Пустой желудок сразу напомнил о себе. Они вышли на улицу. Ноги в мягких башмаках несли, как по воздуху. Запах жаркого и свежевыпеченного хлеба разносился вокруг, такой манящий после многих дней еды всухомятку. В окнах домика за колодцем горел свет, непривычно мягкий, не резкий и тревожный - факельный. В лицо Райку летела искра. Он отмахнулся, но искра не погасла и снова пролетела перед носом.
- Какого черта? - Райк всмотрелся в сумерки и увидел свою искру уже поодаль. Он кинулся вперед, нагнал ее, но искра ускользнула.
- Что это?
- Светлячок, - смеялась Соррен. - Летающее насекомое. У него хвостик светится, как фонарь.
- Не пытайся поймать его, - улыбался Эррел.
- Я хочу рассмотреть его.
- Погодите-ка. - Норрес остановилась и протянула руку.
Светлячок кружил над головами, мигая своим фонариком. Он нырнул вниз и опустился на ладонь Норрес, Райк затаил дыхание. Огонек в руке вспыхивал и гас.
- Огонь холодный, - сказала Норрес. Она встряхнула рукой, летучий фонарик расправил крылья и вспорхнул.
- Ты умеешь приручить кого угодно, - сказала восхищенно Соррен.
Трапезная помещалась в доме под островерхой крышей с прибитым к коньку шестом. Внутри мелькали тени. Непривычно мягкий свет исходил от масляных плошек, расставленных по столам. Столы были длинные, с лавками без спинок, как в Торноре. В большом камине пылали куски торфа. Пол был устлан камышом. У одной стены возвышалась стойка. На стенах не было ни гобеленов, ни оружия. На всех присутствующих были похожие одежды из хлопка и мягкая обувь. Некоторые прихватили с собой шерстяные плащи.
- Где нам сесть? - спросил Эррел.
- Где понравится. - Соррен указала на скамью: - Можно здесь. На четверых места как раз достаточно. Мы с Норрес принесем еду.
Гости Ванимы уселись. Сосед Райка поглядел с улыбкой. Главного стола в домике не было. Вернулись с подносами Норрес и Соррен. Принесли свинину и зайчатину, сыр и суп. Заправленный молоком, он оказался неожиданно вкусным. По столам стояли кружки и кувшины. В них на поверку оказалась вода, но Райк все равно выпил. Эррел о чем-то спрашивал Соррен.
- Тут все и едят, - отвечала девушка. - Наша пища-то, что мы выращиваем. По очереди работаем на кухне, сами печем, варим, чистим и моем. Пополняем рацион охотой и рыбалкой. У нас нет прислуги. В Ваниме все живут трудом и учатся.
- Чему? - спросил Эррел.
- Военному искусству, - ответила Соррен.
Рядом с улыбчивым соседом за столом сидела женщина с девочкой. Волосы ребенка были заплетены в две длинные косицы. Оглядевшись, Райк приметил девушку из конюшни и мужчину, которого видел на тренировочной площадке. Это было очень непривычное застолье. За едой негромко переговаривались. Не было ни господ, ни начальников. Один из прислужников оставил стойку и занял место за общим столом. Среди сотрапезников не было ни одного вооруженного. Все было ново и в то же время привычно, как новый башмак, сделанный по старой колодке. Что-то напоминало Райку его прежнее житье.
Желание выпить вина он утолил новой порцией воды. Эррел и Соррен беседовали. Вошел мужчина в сопровождении двух женщин. Шапка волос одной из них выдавала Маранту. Ей помахали из-за стола, и она оставила своих спутников. Двое других наполнили подносы у стойки и направились к незанятым местам. Ван, а это был он, сел безо всяких церемоний. Сопровождавшая его женщина устроилась рядом и оказалась девушкой-подростком. Волосы, обрамлявшие выразительное личико, были непокорны, как у Маранты, и трехцветны, как у Вана.
- Райк, - представил Ван. - Эррел. Моя дочь Амаранта. - Он отломил хлеба и обмакнул в мясную подливу, действуя быстро и изящно.
- Где устроились?
- В доме с голубыми ставнями, - ответила Соррен.
- Ага, - Ван налил себе воды.
Разговоры вокруг с его приходом поутихли. Принц наблюдал за ним, нянча свою больную руку. Райк внутренне подобрался и со стуком поставил локти на стол, обратив внимание окружающих.
- Что это, где мы находимся?
- Ванима, - сказал Ван. - Страна лета.
- А вы откуда? - спросила Амаранта. У нее были глаза Вана, но совсем не такие пронизывающие. Эррел улыбнулся девочке.
- Мы с севера.
- Там что-то случилось?
- Война.
- Вы потерпели поражение?
Эррел молча кивнул.
- Кто победил?
- Разбойник-южанин, - поспешно ответил Райк. Не хотелось, чтобы Эррел входил в подробности про Кола Истра.
- Не все на юге плохо, - заметил Ван. От стола он отодвинулся в тень, так ему было удобнее смотреть. - Вам знакомо южное слово "ши"?
- Нет.
- Да, - сказал Эррел. - Оно означает "равновесие".
- Ага, баланс. От него образуется слово "шири". Слышали его? - Эррел усмехнулся. - Ныне смысл этого слова искажен, им обозначают шута, дурака. Прежде за ним скрывалось другое понятие, обозначающее силу и власть.
- Танцор, - сказал Эррел.
- Откуда ты это знаешь, северянин? - Ван приподнял бровь.
- Из Карт Судьбы. Так называется одна из них, не имеющая старшинства. Ее еще называют дураком. Эта карта всегда в центре комбинаций, определяет смысл.
- Не знаю про это. - Ван задумался. - Слышал о Картах Судьбы, но никогда не видел их. Ученые юга считают танец священным потому, что танцор символизирует ши - равновесие нашего мира. - Ван раскрыл ладони и соединил кончики пальцев. - Шар - выражение целостности и равновесия. - Он перегнулся через стол к Эррелу, для которого предмет разговора был понятен и интересен. - Все находится в движении и уравновешивается: день-ночью, зима-летом. Созвездия появляются на небе каждое в свой черед. Наша жизнь совершается от рождения к юности, зрелому возрасту и смерти вне зависимости от нашего желания. Люди часто стремятся разорвать этот круговорот и нарушают равновесие. Искажают гармонию так же, как искажают смысл понятия шири.
- Чем нарушают?
- Воюют. Убивают. Вы спросили, что это за место… Здесь возвращаются к равновесию. - Ван усмехнулся. - По крайней мере, я надеюсь на это. Я обучаю воинскому искусству, которое не нарушает баланса, не приводит к гибели людей.
На Эррела эти речи, похоже, производили большое впечатление. Райк решил вмешаться:
- Что толку в схватке, которая не приведет к победе?
- Почему же не приведет. Только суть в том, чтобы одержать верх, не убивая себе подобных. - Глаза Вана сияли. - В убийстве нет искусства.
За столами согласно закивали. Теперь все прислушивались к разговору. Райк чувствовал себя не в своей тарелке. Они толковали о войне без убийства. Рассуждения о равновесии - пустые слова. Будто в самом деле можно этим урезонить Кола Истра! Сказать: ты нарушаешь гармонию, иди домой. А Эррел все это слушает всерьез, ему по сердцу слова Вана.
- Я тоже был шири некоторое время, - сказал принц. - Хотелось бы взглянуть на ваших.
- Мы покажем, - кивнул Ван и поднялся.
Вместе с дочерью они шли к выходу. Люди за столами обращались к нему. Ван всякий раз останавливался, выслушивал, что-то говорил. У Райка он не вызывал никакой симпатии. Норрес и Соррен взяли со стола подносы и понесли к стойке.
- Ты намерен остаться здесь? - спросил Райк, придвинувшись к Эррелу.
- На какое-то время. А ты не хочешь?
- Видимо, мне поздно переучиваться. Меня учили убивать в сражениях.
- Я не стану принуждать тебя к тому, что тебе не по душе. Если не хочешь оставаться, ты волен уйти.
Разрешение принца Райк принял, как пощечину.
- Я связан клятвой.
- А я любопытен. - Эррел улегся подбородком на сложенные руки. Забинтованный палец нелепо торчал. - Жаль, ты не таков.
Уголком глаза Райк видел какую-то яркую точку, то ли звезду за окном, то ли светлячка. Он хлопнул по столу ладонью.
- Нет.
Глава XI
Ужин закончился. Вернулись Норрес и Соррен. Они вышли вчетвером. Свежий ветерок забрался под тонкую рубашку Райка. Те, кто прихватили в трапезную плащи, оказались людьми предусмотрительными. Легконогим жеребенком, сверкнув глазами, мелькнула мимо гибкая фигура - Амаранта.
В домике с голубыми ставнями Эррел зажег свечи. Женщины ушли наверх. Райк развел огонь в камине. Запахло сосной.
- Доброй ночи, - крикнула сверху Соррен.
Забравшись в постель, Эррел моментально уснул, а Райк никак не мог. Все тело болело. Хворост за каминной решеткой складывался в очертания зданий. Одна из палочек башней возвышалась надо всеми. Похоже на Торнор, подумал Райк. Видение пропало в огне под безмятежное посапывание Эррела. Райк тоже заснул.
Он проснулся среди ночи. Хворост прогорел и стало холоднее. Снова задремав, Райк увидел сон. Он был в комнате, которой не узнавал, но почему-то был уверен, что находится в Торноре. Ему стало жарко. Ставни на окне запирались щеколдой, долго не поддававшейся. Кое-как открыв ставни, Райк увидел за окном волчью морду. Зверь скалился, темные глаза горели. Волк неспешно полез в окно. Райк пятился, но двигался еще медленнее. Ноги не слушались, ни меча, ни ножа не удавалось найти. А волк стал вдруг делаться больше и больше. Райк кричал, призывая на помощь…
Он проснулся, задыхаясь под шерстяным одеялом, и обрадовался, увидев в этом объяснение плохого сна. Высунул голову наружу, стряхнул шерстинку с носа. На розоватых деревянных стенах лежали лучи утреннего солнца. От страшного сновидения Райка прошиб пот. Он подождал, пока высохнут грудь и спина. Эррел не просыпался. От теплого цвета натурального дерева казалось, что лето уже пришло. Над головой скрипнули доски. Норрес и Соррен ходили наверху. Кто-то из них сбежал по лестнице. Хлопнула дверь, послышалось, как льется вода. Райк почувствовал сухость во рту. Осторожно, чтобы не разбудить принца, выбрался из постели. Нашел на полу штаны и рубаху и оделся. Увидел на столе кувшин и таз. Налил воды и умылся. Таз имел такое же изображение, что и рубаха Райка, - солнце с лучами во все стороны. Он ополоснул рот и сплюнул. Заворочался Эррел.
- Хм-м.
- С добрым утром.
После приветствия Райка принц сел на постели. Райк понес выносить таз с грязной водой. В открытую дверь ворвался сквозняк. Вода, выплеснутая из таза, сверкнула на солнце, точь-в-точь как глаза приснившегося волка. Вернувшись в дом и наполнив таз свежей водой, Райк задумался о смысле своего сна.
- Райк, прекрати ухаживать за мной. Запомни, я здесь не принц, ты мне не слуга.
- Я этого не думаю, - буркнул Райк.
Он продолжать думать о сне. Эррел мог бы прояснить его значение. Если там был Торнор, то волк - Кол Истр. Однако не следовало заставлять принца размышлять надо всем этим.
- Как спалось? - Эррел умывался.
- Хорошо, - ответил Райк.
Вспомнил, что прислуги в Ваниме нет, отправился перетрясти постель и вывесить одеяла на солнышко. Соррен на задах выплеснула содержимое горшка и помахала ему. Небесная твердь сверкала, как драгоценный камень чистой воды.
Эррел успел одеться. В свете дня его дорожные сапоги выглядели еще более нелепо. С чердака спустилась Норрес в рубашке с распахнутым воротом. В наряде, который был ей к лицу, она казалась счастливой и беззаботной. Приветственно вскинула руку и вышла. Райк позавидовал приподнятому настроению Норрес.
- Ты готов? - спросил Эррел. - Пошли.
Под солнцем сияли черепичные крыши. В полях виднелись работники. На склоне холма, между елями и кедрами, рассыпалось стадо коз.
- Мне туда, - сказала Норрес, перехватив взгляд, и поцеловала Соррен в губы. - До встречи, милая.
Соррен повела мужчин в поля, обсаженные календулой для защиты от насекомых.
- Сколько лет вашему поселению? - спросил Эррел.
- Десять. Помню, Маранта говорила, что они пришли сюда, когда Амаранте исполнилось четыре года.
- Должно быть, девочке тут было одиноко, - сказал Райк.
- Ничуть не больше, чем в любом замке. Да они и недолго оставались в одиночестве. А потом появились и другие дети.
Райка продолжало смущать отсутствие охраны при въезде в долину. Наверное, здешние жители полагают, что сюда не добраться, не зная дороги. Норрес тоже об этом говорила. Горы сами сторожат путь к Ваниме. На западе над отвесной кручей парил орел. Райка отвлекли странные повторяющиеся звуки: уэп, уэп…
- Слышите? - Он хлопал себя по ляжке, имитируя непонятные шлепки.
- Да.
Эррел взглянул на Соррен. Та с усмешкой показала в сторону красноватого холма. Сначала Райк не понял, что является источником звуков. На вершине возвышалось некое подобие башни с каким-то колесом. Потом он догадался, что шлепками сопровождается вращение лопастей этого колеса. Уэп, уэп, уэп…
- Ветряная мельница, - пояснила Соррен. - В Ваниме нет подходящих ручьев, чтобы устроить водяную мельницу. В Галбарете тоже строят ветряки. Там они стоят рядами и, словно великаны, машут друг на друга. Мы сами смалываем свой урожай.
- А если буря, она не сломается? - спросил Эррел.
- Не знаю как, но мельницу можно остановить.
- И она не замерзает зимой?
- Нет.
- Хм. Хотелось бы взглянуть поближе. - Эррел смотрел на вертящиеся лопасти, загородившись от солнца.
Пологим склоном они сошли к посевам. Эррел снял повязку и пошевелил рукой. Поврежденный палец торчал в сторону.
- Мое дело - сорняки, - весело сказал принц и шагнул на пшеничное поле.
Да он совсем крестьянин, отметил Райк. Соррен показывала на склон.
- Видишь, вон, с вилами, Симмела.
Райк щурился, глядя против солнца. В земле копались двое. Неподалеку еще один человек шел за плугом, который тащила пара лошадей. Как оказалось, его звали Дориан. Они встретились с Соррен, как старые друзья. Райк подошел к двум другим земледельцам - женщине, вооруженной вилами, и мужчине с лопатой. Его звали Ламат.
Солнце припекало. Райк со своими новыми знакомыми шел впереди лошадей. Они очищали землю перед плугом от камней и камушков. Свои находки они выкладывали в виде барьера по гребню борозды слева. Ламат говорил, что это помогает собирать дождевую воду. Потревоженные насекомые удирали из-под ног. Воздух уплотнялся. Превращался в густой и вязкий жар. Райк буквально продирался сквозь него, а Ламат и Симмела выковыривали камни без устали. Дориан перебрасывал их Райку, а следом Соррен вела лошадей. Надо было сгибаться, поворачиваться, выпрямляться и сгибаться снова. Ладони покрылись волдырями. Райк заметил, что отстает, и изо всех сил подгонял себя.
Наконец Ламат скомандовал перерыв. Симмела сходила к лошадям, вернулась с кожаной флягой и протянула Райку.
- Ты, похоже, нуждаешься.
Вода, припахивающая кожей, была необыкновенно вкусна. Фляга пошла по кругу. Райк оглянулся назад - пройдена четверть поля.
- У тебя нос обгорел, - сказал Ламат. Райк схватился за лицо. Кожа была сухой и горячей. - Смажь грязью, - посоветовал южанин.
Следующая передышка началась с того, что бросили жребий, кому идти за провизией в деревню. Выпало Дориану.
- Повезло ему, - сказала Симмела. - Вдоволь напьется воды и сможет ополоснуться.
Дориан притащил из деревни корзину. В ней нашелся бурдюк, полный свежей воды, хлеб, намазанный медом, мясо и сыр и мешочек мелких синих ягод, жестких и сладких. Все расселись прямо на теплой земле вокруг корзины и принялись за еду. Симмела плеснула воды на голову и стала похожей на выдру.
- У-ух. - Вокруг темно-голубых глаз-ягодок собрались морщинки. Симмела жмурилась от удовольствия.
Заполдень жара стала непереносимой. Работа остановилась. Соррен выпрягла лошадей и отвела в тень. Ламат забросил заступ на плечо. Они вышли с пашни. Лошади в лугах застыли среди зноя. Только хвосты лениво шевелились. Ястреб висел в небе. Мельница ворочала лопастями. Уэп-уэп. Райку напекло голову, лицо горело, спина одеревенела. Рядом шагала Соррен.
- Упражнения в верховой езде - не лучшая подготовка для пахаря. Совсем другие мышцы участвуют в работе.
- Мы вернемся на поле? - Райк бесполезно пытался скрыть, что совершенно изнурен. Симмела услышала вопрос и поняла состояние северянина.
- Да нет. - Она улыбнулась. - Переусердствовав на пашне, мы будем никуда не годны на тренировочной площадке. Сегодня сделано достаточно. Еще три дня такой работы, и поле будет готово под посев в самое лучшее время.
- В лучшее?
Симмела обернулась к Райку.
- Ну да, к полнолунию. Мы сеем при свете луны.
Она говорила совершенно обыденным тоном, а Райку пришли на ум истории о мертвецах, ночами встающих из-под земли. Ученый Джарет считал это выдумками и сказками для детей. Может, он ошибался.
- От лунного света зерно быстрее идет в рост, а колос лучше наливается. Мы научились этому у жителей Галбарета. Разве на севере так не делают?
- Нет.
- Странно.
- Ты не знаешь, что такое север, - сказала Соррен. - Там земледелие не в чести.
У колодца они остановились, попили всласть и умылись из ведра. Райку полегчало. Живот раздувался от поглощенной воды. Он вспомнил про Эррела, покинутого утром.
- А в Галбарете женщины плетут соломенные шляпы для работы в поле, - заговорил Дориан. - У нас здесь не такое жгучее солнце, но труд мастерицы, знающей это ремесло, был бы оценен. Для меня день на солнцепеке не страшен, - он показал свою жилистую бронзовую руку. - Но белокожих солнце не щадит. - Дориан взглянул на Райка и Соррен.
- Я попробую плести, - сказал Райк.
- Стоящее дело, - сказала Соррен. - Семь лет назад я убирала в Галбарете свой первый урожай в такой шляпе. Без нее мои волосы к осени выгорят добела. Райк повесил ковш на соломенный сруб.
- В долине пьют только воду?
- Непривычно, да? - засмеялся Ламат. - Ван говорит, что вино притупляет чувства. Я здесь восемь лет и давно не тоскую о вине.
- Неужели ты восемь лет в Ваниме? - спросила Соррен. - Мы с Норрес тогда же ушли с Севера.
- Да, в самом деле немало прожито. А бывали дни, когда за глоток вина я готов был убить. - Ламат качал головой.
От колодца Симмела и Ламат ушли вперед, склоняясь головами друг к другу. Жители домика с голубыми ставнями ступили под его кров. Воздух внутри застоялся. Эррел сидел на стуле, погрузив ноги в глиняную бадью с водой. Лицо было красно, в волосах запутались сухие травинки. Райк остолбенел, и принц, заметив это, засмеялся.
- Мы не привыкли к такому солнцу. Думаю, Соррен стоило нас предупредить.
- О чем предупредить? За три года я отвыкла от работы в поле, думать забыла о палящем солнце.
- Галбарет живет под этим солнцем, а нам земледельцы казались лентяями.
Соррен растянулась на полу.
- Я остаюсь здесь. Наверху можно заживо изжариться. - Райк подал девушке подушку с постели.
- Спасибо.
Стоя над Соррен, он любовался ее золотистой, тронутой загаром нежной кожей. В уголках глаз осталась черная пыль. Соррен улыбнулась ему.