Глава 3
Если вам вдруг с бодуна захочется смотаться посмотреть на ракетный полигон в наших степях, то добираться надо так. Надо сесть на московский поезд, всю ночь промучиться в трясущемся и стучащем на стыках душном вагоне, утром, едва умывшись, сдать постель, собрать свое барахлишко и ждать, пока поезд не притормозит на полустанке в степи. Полустанок - это я так сказал, для красоты. На самом деле это называется "Разъезд № 123", что ли. Тут вы прыгаете с подножки вагона в песок (платформы нет, вы уж извините!), и, наступая на овечьи катышки, но обходя коровьи лепешки, бредете к грунтовой дороге, перекрытой железнодорожными шлагбаумами. Налево, через рельсы и восемь километров, будет маленькое, затерявшееся в песках, серое от выгоревшей на солнце древесины сельцо. Туда вам можно идти или ехать. А вот направо - нельзя. Там полигон. А пропуска у вас наверняка-то и нету.
У меня пропуск был. Я проковылял метров двести до белого здания КПП. Несколько пыльных акаций давали караульному наряду хоть какую-то тень. Там, у врытой в землю бочки, курили и лениво болтали о чем-то своем несколько солдат в выгоревшей, почти песчаной, форме. Несмотря на раннее утро, начинала давить жара.
Около КПП стояло три пропыленных и битых жизнью "УАЗика". Молоденький солдатик с широким казахским лицом поддернул на плече автомат и ожидающе улыбнулся мне.
- Ну и куда тебе приспичило, бомжара? - Вот так, просто, тепло и дружески, встретили меня на новом месте службы. Я слегка ошалел.
Да, зря я вырядился в свой старый камуфляж, зря не брился пару дней, зря постригся налысо. Да и солдатский сидор - это не сумка из крокодиловой кожи. Совсем забыл про пословицу: "По одёжке встречают…" Впрочем, слово - что оно? Сотрясение воздусей, и только. Ну, подумаешь, назвали не так. Ничего трагического ведь не произошло? Да и приговор бойца был довольно точен - бомжара я и есть.
Доковыляв до шлагбаума, я искательно улыбнулся часовому.
- Ну, дык, ты эта… братан, командира покличь, а? Ждут меня тута… Работу каку-ништо обещали дать. Ты покличь, покличь… Я без обману.
Сурово глянув на меня, солдатик развернулся ко мне правым боком, нажал тангету болтающейся на левой стороне груди рации и что-то забормотал в нее вполголоса. Рация захрипела и что-то пробулькала в ответ.
- Фамилия? - обернулся ко мне солдатик.
- Моё?
- От чудо-юдо в фуфайке! Твоё, твоё!
- Дак Никитины мы сыздревле будем…
Степной орел снова что-то пробурчал в рацию, послушал, кивнул и вновь обратил ко мне свой луноликий… хм-м-м… лик, в общем.
- Ковыляй до КПП, скороход, да документы свои приготовь. Двигай, двигай, давай!
Потеряв ко мне всяческий интерес, красноармеец покрепче стиснул родной автомат и стальным взором уставился в линию горизонта. Возможно, он заметил там ползущих к его посту насквозь мокрых от пота морских котиков. Сам бы вспотел - попробуй, проползи до наших степей от военно-морской базы "Коронадо", что на ридной Калифорнищине. Или углядел еще какую-нибудь гадость. Коммандос из "Саерет Миткаль", например. Я лично, кроме верблюжьей колючки и перекати-поля, ничего не увидел. Да, еще здоровенные кузнечики орали и прыгали, раскрывая в полете оранжево-розовые подкрылки.
В здании богатырской заставы было еще сумрачно и прохладно. В длинном коридоре светилась утренним солнцем отрытая настежь дверь. За ней смутно болботали на два голоса.
- Разрешите? Это тут посылают в космос? - делая невинную морду лица, тактично спросил я кабинетных сидельцев.
Они оживились.
- Тут посылают исключительно на …й! - ожидаемо радостно прокомментировал мой вопрос белобрысый старлей. - Насаживают на ракету задницей, и таким вот Макаром и запускают! Хочешь?
- Ага! - Мое лицо просто светилось энтузиазмом тридцатых годов. - За тем и пришел! Вот мое направление в космические дали. В профкоме дали, как передовику и победителю этого… соцсоревнования, вот!
Бормоча всю эту муть, я краем глаза косил на спокойно сидевшего спиной к солнцу мужика. А он не косил глазом, он внимательно меня рассматривал в два зрачка и слушал в оба уха. Этот самый мужик внешне был немного похож на меня. В старом потертом камуфляже, стриженный под ноль, с пегой четырехдневной щетиной на загорелой морде. Только было ему уже добро за пятьдесят. Он выжидательно молчал, продолжая буровить меня выцветшими серыми глазами из-под мохнатых бровей.
Старший лейтенант умело и привычно пролистал мои верительные грамоты, посмотрел в лежащую перед ним бумагу, пощелкал клавиатурой и сверил что-то на экране стоящего перед ним монитора и обернулся к молчаливому мужику.
- Ну что, Петрович? Твой кадр, забирай космонавта! - Лейтенант протянул мои бумаги ветерану невидимого фронта. Тот бегло просмотрел их, еще раз окинул меня взглядом и, так же молча, кивнул головой в сторону двери. До меня сразу дошло, что это можно рассматривать как приглашение на выход. Я пожал плечами и пошкандыбал к ждущим меня акациям.
- Ну, здрав будь, Афанасий Никитин! Красивое у тебя имечко, редкое, былинное… - мужик догнал меня на выходе, легко подхватил за предплечье и направил к стоящему последним "УАЗу".
- А меня Сергеем Петровичем зовут. Сергей Петрович Тихонов. Я старший смены охраны. Теперь я твой полновластный хозяин и господин, бог и воинский начальник в одном флаконе. Ты как к этому относишься?
- Да хорошо я к этому отношусь, Сергей Петрович, просто таки положительно. А что Тихонов, я уже догадался. Видел я вашу фотографию на стенде ветеранов управления. Да и слышал про вас кое-что…
- Вот и здорово, вот и хорошо. И я про тебя кое-что слышал. Здесь, на полигоне, пообщался немного с ребятами из особого отдела. Помнят они тебя, аттестуют хорошо. Ну а фотографию твою на стенде я не видел - извини!
- Да чего там! - смутился я, - вот доедем до места службы, я ее сразу и повешу… на пожарный щит!
- А ты молодец, Афанасий! - хохотнул Петрович, - за словом в карман не лезешь. Сработаемся!
Он хлопнул меня по плечу и скомандовал: "Залезай в мой броневик. Поехали!"
Я залез, и мы поехали в степь.
Ехать нужно было немного - километров семьдесят, как я помню. Но это в городок ракетчиков. Ракетные площадки были расположены еще дальше. Да и разнообразные войсковые части были разбросаны то тут, то там. Куда конкретно ехать нам - я не знал. Однако заметил, что едем мы как-то не так, оставляя городок значительно севернее.
Через три часа покачивания на мягкой, но пыльной песчаной дороге, я стал искоса посматривать на бога и воинского начальника.
- Не боись, Афанасий! Скоро доедем. Ты ориентировку-то не потерял? Смекаешь, куда мы с тобой правим?
- Э-э, если я не ошибаюсь… если только не ошибаюсь, то вон там вроде бы должна быть речка?
- Не ошибаешься, туда и едем… Минут десять осталось. Крепись, есть уже, небось, хочешь?
- Да не отказался бы… - я потер отозвавшийся ласковым урчанием живот. - Перекусить для солдата - оно всегда невредно!
- Этта точна! Сейчас слегонца перекусим, потом поболтаем малость, покажу я тебе, что к чему и почем, познакомлю с еще одним человеком. А потом - наряд тебе будет на кухню! Чтобы не расслаблялся, - он с хитринкой глянул на меня.
Я сделал непонимающее лицо. Даже брови поднял домиком.
- Шашлык замочим, рыбешку коптить поставим, то - сё по мелочи… Гости у нас вечером будут. Твои знакомцы из особого отдела обещали подъехать. Рад?
- Неописуемо! А вы знаете, Сергей Петрович, сколько эти гады жрут? А у меня только одна бутылка коньяка с собой.
- Не мандражируй зря, Афанасий! У нас все есть. На всех хватит… Подъезжаем уже, гляди!
Глава 4
А посмотреть было на что. Я уже понял, где мы есть. Конкретно в этом месте я не бывал, но на эту речку мы ездили отдыхать. Правда, в другом месте, ближе к городку. А места тут красивые!
Представьте - в степи, считай в пустыне, вы вдруг натыкаетесь на речку… Да пожалуй, что и на реку. Метров восемьдесят ведь в ней ширины-то будет. А раз есть вода, есть и растительность. Ветлы, ивы, осины, тополя. Даже небольшая дубовая роща есть тут, во как!
Ну и, само собой, все причитающиеся роскошества. А именно - обжигающе горячие песчаные пляжи, чистая, не испорченная отходами речная водичка, всякая разная рыба, раки, опять же. Раков - просто жуть сколько! Да здоровенные такие, прямо омары!
Под деревьями слабенький, но травяной ковер. Грибы в сезон, ежевика там, еще что-то… Ну, и живность всякая разная крутится. Кабаны, сайгаки, волки, лисы, зайцы. Полно летающей дичи, замучаюсь я её перечислять. В общем - оазис в степи, просто мираж, честное слово! И тишина… Покой, сонная нега, лень… Самое место для меня будет.
Наш броневик взрыкнул, качнулся ванькой-встанькой и начал взбираться на небольшой бугор. На его противоположной стороне, полого сходящей к близкому берегу реки, укрываясь от резких степных ветров, и стоял искомый объектик.
Дорога сделала плавный поворот, и мы, наконец, доехали до земного рая. Рай выглядел весьма скромно - обнесенный ржавой колючкой периметр со стороной метров в двести, в центре - убитая до состояния асфальта площадка, три длинных одноэтажных домика в полинявшей побелке стоят "покоем". Перед домиком, исполнявшим роль короткой перекладины, две жалкие клумбы, флагшток, беседка, она же курилка, пяток тополей. Это как бы фасад. Можно сказать - усадьба. На хоздворе стоят несколько невысоких, бетонных построек, напоминающих склады или боксы, огромная бочка, высоко задранная на разлапистой конструкции. Трансформаторная будка. Откуда-то слышится легкий гул работающих насосов. Все, вроде… Да, еще что-то, смахивающее на волейбольную площадку. И небольшой огородик возле бочки с водой. Несколько плодовых деревьев. Все. Теперь уже все. Да-а, негусто… На Анталью не очень-то похоже…
Петрович враз уловил мой разочарованный вздох.
- Ты, Афанасий, погоди кручиниться… Обживись сначала, попривыкни… Глядишь - и другим боком наш хуторок в степи к тебе повернется, а? Ну, пошли, знакомиться будем.
В нашу сторону уже неспешно шел стоящий на дежурстве вахтер-вахтовик. Ну, просто копия Петровича! Да и моя, кстати…
- Вот, Кинстинтин, привез я героя! Знакомься - Афанасий Никитин, я те дам, понимаешь! Слыхал про такого первопроходимца? Вот и у нас теперь свой будет.
Мужик улыбнулся и крепко пожал мне руку.
- Здравствуй, Афанасий! Не слушай ты эту балаболку. И не обижайся на его трёп. Как по отчеству-то будешь?
- Да рано мне по отчеству, Константин… э-э-э?
- Достаточно Константина будет… А познакомимся поближе, и на Костю перейдем. Мы тут коллектив маленький, живем без особых политесов. И давай на "ты", ладно?
- Если вы согласны, то и я с удовольствием!
Тут в разговор врезался Петрович.
- Ну, а меня, в таком раскладе, разрешаю называть Петровичем! Все-таки я какое-никакое, а начальство! Так, Костя?
- Так точно, товарищ полковник! - распрямил сутулую спину Константин.
- То-то же, голуби вы мои… Один вид начальства должен внушать страх, любовь и почтение. Покормишь нас, Костя?
- Конечно, заждался уже… Проходите в беседку, сейчас начнем. Холодненькую подавать?
Петрович бросил на меня острый взгляд, помедлил секунду и утвердительно мотнул головой.
- А как же! Конечно, тащи. Все же не каждый день к нам молодое пополнение вливается. Пошли, Афанасий, руки мыть, ать-два!
Три-четыре! Руки помыли там же, у беседки. Стол в ней был уже накрыт. На пластиковой скатерти стояла глубокая миска с крупно порубленным салатом из помидорки и огурчиков, тарелка с зеленью - петрушка, укроп, перья лука. Рядом лежала деревянная дощечка с вяленой рыбой, порезанной на куски. Ржаной хлеб, банка из-под черной икры с солью, перец.
Из-за угла появился Константин, несший небольшой котелок с ухой из… из осетрины? Да, точно! Вон, кольца плавают, не ошибешься. Неплохо для начала. Диетическое, можно сказать, питание! Ей-ей, курорт, да и только.
- Что смотришь? Наливай, давай! Не браконьерская севрюжка, не бойся… Выращивает ее тут один знакомец, угостил. Впрочем, и в реке осетр есть… Как ни быть. Ты, Афанасий, рыбак?
- Ага! Еще и охотник!
Мужики одобрительно переглянулись - наш человек!
- Наливай уху, не скромничай! Да рыбу, рыбу-то клади. Щас поедим, и начнем готовиться к вечеру. Давай, ешь, ешь, ты у нас тут теперь основная рабочая сила будешь. Практически лошадиная…
- Кх-м-м, Костя… А где же эта… холодненькая то бишь? Без водки это не уха получается, это рыбный суп какой-то… - недоуменно оглядывая стол, вздел брови Петрович. Не командир у меня, а просто золото!
- За тобой в баре-холодильнике стоит, а то ты не знаешь… Доставай уж.
Петрович вытащил из-за спины холодную бутылку водки, разом скрутил ей фуражку и набулькал нам грамм по семьдесят.
- Не многовато будет? Вечером ведь опять придется… - скромно поинтересовался я, делая лицо вожатого пионерского отряда.
- Ты знаешь, как справный хозяин проверяет работника? - отозвался, пряча глаза, Петрович.
- Ну, да… вроде… Хороший работник за столом много ест? Так?
- И пьет, не пьянея… умеешь? - Константин поднял свой стакан и чокнулся со мной. - Ну, давай! Твое здоровье!
Мы выпили, закусили помидоркой и бодро застучали ложками. Уха была великолепная!
Так, под закуску и разговор, водка, не успев согреться, и ушла в неизвестном направлении. Закурили. Мужики внимательно посмотрели на меня, молча переглянулись, и Петрович начал новый круг.
- Ну, а теперь, Афанасий, давай поговорим…
Назвать это разговором я не могу. Сначала я спел сольную партию, изложив свою не такую уж и длинную биографию. Потом мужики вспомнили молодость и устроили мне перекрестный допрос.
Вспотев от жары, выпитой водки и интенсивной обработки, без применения рубяще-колющего инвентаря, правда, я уже начал подумывать - а что? Может, ну его на хрен? Может, пора уж сознаваться в работе на парагвайскую разведку? Но не пришлось, поторопился я, однако.
Петрович закурил новую сигарету, вздохнул, как уставшая ломовая лошадь, и перевел глаз на дежурного сторожа.
- А, Костя? Твое мнение?
Константин молча махнул рукой, мол, поживем - разберемся! А мести двор и таскать мусор и такой инвалид сгодится.
- Добро! Костя, ты тут прибери, а молодого я ставлю на принудработы. С коптильней что?
- Да раскочегарил я ее уже… Идите шашлык делать. Все там - на летней кухне.
В общем, до самого вечера я крутился как наскипидаренный. То мариновал шашлык, то набирал на огороде и готовил овощную нарезку, то выбирал дыни, то занимался дровами и мангалом, да и бегал еще туда-сюда по мановению начальственного пальца. Когда впятером приехали знакомые ребята из особого отдела полигона, сил у меня хватало только на удержание в руке стакана и широкую улыбку. Спина, однако, не болела!
- Ну что, Афанасий? Будем?
- Будем!
Хрустальный звон граненого стакана…
Да-а, а здесь на самом деле хорошо. Просто курорт!
Прозит!
Глава 5
В общем, посидели мы хорошо! Вспомнили с ребятами-особистами свои молодые шалости, они коротко познакомили меня с местными новостями, дали сжатую ситуацию по оперативной обстановке, так - в общих чертах, конечно. Старики добродушно кивали головами и не вмешивались. До песняков дело не дошло, но выпили мы много. Наконец, уже под ярчайший свет полной луны, особисты загрузились в свой джип и отбыли восвояси. Мы быстро, но качественно прибрались, выбросили недоеденные харчи в мусорную яму (еноты подберут, намекнул Костя), и разошлись по койкам.
Что интересно - встали мы все без малейшего похмелья! А что вы хотели? Чистый воздух, жареное на углях свежайшее мясо, отварная севрюжка и копченые судаки. Чудо рыбка, скажу я вам. В общем, встали, умылись, и Петрович крикнул построение на развод.
Мы засели в беседке, плеснули чайку в солдатские кружки, Костя выставил хлеб, джем и масло, а Петрович начал разбор полетов и постановку задач.
- Ну, что? Пить ты умеешь, молодец. Посмотрим, как ты умеешь работать, Афанасий. С сегодняшнего дня начинаешь наступать на пятки Косте. Куда он, туда и ты. Смотри, запоминай, перенимай… Что не поймешь - спрашивай, он тебе все объяснит. Сроку тебе три дня.
- А потом?
- А потом Костя пойдет в отпуск. Повезет своих внуков на море. Так, Кинстинтин? Ну вот… А ты, Афанасий, заступаешь на свою первую вахту. Недельки две я за тобой присмотрю. Буду приезжать, проверять, нацеливать на трудовой подвиг…
- Стесняюсь спросить, Петрович, а потом-то что?
- А потом, Афанасий свет Никитич, ты останешься на вахте один! Меня по приказу начальства погонят в нашу медсанчасть, на обследование. Так что, один ты тут будешь. Сам себе и командир, и начальник штаба. Не трусишь?
- Да вроде нет… Чего тут бояться?
- Как чего? А волки?
- Так лето еще? - обалдел я. - Добычи у них полно, какие еще волки?
Старики добродушно рассмеялись.
- Вот и я говорю - какие тут волки? Человек всегда страшнее волка будет. Но тут тебе особо бояться некого. Давно тут сидим, все привыкли, однако! Ну, пошли в офис.
Офисом и был тот домишко-поперечина. Замечательный, скажу я вам, офис! Казалось, его выдернули года эдак из пятьдесят восьмого, край - шестидесятого. Об этом говорило все - и старые телефоны, и развешенные по стенам плакаты по технике безопасности, и стенд с должностными инструкциями, приказами и прочей макулатурой, напечатанной на старой пишмашинке с прыгающими буквами. Я только уважительно поцокал языком, уставившись на засиженный мухами плакат с портретами членов Президиума ЦК КПСС.
- Класс! Просто музей тут у вас!
- А ты как думал, малой. Служба тут поставлена с пятидесятых. Специалисты ставили, не нам чета! Ну, пошли за мной.
И мы пошли в обход объекта. Я посмотрел все, залез во все дыры. Даже заставил матерящегося Петровича взять здоровущую связку ключей, открыть все помещения и лично все проверил, сунул свой покрывшийся пылью нос в каждую запертую дверь. Только в подпол одного из старых бетонных бункеров я не полез. Уж больно гадостно несло из открытого люка вонью от сгнившей картошки.
- Ну, что, Афанасий? Все проверил? Все посмотрел?
- Да вроде все… - безуспешно отряхиваясь от пыли, пробормотал я.
- Недочеты какие заметил? Несуразности?
- Да вроде нет… Электропроводка вот только на том складе… И громкоговорители на мачте, того гляди попадают от птичьего помёта, а?
- Нормальная там электропроводка… А-а-пчхи-и! Афанасий! Иди к чертовой матери на речку! Там и пыли. Иди, иди - искупайся, что ли… Потом придешь, продолжим.