– Вас тоже нет, – добавил Джон. – Вы спокойно спите в своей клинике. Может быть, желаете убедиться?
– Но мы собирались навестить Александра! Мы успеем?
– Время – понятие относительное, а, стало быть, это тоже информация. Это вам понятно? – спросил Ричард.
– Да, конечно. То, что время – понятие относительное, известно каждому школьнику. Это ещё Эйнштейн доказал.
– Эйнштейн? Кто это такой? – спросил Джон.
– Какая разница, – ответил Ричард. – Наверное, учёный, который был после нас. Был он или не был, законы мироздания от этого не зависят.
* * *
– Ну как, вы готовы к путешествию? – спросил он профессора.
– К путешествию? – растерялся профессор.
– Прежде всего, надо усвоить основные правила, – приступил к инструктажу Джон. – Как вы относились ко сну раньше?
– Да никак не относился – просто спал и всё.
– Вот в этом и заключается главная ошибка. Вы должны понять, что человек состоит не только из белковой материи, к которой вы привыкли, но, главным образом, из материи информационной. Эта информационная материя и является основной, всё остальное – только производные. Поняли?
– Не очень.
– Что вы видите во снах?
– Да так, ерунду всякую.
– Вот именно. Если не руководить информацией, то последняя будет проявляться хаотично. Появится, как вы говорите – ерунда. Вы же не сможете ходить, если ваши ноги будут выписывать кренделя сами по себе?
– Да, ноги должны совершать определённые движения, – согласился профессор.
– Также и информационная составляющая вашей личности. Если вы научитесь руководить ей, то…
– То что?
– Представьте, что вы не в римской тунике, а во фраке.
– Как представить?
– Да вот так, закройте глаза и представьте.
Егор Степанович закрыл глаза и сосредоточился.
– Да открывайте глаза, – услышал он голос Ричарда. – Мы уже видим, что у вас всё получилось.
Профессор открыл глаза и посмотрел на себя. Его фигуру облегал элегантный фрак.
– Да, вы теперь настоящий музыкант! – улыбнулся Ричард.
– Сыграйте нам что-нибудь на скрипке, – попросил Джон.
– Я никогда не играл на скрипке, – возразил профессор.
– Полно стесняться, – подбадривал профессора Ричард, – человек живёт вечно и, следовательно, когда-то вы играли на скрипке очень хорошо.
– Так ведь и скрипки нет! – не сдавался профессор.
– Егор Степанович, вы в информационном пространстве, – напомнил ему Джон.
Профессор хотел закрыть глаза, чтобы представить скрипку, но его остановил Ричард.
– Не надо закрывать глаза. Теперь попробуйте всё сделать с открытыми глазами.
Егор Степанович взял скрипку, которая лежала на скамейке и сыграл на ней.
– Отлично! – зааплодировали Ричард и Джон.
Профессор так обрадовался своему успеху, что не смог сдержать улыбки.
– Вот только так широко улыбаться не следует, – посоветовал Джон.
Действительно, при широкой улыбке обнажалась верхняя челюсть, где вместо зуба зияла дыра. Профессор понял это и тут же прикрыл дырку рукой.
– Егор Степанович, дорогой, – остановил профессора Ричард, – вы забыли про информационную составляющую мироздания.
Профессор убрал руку от лица – на месте недавней пустоты сверкал новый зуб.
– Я надеюсь, теперь вы всё поняли? – спросил Ричард.
– Теперь всё, – твёрдо ответил профессор.
Глава 9
Геннадий и Пётр склонились над спящим профессором. Если в глазах Петра был испуг, то Геннадий был само спокойствие и уверенность.
– Может быть, его разбудить? – заскулил Пётр.
– Ещё чего! Пускай спит.
Геннадий надел резиновые перчатки, вытащил ампулу и наполнил лекарством шприц.
– Ты с ума сошёл!? – закричал Пётр.
Не обращая внимания на своего коллегу, Геннадий вколол иглу в руку профессора и выдавил всё содержимое шприца.
– Если кто узнает, нас же с тобой…
Геннадий выдернул шприц и протянул Петру. Тот дрожащими руками взял его и умоляюще посмотрел на Геннадия.
– Дай сюда, а то разобьешь, – улыбнулся Геннадий.
Он забрал шприц, положил его в карман халата, снял перчатки и выбросил их в урну.
– Кто узнает? – спросил он Петра. – Ты? Если кто и узнает, то на шприце остались твои отпечатки.
Пётр побледнел и не в силах удержаться на ногах, опустился на стул.
– Что это они делают? – спросил Ричард профессора.
– Они хотят из меня сделать сумасшедшего, – ответил тот.
– А я что говорил? – воскликнул Джон.
– Неужели, одним уколом можно такое сделать? – удивился Ричард.
– Одним уколом, конечно, ничего не сделаешь, – стал объяснять профессор, – но средство это очень сильное. Возникают необратимые процессы, и человек теряет разум.
– Хорошо, что вы теперь знаете об информационной составляющей, – облегчённо вздохнул Ричард.
– Что толку, ведь ваша составляющая действует здесь, а не там. – Профессор кивнул в сторону своего спящего тела.
– Всё понял, а поверить так духу и не хватает, – усмехнулся Ричард.
– Что ты имеешь в виду? – не понял Егор Степанович.
– Неужели тебе хочется, чтобы эта гадость делала из тебя идиота?
Егор Степанович сосредоточился и посмотрел на своё тело.
* * *
Геннадий обмакнул ватку в нашатырном спирте и протёр виски своему товарищу, тот поморщился и пришёл в себя.
– Иди, протри спиртом место укола, – сказал Геннадий. – А то, не дай бог, инфекцию занесём.
Пётр послушно смочил ватку и подошёл к профессору. Он долго осматривал руку спящего, а потом удивлённо посмотрел на своего приятеля.
– Гена, а у него на руке никаких следов нет.
– Ты от страха даже не видишь ничего. Так быть не может.
Геннадий хотел было подойти к профессору, как в коридоре раздались чьи-то шаги. Врачи накинули на профессора белый халат и вышли из ординаторской.
– Чёрт с ним, пусть спит необработанный, ничего с ним не случится, – буркнул на ходу своему товарищу Геннадий.
* * *
Профессор проводил недобрым взглядом своих коллег и повернулся в сторону своих собеседников.
– Ну, кто есть кто, ты уже понял, теперь можно навестить Александра, – сказал Джон.
– Поехали, – согласился Егор Степанович. – С этими деятелями я разберусь, когда проснусь.
* * *
В тихом и уютном читальном зале, будто бы спрятавшись от мирских проблем, за столами, обтянутыми зелёным сукном, находилось всего несколько человек. Их склонённые над книгами головы, освещённые тусклым зелёным кругом от настольной лампы, будто бы висели в пустоте, не подавая признаков жизни. Однако время от времени эта картина нарушалась. Голова кого-нибудь из читателей слегка шевелилась, в зелёный круг откуда-то проникала рука, переворачивала страницу и вновь исчезала. Голова снова успокаивалась, и зал опять впадал в таинственное безмолвие.
Так выглядит читальный зал глазами обыкновенного человека. Когда там появились Ричард, Джон и профессор, их взору предстала другая картина: один, так называемый, читатель, просто спал, использовав в качестве подушки толстую книгу с пожелтевшими от времени листами. Недалеко от него, намеренно покинув зелёный круг, чтобы оказаться в сплошной темноте, сидела молодая парочка и занималась отнюдь ни чтением книг. В центре сидел пожилой человек, он оградил себя стопками книг, словно забором и,замаскировавшись таким образом, наблюдал за происходящим. Естественно, что профессора с его новыми друзьями интересовала Маша, которая, что-то искала в книгах. Рядом с Машей сидел Александр и внимательно просматривал литературу, которую ему подбирала его помощница. Справедливости ради надо отметить, что в самом углу зала сидела девушка и действительно читала, однако она вскоре собрала книги, погасила зелёную лампу и тихонечко, чтобы не побеспокоить влюблённую парочку, направилась к выходу. Однако незаметно это сделать не удалось. Проходя мимо Маши, девушка задела книжку, которая упала и отвлекла читательницу от работы.
– Ради Бога, извините! – прошептала девушка, поднимая книгу.
Маша оторвала от книги взгляд и повернула голову в сторону девушки. Однако взгляд её недолго задержался на возмутительнице спокойствия. Он смотрел куда-то сквозь девушку и немного правее.
"Наверное, косая", – подумала читательница про Машу.
– Батюшки, да нас сам королевский звездочёт посетил! – неожиданно сказала Маша.
Девушка осмотрелась, но, естественно, никакого звездочёта не увидела.
– А кто это с вами? – продолжала Маша.
– Никого, я одна, – испуганно ответила девушка.
– Да причём тут вы? Я не с вами разговариваю.
Девушка опять осмотрелась и опять никого не увидела.
– Это профессор из психиатрической больницы, – подсказал Александр.
– Саженцев, Егор Степанович, – представился профессор.
– Значит, это вы держите нормальных людей в психушке? – тут же набросилась на него Маша.
– Я держу людей в психушке? – удивилась девушка.
– Да причём тут вы?
– Маша, ты уж отдели, пожалуйста, мух от котлет, – засмеялся Ричард. – Девушка находится в нулевом уровне, мы в половинном, а ты и в том, и в другом одновременно. Представляешь, что она о тебе думает?
– Да, я как-то не подумала об этом, – ответила Маша.
– О чём не подумала? – спросила девушка.
– Да, я это не вам.
– Так ведь кроме нас никого нет, – почему-то шёпотом сказала девушка.
– У меня крыша поехала, – засмеялась Маша. – Книг много перечитала, вот крыша и поехала.
– Господи, мало того, что косая, так она ещё и чокнутая, – сказала сама себе девушка и вышла из зала.
Маша повернулась к книгам. Она клюнула пару раз носом, лоб её коснулся книжных страниц, и она сладко засопела. Читальный зал снова окутала тишина.
– Ну вот и прекрасно, – обрадовался Ричард, – теперь мы можем поговорить без свидетелей.
– А свидетелей итак нет, девушка ушла, – ответила Маша.
– А вы посмотрите сюда, – засмеялся Джон. – Сидит, как в дозоре.
Джон подошёл к пожилому человеку, который прятался за книгами, его друзья последовали за ним.
– Батюшки, – воскликнул Александр, – так ведь это наш философ!
– Интересно, что он тут делает? – спросила Маша.
– Следит за вами, – уверенно ответил Ричард.
Будто бы в подтверждение слов Ричарда, философ осторожно вышел со своего места и крадучись подошёл к Маше. Он некоторое время смотрел на неё, потом указательным пальцем дотронулся до плеча и слегка потряс его.
– Что это он делает? – испугалась Маша.
– Проверяет, крепко ли ты спишь, – подсказал профессор.
Убедившись, что Маша спит крепко, философ сел за её стол и стал переписывать названия и авторов всех книг, которые лежали на её столе. С последней книгой пришлось повозиться: дело в том, что на ней лежала голова Маши, и чтобы прочитать её название, пришлось аккуратно снять машину голову, переписать название книги и опять вернуть голову на место.
– Смотри, как у него руки дрожат, – сказал Маше Александр.
– Ещё бы! Он вообще ко мне прикасаться боится. Один раз прикоснулся, теперь его обвиняют в попытке изнасилования.
– А почему он с таким обвинением не в тюрьме? – спросил профессор.
– Наверное, выпустили под подписку, – предположил Александр. – Было бы изнасилование, а не попытка, сидел бы в тюрьме и до суда.
Философ тем временем, переписал всю литературу, ещё раз торкнул пальцем спящую Машу и, с чувством выполненного долга, покинул читальный зал.
– Итак, чем обязана вашему визиту? – спросила Маша профессора с явной неприязнью.
– Я открыл формулу, которую ищет Александр.
От этих слов все, кроме профессора, потеряли дар речи. Первым пришёл в себя Джон.
– Не открыл, а вытащил из головы Александра, – сказал он.
– Как он мог вытащить из моей головы то, чего там нет? – возразил Александр. – Сам же я не могу её вспомнить!
– Я всю жизнь занимаюсь проблемами мозга, – начал объяснять профессор. – Мозг человека устроен так, что утратить то, что туда попало, совершенно невозможно. Возможно забыть куда вы дели ту или иную информацию, но потерять – никогда. Изучая мозговые процессы Александра, я обнаружил формулу, которую он ищет.
– Не может быть! – воскликнул Ричард.
– Хорошо, тогда покажите нам её, – попросила Маша.
Профессор взял в руку мел и на доске, которая непонятно каким образом появилась в читальном зале, начертал формулу.
– Ну, что ты молчишь!? – хором спросили Ричард и Джон. – Это она?
Александр подошёл к доске и внимательно стал изучать формулу.
– В принципе, – сказал он, – очень похоже, но буквенные обозначения не мои. Если заменить эти обозначения на мои, то…
Александр взял мел и стал переписывать формулу, меняя в ней обозначения.
– Да, это моя формула! – наконец твёрдо сказал он. – Только непонятно, что это за множитель?
– Я в этом совершенно ничего не понимаю, – ответил профессор. – Я только извлёк из вашей памяти то, что там находилось.
Неожиданно лицо профессора исказилось.
– Мне что-то мешает, – сказал он.
– Его кто-то будит, – догадался Ричард.
– Мне надо уходить! – вдруг крикнул профессор. – До скорой встречи!
У доски с начертанной формулой стояли Ричард, Джон, Александр и Маша. Профессора вместе с ними не было.
– Посмотри, – обратился к Маше Ричард, – уборщица пришла. Значит, читальный зал закрывается. Тебя сейчас тоже начнут будить.
От громкого лязга ведра влюблённая парочка вздрогнула. Молодые люди отшатнулись друг от друга так, будто только что они целовали не любимого человека, а змею, или, в крайнем случае, жабу. Собрав быстренько свои вещи, они покинули читальный зал, а уборщица, грохоча ведром, как ледокол продолжила свой путь, не столько убирая мусор, сколько разметая его своей шваброй по углам. Поравнявшись с Машей, она грубо толкнула её в бок.
– Эй, интеллигенция, хватит спать, библиотека закрывается!
* * *
Пётр осторожно потряс профессора за плечо.
– Егор Степанович, пора просыпаться!
Однако Егор Степанович, видимо, не желал просыпаться. Он повернулся на другой бок, проворчав во сне: "Я в этом совершенно ничего не понимаю. Я только извлёк из вашей памяти, то, что там находилось".
– Он даже во сне роется в чужих мозгах! – усмехнулся Геннадий.
Он взял профессора за плечо и потряс сильнее. Тот открыл глаза и удивлённо посмотрел на докторов.
– Где это я?
– Вы в ординаторской, немного поспали, – объяснил Геннадий, – как вы себя чувствуете?
Моментально в голове профессора восстановилась картина, когда два его помощника вводили ему в руку препарат.
– Что вам от меня надо!? – закричал профессор. – Не подходите ко мне!
– Странная реакция, – шепнул Геннадию Пётр.
– Главное, что реакция есть, – ответил ему приятель.
– Может быть, вы недостаточно отдохнули? – спросил Геннадий.
– Вам дай волю, так вы меня быстро со света сживёте!
В это время в ординаторскую вошёл главный врач.
– Что здесь происходит?
– Ничего страшного, – тут же нашёлся Геннадий. – Профессору что-то приснилось, наверное.
– Оставьте его, пускай поспит ещё.
Геннадий и Пётр тот час же покинули ординаторскую.
* * *
От запаха табака, которым было пропитано в кафе всё, першило в горле. Музыка, если конечно это можно назвать музыкой, давила на уши с такой силой, что хотелось закрыть их руками и скорее бежать из этого кабака куда глаза глядят, но надо было сидеть и мило улыбаться пьяной офицерской роже, которая уже еле-еле ворочала языком, что не мешало, однако при каждом удобном случае пустить в ход свои лапы.
Наташа взяла руку капитана, которая перешла границы дозволенного, и отвела её в сторону.
– Капитан, – попытался защитить свою девушку Андрей, – отстань ты от неё. Давай лучше выпьем!
Защита сработала моментально. Капитан отвернулся от Наташи и посмотрел на Андрея.
– За что будем пить? – еле выговорил офицер.
– За знакомство. – Андрей наполнил водкой стопки.
– За знакомство уже пили, – возразил офицер, – давай выпьем за майора.
– Какого майора? – не понял Андрей. – У нас есть ещё майор?
– Майор это я, – хвастливо улыбнулся капитан.
– Насколько я понимаю в воинских званиях, – вступила в разговор Наташа, – вы капитан.
– У вас великолепные познания, – капитан хотел поцеловать девушке ручку, но промахнулся. – Я действительно капитан, но скоро буду майором.
– Вас представили к очередному воинскому званию? – спросил Андрей.
– Никто меня ни к чему не представлял, – ответил офицер.
– Тогда причём тут майор? – усмехнулась Наташа.
– Лапочка, – капитан снова попытался поцеловать ручку, но снова промахнулся, – а действительно, причём тут майор? Надо пить не за майора, а, как минимум, за полковника!
– Ну, ваше благородие, ты, по-моему, набрался! – засмеялся Андрей. – Из капитанов и сразу в полковники?
– Ты не хочешь за меня пить? – обиделся капитан.
– Нет, почему же? Давай выпьем, но только за майора.
– За майора я пить не буду, – заупрямился офицер, – или за полковника, или…
Капитан ещё сам не придумал, что будет, если его новые друзья откажутся пить за полковника, но Андрей исправил положение.
– За полковника, так за полковника, но согласись, что нам интересно, за что присваивают звания, минуя майора и подполковника?
Капитан кивнул головой и опустошил свою стопку. Глаза его осоловели, он как-то обмяк и стал терять равновесие. Цепляясь то за стол, то за стул, то за руки своих новых знакомых, чтобы не упасть, он поднёс указательный палец ко рту и закрыл его.
– Т-сссс! – толи просвистел, толи прошипел он. – Это дело чрезвычайной секретности и государственной важности!
– Да, ваше благородие, по-моему, нам надо отчаливать по направлению к дому.
Однако капитан будто не слышал слов Андрея.
– Вы что-нибудь слышали о квантовом генераторе? – спросил он.
От этих слов и у Андрея и у Наташи похолодело в груди.
– Что, что? – спросили они хором.
– А о векторе телепортации вы что-нибудь слышали? – добил своих собеседников вторым вопросом капитан.
Неожиданно голова капитана упала и повисла на шее, словно мокрая тряпка, болтающаяся на верёвке.
– Капитан, миленький, ты что сейчас сказал? – пришла в себя Наташа.
Однако никакой реакции не последовало.
– Капитан, я из тебя маршала сделаю! – тряс своего собутыльника Андрей, но результат был прежний.
– Я же тебе говорил, что формула у военных! – обрадовался Андрей.
– Чему ты радуешься? Вот если бы она была у нас…
– Самое главное, мы знаем, где искать. Этого капитана ни в коем случае нельзя упускать.
– А куда от нас денется этот алкаш?
– Когда мы пойдём домой? – вдруг промычал капитан.
– Сейчас, сейчас мы пойдём домой, – ангельским голоском пропела Наташа. – Где мы живём?
– Мой дом – армия! – гордо выкрикнул офицер.
– Армия, так армия, – усмехнулся Андрей.