– И сделать это можете только вы, мистер Мид! – одобрительно кивнула миссис Бракс.
Толстяк сразу скис.
– Я?
– Разумеется, – горячо поддержала Мэри-Энн. – Вы – единственный, кто может это сделать, изложить все… как бы это… так правильно.
– Я… мы… не очень-то… У меня сложились не очень хорошие отношения с мистером Сторку. Поэтому лучше возложить решение этой задачи на кого-то другого.
Дэйв Поллок расхохотался.
– Олли, не скромничайте. У вас со Сторку такие же отношения, как и у любого из нас. И разве вы не специалист по внешним связям? Вы ведь большая шишка в своей компании, не так ли?
Мистер Мид попытался вложить в свой жесткий продолжительный взгляд всю ненависть, накопившуюся во Вселенной.
– Очень хорошо. Раз никто из вас не берется за это, придется мне. Я скоро вернусь.
– Почему бы вам не воспользоваться джампером? Это ведь гораздо быстрее, – спросил ядовито Поллок, когда Мид выходил из комнаты.
– Нет, благодарю, – вежливо ответил мистер Мид. – Мне нужно размяться. Я пройдусь пешком.
Он начал спускаться по лестнице быстрым пружинистым шагом, но лестнице, однако, показалось, что он движется недостаточно быстро. Включился эскалатор, набирая скорость до тех пор, пока Мид не споткнулся.
– Остановись, черт тебя побери! – завопил он. – Я могу это сам!
Лестница повиновалась. Он вытер лицо большим белым носовым платком и снова пошел вниз по ступенькам. Через несколько секунд эскалатор включился снова.
Раз за разом Мид приказывал ему остановиться, и раз за разом он останавливался, а затем снова исподтишка делал попытки ему помочь. В конце концов ему пришлось сдаться, и к тому времени, когда он достиг нижнего этажа, эскалатор двигался так быстро, что мистер Мид по инерции пролетел через весь пустой вестибюль здания и очутился на тротуаре, рискуя сломать шею. К счастью, тротуар под ним начал двигаться. У толстяка после путешествия по лестнице изрядно кружилась голова, но стоило ему покачнуться, как тротуар тут же следовал за ним, осторожно, но умело предотвращая его падение. В конце концов, Мид остановился, чтобы перевести дух.
Тротуар под ним слегка затрепетал, выжидая. Мистер Мид начал озираться по сторонам.
– Что за мир! – вырвалось у него. – Хоть бы полицейский появился. Хоть бы кто-нибудь!
И тут же перед ним возник этот "кто-нибудь". С характерным попыхиванием чуть выше его головы появился джампер. Из него прямо в воздух вышел человек. Позади человека была какая-то похожая на плетень, решетчатая штуковина, утыканная глазами. Участок тротуара взметнулся вверх, образовав горб прямо под двумя появившимися существами, а затем аккуратно опустился вниз.
– Я очень рад нашей встрече! – закричал мистер Мид. – Я пытаюсь добраться до Государственного Департамента и испытываю определенные затруднения. Был бы очень признателен вам за помощь.
– Извините, но мы с Клап-Лилтом должны через полчаса вернуться на Ганимед. Мы и так уже опаздываем на встречу. Почему бы вам не вызвать государственную машину? – спросил человек.
– Кто это? – поинтересовался плетень, когда они начали плавное движение ко входу в здание.
Тротуар под ними струился счастливой рекой.
– Путешественник во времени, – пояснил его спутник. – Из прошлого. Один из тех туристов, которые прибыли к нам в порядке обмена две недели назад.
– О! – протянул плетень. – Из прошлого? Вы знаете, мы на Ганимеде не верим в путешествия во времени. Это противоречит нашей религии.
Землянин рассмеялся.
Ох, уж эта ваша религия, Клап-Лилт!
– Все вы, люди, не можете никак уразуметь, что наша религия…
Голос плетня растаял, как только они скрылись внутри здания. Мид едва не плюнул им вслед. Затем взял себя в руки. Нравы этого странного времени чудовищно отличаются от нравов двадцатого века. Кто знает, какое наказание положено здесь за плевок?
– Государственную машину, – уныло произнес он в пустоту. – Мне нужна государственная машина.
Мистер Мид чувствовал себя несколько глуповато, но именно это, как им говорили, нужно делать в случае необходимости.
Как по заказу, рядом с ним прямо из ничего возникла сверкающая разноцветными пластинами штуковина, вся из проводов и катушек.
– Да? – спросила штуковина бесстрастным голосом. – Чем могу служить?
– Мне нужно встретиться с мистером Сторку из вашего Государственного Департамента.
– Можно предложить вам джампер? Я сейчас же вызову.
– Не нужно. Я хочу пройти пешком. Все, что от вас требуется – велеть этому дурацкому тротуару не вмешиваться и стоять неподвижно.
– Простите, сэр, – ответила машина, – но тротуар просто выполняет свои обязанности. К тому же, мистера Сторку сейчас нет. Он выполняет духовную зарядку либо на Поле для Визга, либо на Стадионе Ужаса.
– О, увольте, – взмолился Мид.
Оправдывались его самые худшие опасения. Ему не хотелось побывать в этих местах еще раз.
– Простите, сэр. – Один момент. Я проверю. – Между обмотками проскочило несколько ярко-голубых искр. – Мистер Сторку сейчас занят визгом. Он чувствует, что стал чрезмерно агрессивен. Приглашает вас присоединиться к нему.
Толстяк задумался. У него не было ни малейшего желания отправляться туда, где нормальные люди на несколько часов становятся сумасшедшими. Но, с другой стороны, времени было в обрез.
– Ладно, – удрученно согласился он. – Я присоединяюсь.
– Вызвать джампер, сэр?
– Нет! – отпрянул Мид. – Я пойду пешком.
– К сожалению, сэр, пока вы будете туда добираться, визг уже закончится.
Вице-президент по внешним связям приложил к лицу потные ладони и, чтобы успокоиться, сделал легкий массаж. Он должен не забывать о том, что это не тупой полисмен, на которого можно пожаловаться в газету, и не секретарь-растяпа, которого можно уволить. Это всего лишь машина, в электронной цепи которой встроен определенный набор речевых реакций. Если он покажет, что непомерно раздражен, она просто вызовет другую машину. Медицинскую.
– М-н-е н-е н-р-а-в-я-т-с-я д-ж-а-м-п-е-р-ы, – процедил он сквозь зубы.
– Извините, сэр. Если вы не возражаете против того, чтобы подождать, пока закончится визг, то нет проблем, но тогда вам придется отправиться на Венеру на Праздник Ароматов, который сразу же после визга намерен посетить мистер Сторку. Поэтому, если вы хотите повидаться с ним незамедлительно, вам, увы, придется воспользоваться джампером. Другой возможности нет, сэр.
– Ладно, сдаюсь, – поник мистер Мид. – Вызывайте джампер.
– Есть, сэр. Вот он, сэр.
Тотчас над головой Мида материализовался полый цилиндр и замкнулся вокруг него, не дав даже рта раскрыть. Вокруг стало темно. У бедняги возникло ощущение, будто его желудок постепенно, но неумолимо, вытаскивают через рот. За желудком последовали печень, селезенка и легкие. Затем все его кости выпали в середину уже пустой брюшной полости и стали уменьшаться в размерах, пока не исчезли. Он как бы сколлапсировал внутрь самого себя. Через некоторое время мистер Мид снова ощутил себя целым и невредимым, стоящим на просторной зеленой лужайке. Его окружало несколько десятков людей. Желудок вернулся на положенное место и там закрепился, тело слегка подбросило вверх. Когда спазмы успокоились, Мид увидел перед собой мистера Сторку – высокого светловолосого молодого человека очень приятной наружности.
– Ведь это так просто, мистер Мид. Нужно только во время прыжка оставаться совершенно спокойным.
– Легко… легко говорить, – отдуваясь, произнес толстяк, вытирая лицо платком. – Почему вы… Почему бы вам не придумать другой способ передвижения? В нашу эпоху удобство в средствах передвижения является краеугольным камнем промышленности.
– Какой он забавный! – воскликнула находящаяся рядом девушка, обращаясь к своему спутнику. – Он разговаривает, как в старых любовных романах.
Мистер Мид бросил в ее сторону угрюмый взгляд и в замешательстве разинул рот. Она была совершенно голая. И такими же голыми были все окружающие, включая мистера Сторку. Мид разнервничался. Кто знает, что происходит на этих Полях для Визга! Ведь раньше они наблюдали за этим с большого расстояния, с трибуны.
– А ведь житель эпохи Елизаветы I или человек из Древней Греции при необходимости поехать в одном из ваших безлошадных экипажей или внутри железного коня испытал бы еще большее беспокойство, – заметил мистер Сторку. – Это всего лишь привычка, некоторые приспосабливаются, как ваш современник Уинтроп. А некоторые, как вы, например, нет.
– Если уж говорить об Уинтропе, – поспешно начал мистер Мид, – то…
– Все собрались? – раздался голос атлетически сложенного молодого человека. – Сегодня я – ваш вожатый. – С этими словами незнакомец подпрыгнул вверх. – А ну, ножками, все, все, ножками, пусть разомнутся ваши мускулы. У нас будет по-настоящему отличный визг. Сбросьте одежду, – обратился он к мистеру Миду. – Нельзя визжать одетым. Мид опешил.
– Я пришел, чтобы переговорить с мистером Сторку. И лучше посмотрю на все это со стороны.
Вокруг раздался дружный громкий хохот.
– Нельзя смотреть, находясь посередине Поля для Визга! И, помимо всего прочего, вы автоматически занесены в число участников визга. Сбрасывайте одежду, дружище, и присоединяйтесь!
Мистер Мид задумался на мгновение и начал раздеваться. Он был смущен, подавлен, напуган, но уж слишком неотложным было дело, с которым он пришел. Девизом людей, занимающихся внешними сношениями, всегда было: "Не лезь со своими уставами в чужой монастырь". Ему позарез хотелось домой, в тот мир, где справедливая система, базирующаяся на спросе и предложении, где с важным деловым человеком соответственно обращаются, где неодушевленные предметы остаются неодушевленными. А единственным каналом, через который можно в этот мир вернуться, является сейчас мистер Сторку. И поэтому его надо ублажить и дать почувствовать, что Оливер Мид – свойский парень. Кроме того, он заметил, что многие из собравшихся здесь девушек были очень недурны собой. Это напомнило ему ужин после окончания ревизии отделения компании в Де-Мойне. Вот если бы они еще не брили головы!
– Теперь все вместе, – пропел вожатый. – Давайте в кучу. Все вместе, одной тесной группой, теснее друг к другу, теснее, по кругу, по кругу!
Мистера Мида впихнули в толпу. Энергично подгоняемая вожатым группа сплачивалась все теснее и теснее. Неожиданно загремела музыка, затем ее стал заглушать шум, нарастая все громче и громче. Кто-то, пытаясь сохранить равновесие в куче-мала голых тел, саданул мистера Мида в живот, кто-то сзади сделал подножку.
– Осторожней! – взвыла рядом девушка, которой он наступил на ногу.
– Простите, я просто не успел…
Но тут кто-то ударил его локтем. Толпа продолжала кружиться под аккомпанемент такой душераздирающей какофонии, что, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. И все же голос вожатого перекрывал шум:
– Еще, еще! Вот так! Быстрее! Нет, сюда, вокруг дерева! Снова все в кучу! Держитесь вместе! А теперь – назад! Быстрее, быстрее!
Они попятились назад, огромная масса людей навалилась на мистера Мида, прижав его к другой, такой же огромной, толпе, которая была у него за спиной. В этом беспорядочном броуновском движении были свои небольшие подводные течения, и поэтому, когда его несло вперед, какие-то силы одновременно отшвыривали на метр-два сначала влево, потом – вправо. Раз или два его отбрасывало на периферию, однако, к величайшему своему удивлению, когда он вспоминал об этом впоследствии, единственным, что он делал, было прокладывание локтями и коленями пути в самую гущу толкающихся людей. Неистовствовал, нанося пинки во все стороны, ни о чем не думая, кроме того, как остаться на ногах. Внезапно, откуда-то извне водоворота голых человеческих тел, раздался душераздирающий вопль, протяжный вопль могучего мужчины. Крик бесконечно долго отдавался эхом на лужайке, почти заглушив шумную какофонию. Женщина впереди Мида подхватила его на такой высокой ноте, что ему показалось, что череп сейчас лопнет. Через несколько мгновений вопили уже все собравшиеся, и Мид не удивлялся, что к общему шуму присоединился и его собственный голос. Он вложил в этот крик все неприятности, испытанные за прошедшие две недели, все разочарование и ненависть, накопившиеся за всю прошлую жизнь. Крики слились в непрерывный обезличенный визг, где-то в глубине своего разума мистер Мид испытывал почти что детское наслаждение от того, что вошел в общий ритм и стал во всем ничуть не хуже других.
О, как хорошо!
Впоследствии Мид так и не мог определить, как долго они бегали и вопили… Очнувшись, он заметил, что больше уже не находится внутри тесной группы. Участники визга каким-то образом рассеялись по лужайке, выстроившись в длинные раскачивающиеся, вопящие цепи. Ему стало немного не по себе. Стараясь не сбиться с ритма визга, он сделал попытку подобраться поближе к мужчине и женщине справа от себя. Вопли внезапно прекратились, так же неожиданно затихло шумовое сопровождение. Он взглянул прямо перед собой, туда, куда смотрели остальные. И увидел… Бурое, покрытое шерстью животное, величиной с овцу. Оно вертело головой, испуганно озираясь, потом со всех ног бросилось бежать.
– Хватайте его! – пронзительно взвизгнул вожатый. – Хватайте его!
Мистер Мид побежал через луг за животным, вопя что есть мочи.
– Хватайте его! – колоколом гудело в голове. – Хватайте! Животное почувствовало, что его вот-вот поймают, резко развернулось и, непрерывно увертываясь, метнулось прямо сквозь людские цепи. Мистер Мид попробовал схватить его, но в ладони осталось только несколько клочков шерсти. Падая, он больно стукнулся коленями о землю. Не испортив ни одной ноты в общем хоре невообразимого визга, Мид сразу же вскочил и снова бросился вдогонку за животным. Все остальные также развернулись и побежали вместе с ним.
– Хватайте его! Хватайте!
Животное ловко увертывалось, мистер Мид так увлекся погоней, что бежал все время в первых рядах. Люди все больше сужали пространство, в котором металось животное. И, наконец, поймали его.
Толпа образовала огромный, неправильной формы круг и замкнула его вокруг жертвы. Мистер Мид одним ударом кулака сбил животное с ног. На распростертое тело прыгнула девушка с перекошенным лицом, но он успел схватить шерстистую бурую лапу, и, рванув с чудовищной силой, оторвать ее от тела.
Из раны торчали порванные провода и сыпались какие-то мелкие детали.
– Мы поймали его, – бормотал он, глядя на ногу. – Мы его поймали!
Внезапно на него навалилась такая усталость, что он, шатаясь, отошел подальше от толпы и тяжело бухнулся в траву. К нему подошел мистер Сторку.
– Ну как? – спросил он, тяжело дыша. – Хорошо повизжали?
Мистер Мид поднял руку со все еще зажатой в ней бурой ногой.
– Мы поймали его, – сказал он.
Светловолосый рассмеялся.
– Вам необходим хороший душ и легкое успокаивающее. Пойдемте.
Он помог мистеру Миду подняться и, держа его за локоть, направился через луг к трибуне. Другие участники визга оживленно болтали, стряхивая с себя пыль и восстанавливая дыхание. Побывав в душевой кабине, специалист по внешним сношениям снова почувствовал себя самим собой. Правда, чего-то в нем недоставало с того мгновения, когда в руке его оказалась нога механической жертвы, он старался убедить себя, что остался тем же Оливером Мидом, хорошим мужем и отцом, преуспевающим бизнесменом, одним из столпов общества. Но это не помогало. Отныне и до конца своих дней он стал также и… Ему стало страшно употребить это слово. Надо было во что-то одеться. Быстро.
– Вероятно, это вам очень помогло, – произнес мистер Сторку, выслушав объяснения мистера Мида о тех побуждениях, которые им двигали. – Я бы не беспокоился. Вы такой же, как и все остальные из вашей эпохи. А вот одежду вашу вымели с поля с прочим мусором, оставшимся после визга.
– Что же мне делать? – застонал мистер Мид. – Не могу же я идти домой в таком виде!
– Почему? – весьма удивился представитель правительства. – В самом деле не можете? Очаровательно! Ну что ж, станьте под этот автомат. Как я полагаю, вам больше по вкусу одежда двадцатого века?
Мистер Мид кивнул и недоверчиво поместил свое тело под указанный механизм.
– Пожалуйста, что-нибудь пристойное, такое, чтобы я мог носить.
Мистер Сторку быстро произвел настройку на пульте. Из машины послышалось легкое гудение, и прямо сверху на ошеломленного толстяка свалился комплект парадной черно-белой вечерней одежды. Еще через мгновенье эта одежда трансформировалась в совершенно иной наряд: туфли стали сапогами до бедер, смокинг вытянулся и превратился в зюйдвестку. В таком наряде в самую пору занимать место на мостике китобойного судна.
– Хватит! – взмолился мистер Мид, когда дождевик начал уменьшаться до размеров футболки. – Остановитесь на чем-нибудь одном!
– Вы это сумеете сделать сами, если попытаетесь укротить свое подсознание, – пояснил мистер Сторку.
Тем не менее, он добродушно трахнул по боковой поверхности машины, после чего одежда мистера Мида приняла вид твидового пиджака и панталон для гольфа, модных в середине 20-х годов.
– Так лучше?
– Да.
Он хмурился, но все-таки это было нечто удобоваримое, а как только удастся вернуться домой…
– Послушайте, Сторку, – начал мистер Мид, стараясь забыть о своем непристойном поведении на Поле для Визга. – У нас неприятности с этим Уинтропом. Он не хочет возвращаться назад.
Они стояли на краю лужайки. На противоположном ее конце начинался новый визг.
– Ну и что? – равнодушно спросил мистер Сторку. Он протянул руку в сторону обнаженной толпы. – Поймите, еще два-три таких сеанса, и ваша психика будет в прекрасной форме. Хотя, судя по вашему виду, больше бы подошел Стадион Ужаса. А почему бы, в самом деле, не попробовать? Почему бы прямо сейчас не отправиться туда? Одна первоклассная серия приступов панического страха, и вы будете абсолютно…
– Спасибо, нет! С меня и этого достаточно. Состояние моей психики – это сугубо мое личное дело.
Светловолосый мужчина понимающе кивнул.
– Разумеется. "Состояние психики индивидуума является его личным делом и не может находиться в юрисдикции какого-либо другого лица", – процитировал он. – Я просто хотел дать вам дружеский совет.
Мистер Мид заставил себя выдавить улыбку. При этом лацканы его пиджака поднялись и нежно погладили подбородок.
– Я нисколько не обижаюсь. Однако, что вы думаете предпринять в отношении Уинтропа?
– Предпринять? Ничего. А что мы в состоянии сделать?
– Вы в состоянии принудить его вернуться назад! Вы здесь представляете правительство, не так ли? Правительство, которое пригласило нас сюда и отвечает за нашу безопасность.
На лице мистера Сторку отразилось недоумение.
– А разве вам что-либо угрожает?
– Вы понимаете, что я имею в виду, Сторку! Наше благополучное возвращение. Правительство несет ответственность за это.