- Все пошло не так, как предполагалось с самого начала. Дэнса и его людей интересовали предметы старины и бриллианты, которых им хватило бы с лихвой. Потом они увидели шкатулку. Не зная, что в ней, и видя, что она нужна моему брату, они решили, что стоимость ее намного превосходит награбленное, и подумали, будто их обокрали, слишком дешево заплатили за помощь.
- И все из-за какой-то шкатулки?
- У каждого из нас есть своя особая шкатулка, нечто, что мы считаем самым дорогим для себя и с чем не расстанемся ни за какую цену. Для вас это - жена, для меня - дети. Для Шеймуса Хенникота это была именно эта шкатулка весом в двадцать пять фунтов, передававшаяся из поколения в поколение от отца к сыну. Говорили, будто в ней хранится их философия, их семейные тайны. - Дрейфус глубоко вздохнул. - Мы цепляемся за наши души, за то, что согревает их, за то, что дает нам надежду, за вещи, при взгляде на которые мы знаем, что в мире когда-нибудь снова наступит покой.
- Что может весить двадцать пять фунтов и быть самым дорогим? - спросил Ник.
- Любопытство заразительно, не так ли? Вы даже еще не видели шкатулку и уже хотите знать, что в ней.
- А вы знаете, что в шкатулке?
Дрейфус понимающе улыбнулся.
- Вы же не думали, что речь идет всего лишь о горсти бриллиантов и нескольких старых мечах, верно?
Задняя дверца "Тауруса" была открыта. Дэнс сидел на заднем сиденье со скованными руками, едва сдерживая ярость.
Молодой солдат Национальной гвардии стоял снаружи, держа в одной руке винтовку, а в другой - приложенный к уху мобильный телефон, ожидая, когда ответит его командир.
Мысли Дэнса работали на полном ходу, оценивая ситуацию и взвешивая варианты, прежде чем появится команда резервистов, чтобы увезти его с собой. Подобного он допустить никак не мог.
Дэнс посмотрел на свой отсутствующий безымянный палец, который назвали в свое время первым взносом в оплату его собственной жизни.
Никто об этом не знал, но у него оставалось время до полуночи, или он будет мертв. И в его планы это никак не вписывалось.
Дэнс занимался по совместительству многими работами, не имевшими никакого отношения к его профессии. Жалованья детектива в шестьдесят тысяч долларов в год не хватало на жизнь в Уэстчестере, среди богатых, которые обращались к полицейским за защитой, но относились к ним как к гражданам второго сорта.
Доход его пополнялся за счет мелких делишек - кое-что украсть, пошантажировать юных наркодилеров, от которых отказались бы родители-миллионеры, если бы узнали, что именно их Бифф и Маффи продают четырнадцатилетним.
Дэнс грабил, воровал, совершал поджоги за деньги и два раза убивал. Десять тысяч за голову, разборки между наркодилерами в округе. Он завернул трупы в нейлоновые мешки, обмотал цепями и, привязав к ним стофунтовые железные грузы, сбросил в Ист-Ривер в районе Манхэттена. Вряд ли их могли найти в ближайшие годы, а скорее всего, не нашли бы вообще.
Никто не знал о его делах, кроме Шеннона, у которого хватало ума помалкивать, и Хораса Рэндолла, его наставника, которому оставалось три месяца до отставки. Краденое быстро прятали, улики никогда не находились, а в случае каких-либо подозрений он использовал свой опыт полицейского, чтобы направить расследование по ложному следу.
Но не всегда все шло гладко.
Четырнадцать месяцев назад он руководил небольшой группой подростков, которых до этого арестовал и шантажировал, заставив работать на себя, чтобы избежать тюрьмы. Двое из них угнали грузовик с компьютерами с Ист-Тремонт в Бронксе и привели его на склад в Йонкерсе, где ждал Дэнс. Покупатель краденых ноутбуков и десктопов последней модели заплатил ему сорок тысяч наличными, пять из которых он отдал двоим мальчишкам, заплатив за молчание и лояльность до следующего дела.
Неделю спустя обоих нашли мертвыми в переулке. Застрелены в голову.
На следующий день двое широкоплечих детин схватили Дэнса, когда он выходил из машины перед своим домом на две семьи, и привезли его на склад техники в Флэтбуше, где привязали к тяжелому деревянному стулу.
Он сидел в темном помещении три часа под безмолвным взглядом двоих верзил, прежде чем услышал, как кто-то вошел.
- Ты украл мой грузовик, - раздался за его спиной голос с сильным акцентом.
Дэнс сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Ему незачем видеть говорившего - он знал его голос.
- Не стоило тебе делать глупостей, - невысокий черноволосый человек обошел вокруг стула, остановился перед Дэнсом и наклонился к его лицу. - А теперь погибли дети.
У албанца отсутствовал левый глаз, и его щеку пересекал жуткий шрам. Вид его внушал страх, особенно ночью. Гестов Рукай был представителем новой волны восточноевропейских криминальных авторитетов, предпочитавших тактику террора для контроля над своими территориями и жертвами и не знавших законов чести старой мафии.
- Это был не твой грузовик, - Дэнс уставился на единственный здоровый глаз Рукая.
- Это я его выследил, он был на моей территории, и двое моих помощников уже собирались его захватить, когда нас опередили твои детишки.
- Ты хоть понимаешь, какую черту ты перешагнул и что с тобой будет? Я офицер полиции.
- Ты хоть понимаешь, что будет с тобой, мистер офицер полиции? Не думал, что представители закона занимаются грабежами и укрытием краденого.
По кивку Рукая двое обезьяноподобных детин шагнули вперед и встали по обе стороны от Дэнса. Каждый взялся за плечо, и его вдавили в сиденье стула. Схватили за запястья, прижав их к деревянным подлокотникам.
Рукай сел на стол перед Дэнсом и, достав из кармана большой пружинный нож, щелчком выдвинул лезвие.
- Это плата за жизнь, которую мы решили брать, - Рукай провел пальцем по левому глазу и толстому шраму на щеке. - Наше самомнение, наша несокрушимость порой требуют реальной проверки. - Он приставил лезвие ко второй фаланге правого безымянного пальца Дэнса. - У тебя есть миллион долларов, мистер полицейский?
Тот продолжал молчать. Лицо его ничего не выражало, хотя на лбу начал проступать пот.
- Ты стоил мне пятьдесят тысяч долларов, и я хочу получить их назад плюс ущерб. У тебя есть доступ к деньгам наркодилеров, к наркотикам, награбленным товарам, - произнес со скользким акцентом Рукай. - Это не вопрос.
Дэнс яростно уставился на бандита.
Не говоря больше ни слова, без какой-либо драматической паузы, Рукай навалился всем весом на лезвие, одним движением отрезав Дэнсу палец. Голова копа дернулась, и он взревел от боли.
- Можешь кричать, в том нет ничего постыдного. Обещаю, что никому ничего не скажу.
Рукай вытер окровавленный нож о брюки Дэнса, снова закрыл его и убрал в карман.
- Ты ценный человек, Итан Дэнс, так что я меняю один миллион долларов на твою жизнь. Не волнуйся - я даю тебе год. Надеюсь, тебе хватит времени, чтобы найти подходящую ситуацию и воспользоваться ею. Можешь платить в рассрочку или сразу, как предпочитаешь. Считай это, - Рукай поднял отрезанный палец, - первым взносом.
С тех пор прошло четырнадцать месяцев. Рукай теперь звонил Дэнсу ежедневно, напоминая, что отсрочек больше не будет. "Время вышло. Пора платить или пора умереть", - говорил он каждое утро.
Сейчас, сидя в качестве пленника в своей машине, багажник которой был полон предметов старины и бриллиантов, малая доля которых могла оплатить его жизнь, Дэнс чувствовал, как его переполняют гнев и ярость. Его предал Сэм Дрейфус, сбежав с невероятно ценной шкатулкой, его арестовал солдат-резервист, и кто-то еще готовился лишить его остальных частей тела.
Дэнс посмотрел на игравшего в полицейского молодого солдата, который в понедельник вернется на свою настоящую работу и будет рассказывать, как арестовал продажного копа и вернул…
- Алло, полковник? - сказал Мак-Мэйнус в мобильный телефон, поворачиваясь спиной к Дэнсу.
Выпрыгнув из открытой дверцы "Тауруса", Дэнс занес руки над ничего не подозревающим Мак-Мэйнусом и резко рванул назад скованные запястья, сокрушая трахею солдата.
Мак-Мэйнус выронил телефон и выпустил из руки винтовку, схватившись за горло. Его учили сражаться, стрелять, но, будучи солдатом Национальной гвардии, он никогда не видел и не пробовал ничего похожего на войну. Молодой солдат даже никогда не участвовал в драке в баре.
Дэнс откинулся назад всем своим двухсотфунтовым весом. Цепь наручников врезалась в горло Мак-Мэйнуса, вдавливая сломанные хрящи трахеи в мягкие ткани и отсекая поток крови к мозгу. Он упал назад в машину, увлекая за собой Мак-Мэйнуса. Солдат отчаянно цеплялся за цепь на шее, дрыгая ногами, с его посиневших губ срывался булькающий звук.
Наконец Мак-Мэйнус перестал сопротивляться, и его руки безвольно повисли. Правая нога судорожно дернулась.
И он умер.
На обочине дороги, идущей к месту катастрофы, рядовой Нил Мак-Мэйнус стал двести тринадцатой жертвой на Салливан-филд.
Достав из кармана мертвого солдата ключи от наручников, Дэнс освободил руки. Бросив мертвое тело на заднее сиденье, чтобы не привлекать внимания, он достал из багажника домкрат и запаску и поменял колесо. Две минуты спустя он подобрал винтовку Мак-Мэйнуса, его телефон и бросил в машину. Прыгнув на переднее сиденье своей полицейской машины без опознавательных знаков, он завел двигатель и рванул с места, оставив домкрат и пробитое колесо посреди дороги. Он собирался сбросить тело Мак-Мэйнуса в водохранилище, когда у него будет время, но пока что имелись дела и поважнее.
Набрав скорость в шестьдесят миль в час, Дэнс открыл клавиатуру своего полицейского компьютера и набрал номер машины, который успел запомнить. Появились данные владельца синего "Ауди" - Николас Куинн, Байрам-Хиллс, Таунсенд-корт, 5. Фотография в точности соответствовала изображению человека, который выбежал из леса, чтобы его остановить, заковал в наручники и оставил в машине, чтобы его увезли в тюрьму. Человека, который откуда-то точно знал, что находится в его багажнике.
Дэнс посмотрел на адрес на приклеенном к приборной панели листке, адрес адвоката Хенникота, в кабинете которой хранились данные с видеокамер и которая, вероятно, их уже просмотрела.
Дэнс с ней уже разговаривал. Он завоевал доверие жены Николаса Куинна.
Ник ехал по шоссе 22. Приближаясь к переезду над Федеральной трассой 684, он увидел внизу непрерывный поток автомобилей. Ему показалось, будто перед ним какой-то иной мир, где улицы полны машин, в которых беседуют друг с другом люди, ничего не знающие о катастрофе, случившейся всего в миле отсюда. Казалось, будто Байрам-Хиллс стал мертвым городом, который катастрофа уже исключила из окружающего мира.
Въехав в безлюдный город, Ник остановился на пустой парковке перед "Валгаллой", рестораном одного из его друзей.
- Вы уверены, что не хотите поехать в больницу? - спросил Ник, паркуя машину.
- Со мной все в порядке, - ответил Дрейфус. - Мне приходилось и хуже, когда я играл в футбол.
- В таком случае куда вас отвезти? - спросил Ник, глядя на часы в машине. - Мне нужно быть в одном месте в три часа.
- В аэропорт я пока что вернуться не могу, - сказал Дрейфус.
- Знаете что? - предложил Ник. - Высадите меня у моего дома и возьмите мою машину.
- Не могу, - покачал головой Дрейфус.
- Вполне можете. Я же не предлагаю вам оставить ее себе. Просто позвоните мне, когда она вам больше не понадобится. После того, что случилось с вашим братом и всего остального, она нужна вам больше, чем мне.
Дрейфус благодарно кивнул.
- Кроме того, через десять минут у меня дома будет другая точно такая же машина, - сказал Ник с непонятной никому, кроме него, иронией.
- Спасибо вам.
- Но мне потребуется и ваша помощь, - Ник посмотрел на Дрейфуса. - Один из людей Дэнса собирается убить мою жену, я только не знаю кто.
- Знаете, я сразу не сообразил… Не провел связи между вами и вашей женой, Джулией. Я не раз встречался с ней, Ник. Она прекрасная женщина. Хенникот очень о ней заботится, и, на мой взгляд, никто не может лучше оценить чужой характер, чем этот старик.
- Да, все это хорошо, но если мне никто не поможет, - сказал Ник, - она не доживет до конца дня.
Дрейфус положил портфель на колени, открыл его и достал три листа бумаги.
- Я лишь выяснил, что делал сегодня утром мой брат. Я проник в его файлы и обнаружил вот это, - Дрейфус протянул бумаги Нику.
Ник быстро прочитал бессистемный перечень и поспешно напечатанные заметки о готовящемся ограблении.
- Немного, всего лишь его заметки, но там есть имена.
Ник пропустил детали механики взлома системы охраны, но внимательно проглядел составленный Сэмом список:
"КРАЙНИЙ СРОК - 28/07
Дэнс - Итан Дэнс, 38 лет. Детектив. Продажный. Двуличный.
С ним трое:
Рэндолл - коп, 58 лет. Толстяк.
Брайнхарт - коп. Новичок. Мальчишка.
Арилио - коп, 30 лет с небольшим.
Скупка - подтверждена - китаец, пять миллионов наличными за оружие.
Цена бриллиантов - по договоренности после осмотра.
Рукай - не коп. Кто? Звонил Дэнсу утром, взволновал его и напугал. Дэнс ему что-то должен?"
- Если кто-то преследует вашу жену, - сказал Дрейфус, показывая на список имен, - то это один из них.
- Крайний срок? - сказал Ник, глядя на верхнюю строчку.
- Это сегодняшняя дата.
- Кто этот Рукай?
- Не вполне в том уверен, но, как мне кажется, это может быть Гестов Рукай, албанец, заявлявший свои права на организованную преступность в Нью-Йорке. Но должен вам сказать: если он напугал Дэнса, то далеко не дурак.
- Зато, - зловеще проговорил Ник, - он вполне может оказаться намного опаснее.
- Я бы обратил внимание на Дэнса.
- Хоть он и выглядит сумасшедшим, - сказал Ник, - вряд ли это был он.
- В каком смысле - был? - в замешательстве переспросил Дрейфус.
- Ну да, конечно, - быстро поправился Куинн. Хоть он и мог во многом согласиться с Дрейфусом, улика лежала в его кармане. Вне всякого сомнения, на шее убийцы Джулии висел медальон святого Христофора, а Ник видел шею Дэнса и его обнаженную грудь, на которой ничего не висело. Рэндолл, пятидесятивосьмилетний толстяк-полицейский, тоже не мог быть убийцей - Ник в этом уверен, поскольку видел, как тот садился в синий "Шевроле Импала" в то самое мгновение, когда застрелили Джулию. Значит, на курок нажал кто-то из троих оставшихся - Брайнхарт, Арилио или Рукай.
- После сегодняшнего ограбления Дэнс начал преследовать моего брата. Если бы он не погиб в авиакатастрофе, они бы его убили. Этот коп готов на все, чтобы найти шкатулку, ибо он считал, что она стоит целое состояние. Уверен, что он точно так же готов на все, чтобы замести следы и избежать поимки, - сказал Дрейфус, подтверждая тем самым грозящую Джулии опасность.
- Откуда вы так много знаете о том, что происходило во время ограбления? - с подозрением спросил Ник.
Дрейфус помолчал, словно собираясь раскрыть страшную тайну.
- После ограбления мне удалось найти брата. Я видел шкатулку, которую он забрал из сейфа Хенникота, пытался убедить его, что в ней вовсе не то, о чем он думает, что оно не заполнит дыру, которую он сам создал в своей жизни. Брат сказал, что уже слишком поздно, что Дэнс преследует его и готов убить на месте.
- Когда вы видели его в последний раз?
- В аэропорту.
- Господи… извините.
Дрейфус посмотрел на Куинна.
- Ник, мой брат погиб в этой авиакатастрофе, но его не было на рейсе 502.
- В каком смысле?
- Он появился в аэропорту на угнанной полицейской машине, с деревянной шкатулкой под мышкой. Я пытался сказать ему…
- Сказать что?
- Я пытался его остановить, - с болью в голосе проговорил Дрейфус.
- Я не знал… - сказал Ник.
- Он угнал мой самолет, - продолжал Дрейфус, глядя в окно и избегая взгляда Ника. - Он приставил к моей голове пистолет, забрал ключи и угнал мой самолет. Если бы я знал, я бы остановил его, убил бы его, чтобы предотвратить то, что случилось.
Ник смотрел на Дрейфуса, не в силах вымолвить ни слова.
- Я видел, как мой самолет врезался прямо в тот лайнер - рейс 502. Я видел, как они падают с неба навстречу смерти.
Николас потрясенно молчал. Он даже не мог представить себе, что два кошмарных события в Байрам-Хиллс как-то связаны друг с другом.
- Простите меня, - он наконец понял, что выражает взгляд Дрейфуса, - вовсе не чувство, что его предали, но чувство безмерной печали и огромной вины, ибо его брат стал причиной смерти двухсот двенадцати ни в чем не повинных людей.
Пока они ехали оставшиеся до дома полторы мили, больше не разговаривали.
Ник остановил машину перед домом. Оба вышли из автомобиля и с серьезным видом пожали друг другу руки.
- Спасибо за то, что одолжили машину. И еще, Ник, - сказал Дрейфус. - Если вы считаете, что ваша жена может их опознать, если у нее есть видеозапись ограбления, они не остановятся, пока не заставят ее замолчать. На вашем месте я бы увез ее подальше из этого города. Если у вас есть друзья, которым вы доверяете, я бы связался с ними. Поскольку на вашем месте не стал бы доверять никому в местной полиции.
- Согласен, - ответил Ник.
Дрейфус кивнул, забрался на водительское сиденье "Ауди", закрыл дверцу и опустил окно.
- Удачи вам.
Ник смотрел вслед Дрейфусу, пока тот не скрылся за углом. Достав из кармана часы, он проверил время: без трех минут три. "Лексуса" Джулии на дорожке перед домом не было. Он не знал, где она в данный момент, но момент этот скоро должен был закончиться.
Ник достал телефон и набрал номер Мак-Мэйнуса, радуясь, что взял его у солдата. Он посмотрел на листок бумаги с именами других полицейских, который дал ему Дрейфус.
- Привет, рядовой Мак-Мэйнус, - сказал Ник. - Это Ник Куинн.
- Да?
- Вместе с Дэнсом работают еще трое полицейских - Рэндолл, Арилио и Брайнхарт. Скажи своему командиру, пусть их арестуют. Повторяю: Рэндолл, Арилио и Брайнхарт.
- Мистер Куинн, если честно, то мистера Мак-Мэйнуса больше нет в живых.
Ник узнал голос Дэнса.
- Где ты? Ты дома? - Дэнс помолчал. - Пойми, я тебя все равно найду, а когда найду, то сверну тебе шею.
- Послушайте… - начал Ник, но его быстро прервали.
- Нет! - взорвался Дэнс. - Это ты меня послушай. Твоя жену зовут Джулия? Ты можешь представить ее мертвой? Можешь?
Ник потрясенно застыл, пытаясь отогнать прочь столь хорошо знакомую ему картину.
- Пуля в голову, - продолжал Дэнс. - Или как насчет ножа в брюхо, чтобы она могла взглянуть на собственные потроха? Мои люди уже ее ищут, а когда найдут - что ж, почему бы тебе просто не дать волю собственному воображению?