Содержание:
Николай Елин, Владимир Кашаев - Жертва Бермудского треугольника 1
Неоконченный диалог 1
ЧП в "Антилопе" 1
Жест, заменяющий рукопожатие 2
"Антилопа" меняет тактику 3
Схватка в ночи 4
Конец одиночества 5
Ограбление века 5
Человек красивой души 6
Двойная погоня 7
Ямщиков осваивает гекзаметр 7
Ещё одно великое закрытие 8
Последний гол Антиоха 9
Эпилог, служащий одновременно и прологом 9
Николай Елин, Владимир Кашаев
Жертва Бермудского треугольника
Неоконченный диалог
Океан был синий-синий, как обои в спальне у Олега Ямщикова. И с такими же беленькими разводами. Олег эти обои из прошлой поездки привёз жене в подарок. Их можно было стирать, гладить и даже вытирать о них руки - никаких следов не оставалось. Жена тогда долго ворчала, что он такую дурацкую расцветку выбрал, которая со шторами не гармонирует. Даже клеить не хотела, думала, может, обменять можно. А как он ей обменяет? Не поедет же он из-за этого обратно в Италию? Да и кто его одного пошлёт, без команды?.. А теперь и с командой-то не пошлют - после того, что вчера случилось!
Ямщиков отвернулся от самолётного иллюминатора, откинулся в кресле и закрыл глаза. Это ж надо, как глупо всё получилось! В кои-то веки их футбольная команда "Трикотажник" была приглашена в Южную Америку, на турнир родственных обществ - и вот такая неприятность! И как только его угораздило перед первым же матчем нарушить спортивный режим? Лучше бы модный галстук себе купил, чем польститься на эту дурацкую бутылку! И главное, хоть бы удовольствие получил, а то тьфу, дрянь несусветная! Только что этикетка красивая.
Ну а ребята раскипятились: "Команду подвёл!", "Доверять тебе больше не можем!", и всё такое… Он уж и каялся, и прощенья просил - не помогло! "Мы, - говорят, - тебя уже много раз прощали, а ты опять за своё! Всё! Терпенье лопнуло!"
Ямщиков им русским языком пытался объяснить, что он выпил-то всего с гулькин нос и что такая смехотворная доза на игре никак не может отрицательно отразиться. Да разве они станут слушать! Проголосовали: отправить его первым же рейсом домой. И вот, вместо того чтобы играть в престижном международном турнире трикотажников, левый защитник Олег Ямщиков сидит в самолёте и рассматривает в иллюминатор этот дурацкий океан! Да ещё неизвестно, чем вся эта история закончится, когда ребята после турнира вернутся. Запросто из команды могут отчислить… Э-эх, лучше об этом не думать. Чего себя без толку изводить!
Олег открыл глаза и повернулся к сидевшему рядом мужчине, сосредоточенно изучавшему какую-то испещрённую формулами, по виду очень занудную рукопись.
- Сосед, в домино сыграть не желаете?
Мужчина, с головой ушедший в свои формулы, на предложение не отреагировал.
- Сосе-ед! - подтолкнул его локтем Ямщиков. - К вам обращаются… Не хотите, говорю, в домино сыграть? Или, может, в шахматишки перекинемся?
- Что?.. - встрепенулся мужчина. - В шахматы? Нет, благодарю вас, я должен поработать.
- Дома поработаете, - возразил Олег. - В транспорте читать вредно, глаза будут болеть. Вы сами-то откуда летите?
- Я? С международного симпозиума.
- Вон что… - понимающе кивнул Ямщиков. - Ну, и какие же вопросы вы там обсуждали?
- Проблему Бермудского треугольника. Слышали, наверно?
- Факт. Это где корабли-самолёты исчезают? Ну, и чего же вы там решили? В чём причина-то?
- Ну, видите ли, пока трудно судить, - развёл руками мужчина. - Да и симпозиум ещё не закончился. Мне, к сожалению, раньше пришлось уехать.
- Что, тоже режим нарушили? - оживился Олег.
- Какой режим? - не понял собеседник.
- Спортивный, какой же ещё! Или как там он у вас называется? Научный, наверно…
- Нет, - вздохнул мужчина, - режим я не нарушал. Просто у нас в институте завтра учёный совет собирается, ну и мне там необходимо присутствовать.
- А-а, - разочарованно протянул Ямщиков. - Ну, бог с ним, с этим советом. Вы мне лучше скажите, куда всё-таки из Бермудского треугольника транспорт девается? Я давно над этим думаю. У меня даже идея одна есть, только вот не знаю, как наука на нее посмотрит.
- Ну-ну, - подбодрил сосед. - Интересно послушать. Тем более что мы сейчас как раз над этим районом пролетаем.
- Над этим? - ахнул Олег. - А мы не того?.. Не исчезнем?
- Не думаю. Это случается не так уж часто, так что практически можно не беспокоиться. Так в чём же состоит ваша идея?
Ямщиков опасливо поглядел в иллюминатор, поёжился и неуверенно произнёс:
- Я так думаю, может, тут климат такой особенный?
- Какой особенный?
- Ну, такой, что человеку тут всё время выпить хочется. Может, влажность тут виновата или ещё что. Вы не улыбайтесь, я дело говорю. По себе чувствую. Ну, вот… Глядишь, другой лётчик не удержится от искушения, а после и заснёт за штурвалом. А самолёт-то в океан и тю-тю.
- Жалко, что вас не было на симпозиуме, - заметил собеседник. - Мы там эту версию не догадались проработать.
- Вы вот смеётесь, потому что вы теоретик. От жизни оторваны, - убеждённо заявил Ямщиков. - А жизнь, она штука сложная, в ней всему есть место…
- Ну, а куда корабли деваются? - поинтересовался сосед. - Ну, предположим, рулевой, как вы говорите, нарушил режим. Ну, сбился корабль с курса, но ведь куда-нибудь он всё равно должен приплыть. С чего бы ему ко дну-то идти?
- Да, тут загвоздка, - согласился Олег. - Тут я ещё не продумал. - Он снова с опаской взглянул в иллюминатор и поинтересовался: - Ну, а вы сами-то как считаете? В чём тут собака зарыта?
- Гм… С уверенностью, конечно, сказать не могу… Есть, например, такая гипотеза, что как раз в этом месте находится, так сказать, окно в антимир. И при определённых обстоятельствах самолёты или корабли туда как бы засасывает…
- В антимир? - нахмурился Ямщиков. - Что это ещё за пакость такая?
- Это не совсем пакость, - пояснил сосед. - Это просто мир, похожий на наш, только там всё наоборот.
- Как это? - удивился Олег. - Абсолютно всё?
- Абсолютно всё. Вот мы с вами, скажем, дышим кислородом, а выдыхаем углекислый газ. А в антимире… в антими…
Но договорить он не успел. Самолёт резко тряхнуло, потом ещё раз, и Ямщиков с ужасом почувствовал, что он проваливается куда-то в бездну. Неодолимая сила вдавила левого защитника в кресло, в глазах у него потемнело, как будто его стукнули мячом по затылку. Он вспомнил детство, вспомнил своего первого тренера, вспомнил второго. Второго числа должны были выдавать зарплату, а он её не успел получить. Вот так всегда и выходит! Обидно. Он хотел ещё вспомнить жену и товарищей по клубу, но этого ему не было суждено. Раздался страшный, ушераздирающий грохот, и на том месте, где только что был самолёт, осталось только небольшое белое облачко, неторопливо плывущее по безмятежному небу.
ЧП в "Антилопе"
Собрание игроков "Антилопы" - одной из ведущих футбольных команд антимира - подходило к концу. Тренер Антей Антипыч, яростно жестикулируя, втолковывал понурившимся футболистам:
- Когда вы наконец преодолеете комплекс своего поля?! Это что же получается? Как на выезде играем - тут вы орлы! Никого не боитесь. Но как только, не дай бог, на своём поле противника принимаем, вас просто узнать невозможно! Сколько мне с вами ещё воспитательную работу проводить на эту тему?! Взять хоть тебя, Антихонов! Ты почему так слабо в последнем матче выступал, можешь ты нам объяснить? Как будто в первый раз на поле вышел!
- У меня жена на трибуне сидела, - покраснев, буркнул Антихонов. - Вместе с тёщей. Ну, и я… разволновался…
- Разволновался! - передразнил тренер. - Бром надо пить! А ты, Бантиков? Из-за тебя ведь четвёртый гол пропустили! Ты почему ворон считал?
- Меня поддержка зрителей из колеи выбивает, - потупился Бантиков. - Комплекс у меня сложился. Как кто с трибуны крикнет: "Бантиков, жми!" - или, не дай бог, аплодисментами подбадривать начнёт, так у меня прямо руки опускаются. Закрепощает меня доверие зрителей. Хочу его оправдать - и не могу!
- Закрепощает его! - рассердился Антей Антипыч.Если ты такой закрепощённый, чего ж ты во втором тайме разные предметы с поля в зрителей бросал? Бутылки пустые и ещё какую-то дрянь! Ну, что молчишь?.. Я тебя спрашиваю: отчего ты бросал на трибуну пустые бутылки?
- От минеральной воды, - подавленно прошептал Бантиков.
- Но зачем, зачем ты это делал? - не унимался Антей Антипыч. - Что ты этим хотел доказать?
- Это я от радости, - развёл руками провинившийся. - Когда мы седьмой гол забили, ну, я и не выдержал. Такой вот эмоциональный всплеск допустил…
- Он не один бросал, Антей Антипыч, - вмешался капитан команды. - Мы все тут виноваты. И я в том числе.
- А уж от тебя-то я не ожидал, Пантилеев, - покачал головой тренер. - Ты тоже с радости бросал?
- Я?.. Нет, я от возмущения. Там у одного зрителя в седьмом ряду вид был очень неопрятный. Рубашка на штаны выпущена, лохматый какой-то, нечёсаный… Ну, я и не выдержал. Можно ли в таком виде на футбол ходить? Это ведь не танцплощадка всё-таки!
- Я тебя понимаю, конечно, - смягчился Антей Антипыч. - Его внешний вид оскорблял твоё достоинство. Но ты всё же впредь воздержись. Есть же и другие меры воздействия. Побеседуй с ним после матча, узнай, отчего он такой. Может, у него дома нелады или на службе. Может, ему помочь надо, а ты в него - бутылкой…
- Больше не повторится, Антей Антипыч, - взволнованно заверил капитан. - Признаю: погорячился. После первой же игры его отыщу и по душам побеседую. Постараюсь привить ему чувство прекрасного. Разрешите, я его в нашу библиотеку запишу?
- Разрешаю, - кивнул тренер. - Ну, на сегодня, кажется, всё. Можете разойтись.
Футболисты зашумели и нестройной толпой потянулись к выходу. В этот момент к столу, за которым сидел Антей Антипыч, протиснулся молодой нападающий Кондратьев.
- Подождите, ребята, - негромко, но с чувством произнёс он. - Я хочу вам кое-что сказать.
Голос его был полон такого внутреннего напряжения, что все сразу остановились.
- В чем дело, Антон? - удивлённо спросил капитан. - Говори, мы слушаем… Ну, что же ты?
- Понимаете… - замялся Кондратьев, - я не хотел говорить… Я думал, он сам… Но он скрыл от вас… от всех нас… В общем, мне совесть не позволяет умолчать…
- Да что случилось-то? - загалдели все. - Ближе к делу!
- Давай говори, не стесняйся!
Кондратьев набрал в грудь воздуха и, побледнев, отчеканил:
- Игрок нашей команды Антильский во время последнего матча оскорбил соперника!
В комнате повисла зловещая тишина. Все обернулись к Антильскому. Тот сделался красным, как борода влюблённого петуха, и принялся застенчиво ковырять ботинком пол.
- Что… что ты ему сказал? - тоном, не предвещающим ничего доброго, поинтересовался капитан.
Антильский, уставясь в пол, молчал.
- Он сказал… - не выдержал Кондратьев, - он назвал соперника… назвал его бессовестным!
Все замерли в оцепенении. Кто-то тихо ахнул. Антильский сидел ни жив ни мертв.
Первым пришёл в себя капитан.
- Как ты мог… - с трудом подбирая слова, начал он. - Как ты мог так ужасно, так грубо оскорбить своего же товарища, тем более из команды соперника! Как у тебя язык повернулся?!
- Так ведь он… - пробормотал виновато Антильский, - он ведь снёс меня около штрафной площадки…
- Он что, не извинился перед тобой? - строго спросил Антихонов.
- Извинился, - еле слышно прошептал Антильский. - Три раза извинился…
- Так почему же ты… почему ты позволил себе такое?
- Я сгоряча! Простите меня… Я больше никогда! Слово даю! Очень уж обидно было: я бы мог гол забить, а он меня…
- Разве гол - это главное? - рассердился капитан. - А ты подумал, какую ты ему нанёс моральную травму?!
- Да он не слышал, - слабо защищался Антильский. - Я шёпотом! И потом, я к этому времени уже к своим воротам вернулся…
- Пусть он не слышал! - перебил Бантиков. - Но где была твоя совесть? Если человек не слышит, значит, можно его оскорблять?
- Самое ужасное, что это произошло во время игры, - задумчиво произнёс тренер. - Антильский поступил не по-мужски. Осквернил дух рыцарства, который должен царить на поле. Горько, очень горько сознавать, что член нашего коллектива унизил своего соперника… Что будем с ним делать?
- Предлагаю на первый раз выговор, - решительно заявил Бантиков.
- Нет, - жёстко сказал капитан, - такое нельзя прощать! Вношу предложение: дисквалифицировать Антильского на три игры.
- Может быть, на две? - подал голос Антихонов. - Я думаю, он сам осознал…
Капитан хотел что-то возразить, но в этот миг дверь распахнулась и в комнату вбежал массажист Антигоныч.
- Слыхали?! - с порога крикнул он. - К нам опять из того, обратного мира самолет затянуло! Вместе с пассажирами!
- Футболистов среди них нет случайно? - взволнованно поинтересовался тренер.
- То-то и оно, что есть! Правда, только один, но зато парень что надо! Сорок четвертый размер обуви! Представляете, какой удар у него должен быть!
- Так где он? - вскочил тренер. - Зови его скорей сюда!
- С ним уже руководство клуба беседует, - радостно потёр руки массажист. - Сам Антимоньев в аэропорт за ним ездил. Прямо в свой кабинет привёз!
- А ты откуда знаешь?
- Так Антимоньев только что по телефону звонил. Просил вас, Антей Антипыч, через час к нему зайти.
- Так чего ж ты молчишь? - рассердился тренер и, на ходу надевая пиджак, помчался к выходу. И уже откуда-то с улицы до растерявшихся игроков донеслось: - Собрание команды считаю закрытым.
Жест, заменяющий рукопожатие
В просторном кабинете руководителя клуба Антимоньева уже второй час шла задушевная беседа. За большим письменным столом восседал в кресле ничего не понимающий, ещё не успевший толком прийти в себя Ямщиков. Сам же хозяин, застенчиво сложив руки на коленях, робко сидел перед ним на стуле.
- Вот я и говорю, - смущённо мямлил Антимоньев, - в нашем футболе назрел… в некотором роде… кризис. Понимаете, наметилась нездоровая тенденция: все команды отсиживаются у чужих ворот, в нападении, полностью пренебрегая защитными построениями. В нашем чемпионате всего лишь две-три команды играют по системе 1-2-2-6. А остальные применяют 1-1-2-7, а то и вообще играют без защиты, уповая на универсализм игроков, то есть на то, что нападающие должны время от времени приходить к своим воротам и помогать вратарю. Но на практике эти эпизодические отходы ничего не дают, и, как правило, все матчи заканчиваются у нас с астрономическим счётом. Вот, например, наша команда последнюю игру проиграла 7:9. А перед этим мы одержали две победы на выезде - 14:11 и 19:15. Понимаете, такой вот перекос. Этих созидателей нам уже некуда девать, а вот разрушителей раз-два и обчёлся.
- Ну, дела! - покачал головой Ямщиков. - Как это вы дошли до такой жизни?
- Не думайте, что мы не боролись с этим, - вздохнул Антимоньев. - Мы уж чего только не перепробовали! И приз мелкого счёта учредили, и зачёт специальный ввели, по которому за нулевую ничью командам по три очка начисляется. Но ничего не помогает! А ведь сами посудите: что это за футбол без нулевых ничьих?..
"А может, я сплю? - неожиданно осенило Ямщикова. - Наверно, мне всё это снится! Надо незаметно проверить, чтоб этот тип не догадался".
Олег поднял под столом колено и изо всех сил наступил сам себе на ногу. Он давил и давил и даже покрутил для верности каблуком, но боли не почувствовал.
"Ну факт, сплю! - обрадовался Ямщиков. - Приснится же чертовщина! Однако интересно, чем всё это кончится". - И, повеселев, принялся слушать дальше.
- Одна проблема порождает другую, - нервно дёрнув щекой, продолжал Антимоньев. - Такое обилие голов привлекает на трибуны дополнительное число зрителей. Стадионы не могут вместить всех желающих, получается давка. В прошлом месяце в соседнем городе в толпе задавили контролёра с двадцатилетним стажем. Мы просто не успеваем реконструировать стадионы и готовить всё новые кадры контролёров и продавцов мороженого. К тому же футбол отрывает людей от домашнего хозяйства, от домино, от телевизора наконец! Вот к чему приводит бездумное, однобокое увлечение атакой. Одним словом, нам позарез необходимы хорошие защитники. Вот мы и хотели бы… мы хотели бы узнать, не согласитесь ли вы выступать за наш клуб? У нас хорошие условия, мы вам интересную работу подыщем, жилплощадь предоставим из антикварного фонда…
- Та-а-ак… - задумчиво произнёс Олег. - Значит, вы хотите, чтобы я за вашу "Зебру" играл?
- За "Антилопу", - смущённо поправил его Антимоньев. - Я понимаю, с моей стороны не совсем этично просить вас об этом вот так, сразу, когда вы только что прилетели к нам и ещё не успели оглядеться, освоиться, но… у нас завтра очень важный матч, мы играем со своим извечным соперником, и нам хотелось бы… чтобы вы в нём приняли участие… Если можно, конечно…
"А может, всё-таки не сплю? - снова засомневался Ямщиков. - Уж больно отчётливо я этого ихнего начальника вижу".
Олег протёр глаза и ещё сильнее наступил себе на ногу. Боли по-прежнему не ощущалось. Ямщиков хитро улыбнулся и решил пока не просыпаться. Ему стало интересно, как оценят его мастерство в этом сонном царстве.
- Ну, и какие условия вы мне можете предложить? - снисходительно поинтересовался он.
- Самые лучшие, - засуетился Антимоньев. - О квартире я уже говорил; что касается профессии, вы можете сами выбрать, что вам по душе. Ну, скажем, антиквар, дантист, антигравитатор…
- Антигравитатор? - заинтересовался Олег. - Это звучит ничего, солидно… А какой там оклад?
- Триста сантимов, - с готовностью откликнулся Антимоньев.
- Мало, - на всякий случай сказал Ямщиков. - Триста пятьдесят.
- Хорошо. Но тогда вы должны будете стать старшим антигравитатором.
- Подумаешь! - пренебрежительно пожал плечами Олег. - Мне приходилось числиться и начальником пожарной охраны.
- Тогда можете сразу получить аванс, - предложил Антимоньев и протянул Ямщикову несколько больших зеленоватых купюр.
Олег нерешительно взял их, посмотрел на свет, помял в руках. Сомнений не оставалось: деньги были настоящие.
- Ничего не понимаю… - пробормотал он и в третий раз грохнул своей правой пяткой по большому пальцу левой ноги.
- Ай! - вскрикнул Антимоньев. - Извините, больше терпеть не могу!
Он с трудом выдернул свою худую длинную ногу из-под Олеговой пятки и принялся её растирать.
- К сожалению, я не знаю, что означает в ваших краях этот жест, когда собеседнику трижды наступают на ногу. Полагаю, что это знак дружелюбия… Надеюсь, вы позволите мне истолковать его как сердечное рукопожатие?
- По… позволю… - растерянно пролепетал Ямщиков.