Джулия тут же увидела разбитую витрину посреди комнаты и неизвестно откуда взявшуюся красную коробочку на стене. Ее тут же охватила ярость, словно пострадала она сама. Джулия обошла помещение вокруг, открывая двери и заглядывая внутрь. В складском хранилище горел аварийный свет, и все ящики выглядели нетронутыми. Снова пройдя через полосу падавшего с лестницы света галогенных ламп, она открыла дверь в кабинет Шеймуса. Увидев, что потайная панель в стене приоткрыта, подошла прямо к ней и толкнула ее.
В маленькой комнате царила почти полная темнота. Света извне не хватало, чтобы что-либо отчетливо разглядеть.
Джулия знала, что в комнате находятся лишь два предмета, в самом ее центре. Осторожно сделав два шага вперед и изо всех сил вглядываясь во тьму, она подошла к сейфам. Проведя рукой по первому, обнаружила, что тот заперт, но второй… можно даже не проверять на ощупь. В глаза бросилась тень открытой металлической дверцы.
И в то же мгновение Джулию охватил страх.
После того как она вошла в дом и, спустившись вниз, сразу же убедилась в ограблении, гнев настолько ослепил ее, что она начала бегать вокруг в темноте, по-глупому искушая судьбу. Джулия никогда не страдала клаустрофобией, но сейчас ей казалось, будто темнота смыкается вокруг нее. Она не знала, есть ли здесь кто-нибудь, не прячется ли кто-то за дверью. Сегодня не слишком подходящий день, чтобы умереть.
Выскочив из комнаты, она взбежала по лестнице, выдернула восьмигранный ключ и открыла потайную комнатку системы безопасности за фальшивой стеной в кладовой. Взгляд ее тут же упал на разбитые компьютерные сервера с вырванными жесткими дисками. Кто бы это ни совершил, он точно знал, что делать, как замести следы.
К счастью, в ее кабинете стояла дополнительная система резервирования, причем данные хранились не только на ее компьютере, но и на сервере компании. Вряд ли грабителям могла прийти в голову мысль заглянуть туда.
Когда Джулия вернулась в кладовую, страх несколько поубавился. Кто бы ни совершил ограбление, они давно ушли. Вся работа наверняка заняла не больше нескольких минут и не оставила после себя никаких следов.
Схватив с полки в кладовой фонарь и взяв из машины цифровую камеру, она вернулась в подвал и произвела полную ревизию пропавшего, сделав снимки разбитой витрины и открытого сейфа. Как ни странно, складское помещение осталось нетронутым, несмотря на то что в ящиках лежали картины стоимостью в десятки миллионов. Грабителей интересовали лишь предметы оружия и обычный сейф.
Хотя в распоряжении Джулии имелась опись всех произведений искусства, старины и драгоценностей, которую Шеймус обновлял несколько раз в год, у нее не имелось никакой информации о содержимом сейфов, кроме того, что там хранилось несколько мешочков с бриллиантами и некое личное имущество. Остальное оставалось тайной.
Снова поднявшись наверх, она позвонила Шеймусу Хенникоту в его летний дом в Массачусетсе, сообщив дурное известие. Джулия не колебалась, набирая номер, - она с юности научилась тому, что дурные известия ждать не могут.
Когда помощница Хенникота, Талия, сказала ей, что Шеймус сейчас недоступен, занимаясь неотложными семейными делами, Джулия просто попросила, чтобы он позвонил ей, как только у него будет возможность, и чтобы она сообщила ему о происшествии в Вашингтон-хаусе. Джулия буквально следовала указаниям, которые он дал ей на подобный случай. Он не хотел вовлекать в любые происшествия полицию, пока сам не ознакомится со всеми фактами и не решит, как лучше всего действовать. Таково решение, и ей следовало с уважением относиться к его здравомыслию - что и происходило в течение последних трех лет.
Последние несколько недель Шеймус хворал, но для больного человека девяноста двух лет от роду он оставался полным энергии - порой казалось, что энергии этой у него даже больше, чем у нее в тридцать один год. Две недели назад они обсуждали возможность предоставить во временное пользование музею Метрополитен части его коллекции работ Моне, но, как это часто бывало, разговор свернул на тему семьи и жизни. Джулия настолько уважала Шеймуса и его достоинства, настолько доверяла его советам, что беседы их часто касались вопросов, выходивших далеко за пределы деловых отношений.
Хотя у него не было собственных детей, Хенникот всегда говорил о том, что являлось самым важным в жизни: о любви и семье, об истинных корнях успеха, о ключе счастья. Джулии хотелось рассказать о своей новости Шеймусу точно так же, как и Нику, зная, что он будет за нее искренне рад. Родители Джулии были старше, чем она сейчас, когда у них родилась дочь, и умерли несколько лет назад. Миллиардер заполнил пустоту в ее душе, став приемным дедушкой, который хвалил за успехи, делился знаниями, давал наставления с теплой улыбкой и любовью в голосе.
Джулию искренне трогала бескорыстная душа этого человека, его щедрость и благородство. Он был джентльменом в мире, где это слово давно забыто, и до сих пор ценил письменное слово, посылая ей письма, написанные безупречным курсивным почерком, и избегая обезличенности электронной почты.
Джулию беспокоила сама мысль, что придется сообщить ему об ограблении, о краже семейных ценностей, передававшихся из поколения в поколение в течение многих лет. Хотя она знала, что он просто скажет: "Не волнуйся, милая, куски металла, камня и холста - не самые главные ценности в моей жизни", она думала о том, что в его коллекции могло оказаться и нечто по-настоящему ценное для него, отсутствовавшее в описи.
Когда Джулия выходила из дома, запищал ее КПК, принимая входящую электронную почту из ее офиса. К удивлению, это оказались файлы Хенникота и данные системы безопасности. Она поняла, что сработал протокол загрузки, когда отключилось электричество, - судя по всему, ее контора пострадала так же, как и эта часть города.
Она выехала на дорогу, когда мимо промчались полицейские и пожарные машины. Светофоры не работали, и на улицах толпились люди; все взгляды были устремлены на юг. Повернув наконец голову, она увидела гигантское облако черного едкого дыма.
Сейчас, сидя в "Лексусе" в пятнадцати милях к северу от места катастрофы, Джулия видела рассеивающийся дым, висевший над южным горизонтом. Она посмотрела на часы - было начало третьего, а ей так и не удалось связаться с Ником. Она взяла мобильный телефон, чтобы попробовать еще раз, когда открылась дверь со стороны пассажира и в машину сел пожилой мужчина.
- Спасибо, что согласились подвезти, - сказал он, застегивая ремень. - Я доктор О’Рейли.
- Джулия Куинн, - отозвалась женщина, протягивая руку.
Она присмотрелась к нему внимательнее. Хотя волосы его поседели, брови оставались черными как ночь, делая его моложе.
- Мы не встречались раньше? - спросила она, с любопытством наклонив голову.
- Не думаю, - покачал головой О’Рейли. - Если только вы не проходили медицинское обследование в нашем центре пять лет назад или ранее. К сожалению, мое пребывание на пенсии закончилось с сегодняшней трагедией.
Доктор посмотрел в окно и замолчал, погруженный в собственные мысли - наверняка о том кошмаре, что ему предстояло увидеть.
Не говоря больше ни слова, Джулия завела двигатель "Лексуса", выехала на дорогу и направилась обратно в Байрам-Хиллс.
Ник сидел в кожаном рабочем кресле за столом в своей библиотеке. Он весь промок и тяжело дышал, с трудом осознавая, где находится. Куинн уже считал себя мертвым, когда сознание покинуло его на дне озера, и последняя мысль его была о том, что он подвел Джулию.
Понемногу успокаиваясь, Ник посмотрел на бумажник, который сжимал в руке, - черный, из телячьей кожи, от Гуччи. Он вытащил его из кармана мертвеца на дне водохранилища Кенсико. Открыв его, обнаружил внутри пачку стодолларовых банкнот, черную карточку "Американ Экспресс" и золотую "Виза", но они тут же перестали его интересовать, едва он увидел на самом верху предмет своих поисков - водительское удостоверение.
Однако после того, как Ник узнал имя мертвеца, у него возникло еще больше вопросов, чем час назад. Он еще раз перечитал удостоверение: Мэрион-драйв, 10, Хэйверфорд, Пенсильвания. Родился 28 мая 1952 года. Рост пять футов десять дюймов, карие глаза, стоит отметка в графе о добровольном пожертвовании органов. Пол Дрейфус, владелец охранной компании, устанавливавшей систему безопасности в доме Шеймуса Хенникота, был мертв, и его тело покоилось на дне водохранилища Кенсико.
Взбежав по лестнице, Ник сорвал мокрую одежду и быстро надел новые джинсы и белую рубашку. Схватив из шкафа черный пиджак, он опорожнил карманы промокшей одежды. В них обнаружилось письмо Маркуса Маркусу, вместе с письмом от седого европейца, которое он получил в комнате для допросов. Чернила на конвертах лишь слегка потекли. Ник открыл крышку часов - похоже, что они сделаны вполне добротно и вода их нисколько не повредила, поскольку минутная стрелка показывала пять минут третьего. Телефон, однако, вышел из строя. Собственно, Ник был этому даже рад, ибо теперь в мире больше не существовало фотографии мертвой Джулии. Взяв свой бумажник и ключи, медальон святого Христофора, бумажник Дрейфуса и письма, он рассовал их по карманам.
Сбежав вниз в библиотеку, Ник открыл сейф и широко улыбнулся, обнаружив там свой пистолет вместе с запасом патронов. И это вовсе не какая-то магия - пистолет не переместился вместе с ним во времени из машины Дэнса. Поскольку сейчас было пять минут третьего, оружие просто еще не покинуло сейф.
Схватив оружие, Ник сунул его сзади за пояс и прихватил несколько обойм. Сдвинув в сторону стопку бумаг на столе, он нашел под ними свой телефон, полностью сухой и готовый к использованию. Ник коротко рассмеялся, но тут же разозлился на самого себя. Он едва не погиб, забрав с собой на тот свет жену. Повел себя глупо и самоуверенно, полагая, что можно просто отправиться назад в прошлое и с легкостью спасти Джулию.
Он не воспользовался ничем из того, что знал о будущем, чтобы изменить прошлое. Все происходящее походило на некую игру, и он вел ее крайне неудачно, рассчитывая на помощь случайно встреченных незнакомых людей. Нужно что-то изменить, и притом прямо сейчас. Шли секунды, и уходило время, отведенное на спасение супруги.
Взяв мокрый бумажник, который он забрал с трупа, Ник положил его в карман пиджака.
Он не мог больше позволить себе действовать пассивно, полагаясь на случай. Теперь у него имелся план.
Он собирался встретиться с Полом Дрейфусом.
Ник припарковал машину перед дорожным постом возле места катастрофы, прямо за синим "Шевроле Импала", автомобилем, в котором предстояло ехать убийце Джулии и который ему предстояло преследовать через несколько часов, заставив съехать с дороги и врезаться в дерево.
Он быстро подошел к рядовому Мак-Мэйнусу, тому же самому солдату Национальной гвардии, который пытался остановить его, когда он приехал сюда перед встречей с Шенноном.
- Чем могу помочь? - спросил солдат.
- Я привез капитану Делия кое-какие улики, касающиеся авиакатастрофы, - не останавливаясь, Ник поднял мокрый бумажник.
Молодой гвардеец не стал оспаривать властный тон Ника и кивнул, пропуская его.
Куинн стоял, глядя на место авиакатастрофы. Пожарные разматывали шланги - они пока не имели возможности отдыхать, сидя на подножках своих машин. Родственников доставляли автобусами к зданию раздевалок, давая им возможность оказаться рядом с останками близких, услышать какие-то новости о катастрофе.
Картина разрушений потрясала. Хотя Ник уже видел ее час назад по своему времени, он так и не смог привыкнуть к зрелищу трагедии подобного масштаба. Кроме хвоста самолета, он не видел ни одного обломка крупнее двери. Ник смотрел на сотни добровольцев, помогавших командам спасателей и охваченным горем родным - человечность в лучших ее проявлениях и жизнь в худших.
Где-то там, среди моря людей, находился Пол Дрейфус.
Достав все еще мокрый бумажник, Куинн нашел визитную карточку и набрал написанный номер мобильного телефона.
- Алло? - ответил низкий голос.
- Мистер Дрейфус? - спросил Ник, окидывая взглядом толпу добровольцев.
- Да.
Ник оглядел собравшихся возле раздевалок и у палаток.
- Говорит Ник Куинн.
- Да, - без каких-либо эмоций и формальностей ответил тот.
Ник обвел взглядом поле, окруженное милями полицейской ленты, и наконец увидел его, с телефоном возле уха, стоявшего посреди поля мертвых. Отключив телефон, Ник направился прямо к нему, не отводя глаз.
Дрейфус оказался крупнее, чем думал Куинн, и когда-то явно обладал фигурой тяжелоатлета. Он несколько погрузнел, но в нем до сих пор чувствовалась сила. Его седые волосы были аккуратно уложены, в отличие от спутанных, плавающих в воде прядей, которые Ник видел у трупа на дне водохранилища.
На руках его были резиновые хирургические перчатки, рукава закатаны. Он поднимал одну простыню за другой, разглядывая лежащие под ними тела.
- Мистер Дрейфус? - спросил Ник, подходя.
Тот продолжал свое занятие, словно заметил лишь досадную помеху.
- Меня зовут Ник Куинн.
Дрейфус никак не среагировал.
- Вы прилетели сегодня?
- Мы знакомы?
- Не знаю, как вам сказать… - Ник замолчал, не зная, как продолжить.
- У меня нет времени на догадки, говорите прямо.
- Вас собираются убить.
- Кто? - толстяк даже не поднял взгляд.
- Ваши партнеры.
- Партнеры? - переспросил Дрейфус наконец, посмотрев на Ника. - Вы понятия не имеете, о чем говорите.
Куинн схватил его за плечи и развернул кругом.
- А потом они собираются убить мою жену.
Лицо Дрейфуса на мгновение смягчилось.
- Тогда я бы посоветовал вам защищать ее, а не досаждать мне.
- Вы знаете Итана Дэнса? - настаивал Ник.
- Вы полицейский?
- Он собирается разбить вам глаз и рот. У него весьма неслабый хук справа. А потом привязать к вашим ногам тяжелую железную плиту и сбросить в озеро.
- Вы что, пытаетесь меня напугать?
- Да, - честно ответил Ник.
- После всего этого, - Дрейфус обвел вокруг рукой в перчатке, - думаю, вы меня извините, если я не придам значения вашим словам. У меня хватает дел и поважнее.
Бросив злобный взгляд, он пошел прочь. Куинн немного постоял, не зная, как его убедить, как заставить говорить.
Нагнав Дрейфуса, он пошел рядом по обожженной земле, стараясь не наступить на обломки того, что когда-то было реактивным лайнером АС-300. Дрейфус останавливался возле каждой белой простыни, благоговейно склонял голову, а затем медленно поднимал ее за угол.
Поспешно доставленные из больницы Норт-Уэстчестер простыни служили целям, на которые никогда не были рассчитаны. Хотя Ник знал, что под ними скрываются трупы, до этого он не сознавал, что на самом деле находится под морем белой ткани, испещрявшей адский пейзаж. Это не люди, лежащие в безмятежных позах. Тела изуродованы, расчленены, обожжены до неузнаваемости. Под некоторыми простынями лежали туловища, под другими конечности. Подобного Ник никогда прежде не видел; к горлу подступила тошнота, сдавило в груди. Ник не мог понять, как Дрейфус вообще мог что-то искать, как он мог заглядывать в каждое лицо.
- Что вы тут делаете? - спросил Ник.
- Я был военным врачом, во Вьетнаме. Думал, никогда больше такого не увижу.
- Вы решили приехать сюда, чтобы, став добровольцем, облегчить свою душу?
- Вы понятия не имеете, о чем говорите. Еще раз говорю, убирайтесь от меня подальше, пока я не позвал полицию.
- Поверьте, вам вовсе незачем это делать. - Ник помолчал. - На что вы надеетесь - на искупление грехов?
Дрейфус остановился и повернулся к Нику. Взгляд его был полон гнева и боли.
- Я надеюсь найти своего брата.
Ник ошеломленно смотрел на него. Ему и в голову не приходило, что брат Дрейфуса мог оказаться в самолете.
- Простите. Я не подумал.
- А теперь, может, все-таки оставите меня в покое?
- Сегодня утром ограбили Вашингтон-хаус, дом Хенникота. Вы устанавливали там систему охраны, - уже не столь настойчиво продолжал Куинн. - Похищены бриллианты и мечи, кинжалы и пистолеты. Грабители заметают следы, и я точно знаю, что они ищут вас. Вам нужно убираться отсюда. Я помогу вам, но вы должны сказать мне, кто может иметь отношение к ограблению. Мне нужны их имена, чтобы спасти мою жену.
Дрейфус наконец посмотрел на Ника совсем другим, сочувственным взглядом.
- Мне очень жаль слышать про вашу жену. - И тут же все его сочувствие куда-то улетучилось. - Но она пока что жива, чего я не могу сказать о моем брате. А теперь, если вы меня извините…
Дрейфус наклонился и поднял очередную простыню.
- Мистер Дрейфус? - послышался голос за их спиной.
- Ну, а вы еще кто?
- Я детектив Итан Дэнс.
Повернувшись, Ник увидел четырех полицейских в форме, стоявших рядом с Дэнсом.
- Вы должны пойти с нами.
Дэнс взял Дрейфуса за руку, а один из полицейских - за другую. Ник быстро посмотрел на патрульных, проверяя, не видел ли он одного из них связанным и мертвым на дне водохранилища, но ни у кого не было рыжих волос, и все четверо выглядели далеко не худощавыми.
Ник чувствовал тяжесть пистолета за ремнем, но знал, что стоит ему вытащить оружие, и он либо будет мертв, либо окажется в наручниках.
- Отпустите его, - сам не зная почему, громко произнес Ник.
- Кто вы, черт побери? - спросил Дэнс.
- Господи, неужели в вас нет ни капли сочувствия? Этот человек ищет своего брата.
- Он ищет не только его, - сказал детектив, поворачиваясь и уводя с собой Дрейфуса.
Ник смотрел на укрытые белой тканью тела мужчин, женщин и детей, не в силах понять, почему невинные должны умирать. Какой цели служила их смерть? Скольких безутешных родственников они оставили? Он хорошо знал, что значит потерять того, кого любил больше всех других в этом мире.
Ник жалел, что не может остановить трагедию, сделать так, чтобы ее не случилось. Он жалел, что в его распоряжении лишь пять часов. Если для спасения Джулии, для раскрытия преступления, требовалось двенадцать часов, сколько потребовалось бы, чтобы спасти двести двенадцать человек? Смог бы он отправиться назад во времени и сказать каждому, чтобы тот не садился в этот самолет, найти и остановить причину катастрофы? У него разрывалось сердце при мысли о том, что он не в силах прекратить страдания многих.
Однако Дрейфус не успел сообщить ему ничего нового об ограблении, прежде чем его увел с собой Дэнс - вне всякого сомнения, на неизбежную смерть. Он искал тело брата. Нику никогда не приходило в голову, что Дрейфус может иметь отношение не только к ограблению.
И что имел в виду Дэнс, говоря, что тот ищет не только тело брата, но и что-то еще?
Случившееся оказалось настоящим сюрпризом. Хотя Дрейфус был вне себя от горя, Николас чувствовал, что человек этот на самом деле ему нравится. Он служил в свое время стране, имел медицинскую подготовку, основал крупный бизнес.