- Стреляй! - закричали летчики офицеру. - Он что-то задумал!
И точно. Дед стал из своей бочки пригоршнями доставать дерьмо и швырять его в крутящийся пропеллер. Дерьмо разлеталось, много попадало на деда, но он не расстраивался и все швырял и швырял. Где он столько дерьма набрал? Постепенно стекло перед летчиками стало совсем непрозрачным. Офицер завизжал, вырвал из кобуры пистолет и подскочил к моему окошку, оттолкнул меня и стал возиться со щеколдой. Но как только он окно открыл, дед тут же запулил в него здоровенной пригоршней дерьма, и офицер уронил в воздух пистолет. Он всунулся обратно, тщательно закрыл окно и стал вытирать себе лицо белым платочком.
- Все равно его пули не берут... - очень спокойно сказал он. - Ну ничего, раньше прорывались, и теперь пролетим, на полдороги он обычно отстает.
Но дед пока отставать не собирался, дерьма у него хватало. Он швырял и швырял, пока не залепил все окошки с нашей стороны, и тогда занялся другим бортом.
- Как лететь-то? - спросили офицера летчики.
- По приборам, - мрачно ответил он.
Наступила тишина. Темно, тепло, скучно, я сполз пониже и закрыл глаза. Во сне, конечно, сразу попал в знакомую комнату. А там - Цуруль. Вот те на! Сидит в кресле Апулея, курит, ноги в шлепанцах на стол. На нем были треники и тельняшка, а шея повязана клетчатым платком.
- Во. Ты чего тут? - удивился он.
- Я уснул, - говорю. - Я всегда так.
- Это непорядок. - Цуруль поднялся и взял со стола стакан, залпом допил. - Ты это брось... Так ты живой что ли?
- Ну да.
- Эта... Мао, да? Ты тут не шастай, слышь? Салага. Хотя нет, - он сморщился. - Я ж тебя сам... Да, вот. Значит этот ишак твой... Кстати, он только в столе выпивку хранил?
- Я не знаю. А он уже не вернется?
- Вернется. Сюда все возвращаются! - Цуруль заржал. - Осел он, одно слово, импортного пойла понатащил, а водки нету. Да, так я сам тебя звал. Вот он по тебе бумажку оставил... Тут три желания... Какого-то... Ты в курсе? Я бумажку потерял.
- Письмо, мечеть и мусульманином стать, - я вспомнил, что забыл про это спросить Райфайзена.
- Короче так. Даю тебе сутки, что б все было сделано, об исполнении доложишь лично. Секунда опоздания - и я докладываю наверх. Понял? Повтори.
- Секунда наверх.
- Молодец. Кругом, свободен.
Я повернулся и увидел дверь, за которую никогда не выходил. Мне стало интересно, что там за дверью, и я уже хотел ее открыть, но она открылась сама. Вошел Николаев, в зеленом блестящем тренировочном костюме, тоже в шлепанцах и с платком на шее. Он был пьян.
- Что?! Куда прешь, гнида? - он схватил меня за воротник. - Цуруль, что за фигня тут без подворотничка шастает?
- Да это ж Мао, корефан наш. Пусть идет.
- Куда? Это ж твой череп, куда ты его? На фиг! Лямку тянуть! А ну-ка, на скворешник стройсь! - и Николаев больно ударил меня в грудь.
Я проснулся от боли и в плохом настроении. Подвел меня Апулей, не мог подождать, пока я с задачками его справлюсь.
Мы все также летели в темноте. Слева ко мне привалился Саид, на колени положил голову Филипп, а на спине у Филиппа лежали ноги двух китайских солдат. Не спали только летчики, они все также тихо переругивались, и еще Райфайзен с офицером, эти с фонариком листали книжки. Офицер рассказывал что-то про знаменитые Книги, которые были дарованы китайцам с неба за хорошее поведение, а Райфайзен время от времени замечал ему, что это совершенно не те книги. Офицер не спорил, но все рассказывал и рассказывал. Райфайзен слушал очень внимательно. Я было уже снова стал под его бормотание засыпать, но тут послышался далекий шум, который быстро приблизился и превратился в самолетный рев, и этот рев стал приближаться и удаляться. Потом раздались звуки выстрелов. Спать стало невозможно, все проснулись, летчики заволновались, как бы крылья не отлетели, а офицер сказал им включить радио. Радио долго не включалось, но наконец они стали крутить ручки, и скоро среди обычной мути мы услышали, как кто-то усталым голосом кричит:
- Биплан! Биплан 1926 годы выпуска, грязно-желтого цвета, без габаритных огней, с вмятиной на правом крыле, немедленно остановитесь!
- А кто со мной разговаривает? - смело сказал офицер в микрофон.
- Военно-воздушные силы Бангладеш!!! - заревели в ответ. - Немедленно остановитесь, вы пересекли границу!
- Я что, на велосипеде еду? - не сдался офицер. - Самолеты в воздухе не останавливаются!
- А мне плевать, на чем ты! Ты и так почти стоишь, я тебя даже принудительно посадить не могу с такой скоростью! Но поперек курса больше стрелять не буду, учти, у меня и так последний снаряд остался. Слушай координаты аэродрома...
- Я не могу! - взмолился офицер. - У нас весь обзор говном заляпан! Я не могу сесть!
- А куда ж ты тогда летишь? - озадачилось радио.
- Так оно наверно высохнет и обвалится... - предположил офицер. Он был весь красный - ему было стыдно перед бангладешцами. - Ну, пока до Пекина долечу...
- Тьфу... - радио помолчало и потом брезгливо посоветовало: - Налево поворачивай. Так бы и сказал, что китаец. Тьфу.
Самолет проревел мимо нас последний раз и больше не вернулся. Офицер выключил радио и с достоинством сказал:
- Сам знаю, что налево, бандерлог хренов.
Потом он посмотрел на летчиков, и они вроде стали поворачивать налево, трудно было разобраться, у них ведь даже руля не было. Офицер тем временем залез в рюкзак Вана и стал прихлебывать из бутылочки. Я попросил, но он покачал головой:
- Только членам Партии и кандидатам. Видишь - я даже летчиков не угощаю, хотя они тоже офицеры.
- Да, да! - сказали летчики.
- Вы летите, так и летите молча, - говорю. - Райфайзен, у меня к тебе есть три вопроса...
И тут самолет тряхнуло, как будто на колдобину налетели, и мотор замолчал. Офицер поперхнулся, закашлялся, я его по спине стал стучать и бутылку забрал, и пока он отдышался, порядком успел выпить. Солдаты и летчики мне не мешали, они все перепугались и затихли, и даже Райфайзен и Саид притихли. А Филиппу все было трын-трава, молодец, я ему даже дал отхлебнуть, но он не успел, офицер отобрал бутылку обратно. Глотнул, и кричать:
- Доложите обстановку! Мы летим или нет?
- Мы почему-то не падаем, - сказали летчики. - Может, дверь открыть осторожно, посмотреть? Только самолет не раскачивайте, мало ли что там. Может, на скале какой застряли.
Один солдат подполз к двери и тихонько ее открыл. В самолет ударил яркий зеленый свет. Солдат повернул зеленую рожу и, прежде чем потерять сознание, сказал, глядя прямо на меня:
- Хана. Мы в Америке. Мама!
Все конечно немного остолбенели. Потом летчики один за другим решительно прошли по нам и вышли из самолета. Почти сразу один из них всунул обратно голову и сказал бесчувственному солдату:
- Ну и дурак же ты!
И опять исчез. Солдат тогда очнулся и снова из самолета выглянул. И тут его обхватила зеленая змея и вытащила наружу. И не успели мы ничего на это сказать, как змея вернулась и схватила за ногу другого солдата. Солдат заверещал и схватился за ящик, так она его с ящиком и вытащила. Райфайзен стал толкать офицера:
- Пистолет! Где твой пистолет?
Солдаты очнулись и схватились за автоматы, но змея и их вытащила, да вообще это было похоже не на змею, а на хобот какой-то или даже язык. Солдаты в него стреляли, пока язык их тащил, но язык не обращал внимания. Следующим самолет покинул Ван, это Саид его подтолкнул к языку, потом офицер, его мы уже вчетвером толкали, потом язык схватился за меня. За меня схватился и Райфайзен, но язык был сильнее нас, и даже сильнее нас с Филиппом и Саидом. Я хотел было его дверью прищемить, но не успел. Язык поднял меня в воздух и понес куда-то. Мне трудно было осмотреться, потому что на мне три человека висели, и я боялся что порвусь, но я видел внизу какие-то большие ящики. В ящиках кто-то был, наверное, наши китайские товарищи. Потом язык неожиданно выпустил меня, и мы всей кучей свалились в такой же ящик.
Когда мы немного разобрались с запутавшимися ногами, тут же одна стенка ящика стала прозрачной, и через нее мы увидели двух каких-то здоровых зеленых кальмаров с четырьмя клешнями каждый, или еще каких даров моря, с глазами привязанными примерно к голове. Я сразу понял - марсиане, мне про них на сборочном пункте один студент рассказывал, когда допился до кошмаров.
- Привет, - говорю, - как дела на Марсе?
- На Марсе все по плану, - прогнусавил один. - А тебе-то что? Ты туда не попадешь. Там космозоопарк только в следующем цикле откроют. Так что давай по порядку: где зародилась ваша раса?
- Что за шутки? - спросил Саид. - Какие зоопарки? Я тебе морду сломаю за такие слова. Чумо. Открывай ящик, пока я сам не открыл!
- О, и вторая голова тоже разговаривает! Но, мне кажется, она смыслит не больше первой. Видимо, у нее запугивающая функция, - сказал второй кальмар и ткнул клешней в сторону Филиппа. - А ты что умеешь?
- Я умею быть, - завернул Филипп по своей привычке.
- Ух ты! - поразился первый кальмар. - Вот ведь какой организм! Это на пару докторских потянет, даже если одну только мимикрию рассматривать! Так, а ты?
- А я хочу вам сказать, - заговорил Райфайзен, протирая очки, - что вы нарываетесь на серьезные неприятности. Где зародилась наша раса - не ваше дело, мы не мешаем жить вам, вы не мешайте нам. Мы не претендуем на господство, но всегда сможем за себя постоять. Нужно ли говорить, что другие расы поняли это и оставили нас в покое? Ведь вы никогда еще не слышали о нас, четырехтелесных, не правда ли?
- Правда, - сказали кальмары хором. - Мы передадим твои слова в Центр, умная голова. Наше дело маленькое, а пока скажите, чем вас кормить.
Мы стали называть всякую еду, и шашлыки, и колбасы, и борщи, и салаты, и рыбу, и фрукты, и пшенную кашу, и белые вина, и молочные продукты, и дары моря, и газировки, и минералки, все подряд, и еще я заказал водки, а Филипп травы какой-то в салат. Кальмары слушали и нажимали на кнопки на каких-то штуках в щупальцах, а потом сказали:
- Ну что ж, ваш рацион в целом соответствует среднеземному. Так что кормить вас будем из нашей подшефной столовой, что в в/ч 26235. Сегодня там на ужин холодная перловка с рыбной кожей, хлеб-пластилин и чай с содой. Масло закончилось на старшем прапорщике Животинском, он сегодня ужинал на службе, жена прогнала. Скоро вернемся, четырехтелесный гуманоид, не скучай.
Они загукали, как будто развеселились, и поползли куда-то вбок.
- Ну, в общем так, - сказал Райфайзен, - что такое перловка я не знаю, а все-таки оставаться здесь опасно. У этого ящика, или клетки, стенки высокие, но если построим пирамиду - можем дотянуться.
- А мечеть нельзя построить? - вспомнил я.
- Отстань. Ты самый легкий, встанешь на плечи Саида и Филиппа, а я залезу на тебя. Выдержишь?
Стали мы акробатикой заниматься. Не сразу, но кое-как построили эту пирамиду, Райфайзен поставил колени ко мне на плечи и дотянулся до края ящика, перевалился наружу и спрыгнул вниз. Огляделся.
- Никого. Я сейчас похожу по сторонам, поищу чем вас можно вытащить, а если придут инопланетяне, скажите что я нуль-транспортировался на корабль-матку. Это их напугает. Я быстро, - странно, голос его был слышен, как будто стенки никакой нет вовсе.
Пока Райфайзен бегал, нам действительно ужин принесли. Протянули тарелки, чашки и чайник прямо через прозрачную стену. Дрянь ужасная, но я привыкший, перекусил. Спросили кальмары и про Райфайзена, Филипп им сказал, что положено, кальмары прифигели даже.
- А что ему делать на корабле-матке? Там в этом цикле никого нет, одни роботы. А мы думали - умная голова. А он ужин пропускает. Как ваш вид выжил с такой мыслящей составляющей?
- Значит, перловка тут проходит, через стеночку? - спросил Саид, который ничего так и не съел.
- Да. Спроси у своей умной головы, когда вернется, как она устроена, эта стеночка! - загугукал один кальмар.
- И еще спроси, как мы догадались, что нуль-транспортироваться умеет только мыслящая составляющая! - сказал другой кальмар и тоже загугукал.
Тогда Саид залепил тарелкой с кашей тому, что стоял ближе, а в другого бросил чайник.
- Негуманоидно! - заревели обиженные кальмары. - Вы позорите свою расу!
А один добавил:
- Была бы моя воля...
- Иди сюда - поманил его пальцем Саид. - Иди сюда, если ты мужчина!
- Это к тебе, - сказал кальмар товарищу.
- Да что его слушать, - ответил кальмар-мужик. - Каждая обезьяна будет мной командовать. Идем.
- Эх, была бы я мужиком... - снова вздохнул кальмар-немужик и зло посмотрел на Саида. - И все равно тебе это с рук не сойдет!
- Принеси палку, женщина, - зевнул Саид и отвернулся. - Я тебя накажу, если муж не может справиться.
- Скотина! - заверещал один кальмар, а другой его утащил. Я уж не понял кто, запутался я в них, когда переплелись.
Тут же появился Райфайзен, приволок обычную лестницу, только железную. Забрался на стену, спустил лестницу нам, и мы все вылезли. Оказались в большом зале с высоченным потолком, и кругом стоят эти ящики без верха и каждый с одной прозрачной стеной. А в ящиках - ну какой только гадости не посажено, только иногда китайский солдат попадется.
- Внимание - ищем самолет! - сказал Райфайзен. - Будем уходить, как пришли.
И мы пошли искать самолет. Часа через полтора мне надоело шататься между этими ящиками.
- Райфайзен, - говорю, - ну зачем нам самолет? Давай лучше пожрать поищем, а?
- Ты и так мою перловку съел! - обиделся Райфайзен. - А в самолете книги. Да и как нам улететь без самолета?
- Все равно, надоело мне шататься. Спать наверно уже пора, и вообще мы заблудились!
- И правда, - сказал Филипп. - Если не знаем, куда идти - почему не посидеть на месте? Пусть мир идет мимо нас, эффект будет примерно тот же.
- Привал пять минут, - Райфайзен надулся.
Мы привалились к стенке ящика, где в грязи плавал какой-то чешуйчатый урод. Я даже не сразу спать лег, я сперва на радостях стал этого урода дразнить. Он пару раз кинулся на меня, треснулся о прозрачную стенку, потом обиделся и нырнул. Я ждал, пока он снова вынырнет, но тут раздался шорох. Мы все затаились. Шорох становился все громче и скоро мимо нас зеленый язык волоком протащил обоих летчиков, они торчали из бумажного мешка.
- За ними! - зашипел Райфайзен. - Тихо и за ними!
Он поскакал за китайцами, а Саид вздернул нас с Филиппом и потащил следом. Язык спускался откуда-то сверху, летчиков тащил уверенно и целенаправленно. Летчики нас не видели, болтали о чем-то своем, но вдруг стали принюхиваться.
- След взяли! - радостно прошептал мне Саид. - Сейчас найдем самолет, и пойдем искать этих омаров!
- Ничего ты не понял, - ответил ему Филипп. - Надо не идти, а стоять - они сами придут. Все что нужно - придет само. Нам не надо было за ними бежать - они бы сами нашли самолет и прилетели.
- Да ну тебя, глупости не говори, разворчался, тюфяк. Во! Самолет!
И правда - стоит наш самолет, совсем как был, и дверь открыта. Стоит он на красном квадрате возле таблички "МУСОР", а вокруг самолета целые кучи всякой непонятной дряни, и все это жутко воняет. То есть так воняет, что просто невозможно терпеть. Язык аккуратно поставил мешок с летчиками возле самолета и утянулся куда-то вверх. А наверху ничего не видно, какой-то туман зеленый клубится. Филипп опять за свое, что надо было сидеть и ждать, Саид стал на него орать, и летчики нас услышали. Кинулись в самолет, дверь закрыли и сидят там. Райфайзен подбежал к ним.
- Что, не взлетает? А я знаю почему! Открывай, вместе улетим! - и его стошнило от вони, а глядя на него и нас всех.
Дверь через минуту открылась, выглянул летчик.
- Ладно, залезай, профессор.
Мы бегом в самолет - а там такая же вонь. Все пропахло, хоть подыхай. Я кричу:
- Райфайзен, давай скорее чини мотор как обещал, взлетать надо отсюда!
- Не ори, - говорит он. - Я ж пошутил. Военная хитрость. Сейчас будем разбираться, что эти инопланетяне с самолетом сделали.
Только он не успел разобраться. Загудела сирена, и мы стали куда-то запрокидываться, и одновременно нас горячей водой стали откуда-то поливать. Кипяток льется во все щели, горячо, но зато все дерьмо от окон отлипло, плавает вокруг. Но это не страшно - все равно вонь такая, что хуже не стало. А самолет с нами и весь квадрат на котором мы стояли все заваливался и заваливался, пока мы не покатились куда-то на колесах, я закрыл глаза, и мы куда-то провалились. В теле стало легко, как будто с моста падаешь, меня однажды сбросили старшеклассники с для опыта, я знаю. Так мы падали несколько секунд, а потом Райфайзен закричал:
- Ну запускайте же моторы, козлы!
- Сам козел! - ответили летчики и включили моторы. Пропеллер затрещал, мы полетели. Я открыл глаза и увидел далеко вверху закрывающийся люк, покрашенный в голубой цвет. Люк закрылся, и больше я не мог отличить его от неба. Я посмотрел вниз и увидел внизу, между облаками, воду.
- А чего так светло? - спрашиваю. - Мы ж еще не спали.
- Да, интересно. Думаю, мы в другом полушарии, - сказал Райфайзен. - А может, и в другом мире. Или в другом времени, измерении... Включите радио!
- 11 -
Летчики включили радио. Оно сказало:
- Вы вторгаетесь в воздушное пространство Соединенных Штатов Америки. Если вы нелегальные иммигранты - немедленно измените курс! Если же вы ввозите государственные секреты или этот самолет - МИГ-129, в чем я сомневаюсь, следуйте за мной, вашу мать!
- Ну вот! - Райфайзен встал и торжественно сказал: - Наконец-то мы в свободном мире, наконец-то мы сами хозяева своей судьбы, наконец-то нам не угрожает гибель каждую минуту!
Летчики обнялись. Они сказали, что это даже лучше Тайвани. Они обняли и Райфайзена. Филипп пожал плечами, и тихо сказал мне: "Все-таки Райфайзен такой ограниченный..." Зато Саид обрадовался. Видимо, вспомнил, как его дядя в Америку звал, и вот он наконец доехал. Я смотрел в окно - вода внизу кончилась, и теперь под нами проплывали поля, лужайки, домики, огороды и бензоколонки. А вокруг нас, не особенно приближаясь, летал американский самолет. Я видел летчика в маске, он меня тоже увидел и помахал мне рукой. Мне это понравилось, и когда он снова пролетал, я тоже помахал ему рукой. Он мне тоже махнул, стал что-то делать со своей маской и вдруг его самолет резко повернул и понесся на нас. Я даже отшатнуться не успел, а у нас уже не было одного крыла. Пока мы переворачивались, летчик пролетел мимо еще раз, теперь без маски, развел руками и виновато улыбнулся. Я ему тоже хотел улыбнуться, мол, не переживай, бывает, но тут меня кинуло назад и ударило спиной о ящик. Дальше все вертелось, летало по кабине, все кричали, а потом вдруг как бабахнуло, наш самолет подбросило и он стал разваливаться окончательно, я схватился за оказавшиеся рядом рычаги и услышал, как радио сказало:
- Спокойно ребята, сейчас попробую еще разок...