- Вот как-то так, - Анатолий Борисович ухватил низенького Беслана за плечо, тот поежился. - Только они, гады, всего не знали. И теперь не знают. Думают, у меня совсем крыша съехала? Не дождутся. Может, у меня и альцгеймер, но еще не геймовер… я еще на их могилках спляшу.
Аслан с Бесланом не знали что и сказать. Они шли втроем по выщербленной мостовой к проспекту. Старик прихрамывал. Когда навстречу стали попадаться люди, братья смутились и замедлили шаг.
- Спасибо, ребята, - обернулся к ним старик. - Я бы так и отключился, если бы не вы.
- А что у вас на кепке написано? - спросил Беслан.
- На кепке? - старик снял бейсболку, и ветер растрепал его длинные волосы. - На кепке написано - пиво из Милуоки. Это в Штатах. Бывали в Штатах?
- Да вы что, - испугался Аслан.
- А я вот бывал много раз. К президенту на ранчо заезжал. Лекции читал. О многомерном мире, об апокрифических рукописях Эйнштейна… И сейчас приглашают, обещают деньги немереные. Но, если по-честному, - старик взглянул на них строго, - меня вообще из России выпускать нельзя, хе-хе. Я человек государственного масштаба, поняли?
- Почему? - спросил Беслан.
- А потому, - старик постучал пальцем себя по лбу. - Все вот поэтому, друзья мои. Вот эта голова, может быть, миллиард долларов стоит. Меня вообще нужно премьером назначить, вместо этого вашего мистера…
Аслан поморгал. Беслан раскрыл рот, да так и остался - с раскрытым ртом.
- Вы потише говорите, - пробормотал Аслан. - Арестуют же.
- Арестовать они могут. Только нефть не могут добыть. Скоро до центра Земли докопаются, до самого ядра. Роются, как свиньи, - Анатолий Борисович тихо засмеялся. - А что чуть подальше лежит - того не видят. Даже фантастику не читают. А вы? Вы-то хоть не такие?
Аслан и Беслан вынуждены были признать, что они именно такие.
- Ладно, - старик махнул рукой. - Вот погодите, доберусь я до них до всех… Они еще вспомнят… профессора Чубайса…
Сказав так, Анатолий Борисович вдруг стал серьезным. Погрозил парням пальцем:
- А что, ребятки, слетаем в вашу Москву? Надерем очко правительству? Ойлигархам этим сраным?
Аслан с Бесланом как-то незаметно отступили на шаг. Развернулись и поспешили прочь.
- Встречаемся завтра, - крикнул вслед старик.
* * *
Дома Аслан устроился на просиженном диванчике и задумался.
Солнце напоследок заглянуло в окошко под потолком, осветило пыльные углы подвала - и скрылось. Скоро разрешат включить освещение, подумал Аслан. А пока можно радио послушать.
"Инициативы правительства по обеспечению энергетической безопасности находят поддержку в обществе, - сообщил спикер со стены. - Нефтедобытчики приняли на себя повышенные обязательства по скорейшему освоению четырехкилометрового горизонта".
- Жрать хочешь? - спросил Беслан. - Есть тушенка и фасоль американская.
- Запихала уже эта фасоль, - вздохнул брат. - Больше нет ничего?
- Что выдавали, то и есть. И сгущенное молоко. Будешь?
- Буду, - сказал Аслан.
Братья уже год как жили одни. Прошлым летом мать ушла на рынок и не вернулась. Потом на квартале говорили, что ее арестовали за спекуляцию. Аслан не плакал: тогда ему было уже почти тринадцать. Его брат погрустил немного, поскучал, но тоже успокоился. Он был на год помладше.
За этот год Аслан сильно вытянулся. К нему уже приглядывались взрослые пацаны из блока. Не раз встречали на улице, говорили о разных делах. Но Аслан не хотел идти в банду. И Беслан не хотел. Они мечтали совсем о другом. Об этом нельзя было говорить вслух, но мечтать никто не запрещал.
- После тушенки так интересно, - ухмылялся Аслан. - На животе спать лучше и не пытаться.
- Ага, я знаю, - отвечал брат.
- Я слышал, в Москве кроме тушенки еще и мясо выдают, - Аслан отставил банку в сторону. - И фрукты. Помнишь, в том году бананы выдавали?
- А вот от бананов так не было, - почему-то сказал Беслан.
- Ты-то откуда знаешь? Тебе рано еще.
В этот миг под потолком зажглась тусклая газовая лампочка. Аслан с Бесланом поглядели друг на друга и рассмеялись.
- Что-то мы много жрем, - сказал Аслан. - Надо поменьше. А то на дорогу не хватит.
Беслан прижал палец к губам:
- Тихо, - сказал он. - Потом поговорим.
Аслан потянулся.
- Москва-а, - сказал он. - Там, наверно, и телки красивые. Почему у нас в Лужках девчонок так мало? Что у нас в квартале, что в седьмом, что в двенадцатом?
- Убегают, - тихонько предположил Беслан. - От таких, как ты, все убегают подальше.
- Да пошел ты… А представь, приедем туда, а там - цветы, фонтаны, девчонки в белых платьях… Москва…
Аслан пнул табуретку. Повалился на диван вниз лицом, обнял серую подушку.
- Сволочь ты, - сказал брат. - Мне надоело на полу спать, понял?
Но Асланчик даже не ответил.
* * *
На следующий день лил дождь, и парни остались дома. Но и в подвале было сыро и холодно: они сидели на диване, поджав ноги и завернувшись в одеяло.
Косые струи дождя разбивались о стекло. По стене ползли капли.
- Зря мы на верхние этажи не перелезли, - сказал Беслан.
- Тут хоть электричество есть, - отвечал Аслан равнодушно. - И воду не так тяжело таскать.
- Не так тяжело, - как эхо, откликнулся младший.
Тут Аслан взглянул на него, будто только сейчас заметил:
- Да и о чем мы вообще? Какие верхние этажи? Мы же собрались…
- Тихо, - сказал Беслан.
В окно кто-то стучал. Будто бы палкой, а то и носком сапога.
- Пойдем-ка выйдем, - недобрым голосом сказал Аслан.
Драться не пришлось. По улице, под дождем, расхаживал вчерашний профессор. Здоровый и бодрый. Голову он прятал под громадным старинным зонтом. Он даже не удивился, увидав братьев, и даже не обрадовался, как будто уже устал их дожидаться.
- А, вот и вы, - сказал он. - Ну что, летим в Москву?
Аслан нахмурился.
- Вы не бойтесь, - сказал Анатолий Борисович. - Когда дождь, микрофоны не ловят.
Аслан с Бесланом синхронно моргали глазами. Они промокли насквозь. Но прятаться под зонт к безумному профессору было страшновато.
- А с чего вы взяли, что мы хотим в Москву? - осторожно начал Аслан. - Нам и здесь неплохо.
Анатолий Борисович поморщился:
- Во-первых, в Москву хочу я. Мне недоставало компаньонов. Но вы мне понравились. В вас есть что-то живое… незапрограммированное… простые русские ребята. И потом, вы помогли мне. А я не хочу остаться в долгу.
Он похлопал Беслана по плечу. На старшего взглянул серьезно:
- Я вообще не доверяю взрослым. От них столько хлопот! Кроме того, мой транспорт имеет ограниченную подъемную силу. А у вас и масса поменьше.
- Что это за транспорт? - поинтересовался Беслан. - Частный самолет?
Анатолий Борисович горделиво улыбнулся:
- Берите выше: ковер-самолет. Как в сказке. Сверхтонкий полимер, продукт нанотехнологий. Получен в нашей лаборатории, причем в ограниченном количестве. Мы бы и больше сделали, но у них, видите ли, труба пересохла! Направление неперспективное! Ну не идиоты?
Аслан сглотнул слюну. Откинул мокрые волосы со лба.
- И где же ваш ковер-самолет? - спросил он.
- А на даче у меня. В Жаворонках. Я им парник покрыл. Огурцы там растут, помидоры.
Тут даже малыш Беслан подумал, что пора бы уже заканчивать цирк. Он вежливо кашлянул и сказал:
- Анатолий Борисович. Это все очень интересно, но нам пора. Нам очередь надо занимать, в префектуре. За гуманитарной помощью.
- За крысятиной китайской? - расхохотался профессор. - Да бросьте вы ее. У меня на даче продуктов - масса. Еще от прежних времен. И сами покушаем от пуза, и с собой возьмем.
- Допустим, - сказал Аслан. - А как мы до Жаворонков ваших доберемся?
- Запросто. Воспользуемся муниципальным транспортом.
- Это как? - спросил Беслан.
- Угоним лошадь, - отвечал профессор.
* * *
- Лошадь - это супер, - восхищался Беслан. Никто и не спорил.
Вот уже битый час телега катилась по бывшей Можайской дороге, поскрипывая сдутыми колесами. Проржавевшие насквозь остовы автомобилей валялись на обочинах. Серьезная мохнатая лошадка сама обходила ямы и кучи мусора, и повозка опасно кренилась. Аслан с Бесланом хватались друг за друга, а профессор насвистывал, сидя на облучке, как ни в чем не бывало.
Коттеджи за высокими заборами выглядели покинутыми. Собаки взлаивали из переулков, собирались в стайки, но подходить ближе боялись.
Возле одного из домов Анатолий Борисович соскочил с облучка. Не без труда распахнул створки ворот. Обернувшись, весело причмокнул, будто всю жизнь был кучером, и лошадь послушно развернула телегу и шагом вошла во двор.
В доме пахло плесенью и сыростью. Автономное отопление давно не работало. Зато в запертом подвале нашлись съестные припасы: консервы, сухари, банки с неизвестными Аслану и Беслану иностранными напитками.
- Пиво будете? - бодро спросил Анатолий Борисович.
Беслан потянулся было к банке с надписью "Milwakee". Аслан ударил его по руке:
- Ты чего, дегрот?
- Правильно, - похвалил профессор. - Пейте лучше сок.
А сам невозмутимо вскрыл пиво, приложился.
- Нужно собрать консервов в дорогу, - сказал он после. - Сегодня же и отправимся.
Конечно, он все наврал. Вместо парника в заросшем саду обнаружилось довольно странное сооружение, более всего похожее на выгнутый горбом громадный лист прозрачного полиэтилена, необычайно тонкого: если бы поверхность не сияла на солнце радужным блеском, материал был бы и вовсе невидимым. Таким листом свободно можно было покрыть крышу ближайшего дома. Никаких огурцов под пленкой не водилось, зато земля под ней была абсолютно чистой, будто прожаренной, без малейших следов растительности.
- Эксперимент ставили, - пояснил профессор. - Почва под пленкой меняет молекулярный состав. Почему - неизвестно. Некому разбираться.
- И как же оно летает? - спросил Аслан. - Как оно может взлететь?
- А вот это хороший вопрос, юноша. При прохождении слабых токов на отдельных частотах пленка резко меняет свойства. Приобретает способность до некоторой степени отражать гравитационные волны. Понятно?
Аслан неуверенно кивнул.
- Говоря проще, на него не действует земное притяжение, как, впрочем, и лунное, - продолжал профессор, словно читал лекцию. - В таком случае достаточно вывести этот предмет из состояния покоя, и он, как вы говорите, взлетит. Точнее - изменит свое местоположение в пространстве. Подъемная сила этого устройства прямо пропорциональна его площади.
- А вы пробовали на нем летать? - спросил Беслан.
- Я летал. Собака летала. Это довольно забавно. Управлять легко: скользишь по воздуху, как на саночках. Правда, собака кусалась.
Анатолий Борисович задумчиво почесал ногу.
- Все это похоже на сказки, - проговорил он. - А на самом деле - просто недостающая часть в уравнении Эйнштейна.
Аслан с Бесланом ничего не поняли, и профессор махнул рукой:
- Расслабьтесь, проехали. Лошадку распрягите, киньте сухарей, пускай похавает. Кто ее еще накормит…
День ушел на подготовку к полету. Загадочный лист кое-как расстелили по земле, примяв зеленую травку, которая очень подозрительно начала под ним съеживаться; края пленки профессор посоветовал загнуть. "Чтоб шмотки не посыпались", - пояснил он на своем ужасном жаргоне. Вышло нечто вроде широченного прозрачного подноса, тонкого, но чрезвычайно прочного. Пленка еле заметно прогибалась под ногами и тогда переливалась всеми цветами радуги.
В центре разложили припасы и постелили старые одеяла (от них явственно пахло мышами). Оглядев фронт работ, Анатолий Борисович удовлетворенно хмыкнул:
- В целом неплохо. Осталось подключить питание.
Он достал из кармана плоскую коробку с небольшой рукояткой посредине. Поднес к глазам. Кряхтя, присел на корточки, аккуратно приложил устройство к прозрачному пластику (по его поверхности тотчас же побежали еле заметные радужные волны). Проделывая все это, он продолжал бормотать себе под нос непонятные слова. Беслан решил, что он колдует. Но тут профессор поднял голову:
- Возбуждением можно управлять, - сказал он. - Видите палочку? Называется джойстик. Берете осторожно, двумя пальцами…
Аслан не удержался и фыркнул. Профессор обиделся.
- Сейчас по шее получишь, тинейджер, - пообещал он.
И сам взялся за рукоятку. Прозрачный поднос дернулся, и Аслан едва не повалился на бок, будто и вправду получил хорошего тумака; парни почувствовали, что земля уходит у них из-под ног. Видно было, как пожелтевшая трава распрямляется. Пластик светился и переливался. По нему скользили блики.
- Ключ на старт! - вскричал профессор. - Ну, как говорится, поехали!
С этими словами он дернул джойстик на себя. Край ковра-самолета задрался вверх, и он уверенно взмыл ввысь, да так быстро, что у пассажиров заложило уши.
Безумный профессор что-то кричал, размахивая в воздухе бейсболкой, но парни уже не слушали. Они рухнули на одеяло, вцепились друг в друга и теперь тихонько выли от ужаса. Внизу проплывали холмы и озера, и удивительный аппарат, все ускоряясь, скользил по воздуху, как нож по маслу. Это было прекрасно и жутко, как волшебный сон перед самым пробуждением. Аслану хотелось поскорее проснуться - и в то же время смотреть дальше; вдруг он понял: вот это и было самым приятным в его жизни, и даже немножко жаль, что оно кончилось.
* * *
Днем и ночью, как в сказке, они летели на север, над темными лесами и широкими реками, над обширными безлюдными пространствами, к далекой и таинственной нефтеносной Москве. Кое-где среди лесов возникали города - скудно освещенные, холодные, вымершие. Густой дым от угольных электростанций поднимался в небо, и тогда Аслану с Бесланом мерещился запах гари.
Рассвет наступил рано; между тем становилось все холоднее. Под крылом потянулась пустынная тундра. Тускло блестевшие нитки трубопроводов пересекали ее наискосок. Островками сверху выглядели военные городки и полигоны, огороженные заборами. Взлетно-посадочные полосы сверху казались лентами серого пластыря, наклеенными на исцарапанное лицо Земли. Чем дальше к столице, тем больше их было. Самолеты с высоты похожи были на крошечных серебристых мокриц.
- Собьют нас ракетой, - предположил Аслан, стуча зубами. - Или итс… истребитель пустят вдогонку.
Анатолий Борисович похлопал его по плечу.
- Не бойся, - сказал он. - Снизу нас не видно. И керосина у них не хватит.
Бесланчик дрожал от холода. Закутанный в одеяло, он шмыгал носом и как будто даже всхлипывал.
- Москва, - шепнул ему брат. - В новостях показывали, помнишь? Там хорошо. Тепло. Там свет всегда горит, там ночью, как днем. Там фонтаны и д-д… и девчонки красивые.
Беслан не отвечал. Он закрыл лицо руками. Брат обнял его за плечи, проговорил на ухо:
- Давай пива выпьем. Американского. Хочешь?
Беслан помотал головой.
Профессор поднял глаза от пульта, посмотрел на ребят внимательно.
- Мечтатели, - проворчал он. - Москва, Москва. Доберемся - покажу вам ту Москву. Вы ахнете.
- Москва - столица, - возразил Аслан. - Там все самое лучшее. Небоскребы из стекла и бетона. С настоящими лифтами. Там автомобили ездят и автобусы.
Анатолий Борисович прошептал что-то невнятное, Беслану показалось - в рифму.
- Какая на хрен столица, - сказал он громче. - Был Нефтедрищенск, и остался Нефтедрищенск. Город над толстой трубой.
Последние слова он как будто даже пропел. Аслан шмыгнул носом.
- Так у нас в Питере пели, - пояснил профессор. - Слышали про Петербург? Город моей молодости. Был, понимаете ли, да сплыл. Так иной раз жалко, сил нет.
- И как вы все это помните, Анатолий Борисович, - вздохнул Аслан.
Прошло еще с полчаса, и ветер стих. Тяжелые жирные тучи потянулись внизу, земля скрылась из виду, и стало не так страшно. Небывалый аппарат плыл, раздвигая облака, как летучий корабль.
Прямо по курсу вдруг поднялось сизое облако. Другое возникло поодаль, словно за компанию к первому. Напряжение повисло в воздухе.
- Стоп. Похоже, сейчас реальный замес начнется, - сказал профессор вполголоса, но его никто не понял.
На миг стало очень тихо, а после небо разлетелось на части, как витрина торгового центра на Тверской, и огненный вихрь разметал прочь осколки - по крайней мере так показалось ошалевшему Аслану. Его брат успел зажмуриться и поэтому запомнил только грохот: похоже было, будто сразу двадцать железнодорожных вагонов, груженных свинцовыми болванками, сошли с рельс и полетели под откос, прямо Беслану на голову, и больше он ничего не слышал. Корабль швырнуло далеко в сторону; профессор бросил управление, выругался - и стало темно.