***
Не спалось в эту ночь многим. Ворочался в своей постели Василий Полухин, в который раз перебирая всю последовательность действий завтрашнего дня, чтобы ничего не упустить. Не спалось Хантеру, его мучили догадки о личности Шурави, тайны истории и их связь с разрывом реальностей. Ворочалась и вздыхала в своей постели Клавдия Ивановна от того, что никак не могла прийти к решению как поступить с несчастным мальчишкой. Мальчишка тоже не спал. Он лежал на извлеченной из кладовки старой раскладушке, со скрипучими и растянутыми пружинами. Тент прогнулся почти до пола, и Сергей чувствовал себя попавшим в яму. Вернуться домой он не мог, там, наверняка, его ждали не только родители. И хоть Клавдия Ивановна уговаривала его забыть обо всех проблемах, приговаривая, что утро вечера мудренее. Но до утра оставалось не так уж много. А решение проблемы в голову не приходило. Под конец измученный неразрешимыми вопросами, он просто провалился в сон.
Не спалось Мухину. После ухода киллера, позвонила Кошка. Её голос дрожал от обиды.
- Ты бесчувственный чурбан! Почему ты не позвал меня замуж? Я всю жизнь тебя люблю, а приду к тебе и чувствую себя похотливой шлюхой! Ненавижу тебя!
Она разрыдалась и бросила трубку. Мухин не успел ничего сказать в ответ. Да и нечего ему было говорить. Кошка была права. Одно дело видеться время от времени, и другое дело делить с человеком не только ложе, но и кров. Не соответствовала Кошка представлению Мухина о жене, поэтому и не позвал в жены. И никогда не соответствовала. Не была она ни хорошей хозяйкой, ни заботливой женой для мужа и матерью для детей. Она всегда была кошкой, живущей лишь для себя и слушающаяся лишь своих желаний. Как у Р.Киплинга: Кот, который живет, как хочет, и гуляет, где ему вздумается. С другой стороны, мужа она никогда не любила, и сына похожего на мужа как две капли воды, откровенно недолюбливала. И кто знает, как она повела бы себя, если бы жила с любимым человеком, и родила от любимого.
Но Мухин сейчас терзался не этими вопросами. А размышлял о том, что сказал ему гость, а так же анализировал его поведение. На первый взгляд киллер выглядел довольно болтливым и недалеким исполнителем чужой воли. Но вспоминая все им сказанное, Валерий Николаевич приходил к выводу, что это не совсем так, а может и совсем не так.
Потому, что ничего, что могло ему повредить, он не сказал. Сам прятался за масками, то входя в роль тупого бойца, то проявляя интеллект и знания. И было непонятно, какая из этих личностей в нем преобладает. А чего стоила его выходка с рубкой невинного бокала? Мальчишество чистой воды, когда слову не могут противопоставить слово, и переходят на демонстрацию физической силы. Скорость реакции, конечно, была фантастической. Такому и огнестрельное оружие не нужно. Прежде чем противник нажмет на курок, тот успеет врага в мелкий винегрет покрошить.
И между тем ему что-то нужно было от Мухина….Нет, не яд для выявления сущностей другой реальности, и не портрет их агента. Хотя ему пригодится и то, и другое. А что-то еще. Недосказанное? Неопределенное? Но, что именно? Знать анатомические особенности клиентов, киллеру было нужно - по скольку, по стольку. Он прекрасно обходился без этих знаний, и обошелся бы дальше. И так, что он собственно рассказал?
В результате прокола реальностей была порвана граница, мембрана, отделяющая одну от другой. Поскольку структура пространства ячеистая, одним проколом и было пробито несколько мембран. В результате этого в одной из реальностей случилась катастрофа сравнимая с ядерной войной. Плюс там еще оказался какой-то местный фактор, усугубивший ситуацию. В другой реальности просто люди исчезли, и доступ туда не возможен. А их мир, мир Валерия Николаевича находится на грани катаклизма. Гость вскользь упомянул и о третьей реальности, где все пока в порядке. Скорее всего, он сам пришел из неё. И она значительно отстает во временном промежутке от остальных. У них до сих пор девяностые годы. То, что гость этого не знал, подвергало сомнению его компетентность в решении нынешних проблем, и указывало на то, что как бы он не красовался перед Мухиным своей крутизной, но на самом деле он новичок. Вот, поэтому он и пришел. Неуверенность в собственных силах, неосознанный поиск моральной поддержки от постороннего человека. И к тому, же он сказал, что знал воплощения Мухиных в других реальностях. Скорее всего, для красного словца, чтобы реабилитироваться в собственных глазах. Но все, же Мухину было интересно, кем были его двойники? И почему Александр встречался с ними в других реальностях?
***
То ли под воздействием прочитанного, то ли по прихоти воспаленного воображения, но Хантеру приснился сон. Сны ему перестали сниться еще в детстве. В детских снах обычно кроме мелких каких-то поступков и незначительных событий с ним ничего интересного не происходило. В одном сне, он заглядывал в вазу с прахом деда, и все пытался увидеть в почти пустом сосуде черты лица деда. Но так и не разглядел. В другом сне он украл несколько монет у родителей и накупил на всю мелочь сладостей. И давился во сне варенными в меде орехами и фруктами, совершенно не ощущая вкуса и сытости. Вот и отношение к снам у Хантера сформировалось соответствующее, как о странной прихоти мозга, рождающего ничего не значащие образы. Сладости он не любил, а к деду и при его жизни был совершенно равнодушен, а уж после смерти не вспоминал ни разу.
Но тут Хантер вдруг увидел себя во сне маленьким мальчиком. Он стоял в воздухе, держа на ладони небесный камень - микото, а рядом с ним были еще двое детей. Он не зал их, не видел девочки это, или мальчики. А просто знал, что они где-то рядом с ним. Под ногами плыли облака. Между ними проглядывали какие-то кочки. Это не кочки, это горы, понял мальчик, опускаясь вертикально вниз. Его мягко потянула к себе земля. А вместе с ним спускались вниз эти двое. Но когда они коснулись ногами камней, их оказалось много. Детей много. Но он знал, что они трое были первыми, и всегда будут первыми. Потому, что их зовут Амэ-но, Таками, и Ками-му. Они боги нового мира. Мира дикого, жестокого, варварского. Но они вырастут, и пройдут по этой земле, прокладывая себе путь мечом. И найдут Асихара-но, свою новую родину. Ни ему, ни Таками, ни Ками-му Субу не суждено увидеть эту родину. Его будущий сын Токата будет рожден в этих горах. Но только сын Токата - Идзанака найдет священные земли. А его дочь Аматэ станет матерью нового народа. И великий правнук шамана Яма-то станет первым императором. Все это Хантеру и его друзьям показал Яма-то в священном озере Ундо, прячущимся между скалистых гор. Над озером постоянно стоял туман. В некоторых местах туман выходил прямо из воды. Вода словно вскипала. На её поверхность то и дело из глубины поднимались пузыри. Пузыри лопались, выпускали наверх густой белый дым. В мерцающей поверхности озера дети увидели все, что им суждено пережить в будущем. А за там за склоном горы слышались крики, там шел бой, последний бой между адамитами и племенем Ткали. Племя было обречено. А дети, выросшие в другом мире, уже никогда не смогут называться Ткали. Многие из них погибнут в пути. Те, кто выживет будут совокупляться с местными варварами, и от этих смешанных браков уже никогда не родятся чистокровные Ткали. Но в легендах нового народа навсегда останутся имена первых, их будут почитать за богов. А значит, частичка племени останется в вечности.
И он проснулся. Первое, что увидел Хантер, открыв глаза, это большой палец правой ноги, пробившийся сквозь носок. Ткань вокруг дырки больно впивалась в палец, поэтому он слегка покраснел и выглядел неприлично. Словно кукиш, показанный неизвестно кому.
Да будет вам известно, что в отличии, от этой страны, где кукиш, она же фига, означал полный облом, в значении "накося выкуси!". То на родине Хантера этим знаком женоподобные мужчины зазывали клиентов. Фу! Как не хорошо! Надо бы носки сменить, подумал Хантер, поднимаясь с дивана. Где-то тут у Шурави были носки. Спал Хантер, как ходил, в одежде китайского производства, купленной на рынке. Такой же серой и невзрачной как его внешность. Снимать её перед сном он не стал, и постель стелить себя не утруждал. Поэтому ранним утром к помятой физиономии, с мешками под глазами, добавилась еще и помятая одежда.
А где одежда Шурави? Заинтересовался Хантер поднимаясь. Такой казалось бы простой и очевидный вопрос впервые пришел в его голову. Если он тут живет, то где все? Разумеется у агента не так уж много вещей. Большой гардероб ему просто не к чему. Поскольку часть вещей, в которых ты где-либо засветился, попросту выбрасывалась. Но все же, должны, же быть какие-никакие домашние вещи. Ну, там тапочки, линялая футболка, трико с пузырями на коленях. В чем он ходил по квартире перед сном? Хантер осмотрелся. Ничего. Нет шкафа с одеждой. Под диваном аккуратной стопкой сложено постельное бельё. Подушка+одеяло+простынь. Наверное, в кладовке, сообразил Хантер. И распахнул дверцу. Кладовка в прихожей оказалась пуста как медвежья берлога летом. Какие-то обрывки газет, и мусор. Видимо, от прежних владельцев осталось. В ванной комнате кроме зубной щетки, пасты и бритвенных принадлежностей ничего не было. Причем пачка лезвий, когда Хантер поселился здесь, была не початая.
Кухня тоже изобилием утвари не блистала. Дежурный чайник. Пачка чая, банка кофе, засохшие сухарики. Микроволновка на холодильнике. В холодильнике продуктов хватало, но куплены они были перед приездом Хантера. Бутылка водки, коньяк местного разлива. Копченая колбаса. Пачка кефира. Сыр. Мед. Готовые салаты в одноразовых тарелочках, взятые явно в ресторане. Вроде бы ничего такого, что вызвало бы недоумение и вопросы. Они по специальности не повара, и не гурманы, чтобы разносолы в домашних условиях изготавливать. Но почему нет открытой банки консервов, початой пачки масла к бутербродам? Нет ни единого продукта, который бы Шурави, употреблял до приезда гостя? Вывод напрашивался сам собой. Шурави тут никогда не жил. Вернее, до приезда Хантера он явно жил в другом месте.
- Так, - сам себе сказал Хантер, размышляя как вычислить его прежнее место пребывания.
- Вот же черт! И спросить не у кого!
Бывший начальник Шурави, этот бренный мир покинул. А ведь именно он отправил Хантера по этому адресу. Это что же получается? Он был в курсе? Сговор? Возможно.
Что тогда означает карта памяти за картинной рамой? Подброшенная дезинформация? Вряд ли. Вряд ли Шурави планировал погибнуть от газового ключа. Просто уходя на дело сунул за раму, чтобы при нем не нашли случайно. Вот это больше похоже на истину.
***
Зато Михалычу этой ночью спалось удивительно хорошо. Спал как бревно и никаких снов не видел. Дозвонится участковому Немыкину, который в дачном поселке не жил, а жил в поселке Силикатный, что находился в семи километрах от дач, так и не получилось. На каждую попытку дозвонится, мобильный телефон отвечал заунывным голосом: Нет покрытия сети. И точка. Куда делось это покрытие? Шут его знает. Мост было не восстановить. Связи с внешним миром не было. Назавтра было запланировано срубить плот и добраться до внешнего мира. Найти Гену (так звали участкового) и сообщить ему о происшествии. Потом позвонить председателю, чтобы решал что-то с мостом. Кроме него решать некому. И то, что председатель с решением торопится, не будет, Михалыч остро сознавал, чувствовал буквально пятой точкой. Жильцов в поселке осталось раз-два и обчелся. Три-четыре семьи пенсионеров, которые жили тут постоянно, поскольку свои квартиры либо сдавали в городе квартирантам, либо отдали детям, погоды не сделают. Состоятельных жильцов, имеющих вес и влияние на председателя Коровкина, судьба моста волновать до прихода весны не будет. Клавкин ларек, бойко торговавший все лето пивом, маринованным мясом на шашлык, хлебом и прочими продуктами жизненно необходимыми дачникам закрылся в виду бесперспективности и предстоящей зимы. А его владелец Ашот, улетел вместе с птицами в теплые края. Вот, кто мог бы решить с постройкой моста будь сейчас лето в мгновение ока. Подогнал бы кран, привез блоки, плиты, и вагончик копченных на солнце узбеков. Тяп-ляп и за пару дней мост и сделали. В этом Михалыч даже не сомневался, поскольку был свидетелем строительства магазина Ашота. А сейчас хоть караул кричи. Он и собирался кричать. Иначе плавать ему на плоту через старицу до самых морозов. Пока лед не станет. А что делать? Масла подсолнечного купить надо? А мыло? А порошок для старухи? Да мало ли какие мелочи понадобятся. И так всю зиму ходить за ними на Силикатный. А тут еще моста не будет…Вернее, нет.
Впрочем, переживаниями себя Михалыч понапрасну не мучил, а мучил свой организм пшенной кашей запивая ужин чаем с баранками. Организм настоятельно требовал алкоголя, всеми силами намекая хозяину дрожанием рук, сухостью в горле и ломотой во всем теле. Все намеки Михалыч стоически игнорировал и лег спать. А его супруга Зоя Карповна, легла значительно позже. Она бултыхала тарелками в тазу, терла клеенку на кухонном столе, потом терла белье в детской ванночке, приспособленной под стирку. И уже в наступающей темноте вышла развешивать вещи на веревку, растянутую от крыльца до ствола замшелой яблони. Яблонька, посаженная каких-то сорок лет назад, как-то быстро и внезапно состарилась, кора на ней зашелушилась, ветки стали сохнуть. На стволе внезапно появился и стал разрастаться мох. Но по весне на вершине все еще появлялись цветки, и редкие яблочки по осени если кого и радовали, то только птиц. Поскольку высоты стремянки, чтобы их достать не хватало. Михалыч не раз порывался спилить никчемную яблоньку, но тогда вставал бы вопрос: Куда привязывать бельевую веревку? Значит, нужно было брать где-то трубу большого диаметра, вкапывать в землю, заливать раствором, и вопрос заданный сварливым голосом Карповны, отпадал сам по себе. Нехай стоит! Вот она и стояла, доживая свой век.
Карповна нагнулась к тазу за очередной стиранной вещью, а когда разогнулась, чтобы водрузить её на веревку, то увидела как в наливающемся свинцом вечернем небе летит голая девка. Да не просто так летит, а сидя на метле, бесстыже зажав метлу между ног, и вцепившись в неё обеими руками.
- Свят! Свят! Свят! - громко прошептала Карповна, и перекрестилась внезапно освободившейся от поклажи правой рукой. Девка тем временем сделала разворот по широкой дуге, над садовым участком Карповны, зыркнула на хозяйку светящимися желтым светом глазами, улыбнулась, показывая ровный ряд белых зубов, и умчалась по направлению к городу. За считанные секунды, превратившись в темную точку. И та вскоре пропала.
Карповна стояла с открытым ртом, уставившись взглядом в небо, словно пыталась заманить в него комаров. Но комары, жужжавшие около уха, залетать в пещеру, с редким частоколом зубов, не спешили.
- Отче наш …, - начала шептать Зоя Карповна и сбилась. Нужно в церковь сходить, растеряно подумала она, к отцу Василию. Рассказать, что у нас тут нечистая сила завелась. Пусть поможет. Вот и мост не без её помощи сгорел, зло решила Карповна, неизвестно почему обидевшись на голоногую девку. И хоть в темноте видно было плохо, но хороша была молодая ведьма, чего там юлить.
***
Семен проснулся внезапно, рывком, как это бывает, когда тебя будит не выспавшийся организм, а поднимает на ноги телефонный звонок, внезапный стук в дверь, или несносный будильник. Проснулся и обнаружил, что тискает в своих объятиях подушку-думку, позаимствованную с дивана.
Сон, приснившийся накануне еще не выветрился, и Семен подумал, что бедной думке досталось. Как бы не разродилась она после сегодняшней ночи подушечками для булавок. Кряхтя, он поднялся с пола. Поясница после ночи проведенной на полу упорно сгибаться не хотела. Это ничего, это мы тебя разработаем. Несколько энергичных наклонов, поворотов, приседаний, быстро привели её в норму. И напомнили Пихтову школьные годы, когда он просыпался под зарядку, транслируемую по радио. Бодрые под незамысловатый аккомпанемент команды всегда настраивали на мажорный лад с утра. А может он был просто молод, и жизнь не предвещала ничего плохого. А будущее казалось полно одних сплошных радостей и свершений. Радостных свершений. Вот оно и свершилось…
Дописал картину. А чем заняться теперь? Впрочем, дописал ли? Это еще нужно было решить. Утвердить утренним взглядом. Придирчиво оценить фон, детали, взять лупу, исследовать при её помощи все переходы. Отнестись к картине отстраненно, словно не его она творение, а принесена к нему на оценку учеником худ. училища или коммерсантом, собиравшимся её продать. Но прежде умыться, заварить крепкого чая. Прибраться в доме….Хотя, прибираться тут особо было нечего. Генеральную уборку с мойкой полов и вытирания пыли Семен проводил только пару дней назад. Но все же, нужно было как-то оттянуть этот момент оценки картины. Могло статься, что вчерашняя влюбленность в собственное творение обернется диким разочарованием. Надо признаться, так уже было с ним, когда флер влюбленности спадал с глаз, и он отчетливо видел все огрехи и несовершенство своего произведения. Вот и сейчас Семен, стараясь не показать самому себе этого страха, пошел умываться.
Воду следовало экономить. Но все же…Не зарастать же грязью? Почистив зубы, сполоснув лицо, шею, Пихтов призадумался. Затем скинув рубашку, помылся в тазике до пояса, а за тем и ниже. Использованной водой смыл унитаз. Ощущая, как тело задышало всеми порами сразу, с кружкой горячего чая он вышел на крыльцо, и, прихлебывая мелкими глотками Кенийский черный чай, морщась от горького и обжигающего напитка, смотрел в туман, плотной стеной окружавший дом.
Что-то изменилось. Что-то неуловимо изменилось, думал Семен, вглядываясь в туман. Нет, туман был все тем же инертным, ни горячим, ни холодным, без вкуса и без запаха…Как в том классическом определении электромагнитного поля, которое существует независимо от нас и наших представлений о нем. Оно тоже без цвета и запаха, но как - шваркнет! Так и с туманом. От него не приходило ощущение опасности, он не вызывал беспокойства. Никакие звуки не доносились из этой плотной и почти ощутимой ваты. Если бы Семена попросили охарактеризовать эту субстанцию, то он не задумываясь, сравнил бы её с человеческим равнодушием, которое не в силах преодолеть никакие подвиги и преступления. Вакуум. Только в вакууме нечем дышать. Здесь же, стоя на крыльце, дышалось хорошо и свободного, словно воздух был полон кислорода и живительной влаги раннего летнего утра. Полон, но безвкусен, как из кислородной подушки. Хотя, из кислородной подушки воздух, скорее всего, пахнет прорезиненной тканью.