Дверь с громким лязгом закрылась, но снова открылась тридцать секунд спустя.
Вошедший вел себя так, словно эта комната принадлежала ему. Высокий, элегантный, он источал мудрость и спокойствие, отчасти прогнавшие прочь весь тот ужас, который охватывал Николаса большую часть последних нескольких часов. Темные волосы были тронуты сединой, посеребрившей виски; взгляд острый и проницательный. На загорелом лице проступали характерные морщины вокруг глаз и на лбу, свойственные тем, кто много повидал в жизни. На нем был двубортный синий пиджак и тщательно отглаженные брюки, желтый шелковый галстук выделялся на фоне бледно-голубой рубашки. Он производил впечатление человека, обладающего изысканным вкусом, и от него пахло богатством.
- Они уже почти все у вас отобрали, да? - спросил он низким голосом с едва заметным европейским акцентом, отодвигая металлический стул и садясь напротив.
Ник в замешательстве уставился на незнакомца.
- Ваш бумажник, ключи, мобильный телефон, даже часы, - сказал тот, глядя на бледную полоску на запястье Ника. - Они постепенно лишат вас собственной личности, потом заберут сердце и, наконец, душу, пока вы не скажете то, что они хотят услышать.
- Кто вы? - спросил Ник - первые слова, которые он произнес в этих стенах. - Вас прислал Митч?
- Нет. - Незнакомец помолчал, оглядывая комнату, словно одновременно оценивая и ее, и Ника. - Учитывая, в чем вас обвиняют, адвокат - последнее, в чем вы нуждаетесь. Он возьмет шесть сотен за час, выставит вам счет на полмиллиона, и вы еще будете считать себя ему обязанным, получив двадцать пять лет вместо пожизненного.
Ник снова уставился на него, чувствуя еще большее замешательство.
- Митч едет сюда. Мне нечего вам сказать.
Незнакомец кивнул, все так же излучая полнейшее спокойствие, положил руки на стол и наклонился вперед.
- Я понимаю то безутешное горе, которое вы сейчас испытываете. Ужасно, что вам даже не дали возможности оплакать жену, прежде чем пытаться склонить вас к признанию. - Он помолчал. - С каких пор правосудие стали интересовать лишь победа или поражение, "мы" против "них", вместо того чтобы разоблачать виновных и открывать истину?
Ник окинул его взглядом.
- Вы видели материалы вашего дела? - спросил незнакомец. - Они весьма подробны; сомневаюсь, что вам даже предложат сделку о признании вины.
- Я не убивал жену, - наконец произнес Ник.
- Я знаю, но они считают иначе. Они видят мотив и оружие, - его собеседник бросил взгляд на лежащий посреди стола револьвер. - Они надеются на ваше признание, чтобы избежать лишней бумажной работы.
- Откуда вы знаете?
- Они потратят двенадцать часов, постепенно изводя вас и добиваясь признания, чтобы избежать многих недель встреч с окружным прокурором и месяцев на подготовку к судебному процессу. - Он снова помолчал. - Вас признают виновным, и вы проведете остаток дней в тюрьме, оплакивая смерть жены и так и не поняв, что же на самом деле произошло.
- В таком случае, если вы не адвокат, почему вы здесь?
Незнакомец пристально посмотрел на Ника и глубоко вздохнул.
- Вы все еще можете ее спасти.
Ник непонимающе уставился на него, затем наклонился ближе.
- Что?
- Если бы вы могли отсюда выбраться, если бы вы могли ее спасти - вы бы это сделали?
- Она умерла, - в замешательстве пробормотал Ник, словно тот этого не знал.
- Вы уверены? - спросил незнакомец, еще пристальнее глядя на Ника. - Все обстоит далеко не всегда так, как нам кажется.
- Вы хотите сказать, что моя жена жива? - Голос Ника сорвался. - Но как? Я видел…
Незнакомец достал из внутреннего кармана пиджака запечатанный конверт и подтолкнул его через стол к Николасу. Тот посмотрел на двустороннее зеркало.
- Не беспокойтесь. Никто не видит.
- Откуда вы знаете?
- Все сейчас заняты авиакатастрофой. Двести двенадцать погибших. Весь город перевернулся с ног на голову, как и ваша жизнь.
Ник почувствовал, как все вокруг закружилось, будто он находился на грани сна и яви, когда перед глазами плавают бесформенные образы и мысли отчаянно пытаются обрести ясность.
Посмотрев на конверт, он сунул палец под клапан…
- Пока не открывайте, - незнакомец положил ладонь на руку Ника.
- Почему?
- Подождите, пока не выберетесь отсюда.
Ник убрал руку и откинулся на спинку стула.
- Отсюда?
- У вас есть двенадцать часов.
Ник посмотрел на настенные часы: они показывали 21:51.
- Двенадцать часов на что?
Незнакомец достал из пиджака золотые карманные часы и раскрыл их, показав старомодный циферблат.
- Время нельзя тратить впустую, что особенно верно в вашем случае. - Закрыв часы, он протянул их Нику. - Учитывая, что часов у вас нет и то давление, которое на вас оказывают, лучше возьмите эти и следите за часовой стрелкой.
- Кто вы?
- Все, что вам следует знать, - в том письме. Но, как я уже сказал, не вскрывайте его, пока не выберетесь отсюда.
Ник обвел взглядом комнату, двустороннее зеркало, потертую стальную дверь.
- Как, черт побери, я могу отсюда выбраться?
- Вы не сможете спасти ее жизнь, если останетесь здесь.
- О чем вы? Я не понимаю… где она?
Незнакомец посмотрел на настенные часы и встал.
- Лучше начинайте думать, как отсюда выбираться; у вас осталось всего девять минут.
- Подождите…
- Желаю удачи. - Он дважды постучал в дверь. - Следите за этими часами. У вас двенадцать часов. С наступлением тринадцатого все будет потеряно. Ее и ваша судьба будут предрешены. И она умрет куда худшей смертью, чем вам кажется сейчас.
Дверь открылась, и незнакомец выскользнул наружу, оставив Ника одного. Тот посмотрел на конверт, борясь с искушением открыть его, затем быстро сунул его и золотые часы в нагрудный карман пиджака, понимая, что, если их найдут, он никогда не узнает, о чем говорил незнакомец.
Ник видел тело жены, хотя так и не смог увидеть лицо - Маркус удерживал, не позволяя увидеть ее красоту, уничтоженную выстрелом, лишившим ее жизни. Но Ник держался за ее ногу, видел одежду, в которой она была, уходя утром на работу.
Вне всякого сомнения, это была Джулия. Она позвала его, вернувшись домой, но не вошла в библиотеку, где он работал, зная, что лучше не беспокоить мужа, поскольку он пытается завершить анализ данных, полученных за время недельных поездок, и если не закончит до того, как они поедут на ужин, ему придется работать в выходные.
Ник до сих пор слышал ее голос - последний раз, когда она назвала его по имени. Вновь нахлынуло чувство вины - он не ответил ей не просто потому, что был слишком занят работой, но потому, что до сих пор злился из-за необходимости ехать на этот чертов ужин.
Ник наполовину вытащил письмо из кармана, но слова предупреждения эхом отдались в голове. Сунув конверт обратно, он вспомнил взгляд незнакомца, полный уверенности, честности, целеустремленности…
Когда в мире больше не осталось никакой надежды, этот человек вновь зажег ее слабую искорку. Ник не мог представить, что Джулия может быть жива, но… если есть хоть малейшая надежда… хоть один шанс ее спасти…
Ему придется найти способ выбраться из этой запертой комнаты и из самого участка.
Горе и замешательство сменились решимостью. Сбежать из комнаты допросов, из полицейского участка - невообразимая, невероятная, крайне трудная задача, но… не невозможная.
Ник посмотрел на дверь толщиной в два дюйма с тяжелым засовом. В комнате ни окон, ни других дверей. Он взглянул на белую доску, на настенные часы, стрелка которых приближалась к десяти вечера, а затем взгляд его упал на зловещее двустороннее зеркало. Он посмотрел на собственное отражение, на смертоносный "кольт-миротворец" посреди стола и улыбнулся.
Окно было сделано из стекла…
Итан Дэнс вернулся в комнату для допросов. Посмотрев на Ника, он бросил на стол папку. Взгляд тридцативосьмилетнего детектива был заспанным, белая рубашка наполовину выбилась из брюк, из-под синего пиджака выпирали очертания пистолета в кобуре.
- Прежде чем сюда вернется Шеннон, не хотите рассказать, что произошло на самом деле? Я имею в виду, - Дэнс открыл папку рукой в перчатке и посмотрел внутрь, глядя на фотографию, которую он скрывал от глаз Ника, - из-за чего вообще можно было так поступить? Из-за денег?
- Денег? - в неподдельном смятении спросил Ник. - Да как вы смеете…
- Что ж, рад, что вы наконец обрели дар речи.
Ник яростно посмотрел на Дэнса, и взгляд его упал на выпиравшую из-под пиджака рукоятку.
- Прошу прощения, - детектив сочувственно помолчал. - Она была прекрасной женщиной. Могу я спросить, когда вы разговаривали в последний раз?
- Сегодня утром мы поругались, - сказал Ник, быстро посмотрев на часы.
- Из-за чего?
- По поводу ужина с ее друзьями.
- Гм… знаю, как это бывает. Ты просто сидишь, а они с подругой заняты беседой, оставив тебя наедине с ее мужем, с которым нет ничего общего. Моя бывшая подружка затащила меня на побережье в Джерси, на выходные к ее друзьям. Все время шел дождь, и я застрял в доме наедине с форменным козлом, пока они отправились за покупками. Мне хотелось его арестовать за ту чушь, которую он нес про свою несчастную жизнь. С тех пор я ненавижу побережье Джерси.
Дэнс явно пытался завоевать симпатию Николаса общительностью, но тот не настолько глуп, чтобы на это купиться.
- После этого вы еще разговаривали?
- Нет, я весь день был занят, все время ушло на телефонные звонки и бумажную работу. К тому же я знал, что и у нее дел по горло.
- Она была адвокатом?
- Зачем спрашивать о том, что вам и без меня известно?
- Прошу прощения, привычка. - Детектив закрыл картонную папку и зловеще положил ее на стол рядом с "кольтом-миротворцем". - Она весь день была на работе?
- Не уверен, - неожиданно сказал Куинн.
- Вы не говорили по телефону?
- Она звонила несколько раз, но я не отвечал.
Дэнс молча посмотрел на Ника.
- Да, я знаю, это выглядит слишком по-детски, но, господи, почему мы вообще об этом говорим? Кто-то убил мою жену, черт побери, и это не я!
Голос эхом отдался в помещении, казалось зависнув в воздухе на несколько минут, прежде чем детектив сменил тему.
- Здесь говорится, - сказал он, постучав по папке, - что у вас есть лицензия на девятимиллиметровый "ЗИГ-Зауэр".
- Угу.
- Где он может быть?
- В моем сейфе, где и был последние полгода. Джулия ненавидит пистолеты.
- Значит, вы умеете стрелять?
- Вы же не станете покупать машину, если у вас нет прав?
- Вовсе ни к чему иронизировать.
- Вовсе ни к чему считать меня идиотом.
- Я пытаюсь помочь, - сказал Дэнс.
- Послушайте, если бы вы пытались мне помочь, вы бы сейчас искали настоящего убийцу.
- Что ж, вполне честно. Если это сделали не вы, вам придется отвечать на мои вопросы, если мы действительно хотим поймать того, кто это сделал.
- Так вы считаете, что это не я? - с надеждой спросил Ник.
- Все дело в том, - проговорил Дэнс, подвигая к себе бронзовый с золотом "кольт-миротворец", - что этот револьвер весь покрыт отпечатками пальцев.
- Но у меня никто еще не брал отпечатков, - в замешательстве сказал Ник, поднимая руки.
- Фактически мы их уже сняли - с вашего бумажника и мобильного телефона. Я сам это сделал. - Дэнс помолчал. - И они полностью совпадают. Так что вам придется подробно объяснить, каким образом ваши, и только ваши отпечатки оказались на револьвере.
Ник сидел, чувствуя, как у него кружится голова. Он никогда не видел этот револьвер и уж тем более никогда к нему не прикасался. Собственно, он и свой пистолет не брал в руки уже полгода, с тех пор как вместе с Маркусом Беннетом побывал на стрельбище у его приятеля. Он ненавидел оружие за ту невероятную власть, которую оно вкладывало в человеческую руку, власть над жизнью и смертью на кончике пальца любого, кто способен нажать на курок.
- Должен также добавить, - продолжал Дэнс, - что результатов баллистической экспертизы пока нет и, вероятно, не будет еще несколько дней, поскольку все работают на месте авиакатастрофы, но на ваших часах обнаружены остатки пороховых частиц, совпадающие с теми, что есть на пулях. Так что если ваша история основана на фактах - выкладывайте, а если решили что-то сочинить, то вам придется напрячь все ваши творческие способности.
Надежду Ника, которую, казалось, дал ему Дэнс, полностью уничтожило появление Шеннона. Он посмотрел на часы: без четырех минут десять.
Шеннон с силой ударил дубинкой по столу, заставив вздрогнуть не только Ника, но и Дэнса.
- Хладнокровное убийство, - сказал Шеннон. - Все просто. И тебе незачем что-либо нам рассказывать. В этой папке есть все, что нам требуется, чтобы быстро и легко доказать…
- Давай сделаем перерыв, - перебил Шеннона Дэнс, пытаясь его успокоить. Он откинулся назад на стуле, покачиваясь на двух ножках.
- Нет. Убита женщина! - крикнул Шеннон. - Какой еще перерыв? Меня не волнует, была она твоей женой или нет. Мне нужны ответы. Она трахалась с кем-нибудь еще и ты об этом узнал? Или ты трахался с кем-то еще и она об этом узнала?
Глаза Ника расширились от ярости.
- Угу, вижу, ты начинаешь злиться. Ну, давай же, - поддразнил его Шеннон. - Излей на меня всю свою злобу, так же как ты излил ее на жену. Весь этот лоск, итальянские костюмы, иностранные машины, домик в пригороде - все это лишь прикрытие для твоей черной души. Ты ничем не отличаешься от бомжа в переулке, который выпускает кишки шлюхе.
Ник изо всех сил пытался сдержаться, чувствуя, как напрягаются мышцы и начинает быстрее пульсировать кровь.
- Она трахалась с каким-то парнем, и ты ее убил.
Шеннон снова с грохотом опустил дубинку на стол.
На этот раз удар застиг Дэнса врасплох; потеряв равновесие, он начал падать назад вместе со стулом, судорожно пытаясь ухватиться за стол.
Слова Шеннона и оглушительный грохот его дубинки окончательно вывели Ника из себя. Жена была мертва, его обвиняли в ее убийстве, а этот детектив Шеннон оскорблял их достоинство.
Дэнс продолжал падать назад; его пиджак распахнулся, обнажив девятимиллиметровый пистолет в наплечной кобуре, из которой торчала рукоятка. Перешагнув черту, из-за которой уже не было возврата, Ник молниеносно выхватил оружие из кобуры Дэнса.
Щелкнув предохранителем, он положил палец на спусковой крючок "глока"; мышечная память не подвела, рефлекс сработал. То, что Ник ненавидел оружие, вовсе не означало, что он забыл, как им пользоваться. Обхватив левой рукой голову Дэнса, он приставил к ней ствол.
Дэнс в панике выбросил вверх руки в перчатках, отчаянно пытаясь ухватиться за предплечье Ника.
Ситуация вышла из-под контроля.
- Брось оружие! - заорал Шеннон, вытаскивая свой пистолет, падая на колено и направляя ствол прямо в голову Ника.
- Вы не понимаете, вы оба не понимаете, она жива! - словно безумец, закричал Ник, переводя взгляд с Шеннона на часы и обратно. - Моя жена жива!
Шеннон и Дэнс быстро переглянулись.
- Послушайте, - спокойно, несмотря на приставленный к его голове ствол, сказал Дэнс. - Положите пистолет. Я знаю, что вы сейчас чувствуете…
- Черт побери, - заорал Ник, - ты понятия не имеешь, что я сейчас чувствую!
- …чувство потери и все такое. Давайте выслушаем вашу историю. Если ее убил кто-то другой - давайте его поймаем. Все, что вы сейчас делаете, - прямая дорога в морг. За убийство жены нет смертной казни, но за убийство полицейского… это тяжкое преступление, вас казнят.
- Вы не понимаете, моя жена жива. Мне об этом сказали. Я должен выбраться отсюда.
Ник потащил Дэнса назад, к двустороннему зеркалу.
- Положи пистолет! - крикнул Николас Шеннону.
- И не подумаю! - отозвался тот в ответ.
Ник посмотрел на часы: без двух минут десять. Он взвел курок, и Дэнс вздрогнул, услышав щелчок.
- Боб! - заорал детектив, глядя на Шеннона. - Сделай, как он говорит!
- Ни в коем случае.
- Сделай! - продолжал кричать Дэнс. - Не шути с моей жизнью!
Шеннон вызывающе посмотрел на него, но подчинился.
Ник тотчас же направил пистолет на находившееся за его спиной стекло и нажал на спуск. Прогремел оглушительный выстрел, и двустороннее зеркало разлетелось на тысячу осколков. За ним оказалась маленькая темная комната, посреди которой стояла видеокамера. Изогнув руку, Ник снова приставил пистолет к подбородку Дэнса, обжигая его кожу горячим стволом.
- Вы с ума сошли! - завопил Дэнс.
- Посмотри на меня, - в голосе Шеннона звучало мрачное спокойствие. Вновь держа Ника под прицелом, он взял со стола картонную папку и извлек пачку фотографий. - Видишь? - спросил Шеннон сквозь зубы, беря фотографии одну за другой и поднося их к лицу Ника.
Всего их было двадцать, с разных углов, в полном цвете. Кровь оказалась вовсе не такой, как ожидал Ник. Все было совсем не так, как по телевидению или в кино, где кровь вызывала отвращение, но в глубине души ты оставался спокоен, зная, что это всего лишь голливудский трюк. Эти же фотографии были настоящими, и они странным образом притягивали Ника. Как бы он ни пытался этого избежать, он смотрел и смотрел на каждую из них: на пол, на одежду Джулии, на черную юбку, которая была на ней, когда он видел ее в последний раз. На ее безымянный палец, на обручальное кольцо, которое надел ей в церкви Святого Патрика, и, наконец, на ее лицо, вернее, на то, что от него осталось.
Левая сторона лица исчезла, глаз отсутствовал, висок и лоб были раздроблены, но правая… Достаточно было взглянуть на ее голубой глаз, на коричневые крапинки под светлой бровью, чтобы убедиться - смотревшая с фотографии мертвая женщина была его женой.
Ник почувствовал, как у него подкашиваются ноги от обрушившейся жестокой реальности. Джулия мертва.
- Считаю до трех, - сказал Шеннон. - Если застрелишь Дэнса - мне плевать, я убью тебя прямо здесь, перед видеокамерой, и буду в полном своем праве.
Куинн сильнее прижал ствол к подбородку Дэнса. Детектив судорожно стиснул его предплечье. И Ник вдруг понял, что у того нет правого безымянного пальца.
Он посмотрел на настенные часы. Минутная стрелка приближалась к двенадцати.
- Раз, - прошептал Шеннон.
- Этого не может быть, - в отчаянии проговорил Ник, снова глядя на фотографии и мечтая о том, чтобы все это оказалось лишь сном. Образ изуродованного лица Джулии доставлял ему невыносимую душевную боль, он ощущал внутри лишь мертвую пустоту. Он попытался отвести взгляд…
- Два, - на этот раз голос Шеннона прозвучал громче, не оставляя никаких сомнений.
- Мне нужно отсюда выбраться, - сказал Ник, чувствуя, как его охватывает неестественное спокойствие. - Вы не понимаете, я могу ее спасти.
Все казалось лишенным смысла - и смерть Джулии, и эта невероятная ситуация. Как он мог ее спасти, если она уже мертва? Но в ушах его все еще звучал голос незнакомца: "У вас есть двенадцать часов".
- Три.
Ник увидел, как курок пистолета Шеннона медленно отходит назад.
Но прежде чем пуля вылетела из ствола, мир провалился во тьму.