Снорап и Лат открыли прежде не исследованную планету и провели на ней последние восемьдесят лет. Их корабль скорее космические сани, чем космический корабль, совершенно открытые, если не считать силового противометеоритного экрана, - находился на другой стороне планеты. Совсем неожиданно они наткнулись на прилетевших людей. Ни Лат, ни Снорап никогда раньше не встречались с маленькими хрупкими двуногими. Теперь они сидели в зарослях на краю небольшой поляны, где приземлился корабль землян, переговаривались на языке, который не был ни речью, ни жестикуляцией, ни телепатией, но всем вместе, - и удивлялись.
- Не понимаю, - повторил Снорап. - Я буквально отказываюсь понимать. Они обречены на гибель!
- Несомненно, - отозвался Лат, мигая зелеными глазами. - Они, вероятно, полагаются на свои машины.
Он указал на металлическое куполообразное строение, низкие гидропонические баки и крошечный кораблик, из которого две человеческие фигурки вытаскивали моторы для силовой установки. Стояло лето, и температура на планете поднималась до шестидесяти пяти градусов. Снорап и Лат этого даже не замечали, а вот люди обливались потом.
- Даю им четыре месяца, - щелкнув тяжелыми челюстями, заявил Лат.
- Боюсь, что ты прав, - согласился Снорап. - Наверное, у них на планете полная дисгармония, коли они пошли по легкому пути использования машин, вместо того чтобы приспособиться. У таких существ не может быть стойкости, философской силы. Плохи дела на их родной планете… Любопытно, где она находится?
- Когда машины сломаются, им придется убраться восвояси, - заметил Лат. - А мы полетим следом.
И двое друзей с поистине нечеловеческим терпением уселись в тени зарослей и принялись ждать.
- Чем они теперь занимаются? - спросил Лат.
Последние две недели он дремал, положившись на друга. Снорап, который спал лишь во время отращивания какой-либо потерянной конечности, был явно увлечен наблюдением.
- Готовятся к зиме.
- А, зима… - Лат встал и потянулся - ни дать ни взять большая кошка, на которую он смахивал. - И в самом деле зима.
С той поры, как друзья впервые заметили землян, температура упала на добрых сто градусов - факт столь незначительный, что Снорап и Лат едва обратили на него внимание.
Под тяжелым серым небом люди лихорадочно возводили жилой купол и гидропонические баки. В сарайчике поблизости они смонтировали силовую установку и провели какие-то трубы к куполу и теплицам. Лат скосил глаза на земляную насыпь.
- Любопытно, зачем?
- Для теплоизоляции, надо думать, - ответил Снорап.
- Ничего не получится, - предрек Лат. - Бураны все сдуют.
- Если только почва сперва не промерзнет, - заметил Снорап. - А они находчивы.
- Теперь, я полагаю, они забьются внутрь и до наступления тепла не покажутся, - сказал Лат. - Подземный образ жизни. - Его взгляд скользнул по стылой земле и остановился на двух людях, лопатами кидающих бурую рыхлую почву к стенам строения. - Как ты их различаешь?
- Они почти одинаковы, не правда ли? - сказал Снорап. - Однако если присмотреться повнимательней, то можно заметить, что один из них немного массивнее другого. Я называю их соответственно Большой Двуногий Колонист и Малый Двуногий Колонист. Большой и Малый, короче. Вот сейчас Большой как раз зашел за угол строения. А Малый продолжает копать.
- Интересно, почему их двое? - задумчиво проговорил Лат.
- Нас тоже двое, - заметил Снорап.
- Разумеется, - отозвался Лат. - Но тому есть причина. Мы принадлежим к разным расам. Наши способности и органы чувств дополняют друг друга. Но эти двое практически идентичны. Не вижу смысла.
- Чепуха! - бросил Снорап. - Я могу предложить множество возможных объяснений. Например, один из них предназначен на запасные части.
- На запасные части?!
- А что тут такого? Взгляни, какие они хрупкие и беззащитные. И как далеко находятся от своего дома.
- Все равно, - неодобрительно заявил Лат, с лязгом захлопнув челюсти. - Я не могу принять подобную гипотезу. Это в высшей степени аморально!
- Я всего лишь предложил один из возможных вариантов, - ответил Снорап, глядя на своего друга и соратника. - Пока ты дремал, я немало времени посвятил наблюдениям. И знаешь, к какому выводу пришел?
- Не задавай риторических вопросов, - проворчал Лат.
- Их цивилизация едва ли насчитывает восемь - десять тысяч лет.
- Что? Нелепость, - хмыкнул Лат. - Они, безусловно, с молодой планеты, но восемь-десять тысяч лет… Это фантастично!
- Учти философское несовершенство, которое толкает их по каждому пустяковому поводу изобретать специальные машины. Одно это уже является сигналом грозной опасности. Как следствие, они лишены стойкости и силы духа.
- Позволь заметить, - возразил Лат, - что для таких хрупких существ сам факт прилета на суровую планету уже говорит об определенной силе духа.
- Это совсем другой вопрос, - упорствовал Снорап, сплетая огромные тупые когти на передних ногах, точь-в-точь как педантичный старик. - Что побудило их прилететь? Они же совершенно не интересуются исследованиями! Судя по всему, их органы чувств очень ограниченны. Выходит, единственная цель их пребывания здесь - просто выжить!
- Несмотря на большие трудности, - заметил Лат.
- Пусть, - согласился Снорап. - Несмотря на большие трудности. Это лишь подтверждает мою уверенность в их несовершенстве.
Лат по природе был спорщиком, а после сна он всегда бывал раздражительным.
- А я, - возразил он, - склонен считать, что у них есть веская причина, которую мы не можем понять в силу собственного скудоумия.
- Мой дорогой друг!.. - запротестовал ошеломленный Снорап.
- А почему нет? Если нам известны и понятны философские воззрения сотен тысяч форм разумной жизни, то это вовсе не означает, что мы с тобой непременно узнаем и поймем сущность этих созданий. Разве не так?
- Да, но… но… - забарахтался Снорап в море софистских аргументов Лата.
- Ты должен признать, - продолжал Лат, - что налицо достаточные основания для сомнений. Давай проясним доводы. Ты утверждаешь, что машины подорвали их силу духа. Следовательно, без помощи машин они окажутся неспособными выжить. Так?
- Именно так, - упрямо заявил Снорап.
- А я не согласен. Мне тоже неясны причины и цели их пребывания здесь, непонятно, почему их только двое или какова их жизненная философия. Но я утверждаю, что существа, переселяющиеся на планеты с такими неблагоприятными для них условиями жизни, не могут быть слабыми духом. Предлагаю временно прервать нашу работу и заняться наблюдением за этими двумя созданиями - пока мы не придем к определенным выводам.
- А если я окажусь прав, - с надутым видом проговорил Снорап, - согласен ли ты найти их родную планету и произвести тщательную балансировку?
- Согласен, - ответил Лат. - Но что, если прав окажусь я? На какую уступку ты пойдешь?
- Уступку? - мигнул Снорап.
- Конечно. Это будет только справедливо. Если прав я, то согласен ты появиться перед ними и познакомиться? И довести до их сведения факт, что во Вселенной существует множество других форм разума с совершенно иными философскими концепциями?
- Согласен. - Снорап запрокинул вверх тяжелую ящероподобную морду. - А вот и зима спешит скрепить наш договор и произвести первое испытание колонистов.
С мрачного неба падали снежинки. Большой и Малый неприспособленные странные двуногие - в последний раз кинули по лопате земли и скрылись внутри жилого купола. Вскоре стемнело. Почва была покрыта снегом, и в воздухе кружили белые вихри.
Через две недели по местному времени снегопад утих, выглянуло далекое зимнее солнце и температура резко упала до сорока градусов ниже нуля. Снорап и Лат сидели на снегу за оголенными ветвями и наблюдали за куполом.
- Что они там делают? - постоянно спрашивал Лат. Слух Снорапа был острее, чем у его тигроподобного друга, и он информировал о происходящем за стенами.
- Продолжают разговаривать.
- Все еще разговаривают?! - поразился Лат. - Как могут слова описывать достаточно концепций для длительных прений?
- Сам не пойму, - признался Снорап. Он пытался овладеть языком двуногих по подслушанным обрывкам. - Многое мне кажется просто бессмысленным.
- Отвлекись, - посоветовал Лат. - Забудь о них, отдохни. Давай побеседуем о гравитационных напряжениях в системе сорока тел.
Последние две сотни лет гравитационные напряжения были увлечением Снорапа. Для виду покряхтев, он позволил уговорить себя, и друзья перестали наблюдать за поляной.
Большой и Малый легли спать.
Никто не заметил, как в гидропонических баках лопнула труба, недостаточно защищенная от свирепого мороза. Ее содержимое потекло на пол; постепенно, но неумолимо уровень питательной жидкости стал понижаться.
- Я виноват, - повторял расстроенный Снорап. - Я.
- В чем ты виноват? - рявкнул Лат. - Оберегать их - не наше дело. Мы просто хотим выяснить, есть ли у них сила духа. Я полагал, что ты будешь доволен случившимся!
Большой и Малый в обогреваемых костюмах, сбиваясь с ног, работали на сорокаградусном морозе. Они пытались переместить то, что еще можно было спасти, в жилой купол и проигрывали битву. Наконец в отчаянии они заменили одежду на более легкую. Это позволяло каждый раз переносить больше груза, но делало их уязвимыми к холоду. Малый дважды падал, и Большой закончил работу один. Однако он, очевидно, застудил легкие, и Малый, пользуясь скудным запасом медикаментов, пытался улучшить его состояние.
- Ну, теперь ты не сомневаешься? - спросил Лат. Снорап сумел совладать со своими эмоциями.
- Они, конечно, не сидели сложа руки, когда сломалась машина. Это верно. Но мы, по крайней мере я, рассматриваем вопрос с философской точки зрения. Что поддерживает дух этих созданий, если отбросить силу машин? Сейчас сломалась одна машина. А если сломаются все? Если крах постигнет саму идею машин? Они должны доказать, что на покорение далеких планет их толкает нечто большее, чем тщеславная гордость своей техникой.
- Глупости! - возразил Лат.
- Но раса не может развиваться без правильной философии, ты же знаешь! - В тоне Снорапа появились почти умоляющие нотки.
- Я, пожалуй, прогуляюсь. Мне нужно размяться, прорычал Лат и вперевалку удалился.
А потом, скрывшись с глаз Снорапа, стал изливать свое раздражение в беге. Он мчался по снежным равнинам со скоростью более ста миль в час. Лат был огорчен и не хотел задумываться над причиной дурного настроения.
Одинокий и полный сомнений, Снорап глядел в сторону жилого купола.
- Надеюсь, я не слишком суров к ним, - бормотал он. Вряд ли я слишком суров…
Короткая зима кончилась, и на смену ей пришла бурная весна. Снег растаял, земля вокруг строений превратилась в бурую жижу. Полностью оправившийся от болезни Большой и Малый каждый день работали в поле, расширяя его в направлении ручья, что спускался с холма к востоку от их жилища.
- В чем смысл их занятия? - спросил Лат Снорапа.
- Не могу сказать наверняка, ответил Снорап, но, по-моему, это как-то связано с аварией гидропонических баков.
Все прояснилось, когда Большой и Малый начали сажать семена овощей, которые удалось спасти. Почву они удобрили какими-то химикатами из пострадавшего строения.
- Очень умно, - с удовлетворением констатировал Лат. Ну, как тебе это нравится?
- Весьма, - признался Снорап. - Но позволь заметить: если на сей раз они намерены обойтись без машин, значит ли это, что они и впредь не будут прибегать к их помощи?
- Если выдастся хороший урожай, они увеличат площадь посевов, - указал Лат.
- Верно.
- А в течение такого долгого лета, как здесь, они успеют снять два или три урожая до наступления холодов.
- Такая возможность не ускользнула от моего внимания, - вежливо ответствовал Снорап.
Постепенно теплело. Несколько недель люди и инопланетяне с одинаковым трепетом ждали, пока наконец из бурой почвы не поднялись первые всходы.
- Какая красота! - однажды темной ночью сказал Снорап и прикоснулся к нежному упругому ростку. - Вот истинное воплощение силы и целеустремленности. Из недр чужой почвы этот росток доблестно рвется к свету, как извечно пробиваются его собратья к лучам солнца из утробы родной планеты.
- Ростов и двуногие, очевидно, принадлежат к одному миру, - заметил Лат.
- Несомненно, - выпрямившись, ответил Снорап. - Но, как ты знаешь, мой друг, на каждой планете кроме добра есть еще и зло. Серо-зеленые глаза Лата смягчились и засияли бирюзой.
- Так везде, кроме Лата, - произнес он.
- И Снорапа, - добавил Снорап - И еще нескольких старых планет, где обитают мудрые создания.
Его голос затих, и друзья замолчали, погрузившись в думы о родине и доме. Они чувствовали бремя Вселенной, подобно всем мыслящим существам, которые открывают душу перед неизведанным. Мысленно они склонили голову перед Матерью Тайн, перед великим вопросом "почему?", который не дает себя исчерпать, а лишь отступает перед теми, кто приобретает знания. Так продолжалось несколько минут. Затем они вновь вернулись к повседневности.
- Я дал им четыре месяца, - очнулся Лат. - Это время почти истекло.
- А я, - сказал Снорап, - так и не приблизился к пониманию их основополагающей философии. Если, конечно, они не верят в Машину, как в панацею от всех бед!
- У них сильная воля и стремление выжить.
- Признаю, - согласился Снорап. - Но само по себе это присуще всем животным. Мы, разумеется, не презираем животных, но и не протягиваем им руку помощи, как ты намерен сделать это в отношении двуногих.
- Знаешь, - задумчиво произнес Лат, - у меня нехорошее предчувствие. Их образ жизни противоречит местным условиям. Я предвижу беду…
Близилось лето. Земля подсохла под лучами набирающего силу солнца и выпростала плоды посадок двуногих. Большой и Малый лихорадочно собирали урожай под безоблачным небом, а южные ветры с каждым днем становились все сильнее и теплее.
Наконец весь урожай был собран и посеяны новые семена. Из развалин гидропонической оранжереи колонисты смастерили хранилище, куда сносили собранное зерно. С ветрами и зноем пришли песчаные бури. Укрывшись за молодой зеленью на краю поля. Лат и Снорап наблюдали за людьми; а те появлялись все реже и реже - жара, столь же невыносимая, сколь зимняя стужа, держала их узниками в куполе.
- Им сейчас тяжело, - заметил Снорап.
- Почему? - спросил Лат. Песчаный шквал, мчащийся со скоростью девяносто миль в час, ласково полировал чешуйки его брони.
- Ветер. Звук ветра, - объяснил Снорап. - И то, что нельзя выйти наружу. Их нервы на пределе, они часто злятся друг на друга без всякой причины.
- Что ж, - беспечно отозвался Лат, - когда-нибудь ветры стихнут. И наступит осень.
Так, разумеется, и произошло. При температуре чуть выше сорока градусов двуногие наконец вышли. Всю неделю ветер постепенно успокаивался. Потом изменил направление и принес дожди. Сначала тихие и нежные; потом на высохшую землю обрушились яростные ливни. Почва вскипала, пропитывалась водой и парила в короткие солнечные часы. Через несколько недель двуногие вышли посмотреть на поле, которое они засеяли во второй раз.
И нашли грязевую пустыню.
Хотя до наступления зимы оставалось совсем мало времени, они пошли на риск и засеяли драгоценное зерно из амбара, надеясь, что урожай поспеет до холодов.
- Ты думаешь, получится? - спросил Лат у Снорапа.
- Не знаю, - отозвался Снорап. - Теоретически должно получиться. Но созреет ли сейчас зерно - ведь время не летнее…
- Гм, - задумчиво произнес Лат. - По крайней мере они сделали все, что могли.
По мере того как шли месяцы, Лат и Снорап стали более чутко воспринимать перемены в двуногих. И все же они не замечали, что из-за постоянной борьбы за существование нервы колонистов были на пределе. Люди жили, как два заточенных в клетку зверя, и избегали друг друга в страхе, что ненароком оброненное слово вызовет открытую ссору.
- У обоих уменьшилась масса, - критически комментировал Лат, глядя на согнутые фигурки в поле.
- Вероятно, сказывается нехватка питания, предположил Снорап.
- Вряд ли, - задумчиво отозвался Лат. - Скорее переутомление. Последние недели они трудятся день и ночь.
- И меньше разговаривают, - заметил Снорап.
- И не смеются, - добавил Лат. Он наконец достаточно овладел языком двуногих, чтобы различать речь и смех. Возможно, однако, они оживятся, когда появятся первые ростки.
- Да, появление на свет новой жизни всегда производит стимулирующее действие, - сказал Снорап. - Для тех, кто способен понимать, это символизирует вечное чудо круговорота природы.
- Я, скорее, имел в виду значение урожая в плане пищи на зиму, - сказал Лат.
- И это, разумеется, тоже, - согласился Снорап, слегка уязвленный тем, что его философствования прервали.
Всходы второго урожая действительно возымели то действие, которое предвидел Лат. Отношения между двуногими снова стали ровными и теплыми. Ростки второго урожая всходили несколько медленнее, зато были крепкими и несли даже больше зерна.
Но теперь на поле набросились представители местной фауны - пришли полакомиться созревающими плодами. Где они укрывались во время лютой зимы, дождливой весны и испепеляющего зноя лета, сказать было невозможно. Большому и Малому смутно казалось, что порой они замечали каких-то животных, но уделять им внимание было некогда. Первыми появились самые маленькие - насекомые всех размеров и крошечные зверьки. Работая дотемна, двуногие вырыли глубокий ров вокруг поля и наполнили его водой из ручья. Потом пришли животные покрупнее, и несколько ночей подряд колонисты по очереди несли вахту с метательным устройством (в котором Лат и Снорап распознали примитивное оружие), ибо крупные животные приходили только в темноте.
Этот факт наконец привлек внимание Большого, и однажды он установил по периметру поля столбы с короткими толстыми трубками, соединив их чем-то похожим на тяжелую черную веревку. Сразу после наступления темноты Лат и Снорап отправились на разведку.
- Кабель, - сказал Снорап. - Для передачи энергии. Между прочим, я заметил, что Малый возится у силовой установки, но в то время был так увлечен занятием Большого, что не обратил внимания. Любопытно…
И тут на дальнем конце поля одна трубка, казалось, взорвалась и стала выбрасывать разноцветные шары огня. Собственно говоря, это была всего лишь самозаправляющаяся римская свеча. Ни Лат, ни Снорап не поняли бы, разумеется, такого странного названия, хотя в сути явления разобрались почти мгновенно. Едва искры первой свечи потухли, как зажглась следующая, осветив свой участок земли. Лат и Снорап отступили во тьму.
- Видишь! - торжествующе воскликнул Лат. - Двуногие не зависят от машин, а используют их по своему разумению.
Снорап повернул голову и посмотрел на товарища.
- Ну? - потребовал Лат. - Ты должен признать, что я прав. Прислушайся! Дикие звери в испуге убегают.