– Я понял, – кивнул Фейлан. Наверное, кольца как раз и гарантировали обещанное наказание. Это какие-то устройства – с их с помощью пришельцы намерены держать его в повиновении. Что ж, весьма не лишняя предосторожность.
Все же Фейлан твердо вознамерился выяснить на прогулке, как действуют эти кольца. Оставалось только надеяться, что проверка будет не очень болезненной.
Третий наблюдатель, Низзунаж, держался позади всех и на приличном расстоянии, тогда как Свуоселик и Тирр-джилаш шли справа и слева от Фейлана, отставая от него на один шаг. Таким образом Низзунаж как бы находился в резерве – а значит, пульт управления устройством был именно у него. Значит, за ним и надо будет следить, когда Фейлан начнет свой эксперимент.
Они прошли к двери. Низзунаж что-то сделал с консолью, закрывающей ее, и консоль отошла, а затем и дверь скользнула в сторону. И впервые за неделю Фейлан вышел на свежий воздух.
Погода была такая же хорошая, как и в тот день, когда корабль приземлился на планету. По голубому небу плыли белые облака, дул легкий ветерок, было прохладно, но не холодно. На дальнем краю взлетно-посадочного поля стоял небольшой корабль, размером примерно с курьерский корабль миротворцев. Вокруг него деловито суетилось несколько инопланетян. За взлетно-посадочным полем второй комплекс сооружений, который неделю назад Фейлан видел еще в процессе строительства, оказался уже завершен. Рядом с большим зданием появилось два поменьше – странные на вид призмы, предназначенные, судя по всему, для охраны, а значит, начиненные каким-нибудь оружием.
А в центре треугольника, образованного призматическими сооружениями, находилась маленькая пирамида, которой раньше здесь Фейлан не видел. Пирамида сверкала под солнцем. Высотой около трех метров, она была ослепительно белая. Верхние две трети ее поверхности были усеяны темными точками.
– Хорошо?
Фейлан посмотрел на Свуоселика, пытаясь понять, к чему мог относиться этот лаконичный вопрос. Наконец понял. Фейлан сам сказал инопланетянам, что людям жизненно необходим солнечный свет.
– Да, помогает. – Он распахнул воротник комбинезона и повернулся лицом к солнцу. – Но в такой одежде мне придется долго пробыть под солнцем. Слишком мало открыто кожи. Если бы снять костюм…
Свуоселик на мгновение высунул язык:
– Нельзя.
– Ладно. – Фейлан пожал плечами. – Я только спросил. – Он вдохнул полной грудью и раскинул руки в стороны. – Вы не будете возражать, если я немного побегаю? Людям нужны и физические упражнения. Свуоселик опять стрельнул языком:
– Ты не уходить мы.
– А может, прогуляемся вместе? Походим? – предложил Фейлан и показал на лес левее призм и пирамиды. – Я бы не прочь посмотреть на вон те деревья.
Последовала обычная пауза, а когда Свуоселик перевел его слова, они с Тирр-джилашем посовещались.
– Мы идти, – сказал наконец Свуоселик. – Ты не уходить мы.
Они пошли в сторону леса. Под ногами похрустывала рыхлая красноватая земля, при каждом шаге в воздух поднимались облачка пыли. Тирр-джилаш и Свуоселик шли рядом с Фейланом, а Низзунаж все так же держался сзади, чуть в отдалении.
– Ты – Тирр-джилаш, – сказал Фейлан. Инопланетянин, что был пониже ростом, посмотрел на него и велел:
– Говори.
– Почему ты никогда со мной не разговариваешь? На этот раз хвост Тирр-джилаша закрутился в штопор чуть быстрее:
– Не понимаю.
– Ты никогда со мной не разговариваешь, – повторил Фейлан. Он глянул на призмы и пирамиду и незаметно принял чуть правее. – И Низзунаж тоже не разговаривает со мной, если на то пошло. Только Свуоселик. А вы двое что, не хотите?
Тирр-джилаш посмотрел на Свуоселика и сказал:
– Право Туорр.
– Что или кто этот Туорр? – спросил Фейлан.
– Свуоселик Туорр, – сказал Низзунаж.
Свуоселик Туорр? Фейлан несколько раз мысленно повторил эти слова. Может быть, Туорр – это фамилия? Или титул? Или воинское звание? Или название касты?
– Я не понимаю. – И он еще немного уклонился в сторону построек. – Наверное, Свуоселик – специалист по общению с представителями иных рас?
– Не понимаю.
– Он что, лучше всех умеет разговаривать с… кстати, как вы сами себя называете?
Очередная пауза, и снова – быстрый обмен фразами между двумя инопланетянами.
– Мы джирриш. – сказал наконец Свуоселик.
Фейлан попробовал повторить. Это слово далось ему не так трудно, как имена надзирателей, но почему-то от него корень языка охватывала неприятная дрожь.
– Значит, Свуоселик – здешний специалист по общению с неджирриш? – снова спросил Фейлан.
Внезапно Свуоселик схватил Фейлана за плечо и сказал:
– Не иди!
– Что? – переспросил Фейлан, остановившись.
– Не иди, – повторил Свуоселик. Он высунул язык и указал на призмы и пирамиду.
– Что значит – не иди? – спросил Фейлан. Итак, предчувствие его не обмануло. Призмы и пирамида – действительно что-то важное. – Я просто хочу посмотреть на деревья.
– Мы идем. – Свуоселик и показал языком на группу деревьев в стороне от таинственных строений.
– Но я хочу посмотреть вон на те деревья, – упрямо показал Фейлан на лес возле самых призм. Раз уж не удалась хитрость, значит, пришло время испробовать наглость и грубую силу. Если и это не поможет, то, по крайней мере, он выяснит, на что способна "смирительная рубашка". Фейлан надеялся, что, проектируя это устройство, джирриш не переоценили физические возможности человека.
– Я туда пойду. А вы как хотите. Хотите, – идите со мной, хотите – не идите. Дело ваше.
И он пошел к деревьям возле пирамиды и призм, краем глаза следя за Низзунажем. Джирриш протянул в его сторону руку. В его согнутых пальцах Фейлан заметил маленькое черное устройство. Либо оружие, либо пульт управления комбинезоном.
– Не иди, – сказал Свуоселик.
– Не беспокойтесь, не сбегу, – бросил ему Фейлан через плечо. – Куда мне здесь бежать? Я просто хочу подойти поближе к деревьям.
– Не иди, – повторил Свуоселик настойчивей.
Фейлан пропустил его слова мимо ушей. Низзунаж по-прежнему направлял на него черный прибор, но пока ничего не происходило. Стиснув зубы, Фейлан сделал еще шаг. Он гадал, что это будет – инъекция или удар током, и хотел только одного – чтобы это случилось поскорее. Он шагнул еще раз…
– Низзунаж, казар! – крикнул Свуоселик.
Было и вправду больно, но не так, как ожидал Фейлан. Комбинезон негромко загудел в нескольких местах, и вдруг ноги пленника резко сдвинулись вместе, а руки прилипли к бокам. Фейлан потерял равновесие и упал лицом вперед, сильно ударившись о землю.
Наверное, целую минуту он пролежал, оглушенный падением, хватая ртом воздух. Мягкие листья местной травы щекотали лицо. Так вот что придумали инопланетяне! Обошлись без потенциально опасных уколов или электрошока. Все гораздо проще. Несколько расположенных в нужных местах электромагнитов мгновенно обездвижили пленника. Просто, элегантно и совершенно безопасно – не считая того, что усмиряемый может сломать шею при падении. Осторожно, стараясь, чтобы джирриш не заметили его усилий, Фейлан испробовал силу электромагнитов. Мог бы и не пробовать.
Гудение прекратилось, и Фейлан снова смог двигаться. Он с трудом подобрал ноги и поднялся.
– Ты не иди, – еще раз сказал Свуоселик.
– Я понял, понял. Не пойду. – Фейлан потер щеку и подбородок, которыми ударился о землю. – Вы знаете, я не собирался делать ничего плохого. Просто хотел посмотреть.
– Почему хотел? – спросил Свуоселик.
– Потому что я любопытен, – объяснил Фейлан. – Мы, люди, чрезвычайно любопытны. Наверное, это наша самая характерная черта.
Свуоселик высунул язык и указал им на призмы и пирамиду.
– Любопытный не хорошо, – твердо сказал он.
Фейлан посмотрел в ту сторону. В каждой из трех призм были открыты треугольные секции-двери, возле них стояли джирриш. Каждый держал в руках длинную серую палку с коробчатым раструбом на конце. Раструб был усажен какими-то грозными штуковинами – то ли шипами, то ли лезвиями.
И все эти палки были направлены на Фейлана.
– Ты не иди, – снова повторил Свуоселик.
– Ты начинаешь мне надоедать, проворчал Фейлан. В глубине прямоугольных отверстий раструбов зловеще мерцали огоньки. Или у Фейлана просто разыгралось воображение? – Но ты добился, чего хотел. Хорошо, мы пойдем и посмотрим вон на те деревья, с другой стороны.
* * *
Фейлан надеялся, что ему подвернется возможность получше изучить электромагнитный комбинезон, но джирриш были не настолько наивны, чтобы оставлять этот костюм в его распоряжении дольше, чем это было необходимо. После недолгой прогулки они отвели Фейлана обратно в камеру, и Свуоселик приказал ему раздеться. Фейлан подчинился, и джирриш унесли комбинезон.
Фейлан натянул свою прежнюю одежду, раздумывая о том, что увидел и узнал во время прогулки. Совершенно очевидно, что три призмы в дальнем конце поля – это караульные помещения, а не склады оружия, как он предполагал вначале. Не менее очевидно, если судить по их расположению, что охраняемый объект – маленькая белая пирамида.
Вопрос: почему она охраняется?
Пирамида слишком мала, чтобы быть домом, по крайней мере для существа размером с джирриш. Может, это усыпальница? Тоже вряд ли – размеры и пропорции пирамиды не подходят для захоронения в ней джирриш. И совершенно непонятно, зачем могилу нужно так охранять?
Что же это, в таком случае? Памятник? Но зачем к какому-то памятнику нужно приставлять троих охранников?
Однако джирриш – не люди. Образ их мыслей и мотивы их поведения вовсе не должны соответствовать человеческим. И нельзя поручиться, что Фейлан когда-нибудь поймет их менталитет и подоплеку их поступков.
Фейлан отогнал эти мысли. Нет. Это жестокие, кровожадные, хладнокровные убийцы. Они привезли пленника сюда, дали еду и одежду и, похоже, намерены и впредь обеспечивать всем необходимым, чтобы он не протянул ноги. Какой бы странной ни была психология и культура этих джирриш, она во многом совпадает с человеческой, и Фейлан рано или поздно выяснит, что происходит.
Краем глаза он заметил какое-то движение и резко обернулся – но, как всегда, слишком поздно, чтобы что-то рассмотреть. Один из техников по ту сторону стеклянной перегородки обратил внимание на движение пленника. Фейлан тоже посмотрел на него. Техник отвернулся и продолжил заниматься своими делами.
Итак, что же такое эта пирамида? Если не памятник, то, может быть, какое-то техническое приспособление? Средство мгновенной связи, местная разновидность приемника-передатчика? Или что-нибудь более грозное – например, устройство для управления каким-нибудь излучателем энергии?
Но тогда интересно, почему пирамида такая маленькая? И почему ее не спрятали внутри другого здания, не защитили от дождей навесом? Фейлан знал, что эксперименты с излучателями энергии, которые проводились в Содружестве, очень сильно зависели от погодных условий. А может, белая пирамида и есть укрытие от непогоды?
Фейлан покачал головой. Приходилось признать, что он только попусту ломает голову. Пирамида может быть чем угодно – от маяка планетарной связи до сигнального бакена при взлетно-посадочном поле. Возможно, это джирришский эквивалент тороидной музыкальной системы, или компьютер, питающийся энергией ветра, или какой-нибудь архитектурный памятник, охраняемый государством…
Или оружие.
Фейлан посмотрел на джирриш, которые работали у приборных консолей, и во рту у него мгновенно пересохло. В центре базы джирриш находится неизвестное оружие под надежной охраной. А на базе нет никакого вооружения типа земля – космос или земля – воздух, нет и обслуги таких установок.
Он подошел к кровати и лег на бок, скрестив руки на груди. Когда Фейлан учился в академии миротворческих сил, они с товарищами часто по вечерам увлеченно обсуждали возможные научные и технологические аспекты таинственного оружия под названием "Цирцея". Самой интересной теорией, которую довелось услышать Фейлану, была такая: устройство "Цирцея" имеет какое-то отношение к индукции полей, а ее главные элементы – электромагнитные полюса (от двух до пяти) и соответствующее количество тахионных генераторов. Получающийся в результате каскад излучения теоретически должен появляться только в определенных точках между контурами полей, и на это излучение, предположительно, не должно влиять никакое вещество, находящееся в зоне воздействия.
Например, боевые эскадрильи на Келадоне. Или атмосфера планеты.
Есть ли у джирриш свой аналог "Цирцеи"? И что если та белая пирамида – один из полюсов этого аналога?
"Так, Кавано, успокойся!" – сказал себе Фейлан. Теперь первым делом надо выяснить, что это за место. Военный аванпост? Колония или основная планета обитания джирриш? Вероятно, они не расположили бы свою "Цирцею" на первой попавшейся планете. Второй вопрос: единственная ли эта пирамида, или где-нибудь неподалеку находятся ее сестры-близнецы? Третий вопрос: это неподвижное устройство, или у него есть механизмы для перемещения и нацеливания?
Интересные вопросы, какой ни возьми. Проблема в том, что Фейлан никак не находит ответы на них.
За стеклянной стеной один джирриш подошел к другому, и они начали что-то оживленно обсуждать. Фейлан посмотрел на них, жалея, что рядом нет Арика. Он, Фейлан, был в семье лучшим, так сказать, по материальной части. Зато Арик, наоборот, намного превосходил брата в искусстве манипулирования словами. Сколько раз Фейлан с восхищением наблюдал, как Арик ловко вытягивает информацию из отца, притом что отец решительно не собирался ничего рассказывать.
Фейлан не только восхищался этой способностью Арика, но и завидовал, хотя, конечно, старательно скрывал от брата свои чувства. Если бы Арик дознался об этом в детстве, то без стеснения втягивал бы брата в словесные пикировки, от которых всегда получал огромное удовольствие. А когда они оба выросли, то почему-то ни разу не заговаривали на эту тему.
Теперь Фейлан жалел, что ничего не сказал брату, И, скорее всего, уже никогда не скажет.
Он негромко выругался. Подобные мысли ни к чему хорошему не приведут. Итак, он не волшебник по части уговоров. Ну и ладно. Значит, он выберется отсюда без лишних слов. У него есть голова, глаза и мускулы, и, похоже, пришло время пустить все это в дело.
И первое, что он сделает, – изучит каждый квадратный сантиметр этого места. И уловит каждое движение, которое сделают его тюремщики за перегородкой.
Все так же лежа на боку, Фейлан внимательно рассматривал комнату, стараясь, чтобы джирриш не заметили, чем он занимается.
Глава 9
Арик, наверное, никогда в жизни не видел такого шумного и людного места, как улица Гранпарра. В узком проходе теснились и толкались сотни пешеходов в разноцветных одеждах всевозможных фасонов. В запрудившую улицу толпу вливались пешеходы из боковых ответвлений, другие выбирались с улицы в переулки. Живой поток бурлил, то убыстряясь, то почти замирая, когда кто-нибудь останавливался, чтобы поприветствовать знакомого или полюбоваться на товары, выставленные в витринах магазинов. Арик почти оглох от возгласов и громких разговоров по меньшей мере на трех разных языках. Ароматы, шедшие от уличных жаровен и продуктовых лавок, были столь остры, что хотелось чихнуть.
– Далеко еще? – крикнул Арик Квинну, который шел впереди.
– Не знаю, – бросил тот через плечо. Заслышав английскую речь, некоторые прохожие повернулись к ним, и Арик с тревогой отметил, что далеко не все взгляды были дружелюбными. – Нумерация домов здесь совсем не простая.
Наверху раздался жуткий визг. Арик инстинктивно поднял голову. По решетке из живых виноградных лоз, которая покрывала весь город на высоте нескольких метров над головами прохожих, пронеслось несколько грума – животных размером с мартышку.
Виноградные заросли покрывали не только весь город, но и большую часть острова.
– Как ты думаешь, этот виноград разумный или нет? – Арик наклонился к плечу Квинна, чтобы не пришлось кричать.
– Нет, – уверенно ответил Квинн. – Это паррская растительность. А растения неразумны.
– А я в этом не уверен. – Арик с беспокойством глядел на сплетение лоз. Интересно, кто-нибудь пытался выяснить, есть ли у этого дива слуховые рецепторы? – Такое впечатление, что растение чувствует все, что происходит вокруг.
– Подсолнечники тоже чувствуют, если уж на то пошло, – сказал Квинн. – И уйма других растений реагирует на биохимическом уровне, когда их беспокоят. И из-за одного этого никто не считает, что растения разумны.
– Да, только подобной реакции не бывает, когда виноград повреждается по естественной причине – например, ударом молнии, – возразил Арик. – Химический состав коры не изменяется, и грума не теряют рассудок. Они реагируют только в тех случаях, когда кто-то пытается срезать виноград.
– Может, это реакция на металл режущих инструментов? – предположил Квинн. – А зверьки могут и сами по себе взбеситься из-за шума и суматохи. У этого винограда никто не нашел чего-нибудь похожего на нервную систему. Стоит ли говорить о разуме?
У них над головами снова пронеслась шумная стая грума. Когтистыми лапами животные прорывали сплошной покров виноградной листвы, через бреши показывалось небо, на улицу лился солнечный свет. Похоже, Парра нуждалась в этих прогалинах, точно так же как и в богатых минералами маслянистых отпечатках лап грума. Взамен грума получали большие красные съедобные бутоны, которые Парра выращивала как будто специально для них.
Только для них, и больше ни для кого. Любые другие травоядные животные, которые пытались поедать зелень виноградника, получали мгновенный отпор со стороны грума. Разъяренные зверьки собирались в большие стаи и изгоняли конкурентов быстро и решительно. Имел ли химический состав красных бутонов какое-то отношение к поведению животных – этот вопрос до сих пор горячо обсуждался в высших академических кругах, как и вопрос о разумности Парра.
Но для местного населения подобные вопросы, конечно же, были вовсе не академическими.
– Вот наша улица, – оторвал Квинн Арика от раздумий. – Бокамба живет где-то в самом конце.