали горизонтальные метровые жердины, а потом оплетали их размягчёнными прутками, идущими в вертикальном направлении. Стена получалось очень прочной, и устойчивой. Как самый тяжёлый, я неоднократно проверял прочность конструкции, методом тарана. С разбега таранил телом плетёные пролёты и сами столбы. Больно! Зато есть уверенность, что больно будет не мне одному.
При добыче глины вырыли глубокий шурф. Плодородный слой оказался мощностью в полтора метра, а после него идёт двух метровый слой красно-коричневой глины, расположенный на известняковой плите. Известняк, по прочности не уступал мрамору, но таковым не являлся. Я начал подумывать об использовании этого материала, в будущем строительстве, но с нашими инструментами, об этом не может быть и речи.
С трудом отломив лОмум несколько кусочков, я размолол их молотком, с добавлением воды в сероватую, из-за примесей, кашицу, и получил почти готовый цемент. Осталось полученную известковую массу высушить, обжечь, получить из неё негашёную известь, потом погасить, и… смешивая с крахмалом, использовать в качестве цемента. Вся Китайская Стена, держится на таком растворе. Но крахмала у нас в таких количествах нет. Можно обойтись и без крахмала, заменив его небольшой добавкой глины, и обжечь при температуре тысячи двухсот - тысячи четырёхсот градусов по Цельсию, а полученную смесь после обжига размолоть, но печки для обжига будущего цемента у нас тоже нет.
Была ещё одна польза от шурфа - колодец копать, смысла нет. Вода сквозь глину, из Яузы почти не поступает, фильтрационные свойства глины оказались низкими. Воды в шурфе набиралось, в час по ведру. Может, если пробить известняк…
Отец, называл это - карстовыми пустотами, или карстовыми трещинами, а в них должна быть вода. Если найти нечто подобное, то получится неплохой артезианский колодец.
Поживём, увидим.
Пока строили стену, не забывали и об огороде.
Я вообще ничего не понимаю. Картошка, в тех местах, где я её основательно перепахал колёсами Ленд Крузера, пока гонялся за степными псами, как ни в чём не бывало, дала всходы. Зеленеет себе на грядках и в ус не дует. Так, что окучивать меньше не пришлось. Приходится выделять каждый третий день пару часов на это муторное занятие. Такие же результаты, были по свёкле с морковкой, и луку с чесноком.
То, что однолетние растения хорошо растут на никогда не паханом чернозёме, понятно, а вот то, что на нём с не меньшей скоростью растут ВСЕ земные растения, это уже что-то с чем-то. Берёзы с клёнами, стали расти как бамбук на земле, ежедневно прибавляя в росте более двадцати сантиметров. И толщина стволов увеличивается соответственно. Если так дело пойдёт дальше, лет через пять, дачный участок будет окружать небольшой клочок земного лиственного леса. Две голубые ели, посаженные мамой, пока сопротивляются.
Дикарей форма земных деревьев, очень изумляет, таких прямых стволов, они ещё не видели. Оказывается, на этой планете, вся древесная растительность имеет гнутую форму, такую же, как и заросли растущие вдоль реки. Не все они колючие, есть и плодовые, но с прямыми стволами - нет.
Через неделю после начала строительства, прочистки и расширения прохода, я отломил несколько черенков от земной ивы, растущей перед окном, и воткнул их на месте выгоревшей и выпиленной растительности. Прижились все, и теперь, с небывалой скоростью, затягивают выжженное и вырубленное пятно, молодой, совсем не колючей, зеленью. Попугаям, новая растительность не понравилось. Прилетели, посмотрели и, оставшись недовольными отсутствием колючек, загадили молодую поросль.
Надя с Верой, влюблённые в земную растительность, ободрали на саженцы иву, растущую под окном, и рассадили их вдоль строящегося плетня с внутренней стороны.
Досталось не только иве. Попали под раздачу каштаны, яблони, груша (вместе с завязавшимися плодами), даже единственный дубок, который я не дал отцу срубить, и тот обкорнали, зато теперь на огороженном участке растёт молодая дубрава из восьми дубков. Чудны дела твои, господи. В конце концов, я запретил им заниматься ерундой, а больше времени посвящать плетению забора. Засаживать лесом, места, предназначенные для пахоты, занятие малопродуктивное и бестолковое.
А вот местные растения "живительной" магии не подвержены. Скорость роста у них такая же, как у земных растений на Земле. Выяснение что? И почему? я не стал, оставив это на более спокойное время, а сейчас просто пользуюсь результатами, предоставленными мне местной природой.
Почти три месяца мы ваяли продолжение моего… нашего участка. Тридцатиметровая полоса, защищённая с трёх сторон прочным плетёным забором высотой в два метра, протянулась до самой реки. Памятуя встречу с саблезубым волком, я не решился оставить не защищённым береговой участок, его мы тоже загородили плетнем, оставив небольшую калитку для прохода к Яузе. Теперь мы были в безопасности, и наш разрастающийся огород, тоже. Молодёжь, поначалу роптавшая, на непосильный и бесполезный, с их точки зрения, труд, после сбора первого урожая, притихла, и прониклась перспективами.
С тех пор, за водой и за рыбой, мы ходим без опаски… Хм! Кроме меня.
* * *
Через два месяца после начала строительства, я отметил на солнечных часах, что тень замерла в десяти сантиметрах от шеста. Такое положение сохранялось на протяжении двух недель, а потом, очень медленно, она двинулась в обратную сторону.
Остановив строительство, мы за пару дней выкопали созревший урожай, и закопали его обратно, увеличив вспаханную площадь, за счёт целинной земли.
Злаки, посаженные мною, вызрели, и теперь когда-то маленький пятачок хлебного поля, вырос в полтора раза. Чтобы не путать, где что посеяно, я разделил его на три части и поставил "маячки". Работать на хлебном поле никому не доверил, делал всё сам. От греха подальше.
- Хм, неплохо! - изумился я, срезав созревшие колосья.
Толстые короткие семена, дали по три толстых, тяжёлых колоска, в каждом из которых, я насчитал по полсотни зёрен. А единственное не очень толстое, слегка вытянутое семечко, дало, один колосок, он был не таким тяжёлым и толстым, но зёрен в них было не меньше. А вот последние семена, как я и предполагал, оказались овсом. Что ж, овсяное печенье, я тоже люблю. А уж если лошадей привадить, или другую живность, то и на корм пойдёт. Дайте срок, и мы запашем всю степь.
Количество собранного урожая, сделало меня весьма грустным. Если так дело пойдёт дальше, то после сбора второго урожая, хранить его будет негде. Погреба нет, сарая для хранения продуктов нет. Ничего нет.
- Не было б печали, купила баба порося….
Похоже, следующей нашей головной болью будет строительство погреба. Элеватор пока строить не будем, зерновых ещё мало.
- За что хвататься, блин! - внутри меня была какая-то неопределённая раздвоенность. На повестке дня, после строительства забора, стоит ещё одна важная задача. Провести воду на поля. На увеличившиеся площади, таскать воду ведрами стало тяжело, и занимает много времени.
- Вторую стену, придётся отложить, - пробормотал я, оглаживая бороду.
- Какую стену? - переспросил Немо услышав мой шёпот, а Вера крутившаяся рядом с ним, удивлённо изогнула брови.
- А, вот рядом, в пятидесяти сантиметрах, а лучше метра надо строить ещё одну.
- Зачем?
- А вот смотри. Если построить вторую стену, и между ними насыпать глины с камнями, и хорошо утрамбовать, тогда нас отсюда никто не выковорит.
- А кто нас будет выковырять? - Частое применение речи во время строительства, способствовало ускоренному изучению языка, и Немо, с каждым разом говорил по-русски всё лучше и лучше, но всё ещё ошибался.
- Выковыривать, - механически поправил я.
- Как кто? Твои сородичи, например.
- Они нас не выковыривать, - убеждённо сказал Немо, и любовно погладил одной рукой копьё, а другой, уже выздоровевшей, Верку. - Мы стоять, и не уходить.
- Ну, ну. А скажи мне честно, вы зимой голодали?
Вся троица дружно кивнула головой.
- Мы голодать.
- И что вы делали, когда голодали?
Немо потупился. Ответ на этот вопрос он дал мне раньше, рассказывая о своей жизни, в роде. Они ходили грабить! Их грабили, и они делали тоже самое. О постоянных стычках за охотничьи угодья, и говорить не приходиться, они происходят даже летом. Границ здесь ещё не провели, и карты не изобретены.
- Ну, что молчишь? Придут, или не придут?
- Они прийти, - согласился Немо. - Солнце там будет, - он указал на макушку сильно подросшей яблони, которая уже лет десять как не росла.
Я посмотрел на ориентир, и прикинул… ничего не прикинул. Я до сих пор не знаю когда здесь, что начинается и когда, что заканчивается. Лето, зима, весна, осень…
Но возможно, это будет в начале осени.
Плохо. Меня перенесло прямо на путь миграции первобытных кочевников проходящего вдоль Яузы…
Реку я так назвал. Не стал ничего придумывать. Жил рядом с Яузой… и сейчас живу.
- Чёрт!
Иллюзий я не питаю, и во всёобщую любовь дикарей к посторонним не верю. Жесткая конкуренция, в вопросах выживания, друзей не прибавляет. До политических, военных, и других союзов, здесь ещё не доросли.
- Немо, чей род первым пойдёт? Твой?
- Здесь, мой род идти, и её, - он показал на Надю, - другой там, - палец Немо, плавно переместился с Нади в сторону реки.
- По другому берегу, значит. А если кто перейдёт на другую сторону?
- Мы не переходить, - возразил Немо.
- А если они на вашу сторону переправятся.
- Мы их убивать, - не задумываясь, ответил молодой дикарь.
Понятно почему, они ходят по разные стороны Яузы - чтоб не поубивать друг друга.
- Ну вот, сам видишь, для чего нужна хорошая стена.
- Это хорошая стена, - возразил Немо похлопав рукой по плетню. - Мой род её не пробить. У них нет железный топор, и железный нож. Камнем не пробить.
- А огнём?
Немо замолчал. О такой возможности он не подумал. Дитя. Местные жители, в сущности, были детьми. У них всё просто, границ в голове нет. Таких на Земле называют "отморозками". Что хотят, то и делают. Отобрать последний кусок у своего отпрыска, не проблема. Захотел женщину, дал по кумпулу, и ей и другим желающим, и пользуйся у всех на глазах. Право сильного, блин. Даже такого понятия как инцест нет. В смысле, понятия нет, а инцест есть. Вот, например, Надя, она двоюродная сестра Немо по матери, а может и не сестра, а племянница, или вообще - тётя, там очень всё напутано. Так вот, Надя, была влюблена в своего родственника, и когда тот, отбив Верку, у соседнего рода, отправился в бега, не желая делить её со своим отцом, и братом отца, Надька увязалась вслед за ним. Иначе, её бы попользовали вместо Верки.
Как они не выродились, не пойму?
И это всё в одном роду, и со своими сородичами. Теперь представьте, что происходит с чужаками.
Женщинам может быть повезёт, особенно молодым, их не убьют, а изнасилуют и пристроят вторыми или десятыми жёнами к охотникам. А чужие мужики, и не особо молодые женщины пойдут на шашлык. Здесь врагов едят….
И эта троица меня схарчила, если бы нашли в беспомощном состоянии, или я не смог бы нагнать страху.
Отморозки и каннибалы. И… Дети!
Религии здесь ещё нет, и как следствие нет таких понятий, как табу, запрет, нельзя. Толком не сформировавшиеся обычаи, не породили даже зачатков законов.
Своих дикарей, я немного окультурил, что до остальных… придётся прижимать к ногтю.
Эх, время, время. Тебя постоянно не хватает. Даже когда тебя много.
- И что они с нами сделают, когда сюда ворвутся?
Немо пожал плечами.
- Убьют!
- И тебя? - мог бы не спрашивать. Немо отделился от рода, он теперь для них чужой, и Надя чужая, а я с Верой никогда не были своими.
Немо кивнул.
- Мы уйти, - он показал на девчонок пальцем, а про меня забыл.
- Нет, - покачал я головой. - Ты можешь идти, я тебя не держу, а девчонки останутся здесь. Хватит им бродить, где не попадя. Подрастут, станут матерями моих детей, а ты иди, иди, гуляй.
Немо схватился за копьё. Это он зря. Я когда начал предлагать ему бежать одному, уже предвидел подобное, и своё копьё держал наготове. Только тупым концом вперёд.
Немо не предполагал, что в копье главное не наконечник, а умение того кто его держит. Он думал, что я не готов к его выпаду. Ну, петух тоже думал, да в суп попал.
Как он был удивлён, когда его копьё вылетело из рук. И я тоже. Но, я удивлялся меньше и, не останавливая движения, ткнул Немо в "солнечное сплетение". Ура! Попал!
Немо задохнувшись, согнулся, пытаясь отдышаться. Такого приёма местные дикари ещё не видели. Но, решив довести дело до конца, и показать кто в доме хозяин, я подсёк его под колени, и упёр древко в грудь упавшего дикаря, когда тот с открытым ртом рассматривал облака.
- Ты, что же, сучий потрох, надумал? Бежать? Так беги. Нам трусы не нужны, - я надавил на копьё посильнее, когда Немо продышавшись, начал шевелиться. - Ты свою женщину защитить не мог, и сбежал как последний трус, обрекая её на гибель. Ты и сейчас под юбкой испачкался. Нет, не дам я тебе Верку. Зачем ей от такого труса потомство? Как с таким трусом они выживут?
Я перевернул копьё железным концом вниз, и направил острое жало в пах Немо.
- А давай, я тебе от него избавлю. Зачем он тебе? Чтоб потом быть посмешищем перед собственным родом, за трусливых ублюдков?
Немо замер, боясь пошевелиться, и лишиться своего достоинства, которым так дорожил.
Я поводил копьём ещё немного, как бы раздумывая - отрезать, или не отрезать, и когда собрался прекращать эту комедию, услышал шипение.
- Верка, стой, где стоишь, - я был очень удивлен, услышав шипение. То, что она может броситься на защиту жениха, я предполагал, но что будет шипеть…. Всё дикое, в определённых ситуациях, у них сразу выходит наружу. Это не то, что у нас, людей избалованных цивилизацией.
Но Верка не послушалась и, нагнувшись, бросилась вперёд. На меня!
Я с трудом её остановил, лишь попав тупым концом копья в живот.
- Дура! Я ему и, правда, чуть не отрезал хозяйство…. Куда тебя понесло?
- Немо мне… просипела она задыхаясь.
- Не "мне", а "мой", - поправил я.
- Зачем он тебе? Что ты будешь делать с этим трусом? Он вечно будет бегать, боясь собственной тени. И тебя бросит, когда страшно станет, и детей твоих…
- Нет! - отдышавшись, покачала головой Верка, садясь на траве. - Мы не идти. Мы будем здесь.
- А как же его род? - удивился я решению Верки. Мне почему-то казалось, что в этой паре верховодит именно Немо.
Верка протянула руку и взяла выбитое из рук Немо копьё. Я насторожился, но выбивать оружие из рук девчонки не стал.
Верка покачала копьём и отдала его мне.