Он получил образование в области права, и интеллект его сформировался под действием этих факторов - это отчетливо было видно из его записей. Его склад ума проявлялся в пристрастии к деталям, медлительности мышления, обстоятельность проистекала от близости к земле, преклонный возраст проявлялся в категоричности суждений. Не было никаких сомнений в том, что это человек искренний. Он верил, что действительно видел эту странную машину и действительно разговаривал с этим необычным человеком, и подобрал с земли гаечный ключ, на котором была…
Ключ!
Саттон резко поднялся с постели.
Ключ был в сундуке. Он, Ашер Саттон, держал его в руках и бросил в кучу старых бумаг вместе с обглоданной костью и тетрадками, оставшимися со времени его учения в колледже.
Рука Саттона дрожала, когда он клал письмо обратно в конверт.
Его внимание сначала привлекла марка на конверте, которая стоила бог знает сколько тысяч долларов… затем само загадочное письмо… и теперь этот ключ. Он все объяснял.
Он означал, что действительно существовала эта загадочная машина и еще более странный человек… человек, который достаточно разбирался в искусстве ведения разговора и в психологии, чтобы произвести сильное впечатление на престарелого и углубленного в себя Джона К. Саттона. Он обладал достаточно быстрой реакцией, чтобы направлять разговор с этим фермером, встреченным им во время прогулки, и удержал его от тех вопросов, которые ему очень хотелось задать.
"Кто вы? Откуда вы прибыли? Что это за машина? Я никогда раньше не видел такой. Как она работает?" На эти вопросы было бы нелегко ответить, если бы они были заданы.
Но они не были заданы.
Джон К. Саттон оставил свое последнее слово за собой. Это всегда было в его привычках.
Ашер Саттон рассмеялся, думая об этом его качестве, и к чему это, в конце концов, привело. Старина был бы доволен, если бы он мог узнать об этом… Конечно, где-то, в чем-то был какой-то просчет. Письмо утеряли, отправили не туда, куда следует, и, наконец, оно каким-то образом попало в руки другого представителя рода Саттонов, но уже через шесть тысяч лет.
И вероятно, так было лучше для Саттонов, потому что эти записки не сумели бы правильно оценить в те годы.
Люди, которые путешествовали во времени и чьи машины выходили из строя, что приводило, так сказать, к "вынужденным посадкам во времени" на пастбищах для коров… И были другие люди, которые сражались во времени, и их горящие корабли падали в болото…
"Бой произошел в 83-м", - сказал умирающий юноша. Не битва при Ватерлоо, не сражение на орбите Марса, просто в 83-м.
Был человек, который перед смертью произнес имя и, приподнявшись, сделал знак странно сложенными пальцами.
"Итак, я известен, - подумал Саттон. - В 83-м и позднее, как следует из его слов, то есть в его время, три столетия спустя".
Он сперва потянулся к своему пиджаку и вытащил письмо вместе с книгой из кармана, затем встал с постели и начал одеваться.
Ему пришло в голову, что нужно кое-что сделать. Прингл и Кейс прибыли на астероид на каком-то космическом корабле, и пока они здесь, его нужно найти.
23
Дом казался покинутым. Большой, пустой, он вызывал у Саттона ощущение одиночества, к которому, казалось бы, он должен был бы привыкнуть. Но он все же содрогнулся, ощутив прикосновение этой пустоты. Он постоял некоторое время в дверях комнаты, прислушиваясь к звукам, едва слышным, и случайным шорохам и скрипам, как будто дом слегка вздыхал. Они походили на звуки, которые издают бревна, схваченные морозом, на стоны, вызванные прикосновением ветра к оконному стеклу. Другие звуки не были ни на что похожи, но они вдыхали жизнь в то, что никогда не было живым.
Ковровое покрытие пола приглушало шаги Саттона, когда он спускался по лестнице вниз, держась рукой за перила. Едва он достиг холла, то немного постоял, привыкая к темноте, затаившись там. Постепенно предметы, похожие на спрятавшихся чудищ, приобретали привычные очертания стульев, диванов, стола, шкафа.
На одном из стульев сидел человек. Как будто почувствовав, что Саттон увидел его, он пошевелился и повернул к нему свое лицо. Было слишком темно, чтобы различить его черты, но Саттон знал, что это Кейс. Тут же он подумал, что храпевший в комнате человек был Прингл, но Саттон понимал, что для него безразлично, кто из них поджидает его.
- Итак, мистер Саттон, - медленно произнес Кейс, - вы решили пойти посмотреть, где находится наш корабль?
- Да, - ответил Саттон, - именно это я и хотел сделать.
- Чудесно, - усмехнулся Кейс, - больше всего люблю, когда человек говорит правду. - Он вздохнул. - Приходится встречать так много скрытных людей, лгущих вам или говорящих полуправду. И притом считая себя умнее вас, они уверены, что вы им верите. Кейс поднялся со стула, высокий, прямой и строгий.
- Мистер Саттон, - проговорил он. - Вы мне очень нравитесь. Саттон чуть не рассмеялся над абсурдностью ситуации, но в голосе Кейса ощущалась холодность и жестокость, которая давала Саттону возможность понять, что сейчас не до смеха.
На лестнице за его спиной послышались приглушенные шаги, и голос Прингла тихо прозвучал в комнате:
- Итак, он решил попробовать.
- Как видишь, - ответил Кейс.
- Я говорил тебе, что он попытается, - повторил Прингл почти с торжеством. - Я говорил тебе, что он все это уже передумал.
Саттон проглотил комок, подступивший к горлу… и почувствовал злость, злость на то, что они говорили о нем так, будто его здесь не было.
- Боюсь, - обратился Кейс к Саттону, - что мы вас слишком беспокоим. Мы очень нетактичные люди, а вы - человек чувствительный. Но давайте забудем обо всем этом. Я полагаю, что вы хотели что-то сделать с нашим кораблем?
Саттон пожал плечами.
- Теперь ваш ход, - предложил он.
- Но вы нас неправильно поняли, - возразил Кейс. - Мы ничуть не возражаем. Пожалуйста, идите и делайте что хотите.
- Вы имеете в виду, что я не смогу найти корабль?
- Мы имеем в виду, что вы сможете найти корабль. Мы не пытались прятать его, можем даже показать вам дорогу. Мы пойдем вместе с вами, тогда это займет у вас гораздо меньше времени.
Саттон почувствовал, что между лопатками у него бежит струйка пота, а лоб увлажнился.
"Это ловушка, открыто мне расставленная, и даже без всякой приманки. И я вошел в нее, даже не заметив этого", - подумал Саттон.
Но теперь стало уже слишком поздно. Возможности повернуть назад не оставалось. Он попытался придать своему голосу безразличие.
- О'кей, - сказал он, - я буду играть по вашим правилам.
24
Корабль оказался реальной вещью - необычной, но вполне реальной. И это было единственно реальным: все остальное, что окружало Саттона, было чем-то феерическим, как будто ему снился сон. И в любой момент он мог проснуться.
- Та карта вон там, - сказал Прингл. - Она вас озадачила, вне всякого сомнения. И это не удивительно, поскольку это карта времени. - Он рассмеялся и потер затылок своей большой ладонью. - По правде говоря, и я сам не вполне понимаю эту штуку, но Кейс разбирается в этом. Кейс - человек военный, а я только специалист по пропаганде, а пропагандист не обязан знать то, о чем он говорит, если он говорит об этом достаточно убедительно. А человек военный должен знать все. Может случиться так, что он окажется за восьмым шаром и его жизнь будет зависеть от того, знает он или нет.
"Вот оно, - подумал Саттон. - Вот то, что беспокоило меня, вот ключ к разгадке, которая все время ускользала от меня. Вот объяснение того, о чем можно было лишь догадываться. Вот кого представлял Кейс, и вот почему он оказался здесь на астероиде.
Человек военный.
Я должен был догадаться, - сказал себе Саттон, - но я думал в категориях настоящего, а не будущего или прошлого. В сегодняшнем мире нет военных как таковых, но они были в прошлом и, возможно, появятся в тех веках, которые еще будут".
Он обернулся к Кейсу.
- Война, которая ведется в четырех измерениях, наверное, довольно-таки сложная штука.
Он сказал это не только потому, что его интересовала эта тема, но в основном потому, что, как он почувствовал, была его очередь сказать что-нибудь. Нужно было поддержать этот разговор, напоминающий беседу за чаепитием у Сумасшедшего Зайца.
"Да, - повторил Саттон самому себе, - именно так это и выглядит… Совершенно абсурдная ситуация. Психопатическая интерлюдия к чему-то, что, конечно, имеет какой-то смысл, совершенно непонятный в настоящий момент".
- Пришло время, - сказал Кейс, - поговорить о различных вещах. О башмаках, о кораблях, о сургуче, о капусте и о королях…
Кейс улыбался, пока они беседовали, губы его при этом растягивались в тонкую щель: точная, жестокая военная улыбка.
- Прежде всего, - произнес Кейс, - речь идет о картах, об очень специализированном знании, об интуиции. Если вы догадываетесь, где находится противник и что он делает, вы ударяете первым.
Саттон пожал плечами.
- По сути дела, - усмехнулся он, - этот принцип действовал всегда. Ударить первым…
- Да, - согласился Прингл. - Сейчас у противника куда больше возможностей в выборе места и способа действовать.
- Приходится работать с графическим изображением мысли, с картами отношений и с историческими данными, - пояснил Кейс так, как будто его никто не прерывал. - Необходимо изучить некоторые события, которые произошли в прошлом, а затем вы направляетесь туда и стараетесь изменить эти события… чуть-чуть. Вы понимаете? Никогда нельзя изменять слишком сильно. А только настолько, чтобы окончательный результат оказался несколько другим, менее благоприятным для противника. Небольшое изменение здесь, небольшое изменение там, и победа за вами.
- Время представляет собой концепцию разума, - продолжал разговор Прингл. - Субстанцию времени искали повсюду, пока не обнаружили, что она является принадлежностью человеческого разума. Думали, что это четвертое измерение. Вы помните Эйнштейна?
- Эйнштейн не утверждал, что это будет четвертое измерение, - возразил Кейс. - Время не является измерением в том смысле слова, в каком вы его употребляете, как если бы вы произносили длина, ширина и высота. Эйнштейн считал, что время - это продолжительность…
- Но "четвертое измерение"? - вновь продолжал Прингл.
- Нет, это не так, - возмутился Кейс.
- Джентльмены, - прервал их Саттон, - джентльмены!
- Во всяком случае, - согласился Кейс наконец, - этот самый Майкельсон из вашего времени догадался, что оно представляет собой концепцию разума, существует только в человеческом разуме и не имеет никаких физических свойств, кроме человеческой способности понимать его. Он обнаружил, что человек, у которого достаточно сильное чувство времени…
- Есть люди, вы знаете, - перебил Прингл, - с обостренным чувством времени. Они могут сказать, что прошло десять минут с какого-то момента, и окажутся правы, более того, они могут контролировать даже секунды с точностью лучших хронометров.
- Итак, Майкельсон построил искусственный "мозг времени", - сообщил Кейс, - мозг, у которого чувство времени было увеличено в миллион раз, и обнаружил, что такой мозг может управлять временем в определенных пределах. И он научился двигаться сквозь время и проносить сквозь время любые предметы, которые попадают в сферу его деятельности.
- Это как раз то, чем мы пользуемся сейчас, - пояснил Прингл, - мозг времени. Вам просто нужно нажать необходимую кнопку, которая сообщит этому мозгу, что вы хотите направиться… или, точнее, вы желаете отбыть, а он делает все остальное. Просто, не правда ли? - и он посмотрел на Саттона.
- Вне всякого сомнения, очень просто, - согласился Саттон.
- А теперь, мистер Саттон, - включился в разговор Кейс, - чего вы еще хотели бы?
- Ничего, - ответил Саттон, - совершенно ничего.
- Но это глупо с вашей стороны, - возразил Прингл настойчиво. - Должно же быть что-то такое, чего вы желаете.
- Может быть, некоторую информацию.
- Информацию о чем?
- О том, что вообще происходит.
- Вы собираетесь написать книгу? - спросил Кейс.
- Да, - ответил Саттон, - я намереваюсь написать книгу.
- И вы хотели продать ее?
- Я хочу, чтобы ее опубликовали.
- Книга, - констатировал Кейс, - является предметом продажи. Это продукт работы ума и затрата физической энергии. Она имеет реальную ценность.
- Я согласен с вами, - поддакнул Саттон, - и полагаю, что вы заинтересованы в ее покупке.
- Мы издатели, - объяснил Кейс, - и ищем книгу для публикации.
- Бестселлер, - добавил Прингл. Кейс сел прямо.
- Все это очень просто, - объяснил он, - деловое соглашение. Мы хотели бы, чтобы вы продолжали свою тему и предложили свою цену.
- Можете сильно завысить ее, - разрешил Прингл. - Мы готовы заплатить.
- Мне не приходит в голову никакая цена.
- Мы обсуждали этот вопрос, - сказал Кейс, - в предварительном порядке, думая о том, сколько вы можете запросить и сколько мы можем заплатить вам. Мы надеемся, что вы не против иметь планету в качестве своей собственности.
- Мы могли бы дать вам целую дюжину планет, - вмешался Прингл, - но это бессмысленно. Что человек может сделать с дюжиной планет?
- Он мог бы сдавать их в аренду, - ответил Саттон.
- Вы имеете в виду, - спросил Кейс, - что согласны иметь дюжину планет?
- Нет, я не это имел в виду, - ответил Саттон. - Просто Прингл поинтересовался, что можно делать с дюжиной планет, и я ему ответил. Я сказал…
Прингл так наклонился со своего кресла, что чуть не упал.
- Послушайте, мы говорим не о планете, которая находится на задворках Вселенной. Мы предлагаем планету, которая уже обработана, ландшафт которой приведен в порядок, и на ней нет никаких неприятных форм жизни, а только царит летний климат и живут дружелюбные аборигены.
- И кроме того, мы предлагаем вам деньги, - добавил Кейс, - чтобы ваша планета ни в чем не нуждалась до конца ваших дней.
- Она находится в центре Галактики, - продолжал Прингл, - этот адрес достоин вас. Вам не придется стыдиться его.
- Меня это не интересует, - ответил Саттон. У Кейса кончилось терпение:
- Боже мой, что же вы хотите?
- Мне нужна информация.
- Хорошо, - вздохнул Кейс, - мы дадим вам информацию.
- Почему вы хотите купить именно мою книгу?
- Существует три группы заинтересованных в вашей книге лиц, - объяснил Кейс. - Одна из них хочет убить вас, чтобы помешать вам опубликовать ее. И что особенно важно, они могут сделать это, если вы не объединитесь с нами.
- А вторая группа?
- Третья.
- Да, третья.
- Они хотят, чтобы вы написали книгу, но ничего не заплатят вам за это. Они сделают все, что в их силах, чтобы облегчить вам написание этой книги и защититься от тех, кто хочет вас убить. Но они не предложат вам денег.
- Если я приму ваше условие, - усмехнулся Саттон, - то, я полагаю, вы поможете написать мне книгу. Я имею в виду редактирование и всякие подобные вещи.
- Естественно, - ответил Кейс, - мы заинтересованы в этом и хотим сделать все наилучшим образом.
- В конце концов, - заметил Прингл, - наша заинтересованность в этом деле не меньше, чем ваша.
- Я очень сожалею, - подытожил Саттон, - но моя книга не продается.
- Мы можем еще надбавить, - предложил Прингл.
- И все же она не продается.
- Это ваше последнее слово? - спросил Кейс. - Вы все обдумали? Саттон утвердительно кивнул.
Кейс вздохнул.
- Тогда, - сказал он, - я полагаю, мы должны вас убить. И он вытащил из кармана пистолет.
25
Психометр продолжал работать, то ускоряя, то замедляя темп. Иногда он издавал звук, похожий на хрипение расстроенного механизма часов. Это был единственный звук в комнате, и Адамсу показалось, что он слышит биение сердца, либо дыхание спящего человека, либо пульсацию крови в сонной артерии.
Он с гримасой посмотрел на кучу бумаг, которую минуту назад рассерженно сбросил со стола движением руки, поскольку в них ничего не было. Абсолютно ничего. Личные дела его сотрудников, каждое из них безупречно, тщательно проверено. Свидетельство о рождении, свидетельство о прохождении обучения, рекомендации, проверка на лояльность, психологические тесты - все данные, которые должны быть. Ни одного изъяна.
В этом и была вся загвоздка… Ни в одном личном деле, ни у одного человека из персонала службы не оказалось ни одного недостатка. Ничего, за что можно было бы ухватиться, что могло бы вызвать подозрение. Все чисто и бело, как лилия.
И все же кто-то из них похитил Саттона. Кто-то из них сообщил Саттону о ловушке, которая устроена в отеле. Кто-то из них, знавший о ловушке, действовал так, чтобы спасти Саттона.
"Шпионы", - сказал себе Адамс и ударил кулаком по столу с такой силой, что ушиб костяшки пальцев.
Только их человек мог взять досье Саттона. Только их человек мог знать о решении уничтожить Саттона и о трех людях, которым было поручено выполнить это.
Адамс мрачно усмехнулся. Психометр как бы смеялся над ним.
"Крак, - безжалостно продолжал он, - клик, клик-клик".
Это звучало сердце Саттона, звенело его дыхание… Это была жизнь Саттона, где-то продолжающаяся. До тех пор, пока Саттон жив, независимо от того, где он был и что он делал, психометр будет издавать эти звуки: "Крак, крак, крак".
Он где-то в районе пояса астероидов, указывал психометр. Это очень неточное указание вывело на орбиты многие корабли, оснащенные психометрами, корабли, которые участвовали в операции с целью уточнения местонахождения Саттона. Рано или поздно… через часы, или дни, или недели, но Саттона найдут.
"Крак…"
- Война, - сказал человек в маске.
И спустя какие-то часы корабль, издавая свистящие звуки, прорезал небосклон над холмами, подобно светящейся комете, и упал в болото. Корабль, каких еще не было, внутри которого находилось оплавленное оружие, не похожее ни на что, известное человеку. Корабль, чей грохот разбудил спящих жителей в радиусе многих миль. Его раскаленный металл сверкал в небе подобно маяку.
Корабль и тело, и след, который оставил человек на протяжении трехсот ярдов в болоте. Следы одного человека и слабые следы других ног, тянущихся через топь. И тот, который тащил на себе другого полумертвого человека, был Ашер Саттон, поскольку его, Саттона, отпечатки пальцев обнаружили на одежде человека, лежащего у края болота.
"Саттон, - подумал Адамс, - всегда этот Саттон. Имя Саттона на обложке книги на Альдебаране XII, отпечатки пальцев Саттона на одежде мертвеца. Человек в маске сказал, что никакого инцидента на Альдебаране не произошло бы никогда, если бы не было Саттона. И Саттон убил Бентона пулей в руку".
Доктор Рэйвен сидел напротив него и рассказывал о том дне, когда Саттон пришел к нему в университет.