Я сделался перебежчиком без сожалений. Вы все надоели мне. В ту ночь я снял занавеску с зеркала в моем жилище, прижался к его пустой поверхности и прошептал в стекло: Что тебе надо, чтобы я сделал?
Я давно шпион. Днем живу у ваших туалетных столиков, ночами сплю, прильнув ухом к стеклу, и слушаю истории. Они должны были знать - я не могу поверить, что им это не было известно, - что я не такой, как другие вампиры. Но они вознаграждали меня, когда пробирались сюда, тем, что предоставляли мне право жить в качестве их неполноценного разведчика. Я видел, как они, имаго, убивали каждого человека, который попадался им на глаза, и оставляли меня в покое. Я жил среди них. Они спасли меня. От человека, которого они не трогали и которого тронул я. Проявил себя. А теперь я отвернулся, убежал и скрылся от них.
После долгих лет бесчувствия я обнаружил, что испытываю стыд. И я клянусь, что не знаю, за кого, не знаю, какое из моих предательств ввергает меня в стыд. Я дурной человек или дурной имаго? Что же причиняет мне боль?
…Я нахожу покой в этом почти пустом городе. Знаю, что иллюзия, маленькая игра (когда я был монстром) окончена, я нахожу комфорт в полном одиночестве.
Сейчас во мне нет ничего исключительного. С другой стороны, теперь никто не имеет отражения. Но если я опять стану таким же, как они, они начнут травить меня. Я не считаю, что меня это пугает; скорее я равнодушен. Я склонен остаться здесь, в этом городе, где я могу быть один.
Интересно, кто же он, этот человек, которого мои сородичи, имаго, не стали трогать? Я не знаю, почему они так поступили и что он предпримет.
Мне нравится в этом почти пустом Лондоне. Здесь прохладный воздух. Здесь есть пища - консервы и бутылки в заброшенных магазинах с надписями на этикетках в зеркальном отображении.
У меня вошло в привычку взбираться на башни и смотреть - в ущербном восковом свете - на перевернутый горизонт, следить за рекой, текущей в обратном направлении, разглядывать небоскребы, оказавшиеся в другой части города. Это успокаивает. Город не освещен и открыт всем ветрам, как природное образование. В непогоду стекла витрин искривляются. Сверху я могу видеть других горожан, бежавших от хаоса, что царит по ту сторону. Некоторых из них я узнаю, ведь раз или два на дню я вижу их на противоположной стороне улицы и знаю, что они узнают меня.
Мы не улыбаемся, не встречаемся взглядами, но мы знаем друг друга. Мы здесь в безопасности: мы не боимся друг друга.
…Иногда я разглядываю лужи (мне хватает осторожности, чтобы не ходить по ним), стараясь высмотреть что-нибудь сквозь мрак. Мне интересно, что происходит в Лондоне Первом.
Один из беженцев в моем тихом городе занимается тем же самым. Я видел его, он стоял над водой, упершись руками в колени, или садился на корточки, и смотрел. Человек с неухоженной бородой, одетый в нечто, когда-то бывшее дорогим пальто. Я наблюдал за ним, но мы еще не разговаривали. Мы стоим на разных сторонах улицы, неотрывно всматриваемся в воду, каждый в свою лужу, и возникает чувство, что мы находимся в одной комнате и вот-вот встретимся.
Солнце опускается над моим тихим Лондоном.
11
Это капитуляция, думал Шолл. Так это и надо называть.
Рефракция - это изменение направления волны, например, световой, когда она входит в инородное вещество. Мы ничего не могли сделать, думал Шолл. У нас ничего не было. Нам было необходимо изменить направление.
Рыба Зеркала слушала его.
Мы капитулируем, повторил Шолл. В этом изначально состояло его намерение.
Это оно? Это и есть план?
Шолл не знал, кому принадлежал голос, кому он предоставлял слово. Вопрос ребром.
Что вы заставите меня сделать? - думал он.
Он не стал говорить себе, что не сказал солдатам ничего относительно своего плана, не пообещал им ничего. Он ничего им не сказал, но знал, что солгал.
Рыба Зеркала повернулась и приблизилась, расширилась; она не была освещена, пока он шел. Она составила его аудиторию и выслушала его ходатайство.
Я не позволю, чтобы нас уничтожили, думал он. Мы с этим справимся. Они слушаются меня. Он не знал, верно ли это. Он знал только, что они не убьют его, а потому он может выдвинуть свое предложение, свое требование.
Больше никто, думал он, не сможет подойти достаточно близко и достаточно надолго. Это их единственный шанс. Больше никого никто не мог подслушать.
Он не унижался, не умолял, не неистовствовал. Обмана здесь не было. Он, самозваный правитель Лондона, представитель человечества, пришел, чтобы принять тот факт, что его сторона проиграла войну, чтобы просить о мире от имени покоренного народа.
Вам больше не нужно убивать нас, думал он. Вы победили.
Эту мысль ему внушили доносившиеся из радиопередатчика всхлипывания ливерпульского офицера. Полночь миновала. Шолл, потрясенный, стоял в коридоре возле радиорубки, прислушиваясь к тому, как радист кричит и рыщет по эфиру, стараясь поймать звук. До Шолла доносился только неумолкающий безмолвный шум.
А что, думал он, если все ждут связи, чтобы услышать адресованные им распоряжения, а слова не пробиваются к ним. Возможно, правительство все еще пребывает где-то в изгнании, в подземном бункере, и принимает решения, абсолютно лишенные смысла. А может быть, все члены правительства уже мертвы. Это не имеет значения. Они не могли обратиться к своим солдатам. Некому было принимать решения. Солдатам платят за то, чтобы они сражались - именно это разрозненные части и старались делать, действовали посредством разбойничьих рейдов, и их убивали, когда они беспокоили имаго. Но солдаты не только сражались: иногда они сдавались.
Шолл пришел к убеждению, что сейчас их дело - капитулировать. Что, если имаго занимаются не бессмысленными убийствами, а ведут войну, ведь никто не объявлял ее оконченной? Делают то же, что и солдаты. Выжидают. Ждут решения, которое никто не может принять, приказа, который не может быть отдан.
Что, если не осталось никого, кто отдал бы приказ? Будет ли война продолжаться, пока ее не остановит энтропия или пока не погибнет последний человек?
До того спуска на станцию "Хэмпстед" Шолл не был уверен, что имаго не тронут его, но уже на протяжении нескольких недель он знал, что прожил гораздо дольше, чем ему полагалось. Все меньше и меньше усилий он предпринимал, чтобы прятаться, и зеркальные существа, имаго и пожиратели падали, обходили его стороной, стушевывались перед ним, без почтения или страха, но как если бы замечали что-то.
Что это? - думал Шолл. Пораженный данным обстоятельством, он решил, что избран для чего-то. Для этого. Он взял на себя право говорить от лица своих людей. Капитулировать. Иуда-мессия.
Он не предъявлял требований, но предложил условия, которые казались разумными, условия унизительной, но достойной капитуляции. Конца противостоянию. Если Рыба Зеркала того потребует, он, в порядке своего рода послушания, совершит молитву. Все, что окажется необходимым. А взамен - люди будут жить.
Возможно, мы станем бродягами, думал он. Или земледельцами, или рабами, будем перепахивать руины Лондона. Маленькая колония империи имаго. В общем, задворки, где тем, кто не приносит беспокойства, предоставляется свобода. Тогда мы сможем составить планы… Но Шолл остановил себя. Не для того он здесь. Это не стратегия двойного блефа, такое невозможно. Это капитуляция.
Или я Петен? Коллаборационист? Будут дети употреблять мое имя как ругательство? Но дети будут.
Мы будем жить. Мы распространим утраченное нами слово, и мы будем жить, пусть в гетто, если придется, но мы будем жить. Начнем новую историю. Чем мы будем? Но мы будем.
Кто-то должен решать. Или это, или умирать, как мы умираем сейчас.
Он думал о неизвестном имаго, который помог ему и чьих мотивов он так и не понял. Снова он со стыдом подумал об оставшихся у дверей солдатах, которые пришли с ним вопреки его распоряжениям, как он подозревал, и были убиты имаго, составляющими охрану Рыбы Зеркала. Охрану, которая пропустила его самого, ожидая, что он сделает то, что им было нужно, - что бы это ни было.
Может быть, я все понял неправильно. Может быть, они вообще не поэтому оставили меня в покое. А если избранный не понял, для чего же он избран?
Теперь уже слишком поздно. Его предложение - его стремление к миру, его капитуляция - уже сделано. Шолл почтительно наклонил голову и отступил. У людей не было ничего, что можно было бы предложить на торг, не было вовсе никакой силы. В качестве проявления силы Шолл мог представить только своих солдат, разбитых солдат, а не разбойников или бродяг. Это все, что у него есть. Если Рыба Зеркала захочет, она может игнорировать Шолла и истреблять последних лондонцев, всех, до последнего ребенка. У Шолла оставалась только его капитуляция. Экстравагантное, беззастенчивое требование о собственной капитуляции. Во всем его унижении присутствовала эта вот дутая дерзость. Это все, что у него было. Он просил. Он исступленно молил о милости, полководец - полководца.
Рыба Зеркала сияла. Шолл отступил, подняв раскрытые ладони. Он ждал, пока завоеватель обдумает свое решение.
Вот история капитуляции.
…В отличие от нынешнего времени, мир зеркал и мир людей не были разобщены. Кроме того, они сильно отличались, не совпадали ни их обитатели, ни их цвета, ни их формы. Оба царства, зеркальное и человеческое, жили мирно, сквозь зеркала можно было входить и выходить. Однажды ночью зеркальный народ заполнил землю. Силы его были велики, однако после кровавых сражений победу одержали волшебные чары Желтого Императора. Он прогнал захватчиков, заточил их в зеркала и наказал им повторять, как бы в некоем сне, все действия людей. Он лишил их силы и собственного облика и низвел до простого рабского отражения, но придет время, и они пробудятся от колдовского заклятия.
Первой проснется Рыба /меняющееся и светящееся существо… поблескивающее в глубине зеркал/. В глубине зеркала мы заметим тонкую полоску, и цвет этой полоски не будет похож ни на какой иной цвет. Затем, одна за другой, пробудятся все остальные формы. Постепенно они станут отличными от нас, перестанут нам подражать. Они разобьют стеклянные и металлические преграды, и на сей раз их не удастся победить. Бок о бок с зеркальными тварями будут сражаться водяные… Перед нашествием мы услышим из глубины зеркал бряцанье оружия.
Хорхе Луис Борхес, Зеркальные существа, "Книга вымышленных существ"
…Пациент проснулся около полуночи и, как только вошел в тускло освещенную ванную, увидел в зеркале отражение своего лица. Лицо казалось искаженным и как будто быстро менялось, что напутало пациента так, что он выпрыгнул из окна ванной комнаты.
Луис X. Шварц, доктор медицины, и Стэнтон П. Фьельд, доктор философии, "Иллюзии, внушенные самоотраженным образом"
Примечания
1
Игра слов - название лондонского района Килбурн (Kilburn) состоит из двух слогов, созвучных словам kill - убивай и burn - жги. (Прим. пер.).
2
Атака Легкой Бригады - героическая, но катастрофическая по последствиям атака британской кавалерии под командованием лорда Кардигана на позиции русской армии во время Балаклавского сражения в ходе Крымской войны. (Прим. пер.).
3
Go in - входи (англ.).
4
Акроним - сокращение, образованное из первых букв сокращаемого выражения. (Прим. пер.).
5
Следовательно (лат.).
6
В долговременной перспективе. (Прим. пер.).
7
Виа Фира - от лат. Viae Ferae - дикие, неприрученные улицы. (Прим. пер.).
8
Общество по изучению диких улиц (фр).
9
Фамильяр, или демон-помощник, - так в Англии и Шотландии XVI–XVII веков называли мелких демонов в облике некрупного домашнего животного, которых якобы приставлял к ведьмам дьявол для помощи в совершении колдовства. (Прим. пер.).
10
Гри-гри - амулет вуду, обычно маленький мешочек с набором ритуальных предметов внутри. (Прим. пер.).
11
Гранд Юнион - канал в Великобритании, связывает Лондон с Бирмингемом. (Прим. пер.).
12
Стоун - британская внесистемная мера веса, равняется приблизительно 6,3 кг. (Прим. пер.).
13
"Вне всякого сомнения, вам уже доводилось слышать о мистере Янсе - несчастном человеке самого прискорбного обличия, - он, что ни день, показывается на площадях города, ставшего ему второй родиной, где своим необычайным поведением неизменно собирает вокруг себя любопытных; будучи окружен ими, он начинает поносить толпу на непонятном наречии, но с таким пылом, какового устыдился бы и самый благочестивый и набожный из квакеров. Собравшиеся с не меньшим жаром пародируют больного. И, о, ужас! Многие из тех, кто передразнивал беднягу Янса, сами пали жертвой его болезни и теперь вполне могут составить ему компанию в его необычайном проповедничестве". (Кейт Винегар (изд.), "Лондонские письма Игнациуса Санчо" (Провиденс, 1954), стр. 337.).
14
Глоссолалия (от греч. glossa - язык и laleo - говорить) - произнесение в состоянии экстаза слов, лишенных смысла. (Прим. пер.).
15
Нет никаких записей, из которых явствовало бы об имевшем место сотрудничестве или хотя бы знакомстве Хейгарта с доктором Бускаром до 1775 года, так что мотивы его ходатайства до сих пор неясны. В дневнике Уильяма Фина, ассистента Хейгарта, отмечается "несовпадение между словами и тоном доктора Хейгарта, когда тот рекомендовал доктора Бускара как своего близкого друга" (Цит. по "Первичной Бускардологии" Маркуса Гадда (Лондон, 1972), стр. 3). Де Селби в своей неопубликованной "Заметке о Бускаре" утверждает, что тот шантажировал Хейгарта. Какого рода компрометирующий материал мог иметь Бускар против своего более именитого коллеги, остается невыясненным.
16
Этиология - раздел медицины, изучающий причины и условия возникновения болезней. (Прим. пер.).
17
"Посмертное оправдание доктора Самюэля Бускара. Доказательство того, что "болтливая лихорадка" действительно является ящуром Бускара" (Лондон, 1782), стр. 17.
18
"Посмертное оправдание доктора Самюэля Бускара. Доказательство того, что "болтливая лихорадка" действительно является ящуром Бускара" (Лондон, 1782), стр. 25.
19
Его последнее известное письмо к сыну Мэтью датировано январем 1783 года и содержит намек на его дальнейшие планы. Джейкоб жалуется: "У меня нет денег даже на то, чтобы завершить начатое. Экипаж до Бледа стоит чертовски дорого!" (Цит. по: "Медицинские письма" Али Хамрейна (Нью-Йорк, 1966), стр. 232).
20
Этим печально знаменитым заведениям, прозванным "бускаровыми бараками", принадлежит значительная роль в популярной культуре того времени. См, к примеру, балладу "Лучше работный дом, чем "бускаров барак" (вошла в сборник под ред. Сесили Фечпоу "Песни улиц времен Ганноверов" (Пенсильвания, 1988), стр. 677).
21
Вопреки мнению, поддерживаемому массмедиа после произошедшего в 1986 году инцидента Статтена-Доггера, намеренное подвергание опасности заболевания словочервем - дело отнюдь не новое и не редкое. Улли Статтен (вне всякого сомнения, сам того не подозревая) продолжил традицию, заложенную еще в конце восемнадцатого века. В те времена в кофейнях Лондона была распространена такая забава, своего рода экстремальный спорт эпохи позднего георгианства денди и молодые повесы вслух читали заразительное слово с листа, рискуя произнести его правильно и тем самым подвергнуться риску заражения.
22
Те, кто уже знаком с трудами Джонсона, этому не удивятся. Автор - известный мошенник, лжец и к тому же плохой писатель (а его брат - третий крупнейший импортер бергамотового масла в Британии).
23
Гадд приводит их исчерпывающий список на стр. 74 цитированного текста.
24
См. статью "Годы азартных поисков: исторические церкви Словении в руинах" в "Файнэншл Таймс" от 3 июля 1985 года.
25
Квашиоркор - вид тяжелой дистрофии на фоне недостатка белков в пищевом рационе. (Прим. пер.).
26
Юл (англ Yule) - святки. (Прим. пер.).
27
Эгг-ног - традиционный сладкий рождественский напиток на основе сырых куриных яиц и молока. (Прим. пер.).
28
Отсылка к песне "Iʼm dreaming of a white Christmas" (Я мечтаю о Рождестве белом). (Прим. пер.)
29
Образовано от англ solstice - солнцестояние; день зимнего солнцестояния приходится на 22 декабря. (Прим. пер.).
30
Падуб, или остролист, наряду с омелой, символ Рождества (Прим. пер.).
31
Imago - образ (лат).
32
SAS - парашютно-десантные части специального назначения. (Прим. пер.).
33
Мурано - остров в Адриатическом море, находящийся в Средние века во владении Венецианской республики. В производстве стеклянных изделий, которое велось с конца XIII в., был освоен опыт художественного стеклоделия Сирии и Византии. (Прим. пер.).
34
Исфахан - город в Иране, центр художественных ремесел. (Прим. пер.)
35
Лахор - город на территории современного Пакистана (Прим. пер.).
36
Асимптота кривой с бесконечной ветвью - прямая, к которой эта ветвь неограниченно приближается. (Прим. пер.).
37
Венеция была республикой с конца VII по конец XVIII вв. (Прим. пер).
38
Первый император объединенного Китая (правил в 221–210 гг. до н. э.). (Прим. пер.).
39
Чжоу - династия, правившая в Древнем Китае в 1027–256 гг. (Прим. пер.).
40
Danse macabre - пляска смерти (фр.).
41
Колонна Нельсона на Трафальгарской площади - один из самых знаменитых памятников Лондона (Прим. пер.).
42
"Бомбардировщик" Харрис - командующий британской бомбардировочной авиацией в годы Второй мировой войны. (Прим. пер.).
43
Doppelganger - двойник (нем.).
44
Петен Анри Филип (1856–1951) - в 1940–1944 гг., во время оккупации Франции немецкими войсками, глава коллаборационистского правительства Виши. В 1945 г. приговорен к смертной казни (замена пожизненным заключением). (Прим. пер.)
45
Перевод с испанского Е. Лысенко.