Затем быстро собрали остатки еды, молча улеглись и погасили свечи. Тони заметил, что Арчибальд, Ричард и Дэвид жмутся поближе к нему, тогда как остальные наоборот стараются держаться несколько в стороне, особняком.
Коротышка Чарли, пока располагались на ночлег, суетился больше всех, метал на Макфейла вопрошающие и одновременно заискивающие взгляды, а когда стали тушить свечи, быстро повыбрасывал из мешка всё жёсткое и пристроил его вместо матраца возле полусонного Дэвида.
Мальчик попал на глаза некстати. Хотя он и умыл лицо, но всякий раз весь вид его, беспомощный, какой-то птичий, разительно напоминал молоденького лейтенанта, которого он… Нет, нет, нет! Он не хотел убивать! Он никогда, никого не хотел убивать, вы слышите?! Он всего-навсего был солдатом и выполнял приказ… Господи, как страшно хрустнуло тогда лицо лейтенанта. Нежное, почти детское… Или девичье? Вот, вот в чём загвоздка! Во всех юных лицах ему теперь мерещатся лейтенант или… Рут… Ведь это ради неё, ради сестрёнки, он ввязался в оккупацию Фолклендов. Им обещали деньги. Большие деньги! Он прикинул, что их с лихвой хватит на операцию в самой что ни на есть лучшей клинике. Рут сделают операцию на сердце, - думал он, - и не надо будет больше самому умирать от страха и просить её не умирать, как тогда, вечером, в лесу. Какое бледное и спокойное лицо было тогда у неё. Не бледное, а даже голубоватое. Но на шее Рут билась жилка, и он знал - всё в порядке. Пока всё в порядке…
Тони стиснул зубы, чтобы не застонать.
Уж лучше бы та граната, которая откусила пальцы на руке, разорвала его на куски. Пока он валялся в госпитале, не стало Рут. Бедная девочка! Она понятия не имела, в какое дерьмо ввязался её брат… Он считал дни до выписки и прикидывал, куда повезёт Рут после операции отдохнуть и набраться сил - она ведь ничего в жизни не видела, ничего хорошего. И вот какой-то подлец… Кто-то из профессиональных убийц, которому, кроме всего прочего, захотелось отлежаться в госпитале… Кто-то из них, друзей-десантников, встретил Рут и описал ей "геройства" братика на Фолклендах…
Деньги, предназначавшиеся на операцию, он пропил за два месяца. Даже не поставил на могилку Рут памятника. К чему все эти надгробия, каменные свидетельства скорби?! Он убил лейтенанта, чтобы спасти Рут. Может, и ещё кого. Почём знать, с кем встретились его пули. Рут нельзя было волноваться… Что, что ей наплёл такого тот друг-подонок, который описал "геройства" десантника Энтони Макфейла?! Что он сказал ей такого, чего не выдержало больное сердце сестрёнки?!
Тони повернулся на другой бок, прислушался. В помещении магазина было тихо - все спали. Усилием воли отогнал горестные мысли и тут же будто в яму провалился - измученный мозг требовал отдыха.
Кто-то присел рядом с ним, прикоснулся к лицу, и он опомнился от сна, как от недолгого обморока. Рука была женская, ласковая - он понял это сразу и потому не стал хвататься ни за пистолет, ни за фонарик.
- Подвинься, - шепнула женщина. - Ты стонешь во сне и скрежещешь зубами как дракон.
Он коротко засмеялся, потянулся к неожиданной гостье, стал торопливо расстёгивать её одежду.
- Я сама, - шепнула она.
Уже потом, когда Тони понял, что это не сон, что незнакомка никуда не денется, обласканный и умиротворённый, он уткнулся лицом ей в грудь и снова провалился в сон. Короткий, без сновидений и кошмаров, освежающий сон.
С "утра" всё пошло наперекосяк.
Не успели позавтракать, как Чарли вдруг испуганно взвизгнул.
- Там… за стеклом… там… - бормотал он, тыча фонариком в сторону прозрачной стены, отделявшей их от платформы, но не зажигая его. - Посвети… посвети сам…
Тони зажёг фонарик, и все замерли.
За стеклом, зацепившись за что-то полою пальто, полувисел тот самый плюгавенький старикашка, который удрал прошлой "ночью" и украл остатки еды.
Старик был мёртв. Свет фонарика отразился в его открытых глазах, и всем стало противно и жутко, будто пока они при двух свечах пили кофе, сама смерть разглядывала их через стекло - этакая большущая летучая мышь в клетчатом пальто… Значит, старик далеко никуда не уходил, крутился рядом. Для него подземная одиссея кончилась.
- Пересчитай всех наших, - попросил Тони Дэвида. - Пора в путь.
Через несколько минут парнишка доложил, что все на месте и готовы идти.
Тони включил фонарик и осветил своё "воинство".
Самый надёжный, конечно, Арчибальд. На первый взгляд, полусонный и неразговорчивый увалень - может даже не поздороваться. Но ведь прошлым летом именно он… Дело было на съёмках. Конь чего-то испугался и понёс. Он бы неминуемо свалился, а падать в массовке, когда скачет сразу около двухсот всадников - сомнительное удовольствие. Вот тогда-то Арчибальд Догнал и усмирил взбунтовавшегося жеребца… На Арчи можно положиться. Да и здоровый он, сильный - кто знает, сколько им ещё придётся блуждать в этом лабиринте.
Рядом с ним - Чарли. Чудное создание. Над миром пронеслась атомная война, а он, наверное, и не заметил. Весь в себе, точнее, весь для себя. Таких, как он, согревает любая пустячная выгода. Даже не выгода, а постоянная уверенность, что он что-то сделал лучше, умнее других, на чём-то выгадал, расчёт его верен, он своё возьмёт, он удачлив, а остальные - простаки. У него и сейчас глаза хитрые, острые - поблёскивают во тьме. Тони не раз слышал, что не было ещё таких съёмок, в которых участвовал бы Чарли и хоть что-нибудь не украл. Неважно что: плетённый из прутьев стул или гипсовые яблоки.
"Этот его талант в нашем положении тоже может пригодиться", - подумал с улыбкой Тони.
На Дэвида он и смотреть не стал. Ребёнок. У него самого уже мог бы быть такой сын. Если этого мальчишку не вытащить из подземелья, он погибнет первым.
О Ричарде, рыжебородом мужчине лет пятидесяти, он знал мало. По-видимому, учитель или клерк. Как он тогда, в вагоне, уцепился ему в куртку… "Джентльмен"… И эта дурацкая фраза: "Я не могу ждать, пока нас откопают". Можно подумать, что их кто-нибудь станет откапывать…
- Пошли, - вздохнул Тони.
Он специально пропустил человек десять, пока не поравнялся с Филидой. Взял её за локоть, как бы поддерживая.
- Ты просто прелесть, Филида, - негромко сказал Тони.
Женщина не вырвалась, но и не откликнулась на его жест.
- Что это тебя с утра на нежности потянуло? - грубовато-насмешливо поинтересовалась она.
Топи светил под ноги, а сам вглядывался в полумрак, в бесстрастное лицо Филиды, узнавая и не узнавая в ней ночную гостью.
"Она или не она? Если она, то зачем эта игра? Почему она делает вид, будто между нами ничего не было?!"
- Не выспался, - со значением ответил он.
- Досыпай на ходу, - равнодушно посоветовала Филида.
Тони отпустил её локоть и прибавил шагу, чтобы снова выйти в голову группы.
"Не всё ли равно - кто, - подумал он, улыбаясь про себя. - Так даже интересней…"
Сразу за станцией они наткнулись на пустой поезд и молча, один за другим, пробрались через его вагоны.
А ещё метров через двести впереди замерцал свет фонаря, и Тони уже привычным движением достал пистолет.
Кто-то, не таясь, шёл им навстречу.
Путники остановились.
Когда неизвестный приблизился, Тони и его друзья услышали, что он… напевает и время от времени поругивается.
- Освети его, - шепнул Тони Арчибальду.
Неизвестный в свою очередь осветил их всех, присвистнул:
- Привет, ребята! - весело поздоровался он. - Ох, и духотища здесь - дышать нечем. Вам ещё не надоело лазить по этим норам? Впрочем, вам за это деньги платят.
- Знакомое лицо, - настороженно сказал Арчибальд.
Неизвестный, услышав его слова, повернул луч фонарика.
- Оператор я, - пояснил он. - Вас, чертей, сто раз снимал, а вы морды воротите. Вы не встречали Пайпера? - я его ищу.
- Он рехнулся, - шепнул Тони друзьям. - Бедняга думает, что он и сейчас на съёмках.
И он, и Арчибальд узнали оператора. Вот уж ирония судьбы: мир сгорел в атомном огне, а этот полоумный франт по-прежнему одет в свою немыслимо пёструю куртку, увешан сумками и аппаратурой и по-прежнему занят.
- Пойдём с нами, дружище, - мягко предложил Тони. Было ясно, что безумный оператор в одиночку не протянет в подземном лабиринте и нескольких суток.
- Нет, ребятки. Работа есть работа, - отмахнулся тот. - Вы что, не знаете Пайпера? Он ждёт меня на следующей станции.
Сумасшедший оператор снова засвистел что-то весёленькое и двинулся дальше - туда, откуда они полчаса тому назад ушли.
- Хорошенькая компания его там поджидает, - буркнул Арчибальд. - Два трупа и призрак старины Пайпера.
Будто услышав их разговор, оператор обернулся, блеснул лучом фонарика.
- Что вы стоите, ребятки, будто похоронная команда? - крикнул он. - Шевелитесь! Душите друг друга, убивайте, сражайтесь с крысами. Какие кадры, чёрт возьми! - Он захохотал и будто добрый десяток сов закружил во мраке тоннеля, охая и передразнивая человеческий смех. - Кушайте друг друга, ребятки, - выживайте! А я вас буду снимать…
Он скрылся в глубине тоннеля.
- Не связывать же его, - с сожалением сказал Тони, обращаясь к друзьям. - Может, как-нибудь сам выберется? Или спасатели заявятся. В чём я, правда, сильно сомневаюсь.
Мимо них, прижимаясь к стене тоннеля, опять промчался целый отряд крыс.
- Мы подходим к станции, - заметил вдруг Ричард, который обычно молчал. - Теперь у всех есть фонарики. Можно послать кого-нибудь вперёд, на разведку и не тратить время на её осмотр.
- Мистер Тони, - тут же взмолился Дэвид. - Разрешите мне всё разведать. Я мигом. Туда и обратно.
- А если там Флайт?
Чарли услужливо протиснулся вперёд.
- Флайт ушёл - я слышал их планы. Они торопились. Если позволите, я сам пойду на разведку.
- Пусть уж парень прогуляется. - Тони кивнул Дэвиду. - Будь осторожен. Главное, посмотри - есть ли там выход.
Они надеялись, что с фонариками смогут идти быстрее. Однако с первых же минут пути поняли: особо не разгонишься, так как воздух в метро за "ночь" ещё более застоялся. Тони объявил, чтобы все сняли куртки к плащи, но не бросали их, а несли с собой. Это здесь жарко, а наверху - осень. Была… по крайней мере.
Безлюдную станцию прошли не останавливаясь. Вскоре их догнал запыхавшийся Дэвид.
- Ничего интересного, - доложил он. - Вход и выход тоже перекрыты.
Тони кивнул. Они двинулись дальше.
Разговор с Дэвидом уместился в две фразы, но что-то в облике парня изменилось, и это встревожило Тони. Не долго думая, он остановился, посветил назад.
Дэвид прищурил глаза от неожиданного света, заслонился рукой.
- Что с тобой? - грубовато спросил Тони, сам не зная, какой смысл он вкладывает в свои слова.
Парень молчал, виновато опустив голову.
И тут до Макфейла дошло: Дэвид ничего не несёт, хотя вчера сам в магазине напросился. И сегодня, когда отправлялись в путь, поклажа была с ним.
- Где твой мешок с НЗ? Потерял? Украли?
- Нет… - Дэвид поднял голову, шмыгнул носом, будто собирался заплакать. - Там люди, на станции… Возле эскалатора… Они… голодные. Умирают от голода… Я… Я отдал им консервы.
- У нас ещё много еды, - осторожно вступил в разговор Ричард, который опасался, чтобы парнишке не попало за самоуправство.
- Сейчас разберёмся, - буркнул Тони. - Арчибальд и Чарли - останьтесь здесь, с людьми. А мы вернёмся на станцию.
Он шёл впереди - по-прежнему быстрый и решительный. Ричард и Дэвид едва поспевали за ним. Поднялись на платформу. Дэвид повёл лучом фонарика.
- Это здесь, - виновато сказал он и замолчал, вновь поражённый открывшимся ему зрелищем человеческой беды.
Оборванные и измождённые люди - их было человек двенадцать - закрывались от света, испуганно жались поближе к ступеням эскалатора, будто в его нише можно было укрыться. Какая-то женщина то ли в разорванном белом платье, то ли в одной нижней рубашке замахала руками, пронзительно завизжала:
- Не тро-о-огайте меня! Не прикасайтесь ко мне!
Ещё три или четыре человека ползали на коленях по полу. Тони даже не сразу понял, что они делают.
Он шагнул вперёд, отпихнул ногой рослого оборванца, который, бессвязно мыча, изо всех сил лупил консервной банкой о каменный пол.
- Смотри, благодетель. - Макфейл вырвал из рук оборванца исковерканную банку, показал её Дэвиду. - Ты отдал им консервы и ушёл, а они не могут их открыть. Нечем.
Затем Тони повернулся к визжащей женщине, грозно рявкнул:
- Заткнись!
Та испуганно отшатнулась - её истеричный вопль оборвался.
Несчастные во все глаза смотрели на Дэвида и Тони.
Тони достал нож, с которым не расставался ещё со службы в армии, открыл одну за другой три банки тушёнки.
- На еду не набрасывайтесь, - предупредил. - Здесь докторов нет, чтобы вас потом откачивать. Возьмите по несколько кусочков. Вот галеты… Перекусите немного - и за мной. Ещё до конца дня я выведу вас отсюда.
Он отошёл в сторону, но фонарик выключать не стал, чтобы озверевшие от голода люди не покалечили друг друга или не стали запихаться едой.
- Не торопитесь! Успеете! - покрикивал Тони, хотя только что подгонял. Он не хотел их жалеть, потому что последние годы только и делал, что уверял себя: все люди - сволочи! Жизнь, кстати, частенько подтверждала это. В глубине души он понимал, что далеко не все люди - богачи и бездельники, но каждый изгой всегда видит себя самым последним и делит мир по принципу: "я" и "они". Они, мол, живут, а я в этом мире только статист… Но вот пришла Судьба в облике атомной войны и мгновенно уравняла всех. Более того! У них она всё отняла. Сразу и всё. А ему терять нечего. Он давно приспособился к такому существованию - на социальном дне, в подземке, на уровне крыс, без крова и еды - и потому выживет. А все они, кто с поверхности, кто жил, а не играл в жизнь, - обречены.
Казалось бы, он должен радоваться. Справедливость восторжествовала! А он вылавливает их из мрака, как новорождённых котят из реки, и обещает спасение. Мало того - он таки выведет их наверх. Чего бы это ему не стоило - спасёт! Зачем? Только ли потому, что быть добрым и сильным - приятно. Или всё же права Рут, которая как-то упрекнула его: "Зачем ты стараешься казаться хуже, чем ты есть на самом деле?" Он тогда засмеялся, сказал: "Вся жизнь - игра". И правда. Фермеры играют в политиков, подонки, жаждущие власти, - в полицейских и военных, ворюги изображают радетелей за общественное благо, а профессиональные проститутки - светских дам. Нормальные средние люди, как правило, играют скотов. Чтобы выглядеть грозно, независимо и воинственно. Пугают, потому что сами всего и вся боятся. Игра - как способ выживания.
Они вернулись в тоннель.
Новые попутчики плелись позади - медленно, но цепко, ухватившись за нитку надежды, которую бросил им Тони.
Часам к двум по дневному времени вышли к разветвлению пути.
Чарли, который всё время что-то жевал и постоянно вырывался вперёд, подскочил к Тони. Его глазки возбуждённо поблёскивали.
- А вдруг Флайт что-нибудь замыслил? Надо проверить оба тоннеля.
- Не знаю, что он там замыслил, - хмуро сказал Тони, освещая фонариком разветвление, - но на юго-западной ветке - ремонтные работы. А нам надо именно туда. Туда же, очевидно, пошёл и Флайт…
- Я сейчас, шеф!
Тони не успел и слова сказать, как неугомонный Чарли нырнул в тоннель, стал осторожно пробираться между металлическими стойками и деревянными опалубками.
- Если это дальше, чем на сотню метров, возвращайся! - крикнул ему вдогонку Арчибальд. - Мы со своей командой там не пройдём.
- Всё нормально, - откликнулся Чарли. - Леса уже кончаются. О, здесь какая-то записка…
В следующий миг пол под ногами путников вздрогнул, глухой удар потряс подземелье, и из юго-западного тоннеля вырвалось облако пыли. Часть металлических стоек и досок с грохотом обрушилась.
Не сговариваясь, друзья зажгли фонарики, бросились в это зловещее облако.
Метров через двадцать они остановились перед огромным каменным завалом.
Лучи фонариков вылавливали из хаоса и мрака здоровенные глыбы зернистой породы, исковерканные стойки, проволоку, деревянную щепу и песок.
- Смотрите, - сказал Ричард.
В стороне валялся кусок картона. На нём корявым почерком было написано:
"Привет, Беспалый! Никуда не сворачивай. Это верная дорога".
- Сволочь! - воскликнул Тони. - Я понял. Он видел Чарли в магазине и специально громко говорил, чтобы сбить нас с толку. Флайт хотел всех нас здесь угробить.
- Где же Чарли? - перебил Макфейла Ричард. - Ищите его. Может, он ранен…
- Он не ранен, - сказал Арчибальд, отступая от завала. - Вот он.
Четыре луча скрестились там, куда указывал Арчибальд, и метнулись в разные стороны. В кругу света на миг отчётливо и страшно возник стоптанный башмак, который торчал из-под каменных глыб.
Дэвид уткнулся в металлический стояк. Его худенькие плечи сотрясали рыдания.
- Мы… не… выйдем… отсюда! - выкрикнул он прерывающимся голосом. - Там… всех… Наверху все убили друг друга, и мы… здесь… тоже убиваем… Зачем?! Зачем всё это?! Почему… мы… такие?..
- Успокойся, малыш. - Тёплое чувство к этому наивному парнишке, такому же беззащитному, как и Рут, чем-то даже похожему на сестру, вновь коснулось сердца Тони. - Жаль, конечно, Чарли.
Он вёл Дэвида между покосившимися стойками, упавшими досками и камнями и думал:
"Рут уже ничем не поможешь. Милая, славная Рут… А этот щенок… Жалко, пропадёт без меня…"
Они вернулись к разветвлению тоннелей.
Тони, мельком осветив всех своих попутчиков, сказал:
- Нам подстроили ловушку. Там завал. Чарли, который разведывал путь, погиб. Теперь мы пойдём прямо. Это дальше, на несколько километров дальше, но другого пути у нас нет. Не будем терять времени, друзья, - вы все чувствуете, что дышать с каждым часом становится всё тяжелее. Надо идти.
Через несколько часов их догнала вода.
Она обгоняла людей - пока ещё неглубокая, чуть выше щиколоток, тёплая и грязная. С урчанием и слабыми переплесками вода приходила из тьмы и пропадала во тьме. Сначала она текла как бы толчками, приливами, потом пошла сплошным мутным потоком.
Несколько женщин запричитало, предчувствуя беду. Арчибальд, не скрывая злости, выругался.
- Что будем делать, Беспалый? - спросил он у Тони, останавливаясь. - Впереди тупик, а вода прибывает. Мы потонем здесь, как крысы, если не успеем добраться до конечной станции этой линии и перейти на другую.
Тони помолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию.
- На каждой станции есть канализационные люки для сбора сточных и грунтовых вод, - наконец заговорил он. - Очевидно, они там, впереди, закрыты. Вода, естественно, накапливается. Я могу пойти вперёд…
- Не надо, - прервал его вдруг Ричард, в голосе которого впервые прорезалась решительность. - Я отлично плаваю и ныряю. Я всё сделаю сам.
- Если не получится, нам всем придётся возвращаться, - устало заключил Тони.
- Я пойду с Ричардом, подстрахую его, - сказал Арчибальд. Не ожидая, что на это скажут друзья, он решительно зашагал в глубь тоннеля.
Ричард сунул свой мешок с продуктами Дэвиду и побежал догонять угрюмого статиста, которого он в душе почему-то побаивался.
Они шли быстро, и так же быстро поднимался уровень воды.