Вилли включил настольную лампу и снова оглядел и обыскал каюту. Но ничего, как и раньше, не нашел. "Невидимка ходит здесь, что ли?" - подумал он, не на шутку выведенный из себя, и загремел во весь голос:
- Кто здесь, выходи! Показывайся!..
Но и после этого громового окрика в каюте ничего не изменилось. Создалось опасное положение. В душе Вилли росла тревога.
Снова ложиться спать инженер не решился. Он взял с этажерки томик Шекспира и читал его до самого утра. Подозрительных шорохов в каюте больше не возникало. Вилли так и не узнал, почему выключалась лампа, и очень сожалел об этом. Ведь следующая ночь могла быть такой же тревожной…
Три-четыре часа отдыха несколько восстановили силы. Приняв ванну, Вилли одел новый костюм и вышел на палубу. Людей здесь пока было мало. У перил стояли в одиночку мужчины и женщины, любовавшиеся восходом солнца. В стороне прогуливались напомаженные старушки с миниатюрными собачками.
Утро было неповторимо красивым. Половину неба охватывало легкое розовое сияние. В чистой, словно вымытой небесной лазури не было ни одного облачка. Свежий пассатный ветер подгонял волны океана, белой пеной намыливая их гребни.
И вот далеко-далеко, у линии горизонта, ослепительно сверкнул кусочек солнца - и так неожиданно, словно был выброшен волнами. Над электроходом пролетел стремительный альбатрос. Откуда-то появилась верткая чайка, пронеслась низко над волнами и тотчас же скрылась, как будто была поглощена океаном.
Бескрайняя холмистая синева простерлась вокруг. Вилли легко вдыхал свежий, чистый воздух и чувствовал приток сил во всем теле. Незаметно стали исчезать из головы мрачные мысли, воспоминания о дурно проведенной ночи.
Рендол взглянул в сторону.
Опершись на осветительную мачту, недалеко стояла стройная девушка в белом платье, открывавшем взгляду пышную молодую грудь и плечи. Рендол невольно залюбовался ее фигурой, чуть вздернутым носиком, черными глазами и пышными каштановыми волосами.
Возле ног девушки валялся сиреневого цвета платочек. Один кончик его был прижат высоким лакированным каблучком. Вилли подошел к незнакомке, поднял платочек.
- Спасибо, мистер, - смутившись сказала девушка.
Рендол уже собирался было уходить, как снова услышал ее голос:
- Прекрасное утро!.. Не правда ли, мистер?
- Да, мисс…
- О, вы, наверно, поэт! У вас такой взгляд, такой голос… - произнесла девушка и через плечо взглянула на Вилли.
- Не совсем так, мисс.
Инженер несколько грубовато произнес эти слова. Хотя и привлекала его эта девушка, но он дал себе слово и помнил предупреждение товарищей не заводить близких знакомств на электроходе, всегда быть настороже.
Рендол закурил и направился в сторону кормы. Из-под винтов корабля выворачивалась океанская пучина и угрожающе ревела. Да, это было прекрасное утро…
На палубе появлялось все больше и больше людей. Откуда-то послышалась музыка. Рендол невольно обернулся, взглянул на то место, где недавно стояла девушка. Ее уже не было.
Приближалось время завтрака. Вилли сильно проголодался: ведь почти сутки во рту ничего не было.
В ресторане все столики были заняты. Возле самого иллюминатора сидела незнакомка, просматривая меню. Она не заметила Рендола. Иначе, может быть, видя его колебание в выборе места, пригласила бы вместе позавтракать.
Инженер подошел к ее столу.
- Если позволите, мисс, - сказал Рендол, указывая на свободный стул.
- Пожалуйста, - ответила девушка.
Вскоре подошел официант, принял заказ.
Незнакомка молчала. Она то рассматривала рисунок на вазе, то рвала лепестки цветов из букета, стоявшего на столе. Вилли, наблюдая за ней, пытался определить, куда она ехала, одна ли. Его привлекала строгость, сдержанность девушки и невольно рождалась симпатия к ней.
- Далеко едете, мисс? - спросил он.
- В Стокгольм.
- По важным делам?
- К тете. Давно приглашала она меня, и вот в этом году я решила поехать. Интересно побывать в Европе, посмотреть, как там живут люди, чем занимаются.
- Как живут люди, можно узнать из газет, - осторожно вставил Рендол.
- Ах, не говорите мне о газетах, - махнула она рукой. - Я знаю нашу прессу. Она не стоит ломаного цента. Правду искать в ней-бесполезно. Наша пресса хорошо делает только одно - культивирует насилие, разбой, раздувает военную истерию…
- Тише, мисс, вас могут услышать, - предупредил Рендол.
- Вы правы, - согласилась собеседница и замолчала. Потом отодвинула в сторону вазу, чтобы лучше видеть инженера, и спросила:
- А вы, мистер, далеко держите путь, если не секрет, конечно?
- Также в Стокгольм.
- По делам?
- А как же! Должны понимать деловых людей, - важно заметил он. - Попусту они не разъезжают.
- О, вы, наверно, фабрикант? - и черные брови девушки взлетели вверх.
- Можете считать - будущий. А пока занимаюсь поставкой для Фрэнка Уэста некоторых важных материалов, - солгал инженер. - Знаете такого господина?
- Как не знать! - усмехнулась девушка. - В университете я училась с его дочерью. Мистер Уэст милый человек, очень гостеприимный.
- Какой кончали факультет? - желая переменить тему беседы, спросил Рендол.
- Имею диплом врача, но работаю машинисткой.
- Да что вы?!
- Это ведь обычное явление у нас, мистер. - Глаза ее загорелись веселыми огоньками. - Сейчас я определенно знаю: вы настоящий бизнесмен. Вы ничего не видите в Федеральной Республике, не знаете ее жизни. А жаль. - Она осуждающе закивала головой.
Официант принес завтрак, начал расставлять на столе бутылки, блюда. Рендол налил вина.
- Составите компанию? Выпьем? - нерешительно спросил он.
- Пожалуйста, с удовольствием…
После завтрака они вместе прохаживались по палубе, осмотрели сад, бассейн для купания. Инженер не счел возможным назвать свое настоящее имя. Девушку звали Айда Фолк.
Когда инженер возвращался в свое купе, Айда спросила у него:
- Вы в какой каюте?
- Недалеко от вас, в 113.
Так прошел первый день пребывания Рендола на электроходе.
Глава XIV
Ракета была разделена на несколько отсеков, каждый из них герметически закрывался, имел самостоятельную кислородную аппаратуру и приборы для наблюдения за полетом. Участники экспедиции и Олег вошли в центральную часть ракеты. В помещении не было ни одной лишней вещи. С потолка лился мягкий дневной свет, который шел не от электрических лампочек, а прямо с куполообразного потолка. Олег немало удивился этому, но расспрашивать отца не стал, так как истекали последние минуты и нужно было поскорее усаживаться.
У стен стояли невысокие диваны из губчатой резины. Отец Олега подошел к одному из них, но почему-то не сел, а лег лицом кверху.
- Что ты, спать собрался? - удивился мальчик.
Отец улыбнулся.
- Ты вот побыстрее место свое занимай. Ложись, - сказал он. - А то сейчас грохнешься на пол и не встанешь. Вспомни: когда машина резко трогается с места, пассажиров отбрасывает назад. Так и здесь. Только с той разницей, что сила инерции прижмет тебя надолго к дивану. Она влияет на работу сердца, на дыхание. Если лежать, перегрузка распределится по всему телу, и ее легче будет перенести. Понятно?
- Понятно, - ответил Олег, укладываясь на соседний диван.
В круглое окошечко иллюминатора мальчик видел широкое поле ракетодрома, толпы людей, ряды легковых автомашин. Олег был бесконечно счастлив. Что ни говори, среди первых жителей Малой Луны будет и он, пионер. Как станут завидовать ему ребята, когда узнают, что он все-таки зачислен в экспедицию!
Отец вытянул вперед руку и стал внимательно следить за секундной стрелкой часов. Скоро ли? И вот где-то внизу прогремел взрыв, второй, третий и целый каскад взрывов превратился в сплошное бешеное гудение. Олег почувствовал, как в тот же момент на него навалилась какая-то огромная тяжесть. Он не мог повернуть головы, поднять руки. И неудивительно: его прижала к дивану тяжесть, во много раз превышавшая вес его тела. В груди все сжалось. С трудом работало сердце. Казалось, оно вот-вот готово оторваться, полететь куда-то вниз. Ах, какие это были неприятные минуты!..
- Взгляни-ка, Олег, на приборы, - услышал он голос отца.
То, что увидел мальчик, его очень удивило: на высоте тридцати километров термометр показывал… пятьдесят градусов мороза!
- Скоро будет абсолютный холод? - спросил Олег, хотя говорить было довольно трудно. - Не замерзнем?
Отец ничего не ответил.
Но что это? На лице мальчика снова отразилось удивление и недоумение. На высоте шестидесяти километров термометр вдруг показал семьдесят градусов тепла!
Виктор Сергеевич, будто догадавшись о смятении сына, объяснил:
- Раньше считали, что чем выше, тем холоднее. Но это не совсем так. В земной атмосфере происходит много интересного, связанного с проникновением солнечных лучей, особенно ультрафиолетовых. Смотри, температура снова упала до минус тридцати градусов. Значит, мы поднялись на восемьдесят километров от Земли. Далее она будет непрерывно повышаться.
Лежа на диване, Олег мог без особого труда наблюдать в иллюминатор. Горизонт заметно расширялся. Перистые облака были похожи на рыбью чешую, которая ярко отсвечивала серебром.
Москва уже была незаметна. Однако мальчик отчетливо видел очертания Балтийского, Черного и Каспийского морей. Земля превратилась в огромный шар, разделенный на две половины: на большую, освещенную солнцем, и меньшую, погруженную в тень. Где-то в стороне над Кавказом блеснули зеленые линии огня. Молния! Там гроза!..
А по сторонам - тьма, густая, таинственная. Наискосок плывут удивительно яркие звезды. Они не мерцают, как обычно: ракета уже преодолела наиболее густые слои стратосферы. Воздух здесь сильно разреженный и не мешает правильно воспринимать свечение звезд.
Вдруг Олег почувствовал на лбу капли пота. Только сейчас он заметил, что в ракете стало невыносимо душно. Он снова ахнул - в который уже раз! Термометр показывал семьсот градусов жары. При такой температуре железо нагревалось до красноты. Мальчик забеспокоился.
- Папа, мы сгорим, - прошептал он.
- Не волнуйся, сынок, все учтено. Корпус ракеты выдерживает четыре тысячи градусов тепла. Мы находимся в самой верхней части земной атмосферы. А она, эта часть, первая встречает ультрафиолетовые лучи Солнца и сильно нагревается. Так что здесь разгадка простая, как видишь.
- И все же удивительно получается… - задумчиво протянул мальчик и замолчал.
Неожиданно Олег услышал чей-то громкий голос. Он повернулся и у противоположной стены заметил огромный экран. На нем двигались человеческие фигуры, появлялись лица каких-то людей. У экрана перед микрофоном сидел радист. Олег понял: в ракете был телевизофон Значит, с Землей поддерживалась связь.
Изображения на экране вдруг передвинулись куда-то в сторону, исчезли. Через две-три секунды появились какие-то новые очертания. Как не догадаться - это же ракетодром! Он был точно таким, каким его видел Олег - зеленым, с людским волнующимся морем. По сторонам ракетодрома стояли огромные телевизионные экраны. Было видно, как на черном фоне экранов трепетало сигарообразное тело ракеты…
Шум реактивных моторов становился все тише и тише и, наконец, совсем прекратился.
- Мы в безвоздушном пространстве, - объявил Виктор Сергеевич. - Находимся на расстоянии одной тысячи километров от Земли.
Олег приник к иллюминатору, чтобы увидеть, какой вид имела сейчас Земля. Мальчик немало удивился. Большую половину неба занимал огромный выпуклый шар. Во многих местах шара виднелись светлые пятна. Нетрудно догадаться - это были облака, отражавшие солнечный свет. Олег сразу отличил Северный полюс - он сиял яркой искристой шапкой.
- Папа, посмотри, - показал Олег рукой. - Видишь, около земного шара светится какой-то голубоватый хвост. Я догадываюсь: это воздух. Не буря ли его вытянула так над экватором?
- Нет, не буря, - ответил" Виктор Сергеевич. - В этом месте воздушное кольцо Земли имеет всегда такую выпуклую форму. А почему - нетрудно догадаться. А ну, подумай!
Олег помолчал.
- Нет, сам я здесь не разберусь, - наконец произнес он. - Объясни ты, папа.
- Видишь, голубой хвост вытянулся далеко за пределы Земли, - начал рассказывать Виктор Сергеевич. - Это потому, что наша планета вертится и центробежная сила отбрасывает воздух в сторону. Вот он и вытягивается и создает газовый хвост земного шара, который мы наблюдали в Москве как неясное светлое пятно - так называемое противосияние. Кстати, на расстоянии 1000 километров - зона рассеивания. Здесь часть воздуха отрывается от Земли, исчезает в космическом пространстве…
- Значит, на Земле с каждым годом его становится меньше? - удивился Олег.
- Не с каждым годом, а с каждой секундой, - поправил отец, - Но это не беда. Наша атмосфера постоянно пополняется газами из земных недр. Достаточно сказать, что газопровод Саратов-Москва дает Земле в одну минуту столько же газа, сколько воздуха в такое же время отрывается, улетает в межпланетное пространство. Если подсчитать другие естественные газовые источники, получим не такую уж мрачную картину будущего Земли, как казалось тебе. Понял?
- Для меня все это так ново, словно я нахожусь в школе.
Да, да, - лежа на соседнем диванчике, сказал начальник экспедиции. - Для тебя, Олег, это большая школа, причем еще и школа испытаний. Мы летим лишь несколько минут, и тебе, возможно, кажется, что это небольшое геройство совершать такое путешествие. Но нет, эта мысль ошибочная, Олег. Нам, ученым, и тебе придется встретиться еще с большими трудностями, а может и с неудачами…
Иван Иванович вдруг замолк и посмотрел на экран телевизофона, находившийся недалеко от него. С Земли спрашивали, как чувствуют себя пассажиры, не нарушен ли режим полета. Начальник экспедиции, приблизив к себе серебряный кулачок диктофона, быстро заговорил.
Олег прислушался к разговору, потом спросил у отца:
- А кто же управляет ракетой?
- Никто, - спокойно ответил Виктор Сергеевич.
- Как это никто? - схватил его за плечи Олег. - Куда же мы тогда залетим? - и, заметив в глазах отца веселые огоньки, воскликнул: - Ты шутишь!
- Я не шучу - можешь сам убедиться. Вот пилот-механик ракеты. Он ничего не делает. Даже в руках не держит никакого руля.
Действительно, пилот сидел на своем месте довольно спокойно. Лишь время от времени поглядывал на матовый экран и карту, висевшую на стене.
- Он следит за радиолокационной установкой, - объяснил отец. - Полеты в межпланетном пространстве, если не принять должных мер, могут быть опасными, роковыми. Ты ведь слыхал о метеорах? Так вот, столкновение ракеты с ними не привело бы к добру. Радиолокатор предупреждает об опасности, и сразу включаются магнитно-лучевые пушки. Они дробят метеоры до пылинок, рассеивают их. Ведь метеор даже размером с горошинку пробивает обшивку ракеты, как пуля. Оно и понятно - он летит со скоростью 20 - 30 километров в секунду. Сумасшедшая скорость! За работой же моторов и движением корабля строго по трассе следят приборы. Смотри, сколько их перед пилотом! Ракета летит с огромнейшей скоростью, и каждая доля секунды должна быть учтена. Ни один человек не сможет сам управлять ракетой. Достаточно неосторожного движения, и ракета собьется с курса. Приборы же послушно выполняют волю человека - лишь накануне нужно им приказать. За приборами, в свою очередь, следят электрические контролеры. Зелеными, красными, синими огнями они показывают, правильно ли работают приборы.
Наконец, моторы ракеты были выключены. Она уже летела по инерции.
Перегрузка окончилась, и все почувствовали облегчение. Неприятный, щекочущий холодок, который охватил все тело в первую минуту полета, незаметно исчез. На душе у мальчика сделалось легко, свободно. И дыхание сразу стало более глубоким. Первая трудность большого путешествия осталась позади!..
Заглядевшись на пилота и приборы на пульте управления, Олег не сразу заметил, что с ним происходит что-то невероятное. Диван незаметно отделился от него, пошел вниз, и ноги Олега заболтались в воздухе. Мальчик не на шутку испугался.
- Папа! - вскрикнул он и беспомощно замахал руками.