Несуществующий бог - Игорь Пронин 2 стр.


- Да, - признал Олаф. - Южные города находятся за болотами, с ними никогда не было связи. Там не пройти... А пролететь на шаре было бы можно.

- На чем? - удивилась Долла. - Какой шар?

Сотник вздохнул, ничего не ответил. Во время битвы со стрекозами в Хаже люди и пауки впервые применили воздушные шары, несколько штук которых принесли с собой чивийцы и джеты из-за снежных перевалов. В городе должны были много говорить об эти шарах. Но Долла удивилась искренне, Олаф умел чувствовать фальшь. Значит, не слышала даже об этом... Да не отвести ли ее обратно?

- Давайте спать, - опять попросил Люсьен. - Утром Арье придет, принесет завтрак, да и новости наверняка какие-нибудь. А уж перекусив, сообразим что делать с девчонкой.

- Уговорил, - Олаф принялся связывать пленницу. - Лежи тихо. Попробуешь позвать на помощь, или хотя бы во сне закричишь - умрешь. Понятно?

- Ага... А попить можно?

- Нельзя. Спи.

С тяжелым сердцем Олаф улегся рядом. Неужели и правда они зря пришли сюда? Город стрекоз мало изменился с тех пор, как сотник его видел, вот только отверстий в холме стало намного больше. Люди летучек, время от времени заходившие в селение, с речниками не откровенничали, явно их презирая, не оставались даже выпить браги, уносили с собой. Ночная вылазка дала совершенно бестолковую пленницу, с которой теперь непонятно что делать. Убить жалко, оставить здесь - выдать Арье. Придется вести в Хаж, кормить и защищать по дороге...

- Ее искать не будут? - шепотом спросил его Люсьен, когда девушка засопела.

- Похоже, что нет. Спит у входа, мало ли что случилось... Может, вывалилась в реку. Она там явно никому не нужна, в городе стрекоз.

- Нет, будут искать, - не поверил стражник. - Не каждый же день у них люди пропадают?

- Они не верят, что кто-то может подобраться к ним по степи. А речники тут на положении рабов, не опасны.

- Так им и надо... - пробурчал Люсьен.

Речников не любили за предательство. Запуганные стрекозами, эти торгаши, путешествующие по реке, ничего не сообщили Смертоносцам Повелителям о возникающих совсем неподалеку городах летучек. Стрекозы стремительно распространялись по степи, безжалостно сжигая опутанные сухой паутиной города пауков и людей. Теперь, когда нужда в речниках отпала, новые хозяева относились к ним пренебрежительно, могли, например, собрать всех мужчин с деревень и силой погнать в Хаж.

- Что уж теперь, - в темноте Люсьен не видел, как сотник кровожадно улыбнулся. - Предатели наказаны. А если степь когда-нибудь вернется к нам, то будут наказаны еще раз.

2

Утром все, кроме Доллы, проснулись с первыми лучами солнца, проникшими в сарай через широкие щели между досок. Трое воинов лежали, лениво прислушиваясь к голосам речников. Деревня хлопала дверями, сонно переругивалась, гремела оружием, звенели детские голоса. Пленницу это совершенно не тревожила, она лежала рядом с Олафом без движения. Люсьена это даже обеспокоило.

- Ты с ней ничего не сделал? - тихо спросил он.

- Стал бы я от тебя скрывать, - пожал плечами сотник. - Лучше взгляни на нее.

- А что? - привстал стражник.

- Да я, кажется, понимаю, почему к ней воины не приходили.

Люсьен застал, согнувшись над девушкой. Любопытный Аль встал, подошел и ахнул.

- Что же это с ней такое?! Солнцем сожгло?

- Если родилась в городе, то вряд ли, - не оборачиваясь предположил сотник, взъерошив отросшие черные волосы. - Я еще в прошлый раз обратил внимание, что женщины у стрекоз очень бледны. Им нельзя выходить наружу.

- Тогда как же так вышло?

Люди в степи, в горах, на лесном севере и даже за горами, в Темьене, имели иногда белый, чаще смуглый оттенок кожи. Попадались и дочерна загорелые, не боявшиеся солнца воины, но Долла была намного темнее любого из них. На Люсьена самое большое впечатление произвели ее ярко-розовые ладошки, никак не сочетавшиеся с остальной кожей, а Аль больше вглядывался в лицо.

- Какая некрасивая, - он брезгливо передернул плечами. - Губищи как лепешки, и нос шире рта.

- Не нравится? - вяло переспросил сотник. - Зато волосы красивые.

- Волосы?.. - Аль присел, потрогал жесткие, курчавые волосы пленницы. - Как сухая трава. И платье на ней - непонятно из чего сделано. Тоже что ли из какой-то травы?..

Одежда воинов, не считая обуви, курток и перевязей, целиком была соткана из паутины, мягкой, удобной, пропускавшей воздух. Смертоносцы могли делать ее тонкой и очень толстой, клейкой и нет. В крайнем случае всегда можно было устроить набег на семью шатровиков, которые в изобилии водились в степи. Но люди стрекоз одевались каким-то иным образом.

- Надо будет вести ее в Хаж, - вспомнил Люсьен и достал из своего мешка запасную пару сапог из кожи земляного червя. - Великоваты... Смотрите, у нее и пятки розовые!

Он дотронулся до ноги девушки пальцем и Долла наконец проснулась. Все еще дремотно улыбаясь она обвела глазами трех глядящих на нее мужчин, стены сарая, упряжку жуков в углу и вдруг испуганно скорчилась.

- Примерь, - Люсьен кинул ей сапоги и обернулся к сотнику. - Мы ведь поведем ее в Хаж, верно?

- Что еще с ней делать? - Олаф потрогал нож. - Долла, а ты хочешь идти в Хаж?

- А если не пойду, то что со мной станет? - девушка отползла к стене, косясь на оружие. - Ты меня убьешь?

- Ладно, пойдем в Хаж, - сотник усмехнулся Люсьену. - Ты прав, я ночью сделал глупость. Но что-то потянуло меня на эту вылазку... Знаешь, мне немного скучно последнее время.

- Заметил, - хмуро буркнул Люсьен.

Они уже давно сошлись с Олафом, но привыкнуть к жестокости сотника хажец никак не мог. В богатом городе Чивья, ныне сожженном стрекозами и их слугами, карательными операциями против повстанцев, поклонявшихся Фольшу, заведовал человек. Это было большой редкостью в степи, но Смертоносец Повелитель почему-то поручал такую работу Олафу. И он не подводил, жестоко расправляясь с двуногими сородичами, восставшими против восьмилапых, нарушившими древний Договор.

Олаф и правда мог бы убить Доллу, чтобы развязать себе руки, и что еще хуже, мог бы пытать девушку всю ночь, чтобы добиться хоть каких-то полезных сведений. Люсьен искренне считал, что с врагами так поступать и должно, но пленница выглядела такой жалкой и уродливой, что совсем не годилась в противники Чивья и Хажа.

Поблизости раздались нарочито громкие шаги, потом отворилась та дверь, что вела в маленький, окруженный частоколом дворик, примыкавший к дому Арье. Речник вошел, придерживая рукой широкий палаш, излюбленное оружие торгового народа. Он нес груду упряжи для жуков, под которой прятал лепешки и кувшин с водой для лазутчиков.

- Это еще кто?

- Девчонка? - Олаф с трудом скрывал свою неприязнь к речнику. Он до сих пор немного жалел, что оставил ему жизнь. Даже теперь жалел, сидя у него в сарае. - Так, приблудилась.

- Приблудилась? - Арье прикрыл дверь, бросил в гол упряжь, поставил перед сотником еду. - Вы сумасшедший, Олаф. Зачем ты ходил в город? За ней?

- Ну, выходит, что за ней, - нехотя согласился чивиец и поскорее запихал в рот кусок лепешки, не желая дальше оправдываться перед речником.

- Понимаешь, хотели пленного взять, допросить, - за него договорил Люсьен. - А в темноте так получилось, что вот нашли только ее.

- В темноте? - Арье присел перед девушкой, с усмешкой рассмотрел. - Как же это вы ее в темноте отыскали, чернушку такую? По зубам разве что. Я про нее слышал, люди стрекоз очень смеялись, когда ее принесли. Летучки-то совершенно не понимают, чем она им не нравится... Да, редко эти ребята при нас разговаривают, а в тот раз разоткровенничались.

- Что-нибудь интересное узнал?

- Нет, - речник подобрал упряжь и занялся жуками, которых пора было вывести на пастбище. - Приходили несколько вчера вечером, но не ко мне. Я отправил туда жену... Но она не успела - воины зашли в дом, взяли что нужно, разбили пару горшков и ушли. А два дня назад увели дочку одного старика, самого убили. Вчера только и обнаружили, что он мертвый в доме... Туда сороконожки забрались, дверь-то не заперта.

Сотник напился и передал кувшин Люсьену, тот, в свою очередь - Долле, но Аль перехватил, сделав выразительное лицо. Пить после странного вида девушки ему не хотелось. Может, она больная? Олаф поднялся, прошел от стены к стене, разминая ноги, потом склонился над своим мешком, что-то рассмотрел там, не доставая.

- Ладно, Арье, спасибо за гостеприимство. Вечером мы уходим.

- В Хаж? А ее, - Арье кивнул на пленницу, - с собой заберете? Зачем она вам?

- Пригодится! - заступился за нее Люсьен, все еще опасаясь, что сотник возьмется за нож. - Тебе какое дело?

- Да никакого, - речник отвернулся к жукам. - Изведут они нас здесь, стрекозы и их люди, всех до одного. Вырастут мои дети - и их в свой город заберут. А меня зарубят. К вам не дойти... Что делать-то думаете?

- Это вам надо было думать, что делаете, когда восьмилапых предали, - проворчал Олаф. - Что-нибудь придумаем. А ты сиди тут тихо, и береги себя - может, еще пригодишься.

Сквозь щели в досках он видел небо, в нем летела эскадра. Девять летучек несли в сетках под брюхом лучников, сотник мог разглядеть даже большие колчаны. Стрел хватит, чтобы перебить сотню пауков, а сколько в городе таких эскадр?.. Барух говорил, что будет больше, много больше. Молодые стрекозы учатся, в середине лета встанет на крыло новое поколение, еще более многочисленное. Осенью в Хаж прилетит такая армия, с которой не справились бы и все смертоносцы Чивья. А во Дворце осталось только пятеро, с переломанными лапами, мало на что годные до линьки. И всего несколько сот стражников... Правда, вооруженных отравленными стрелами.

- Поели? - спросил сотник у воинов, когда Арье вывел жуков из сарая, держа в одной руке лук, в другой - палаш. Травоядные насекомые испуганно жались к хозяину, толкали его блестящими твердыми боками. - Ложитесь тогда опять спать, в ночь пойдем.

- Вчера весь день спали, - заворчал Аль. - Половину ночи спали, теперь весь день спать...

- Такова жизнь стражника, - поучительно заметил ему Люсьен. - И разведчика, как видишь, тоже. Долла, ты не пугайся так, никто тебя не тронет. Полежи, повспоминай что-нибудь о стрекозах... Мы твои друзья, ночью пойдем через степь, в Хаж.

Девушка недоверчиво посмотрела на него, потом одела сапоги, которые все еще держала в руках. Встала, с любопытством сделала несколько шагов и споткнулась.

- У меня никто не было обуви, - призналась она. - Обувь только воинам нужна, а мы в городе живем. Я не хочу идти в Хаж, оставьте лучше меня у стрекоз...

- Чем это тебе наш Хаж не угодил? - ревниво спросил Люсьен. - Будет у тебя свой дом, где-нибудь в поселках на перевалах, хозяйство заведешь, кроликов. Это такие зверьки с красной кровью, но вкусные. Они тебе понравятся, хотя и воняют.

- Звери с красной кровью?.. - округлила глаза пленница. - Как у людей? Не хочу! У вас там, в Хаже, пауки живут. Они меня сожрут... А летучки никого не трогают.

- Летучки людям головы откусывают, - заметил Олаф. - И давай договоримся сразу о двух вещах. Во-первых, не пауки, а восьмилапые или смертоносцы. Во-вторых, твоего мнения я сейчас спрошу последний раз. Слушай внимательно: или ты идешь с нами, или твоя тощая шейка встречается вот с этим ножом. Выбирай.

- Хаж, - Долла даже затряслась, глядя на тускло блестящее лезвие.

- Тогда чтобы я больше не слышал твоего "не хочу". Я приказал спать - ложись и спи. Тебя, Аль, это тоже касается, - сотник убрал нож, взял за руку Люсьена и отвел его в сторону. - Хочу с тобой посоветоваться.

- Твоя воля - закон, Око Повелительницы, - хмуро пробурчал стражник, которому не нравилась такая манера обращения.

- Не злись, - Олаф оглянулся на быстро вытянувшуюся на полу Доллу и понизил голос. - Послушай, дружище, у меня в мешке есть одна вещь... Я нашел ее еще по ту сторону гор, когда нас вел к перевалам Зижда. Это такой странный шарик... В общем, я не хочу, чтобы ты брал его в руки. Это шар Фольша, Люсьен.

- Что?..

После того, как сгорел город Чивья, Смертоносец Повелитель, единственный из степных Повелителей, решился увести свой народ за снежные перевалы, в неизвестность. Он отступил перед лицом врага, поставив под вопрос свою честь. Люди тащили потерявших способность передвигаться от холода пауков на веревках, многие из них все же погибли. Оставив защитников Хажа зимовать, чивийцы, а с ними и Люсьен, вступили в Темьен, новую страну.

Вся зима прошла в войнах, там нашлись и друзья и союзники. У смертоносцев чивийцы получили воздушные шары, у их врагов, двуногих джетов, смертельный яд и арбалеты, стрелы из которых умели летать быстрее, чем стрекозы. Весной, когда перевалы снова стали проходимы, Повелитель отправил маленький отряд в Хаж, на помощь королеве Тулпан. Новое оружие помогло выиграть битву.

За все это время Олаф и словом не обмолвился лучшему другу о своей находке. Хотя кое-какие странности в нем стражник заметил и сам. Да и Зижда, смертоносец, говорил что-то о том, что сотник стал другим.

- Что такое шар Фольша? - Люсьен опомнился и заговорил тише. - Ты мне никогда не рассказывал о такой штуке.

- Я и не знал о нем, пока не нашел... - сотник прислонился к стене, отвел глаза. - Боюсь, Люсьен, что уже немного спятил из-за этого шара. Видишь ли... Восстания людей то и дело случались в степи, повстанцы жгли города, убивали самок и детенышей восьмилапых... А командовали ими колдуны.

- Это я знаю, видел одного, - поморщился Люсьен. - Они курят нас и после этого им видится Фольш.

- И я так думал. Но поверь, я со своими молодцами редко упускал повстанцев. Восьмилапых они каким-то образом умели обмануть, но меня - никогда. Ты знаешь, я не поленюсь содрать с человека кожу или испечь ему глаз в глазнице, если это нужно. Я - каратель, доверенный человек Повелителя. Я видел, что делали повстанцы, эти дикари, с восьмилапыми и с теми из людей, кто оставался верен Договору. Но ни один колдун не дался мне живым...

- Умно с их стороны, - заметил стражник.

- Откуда они берутся, вот вопрос. Возникают будто из воздуха, приходят в города и плетут одни и те же бредни, причем готовы умереть за них. Это странно... Я советовался со Стариком, и он не знал ответа, - Олаф вздохнул, вынужденно признав, что Повелитель Чивья не всезнающ. - А я - каратель. Пойми меня правильно, я конечно ненавижу и речников, и стрекоз... Но мои первые враги - повстанцы.

- Не думаю, что хоть кто-нибудь из них жив, - усмехнулся Люсьен. - Стрекозам они ни к чему.

- Как знать, - покачал головой сотник. - Если кто и спасся, то как раз колдуны Фольша. Их бог помогает им, теперь я это знаю. Все эти слова, всю эту сказку про древнего бога, которого люди плохо чтили, про времена, когда насекомые были крошечными, придумали не они. Им нашептывает ее Фольш из таких шаров как тот, что лежит в моей сумке.

- Покажи, - попросил Люсьен.

- Когда Аль уснет. Но в руки не дам, он может прицепиться к тебе и тогда, быть может, однажды не придется убить друга. А наш толстяк слишком любопытен, наверняка залезет ко мне в мешок... - Олаф с опаской взглянул на ворочающегося Аля.

- Значит, Фольш существует на самом деле? - тихонько присвистнул стражник. - Ты это хочешь сказать?

Сотник закатил глаза. Зачем он затеял этот разговор? Несколько слов - и Люсьен уже готов уверовать в Фольша, чуть ли не стать повстанцем.

- Да не говори же глупостей! Никакого бога на звезде и быть не может, так же как и маленьких насекомых или огромных людей! Есть сила, которая старается поссорить людей и восьмилапых, вот о чем я тебе толкую. У меня есть шарик, странный шарик, который насылает на меня сновидения. Мне видится Фольш, я слышу его голос и... Я слышу мысли других людей не хуже смертоносца, а еще я слышу их мысли. Но только немного... Фольш как бы испытывает меня, обещает, понимаешь?

- Покажи мне шар, - попросил стражник. - Он у тебя в мешке, да? Честно говоря, я по дороге в Хаж замечал, что у тебя карман топорщится, но подумал: может быть, ты о Тулпан думаешь? Вот и не стал спрашивать, а...

- Замолчи, пожалуйста! - Олаф даже всплеснул руками с досады. - Не могу я показать тебе шар Фольша. То есть покажу, но в руки не дам. Он очень сильно действует, мне иногда тоже кажется, что этот бог существует. Но я каратель, я должен выдержать. И, пожалуйста, не будем говорить о Тулпан.

Стражник помолчал, глядя на беспокойно застонавшего Аля, поскреб в задумчивости ногтем по доскам.

- Тогда лучше и не показывай мне его. Ты прав, я всего лишь простой воин, хотя королева и назначила меня сотником... Но, кажется, забыла. Вот и хорошо. Слушай, а как же ты его в мешке-то оставил, когда в город стрекоз пошел? Ведь ты мог бы слышать мысли! Может быть, и стрекоз бы почуял.

- Нет, со стрекозами не выходит, я испытал это в степи... - Олаф поскреб затылок. - Знаешь, а я не понимаю, почему оставил его здесь. И вправду глупо вышло. И если уж совсем начистоту, то не понимаю теперь, зачем я полез в норы летучек.

- Ага, - мрачно протянул Люсьен, вглядываясь в лицо друга. - Знаешь, что я тебе посоветую?

- Что?

- Предай мне команду, Око Повелителя. Я отведу отряд в Хаж. Не сердись, но так будет лучше: ты же сам говоришь, что шар Фольша сильно на тебя действует. А теперь не можешь понять, почему пошел в город... Олаф, я просто отведу нас по степи обратно в Хаж.

Сотник привалился к стене. Такого поворота разговора он не ожидал. На самом-то деле Олаф хотел просто добиться согласия стражника на то, чтобы пойти не в Хаж, а совершенно в другую сторону...

- Дойти до Хажа дело нехитрое, - осторожно заметил он. - Ночью идем, днем в траве лежим. Для этого вообще командир не нужен, правда?

- Ты Око Повелителя, твоя воля - закон, - так же осторожно ответил стражник, незаметно отодвигая в сторону ступню. Люсьен любил простые решения. Лучше всего сейчас оглушить приятеля и отнести в Хаж связанным, там ему ничего плохого не сделают. Вот только приятель - Олаф-сотник. - Решай как знаешь.

- Я решил, - посуровел Олаф. - Фольш нашептал мне кое-что о черной скале с белой меткой. Я должен найти ее, там корень зла! Я каратель Чивья, Люсьен. Мы не узнали здесь ничего толкового, но и в Хаже пока делать нечего. Есть время разобраться с делом всей моей жизни!

- А оно не может стать делом твоей смерти? - ступня стражника все ползла в сторону. - Не забывай, у нас теперь есть Долла, да и Аль не самый надежный боец. Может быть, зайти в Хаж? Я уверен, королева Тулпан опять нас отпустит.

- С тех пор, как Тулпан стала Повелительницей, я ей не верю, - смущенно буркнул Олаф, который совсем еще недавно считал себя женихом королевы Хажа. - Нет, я - Око Повелителя Чивья, и я же, для вас с Алем - Око Повелительницы Хажа. Мы пойдем на запад, к горам, туда, куда зовет Фольш. Я бы отправился один, но... Шар оказывает на меня слишком сильное воздействие, пойми. Кто-то должен помочь мне, приглядеть за мной.

- Понимаю, - кивнул Люсьен.

Ступня наконец заняла необходимое положение, да и сотник засмотрелся куда-то в щели между досками сарая, удобно повернул голову. В рукава курток стражников Хажа вшиты тяжелые металлические бруски, знает ли об этом Олаф? Да какая разница... Подняв руку будто бы почесать ухо, Люсьен мгновенно ударил. Недостаточно мгновенн

Назад Дальше