Луна… да она и правда выглядела крупноватой. Но что здесь такого? Она в разные времена видится неодинаково. При восходе кажется большущей, будто круглый стол, а потом делается, как шарик для тенниса… Хотя… нет, сейчас не шарик…
Марко сказал, чтобы успокоить Икиру (и себя):
- Что особенного? Это просто видимость. Летний лунный пейзаж…
- Нет, не видимость… - Пальцы Икиры сильнее сжали локоть Марко. - Пойдём…
- Куда ещё?
- Чтобы крест оказался на луне…
Икира опять потянул Марко. Ближе к центру перекрёстка. Когда они шли, луна и колокольня сдвигались в небе, и наконец, крест оказался на ярком, пятнисто-серебряном круге.
В здешних местах церковные кресты были шестиконечными, с косой поперечинкой внизу, но без верхней перекладинки. И сейчас тонкое чёрное перекрестье напомнило мачту с реем.
Крест легко уместился на диске. Луна и правда казалась очень большой. Словно приблизилась к Земле на половину прежнего расстояния.
- Видишь? - нервно шепнул Икира. - Когда я раньше смотрел с этого места, крест был больше луны. А сейчас меньше…
Мурашки ощутимее прежнего пробежались по Марко. В самом деле, видение было такое… "космически-мистическое" или "мистически-космическое"… Понятно, что оно могло напугать необразованного третьеклассника… Но Марко- то - образованный! И старший. Он обязан был защитить малыша (хотя не такой уж малыш, но сейчас это слово подумалось само собой). Марко движением лопаток прогнал жутковатость, бодро сказал:
- Ну и чего такого? Оптический эффект.
- А… почему он… такой? - выговорил Икира. Он по-прежнему крепко держал Марко за локоть.
- Потому что… бывает, что в атмосфере слои воздуха - разные по температуре. Иногда один слой, более холодный, складывается в линзу. Участок повышенной плотности. Получается, будто громадное увеличительное стекло. Вот оно и приближает небесные предметы. Как телескоп…
Кажется, Икира поверил, пальцы, сжимавшие локоть Марко, ослабли. А Марко и сам почти поверил в только что придуманную теорию.
- А по правде она… значит, не придвигается? - Икире хотелось дополнительной уверенности.
- Конечно, нет!.. - Марко вдруг вспомнилась другая теория, уже не придуманная. - А иногда и придвигается. Потому что у Луны ведь не совсем круглая орбита вокруг Земли. Она вытянутая. Луна - то дальше, то ближе. Может, я что-то путаю, но, по-моему, самая ближняя точка случается раз в двенадцать лет. И тогда Луна кажется особенно большой, многие даже пугаются. Но это не опасно!..
- Значит, сейчас как раз… эта точка?
- Да!..
- Выходит, прошлое приближение было, когда ты только родился?
- Выходит, так…
- А ты помнишь ту большую луну?
- Икира, ты что?! Я же был грудной младенец!.. Скажи, вот ты разве что-нибудь помнишь из младенческого времени?
Икира почему-то пригорюнился.
- Немножко помню… Стеклянный кораблик на ёлочной ветке. Как он блестит и качается. Мама говорит, что это было, когда мне исполнилось три месяца. Потом кораблик разбился…
Марко взял его за плечо.
- Пойдём домой… а то мама заглянет в твою комнату, а тебя нет. Перепугается…
- Ей не привыкать, - по-взрослому отозвался Икира… - Да она и не заглянет, она спит. А если утром спросит…
- Что скажешь? Ты ведь никогда не врёшь, - поддел его Марко.
- Я и не буду. Скажу, что ходил к тебе в гости…
- …и влетит нам обоим.
- Уж тебе-то никак не влетит, - успокоил Икира.
- Почему?
- Мама говорит, что ты "очень положительный персонаж"…
- Я-а-а?!
- Да. Ты в её библиотеке самый активный читатель. Так она недавно сказала…
- Надо же!.. А Слон?
- Да, и Слон… А ещё Славка…
- Кто-о?!
- Мирослава Тотойко, - отчётливо сказал Икира. - Марко, чему ты удивляешься?
Было чему. "Славка - читательница!"
- Никогда бы не подумал.
- Но это так, - произнёс Икира с интонацией мамы-библиотекарши. - Только она немного странная читательница… Ой… Я проговорился…
- Говори уж до конца, раз начал. - У Марко проснулось любопытство.
- Получится, что я бессовестный болтун…
- Я тебя не выдам.
- Марко, правда?
- Вот джольчик… - Марко вынул из нагрудного кармана медаль. Она заблестела на ладони, как маленькая луна. - Клянусь морским коньком.
- Ну, тогда… - Икире и болтуном быть не хотелось, и обижать Марко тоже было нельзя: тот вон как убедительно разогнал Икирины лунные страхи… - В общем, мама рассказывала, что Славка выбирает книги… по-особенному. Она просит показать твой формуляр и берет книги, которые читал ты…
Марко почему-то застыдился и почти испугался. Но только на секунду. Потом в нем заплясали весёлые чёртики. Он их даже будто увидел наяву - похожих на лягушат с рожками. И хихикнул:
- А чего здесь странного? Просто берет пример с умного человека…
Наверно, так оно и было. А что ещё-то?
- Марко, я маме то же самое сказал…
- Ты умница! - Марко пятерней взъерошил Икирины космы. Так же, как иногда это делал Слон.
Пока беседовали, луна ушла из-за креста и. кажется, стала поменьше.
- Ну, идём, - поторопил его Марко.
- Да… - вздохнул Икира. Но не двинулся. Видимо, теперь, когда луна стала неопасной, было хорошо стоять в её свете. Он обтекал Икиру, как серебристая жидкость, обрисовывая рёбрышки и суставы. Икира шевельнулся в этом свете и сказал:
- Сегодня, наверно, лучше всего смотреть на неё в телескоп…
- Ты ведь на той неделе смотрел. С Топкой и Пикселем…
- Тогда был месяц, а теперь она вон какая. И ближе… Марко, давай поглядим, а?
- Что-о? Сейчас? Полночь на улице! - Марко глянул на часики.
- Но у тебя же есть ключ… - полушёпотом сказал Икира.
- От верхней комнаты. А как в школу-то попадём? Тётя Зоря нас метлой…
- Она никогда никого метлой, только пугает. И не спит по ночам, потому что на посту…
Проще всего было сказать, что ключ дома и его придётся долго искать. Но врать Икире… это всё равно, что добровольно стать хихилой. А кроме того, Марко ощутил, как струнками дрожит в Икире желание сказки и необычности. Струнки проснулись и в Марко, разбудили "приключенческого жучка". Вроде того, который толкнул его на обрывы. И ведь не зря толкнул. Не послушайся его Марко, не было бы девочки… Не следует отступать и сейчас. Тем более, что школа не обрыв, тётя Зоря - не крейсер "Полковник Дума".
- Ох, Икира…
- Что? Идём?! - подскочил тот.
Они пошли. Через тени тополей и лунный свет, через полную цикад тишину. Хотя в тишине были не только цикады. Вдруг издалека донеслась музыка. Вернее, лязганье и буханье, словно отгороженное от тихой ночи прикрытой дверью. Марко досадливо мотнул головой:
- Где это?
- В Мраморной рытвине, - объяснил Икира. - Большие ребята решили устроить ночную дискотеку. Подальше от всех…
Мраморной рытвиной называлось широкое углубление с плоским днищем, на южном краю посёлка. Место давних раскопок.
- Слон тоже, наверно, там, - тихонько сказал Икира.
- Вот уж не думал, что он увлекается плясками под луной, - пробурчал Марко.
- Он не увлекается, - заступился Икира. - Он им чинил магнитофон и колонки…
"А может, и Женька там? - подумал Марко. Сказала, что пошла ночевать к подружке, готовиться к завтрашней контрольной, а на самом деле скачет с парнями… Завтра можно будет позубоскалить: как прошла Вальпургиева ночь?" (оперу "Фауст" он слышат осенью в столичном театре, ходили туда всем классом). Свернули на длинную Шкиперскую улицу, которая вела к школе. Дискотечное звяканье утихло за домами. Прохожих не было, только встретился тощий чёрный кот. Здесь это не считалось плохой приметой.
- Кыс… - позвал Икира.
- Мр-р… - кот потёрся боком об Икирину ногу и пошёл дальше.
- Это тёти-Зорин Боцман, - сказал Икира.
- Знаю…
Трёхэтажная школа в конце улицы белела известняковыми стенами и блестела черными квадратными стёклами. Она всегда казалась ближе, чем есть. А на самом деле идёшь, идёшь до неё… Впрочем, сейчас идти было хорошо. Мелкие камушки на дороге дурашливо покусывали босые ступни. Веял еле заметный ветерок с запахами йодистой воды и тёплых трав: чабреца, полыни, икиры… Марко вздохнул от радости, что впереди почти бесконечное лето.
Но школа наконец приблизилась - и приблизилось опасение: как отнесётся к ночным гостям тётя Зоря? У дороги стоял столетний вяз. От дерева над плиточной дорожкой тянулся могучий сук. На нем любили покачаться все, кто умел допрыгнуть. Считалось, что это к удаче. Марко допрыгнул. Повисел. Почесал правой пяткой левую лодыжку. Соскочил, глянул на Икиру:
- Подсадить?
- Ага…
Икира повисел, дрыгнул ногами. Приземлился, деловито поторопил:
- Идём.
Они обошли здание с тыла - не ломиться же в главный вход…
- Икира, если тётя Зоря спит, я будить не стану. Я боюсь… - честно сказал Марко.
- Она не спит. Вон, свет горит…
Рядом с невысокой дверью, в открытом окошке желтел огонёк. Икира и Марко подобрались на цыпочках сквозь щекочущую сурепку, положили на подоконник подбородки. Тётя Зоря сидела на кровати перед столиком с фаянсовым светильником. На ней были старинные очки в железной оправе. Тётя Зоря склонилась над толстенным томом. Конечно же, над "Сагой о Форсайтах". Многие знати, что это любимая тёти-Зорина книга (Марко однажды пробовал почитать - скукотища…). Рядом сидел кот - не Боцман, а другой, рыжий Гетман.
- Тётя Зоря… - храбро шепнул Икира.
Гетман дёрнул ухом. А тётя Зоря не шевельнулась, но сказала басовито:
- Это кто там гуляет среди ночи?
- Это я, Икира…
Тётя Зоря наконец вскинула очки.
- Иванко?
- Да. И Марко…
- Солончук из шестого, - уточнил Марко. Нельзя же, чтобы маленький Икира один проявлял смелость.
- А, столичный житель! - вспомнила тётя Зоря. И спохватилась: - А чего это вас носит дурная сила, когда надо спать? Нет на вас "тараскиных слез"…
Строгость была ненастоящая, Марко торопливо заговорил:
- Тётя Зоря, нам надо посмотреть в телескоп на Луну. Очень-очень. Пустите нас, пожалуйста, в школу. Мы недолго…
- Выбрали время!
- Это же не мы выбрали, а Луна, - разъяснил Икира.
- Она же не спрашивает, - добавил Марко.
- "Не спрашивает"… А ты разве ещё не забрал свою трубу домой?
- Не забрал! Юрий Юрьевич попросил пока оставить для летнего лагеря…
- Вот узнает Юрий Юрьевич про эти ночные дела, задаст нам всем…
- Не, он не задаст! - уверил Икира.
- Ох, Иванко, непутёвая твоя голова… Пошли, сама отопру, там замок тугой…
В школе пахло школой - пересохшей масляной краской, мелом, буфетом (где, несмотря на блокаду, кое-как подкармливали завтраками малышей), деревом старых книжных шкафов и кожаными матами из спортивной кладовки.
Лунные квадраты лежали на полу и отражали свет па стены. Половицы казались тёплыми от фосфористых лучей. А нарисованные Топкой и Пикселем рыбы, осьминоги, кальмары, медузы, дельфины и русалки будто оживали на стене среди шевелившихся морских трав. И похоже, что по коридорам и лестнице сновали сделанные мелом рисунки - те, которые удрали с досок раньше, чем их стёрли дежурные. Всякие чертенята, коты с хвостами-кактусами, космические пришельцы и добродушная биологичка по прозвищу Живая Природа (она не обижалась на карикатуры). Икира опять взял Марко за локоть - конечно, не от боязни, а просто так…
На третьем этаже Марко отпер скрипучую дверцу. Птичьи чучела на полках растопырили перья. Гипсовый череп неандертальца многозначительно улыбнулся сквозь стекло шкафа (Икира не стал смотреть в ту сторону). В углу на столе Луна высветила макет бревенчатой славянской крепости (Слон однажды сказал, что в ней живёт домовой но имени Сырояр, и Кранец, который был здесь же, поверил).
Силуэт телескопа чернел на подоконнике, луна висела точно посреди окна. Марко толкнул створки. Ночь вошла в комнатку тёплым вздохом - со всеми её запахами, цикадами и серебром. Марко развернул метровую трубу в сторону Луны. Покрутил винты и кольцо окуляра.
Икира подтащил табурет. Цилиндрик окуляра торчал на конце трубы, сверху. Икире было неудобно смотреть с пола, пришлось бы вставать на цыпочки.
Марко уже не очень удивлялся пепельно-серебристым лунным пейзажам, которые рефлектор приближал чуть не к самому носу. Интересно, разумеется, загадочно, однако в конце концов делается однообразным. Гораздо интереснее ловить зеркалом оранжевый шарик Марса, Юпитер со спутниками, Сатурн с тоненьким кольцом, размытые пятнышки галактик. Но сейчас как их найдёшь в лунной зелени неба…
К тому же, Икире нужна была именно Луна. Он взобрался на табурет и нетерпеливо вздыхал.
- Ладно, смотри… - Марко отодвинулся от окуляра. - Только осторожнее, не сбей наводку…
- Я не… ух ты… - Икира часто задышал. Наверно, в увиденном была для него своя, одному ему понятная сказка.
Марко рядом с треногой телескопа упёрся в подоконник локтями. Стал смотреть па залив. От Луны тянулась по воде широченная полоса. Будто из великанского мешка рассыпали от горизонта до низких крыш на берегу золотую стружку. И была бы полная красота, если бы не чёрный крейсер. "Полковник Дума" перегораживал светлую дорогу по всей ширине.
Может быть, и это было бы красиво - силуэт корабля в лунном пространстве. Если бы не знать, какой это корабль! Но Марко помнил запах взрывчатки…
Икира повозился на табурете.
- Марко, можно чуть-чуть опустить трубу?
- Зачем?
- Я хочу посмотреть на крейсер…
- Нашёл что смотреть. Там же темно…
- На нем, кажется, есть огоньки… Или нельзя?
- Да почему нельзя? Смотри… Только он будет вниз мачтами…
Марко случалось разглядывать в телескоп крейсер днём (правда, украдкой: чтобы оттуда не заметили в свои стереотрубы мальчишку наблюдателя). "Полковник Дума" словно оказывался в двадцати метрах. Можно было разглядеть заклёпки на железных плитах, лица матросов, бегавших вниз головой. Видна была даже штопка на кормовом флаге и помет чаек на звеньях якорной цепи. Однажды он усмотрел командира крейсера. В белом кителе и аксельбантах. Тот стоял у поручней и таращился на берег. Различима была над бровью круглая бородавка. Лицо казалось одутловатым и противным - будто правнук полковника Думы с лицейского портрета… А сейчас что увидишь? Ну, раз Икире это надо…
Марко повёл трубой вниз, заплясали в глазах жёлтые бабочки лунной россыпи на воде. Потом надвинулся сверху чёрный борт. Над бортом у поручня горел фонарь в проволочной решётке (Икира правду сказал!). У фонаря темнела перевёрнутая фигура - видимо, вахтенный. Лица и нашивок не разглядеть… Марко вновь повёл трубой. Выступили из тьмы освещённые фонарём броневые листы с клёпками и медное кольцо иллюминатора. Может быть, удастся что-то разглядеть в круглых оконцах - если где-то включён свет?
Марко шевельнул трубу ещё ниже. Перестарался. Чёрный борт показал нижний край и своё отражение. А дальше - опять пляска сверкающих бабочек.
- Что-нибудь видно? - выдохнул Икира с вежливым нетерпением.
- Сейчас. Подожди… Ой!
- Что?!
- Кто-то прыгнул с борта!
В телескоп казалось, что не прыгнул, а взлетел. В гущу лунных огоньков. И замахал руками
- Куда прыгнул?! - Икира чуть не слетел с табурета.
- Плывёт… На, взгляни…
Икира прилип глазом к окуляру.
- Да, плывёт. К берегу… А зачем он?
- Откуда я знаю… - И в этот миг словно застучали молотками но железу. Часто и безжалостно. Там, вдалеке, на крейсере.
- Стреляют! Марко, это пулемёт!
Марко толчком плеча отодвинул Икиру. Увидел опять голову и машущие руки пловца. Вокруг головы вспыхнули фосфорические фонтанчики, а через несколько секунд вновь застучали молотки (долетел звук!). Икира крупно задрожал рядом. Марко обнял его за плечо, прижал.
- Не бойся, это далеко…
- Это мы далеко. А он… Дай взгляну!
И взглянул, и вздрогнул опять от нового железного стука.
- Марко, зачем они?..
- Наверно, это дезертир. Не хочет воевать вместе с ними…
- Они его убьют!
- Может, промахнутся…
- Он им весь виден! Посреди света!
- Это мы видим посреди света. А они-то смотрят с другой стороны… Отплывёт подальше и затеряется…
- А если включат прожектор?
- Почему-то не включают… Наверно, заржавел. Или энергию берегут…
Икира снова сунулся к окуляру. И снова застучал пулемёт.
- Ой! - громко сказал Икира. - Его, кажется, ранили! Смотри!
Теперь пловец двигался неровно. Расталкивал воду плечом, взмахивал одной рукой.
Больше не стреляли. Может быть, задетый пулей матрос ненадолго скрылся под водой и на крейсере подумали, что "готов"?
- Марко, он дотянет?
- Конечно. Моряки хорошие пловцы, - утешил Марко не Икиру, а себя.
- А как ты думаешь, куда он плывёт?
- Наверно, к самой близкой суше. Туда, где стенка и башенка…
Это было место, где Марко встретился с матросом Володей.
- Бежим! - сказал Икира.
- Куда?
- Туда! Он доплывёт, а кто ему там поможет? Раненому… - И вдруг (или это показалось?) Икира всхлипнул.
- Бежим!
ПЛОВЕЦ
Они бежали, забыв запереть комнатку с телескопом и не отдав тёте Зоре ключ от школьной двери. До берега было около мили. Только на полпути, когда не хватило "дыхалки" и перешли на быстрый шаг, Марко сообразил:
- Икира, ты давай домой. Я там… разведаю один…
Не дерзко, печально даже Икира сказал:
- Ты дурак, да?
- Вот как дам по шее!
- И будешь хихила…
- И не буду! Потому что…
- Почему?
- Тебе туда нельзя.
- А тебе можно?
- Можно. Я… уже большой…
- И глупый, - с прежней печалью сообщил Икира.
- Нет, я правда стукну… А если они из пулемёта по берегу? На всякий случай!
- Ну и что?
- И попадут в тебя…
- А если в тебя? - часто дыша, спросил Икира.
- Я же говорю: я большой…
Икира сказал:
- В большого легче попасть… Марко, не злись, что я спорю. Только в одиночку туда никому нельзя. Если с одним что-то сделается, другой поможет… И раненого, если найдём, никто из нас один не утащит.
Рассудительный Икира был прав. И он добавил ещё:
- Мы будем там осторожно. Спрячемся за камнями…
- Ага, спрячешься ты. У тебя штаны сверкают… как алюминиевая кастрюля. Живая мишень…
- Я сниму! - Икира на ходу выскочил из шортиков и скрутил их жгутом. Остался в тёмных плавках.
Ну, что с ним было делать? И… по правде говоря, ох как не хотелось Марко соваться под обрывы одному.
"Уложу его за стенкой носом в гальку и велю не подымать голову", - решил он.
По дорожке между маленьких кипарисов подошли к площадке, где начинался спуск, запрыгали вниз по крутым камням-ступенькам. Марко - впереди, чтобы в случае чего подхватить Икиру.
Луна сияла, размотанное в широченную полосу отражение горело, крейсер с чуть заметными огоньками чернел. "Интересно, видят нас оттуда или нет? То есть не интересно, а… чертовски страшно. А Икире? Наверно, тоже. Хотя он в сто раз храбрее меня… Нет, не должны видеть, мы в тени…"